Град безначальный. 1500–2000

Евгений Витковский, 2018

До недавнего времени Евгений Витковский (р. 1950) был известен читателям почти исключительно как поэт-переводчик и писатель-фантаст. Лишь в 2016 г. вышел первый сборник его стихо творений «Сад Эрмитаж». Новая книга – «Град безначальный» – эпический цикл, поэтический роман в новеллах, написанных в жанре баллады-биографии. 500 лет российской истории раскрываются на 600 страницах этой небывалой книги в 250 сюжетах – портретах, историях, зарисовках, событиях, запечатленных в редкостных, безупречных стихах. По широте исторического охвата, числу сюжетных и временных измерений («плоскостей» или «парусов», по выражению Хлебникова) книга Е. Витковского, в сущности, перерастает роман, обретая черты нового эпоса. Для его создания в полной мере оказалась задействована палитра возможностей автора – писателя, поэта, переводчика, искусствоведа и, наконец, просто знатока истории, мифологии, нравов старой Москвы, – настоящего «московского наблюдателя» – обитателя Садового кольца.

Ян Лакоста

1740

Шутит история многие шутки,

часто смешны они, часто горьки.

Если находишься в здравом рассудке,

знаешь, как славно живут дураки.

Требует разума эта работа,

не подойдет на нее сумасброд;

Так что бери в короли полиглота,

девятишкурочный странный народ.

…Перебирая шутов и болванов,

уж постарайся, дружок, не сопрей.

Много в России Петров и Иванов,

но императору нужен еврей.

Царь — собиратель редчайших исчадий,

вот и прижился слугою двора

принц африканский, король семоядей,

признанный кум государя Петра.

Любит владыка играться в игрушки,

вот и следи потому, что ни день,

чтобы сияли поверх черепушки

зубчики, а не мозги набекрень.

Эта держава — для трона подножье;

место не смеха, а страшной игры.

Медленно кружатся мельницы Божьи,

и, как ни жаль, вымирают Петры.

Вот и кривляться приходится, абы

как-то суметь соблюсти чистоту.

Правят Россией веселые бабы,

и потому не до смеха шуту.

Пусть объявляют болваном махровым,

только б не кинули в нети потом.

Много ли чести — во граде Петровом

значиться самым картавым шутом?

Старых ошибок вовек не исправишь,

жить нелегко у царей на виду.

Ежели ты от рождения картавишь,

не покупай для детей какаду.

Счастлив карман, да и честь не задета,

время и вечность сыграли вничью.

Обороняет святой Бенедетто

невероятную старость свою.

Счастливы жители горних селений.

Сбросив обноски придворных ливрей,

по небесам на шестерке оленей

мчится седой самоедский еврей.

Семьдесят пять — это, в общем, немало,

кто ни гонялся, — никто не поймал.

Точно ли ты повелитель Ямала,

и для чего тебе нужен Ямал?

Что ж, потрудились, — теперь отдыхаем.

Нынче не выдаст никто и не съест.

Так что, Лакоста, пожалуй, лехаим,

вот тебе, батюшка, истинный крест!