Град безначальный. 1500–2000

Евгений Витковский, 2018

До недавнего времени Евгений Витковский (р. 1950) был известен читателям почти исключительно как поэт-переводчик и писатель-фантаст. Лишь в 2016 г. вышел первый сборник его стихо творений «Сад Эрмитаж». Новая книга – «Град безначальный» – эпический цикл, поэтический роман в новеллах, написанных в жанре баллады-биографии. 500 лет российской истории раскрываются на 600 страницах этой небывалой книги в 250 сюжетах – портретах, историях, зарисовках, событиях, запечатленных в редкостных, безупречных стихах. По широте исторического охвата, числу сюжетных и временных измерений («плоскостей» или «парусов», по выражению Хлебникова) книга Е. Витковского, в сущности, перерастает роман, обретая черты нового эпоса. Для его создания в полной мере оказалась задействована палитра возможностей автора – писателя, поэта, переводчика, искусствоведа и, наконец, просто знатока истории, мифологии, нравов старой Москвы, – настоящего «московского наблюдателя» – обитателя Садового кольца.

Патриарх Никон

Которость. Толгский монастырь. 1681

Много ль схимнику надо?.. Говей не говей, —

всё равно не отменишь последнего часа.

Потихоньку подкрался Михей-тиховей,

подождать отказавшись до третьего спаса.

Что-то больно уж много веселья вокруг,

что-то больно уж тяжко плывет домовина.

Это — Которость, это спускается струг,

чтоб по Волге доставить в столицу мордвина.

Он сегодня последнюю встретил зарю,

и последнюю нынче додумает думу,

и всего-то полгода осталось царю,

и всего-то полгода еще — Аввакуму.

Светел день, но отходную время прочесть:

для того и распахнута вечная Книга.

Человеку исполнилось семьдесят шесть,

и псалом утверждает торжественность мига.

А в Москве-то в Кремле растревожился двор,

а в Москве-то дрожат по углам доброхоты,

а в Москве-то готовится земский собор,

и сплошные о воинстве русском заботы.

…В Цареграде с султаном торгуется дьяк,

бедолага: поди, помирает от страха,

а Господь наказал тех султанских бродяг,

что свели патриарха в простого монаха.

Ну же, Господи, ну, поскорее ударь!

Слишком мало в державе осталось святого,

и совсем уж становится слаб государь,

и династия вовсе угаснуть готова.

Отступает душа в непросветную тьму,

и судьбы таковой не бывает мизерней.

День почти отошел, и вдали потому

в Ярославле уже зазвонили к вечерне.

На темнеющий запад плывут облака

над расколотой надвое плоской страною,

но не в Лету сегодня впадает река,

а напротив, — неспешно впадает в Эвною.

Холодеет усталое сердце в груди,

и стирается грань между тайным и явным,

завершается жизнь, и теперь впереди

лишь забвенье о мелком, лишь память о главном.

…И августа 16 дня порану достигшимъ имъ монастыря Пресвятыя Богородицы, иже есть ва Толгѣ шесть поприщъ имуще отъ града Ярославля, за полпоприща же монастыря того и тутъ Блаженный повелѣ пристати ко брегу, понеже бо отъ скорби вельми изнемогая, и причастися тутъ святыхъ и Пречистыхъ Тѣла и Крови Христовы запасныхъ Великаго четвертка Тайнъ отъ руки своего Духовнаго Отца Архимандрита Никиты Кириллова монастыря. <…>

Вечернему убо часу приспѣвшу, егда же во градѣ начата къ вечернему пѣнію благовѣстити, нача Блаженный Никонъ конечнѣ изнемогати и озираюся, яко бы видя нѣкіихъ пришедшихъ къ нему, такожъ своима рукама лице и власы и браду и одежду со опасеніемъ опрятовати, яко бы въ путь готовился; Архимандритъ же Никита и братія и присланный діякъ видя Блаженнаго конечнѣ дыхающа, начата исходное послѣдованіе надъ вими пѣти. Блаженный же возлегъ на уготованномъ одрѣ, давъ благословеніе своимъ ученикамъ, руцѣ къ персемъ пригнувъ, со всякимъ благоговѣніемъ п въ добромъ исповѣданіи, благодаря Бога о всемъ, яко во страданіи теченіе свое соверши, съ миромъ успе, душу свою въ рунѣ Богу предаде, Егоже возлюби. Отъ житія сего отъиде въ вѣчное блаженство въ настояцее лѣто отъ созданіи мира 7189 (1681 г.) мѣсяца августа въ 17 день.

Иподиакон Иоанн Шушерин

Несколько слов о реке Эвное — реке памяти. Насколько я знаю, сведений об этой реке в трудах античных авторов, включая Вергилия, до нас не дошло. Однако она появляется у Данте. Не исключено, что Эвною Данте почерпнул из источников, до нас не дошедших. Конечно, возможно, что он ее придумал, но есть косвенные факторы за то, что такая река всё-таки была. Известна склонность человечества к антиподам: если есть река забвения, Лета, то должна быть и река памяти — Эвноя.

Гиви Чрелашвили