Град безначальный. 1500–2000

Евгений Витковский, 2018

До недавнего времени Евгений Витковский (р. 1950) был известен читателям почти исключительно как поэт-переводчик и писатель-фантаст. Лишь в 2016 г. вышел первый сборник его стихо творений «Сад Эрмитаж». Новая книга – «Град безначальный» – эпический цикл, поэтический роман в новеллах, написанных в жанре баллады-биографии. 500 лет российской истории раскрываются на 600 страницах этой небывалой книги в 250 сюжетах – портретах, историях, зарисовках, событиях, запечатленных в редкостных, безупречных стихах. По широте исторического охвата, числу сюжетных и временных измерений («плоскостей» или «парусов», по выражению Хлебникова) книга Е. Витковского, в сущности, перерастает роман, обретая черты нового эпоса. Для его создания в полной мере оказалась задействована палитра возможностей автора – писателя, поэта, переводчика, искусствоведа и, наконец, просто знатока истории, мифологии, нравов старой Москвы, – настоящего «московского наблюдателя» – обитателя Садового кольца.

Петр Хмелев. Албазинский острог

Треклятая челюсть. 1690

На стяге третий век парит двуглавый кочет,

и в небо не глядит страна,

немотствует она и вспоминать не хочет

про темный день Албазина.

Торжественный дракон, великий соглядатай,

волной тяжелой грохоча,

внимательно следит, как бьет маньчжур косатый

российского бородача.

Одумайся, казак, одумайся, ламоза,

ужели супостат еси,

серьезная ли ты, подумай сам, угроза,

войскам бессмертного Канси?

Ужели не поймешь, что очутишься к лету

рабом маньчжурских образин?

Ужели защитить дерзаешь крепость эту,

острог убогий, Албазин?

С правобережья враг поглядывает хмуро,

а ну, казак, давай лытай,

притом проваливай не только что с Амура:

вали в Россию за Алтай!

Здесь ни к чему скрижаль российского закона,

китайцы знают испокон

историю о том, как Белого Дракона

здесь Черный одолел Дракон.

Где сланец, где порфир, где взгорье, где низина, —

война за каждый клок земли.

Полсотни казаков в Пекин из Албазина

с собой маньчжуры увели.

И вырваться домой не чая и не смея,

не в плен попавши, а впросак,

в треклятой челюсти пылающего змея

сибирский станет жить казак.

Глядишь в минувшее, — да и не вяжешь лыка.

В грядущем — не видать ни зги.

Теперь женись, казак, теперь из Ханбалыка

и шагу сделать не моги.

Пройдет и год, и два, а там и пять, и десять,

но оставайся начеку:

на родине тебя согласны лишь повесить,

притом на первом же суку.

…Во тьму уходит даль, речная и лесная,

судьба стирает имена,

и с запада плывет, былое пеленая,

шекспировская тишина.

Кончается рассказ, противится натура,

но в кратких строчках сберегу

непрожитую жизнь на берегу Амура

и смерть на том же берегу.

…И ныне я, холоп ваш, будучи в такой треклятой челюсти, молю всещедраго Бога и вашего государевского жалованья я, холоп ваш, к себе, чтоб освобождену быти ис такие мне, холопу вашему, погибели.

Петр Хмелев

История албазинцев и письма Петра Хмелева хорошо известна. Интересно, что один из русских послов на обращение албазинцев с просьбой вывезти их в Россию ответил им примерно следующее: «Вас следовало бы вывезти в Россию для того, чтобы повесить».