Неточные совпадения
— Нет. Он
в своей каморочке
Шесть
дней лежал безвыходно,
Потом ушел
в леса,
Так пел, так плакал дедушка,
Что лес стонал! А осенью
Ушел на покаяние
В Песочный монастырь.
Краса и гордость русская,
Белели церкви Божии
По горкам, по холмам,
И с ними
в славе спорили
Дворянские дома.
Дома с оранжереями,
С китайскими беседками
И с английскими парками;
На каждом флаг играл,
Играл-манил приветливо,
Гостеприимство русское
И ласку обещал.
Французу не привидится
Во сне, какие праздники,
Не
день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги — целый полк!
Гласит
Та грамота: «Татарину
Оболту Оболдуеву
Дано суконце доброе,
Ценою
в два рубля:
Волками и лисицами
Он тешил государыню,
В день царских именин
Спускал медведя дикого
С
своим, и Оболдуева
Медведь тот ободрал…»
Ну, поняли, любезные?»
— Как не понять!
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница!
Дела мои принудили меня жить несколько лет
в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь
в Москве, прожив несколько лет
в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние
свое сделать можно. Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий
день разогнул ему Историю и указал ему
в ней два места:
в одном, как великие люди способствовали благу
своего отечества;
в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло
свою доверенность и силу, с высоты пышной
своей знатности низвергся
в бездну презрения и поношения.
Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь есть государь премудрый. Его
дело показать людям прямое их благо. Слава премудрости его та, чтоб править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех
в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить души
своих подданных. Мы это видим
своими глазами.
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена
в нем почти до исступления.
Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей, остановился на том, что буквально пошел по стопам
своего знаменитого предшественника.
Они тем легче могли успеть
в своем намерении, что
в это время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они
в один
день сбросили с раската и утопили
в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
Так, например, заседатель Толковников рассказал, что однажды он вошел врасплох
в градоначальнический кабинет по весьма нужному
делу и застал градоначальника играющим
своею собственною головою, которую он, впрочем, тотчас же поспешил пристроить к надлежащему месту.
Аленка словно обеспамятела. Она металась и, как бы уверенная
в неизбежном исходе
своего дела, только повторяла:"Тошно мне! ох, батюшки, тошно мне!"
Этого мало:
в первый же праздничный
день он собрал генеральную сходку глуповцев и перед нею формальным образом подтвердил
свои взгляды на администрацию.
Только на осьмой
день, около полдён, измученная команда увидела стрелецкие высоты и радостно затрубила
в рога. Бородавкин вспомнил, что великий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать врагов, всегда посылал сказать:"Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал
своего ординарца к стрельцам с таким же приветствием.
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они рассудили, что на свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и
в вознаграждение за
свою разумность получает
свой долг. Неразумный кредитор сажает должника
в острог или непрерывно сечет его и
в вознаграждение не получает ничего. Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать, не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего
дня.
Между тем Парамоша с Яшенькой делали
свое дело в школах.
Больной, озлобленный, всеми забытый, доживал Козырь
свой век и на закате
дней вдруг почувствовал прилив"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Стал проповедовать, что собственность есть мечтание, что только нищие да постники взойдут
в царство небесное, а богатые да бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть
в смоле. Причем, обращаясь к Фердыщенке (тогда было на этот счет просто: грабили, но правду выслушивали благодушно), прибавлял...
Развращение нравов дошло до того, что глуповцы посягнули проникнуть
в тайну построения миров и открыто рукоплескали учителю каллиграфии, который, выйдя из пределов
своей специальности, проповедовал с кафедры, что мир не мог быть сотворен
в шесть
дней.
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда
в течение семи
дней шесть градоначальниц вырывали друг у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно заметал следы
свои, что законная власть ни минуты не сомневалась, что Козырь всегда оставался лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
Между тем
дела в Глупове запутывались все больше и больше. Явилась третья претендентша, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая основывала
свои претензии единственно на том, что она два месяца жила у какого-то градоначальника
в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Семку и только что хотели спустить туда же пятого Ивашку, как были остановлены именитым гражданином Силой Терентьевым Пузановым.
В тот же
день Грустилов надел на себя вериги (впоследствии оказалось, впрочем, что это были просто помочи, которые дотоле не были
в Глупове
в употреблении) и подвергнул
свое тело бичеванию.
Что происходит
в тех слоях пучины, которые следуют непосредственно за верхним слоем и далее, до самого
дна? пребывают ли они спокойными, или и на них производит
свое давление тревога, обнаружившаяся
в верхнем слое? — с полною достоверностью определить это невозможно, так как вообще у нас еще нет привычки приглядываться к тому, что уходит далеко вглубь.
Всякий рылся около
своего дома и чего-то искал; многие
в самом
деле доискивались и крестились.
Понятно, как должен был огорчиться бригадир, сведавши об таких похвальных словах. Но так как это было время либеральное и
в публике ходили толки о пользе выборного начала, то распорядиться
своею единоличною властию старик поопасился. Собравши излюбленных глуповцев, он вкратце изложил перед ними
дело и потребовал немедленного наказания ослушников.
Таким образом взаимно разорили они
свои земли, взаимно надругались над
своими женами и
девами и
в то же время гордились тем, что радушны и гостеприимны.
С тяжелою думой разбрелись глуповцы по
своим домам, и не было слышно
в тот
день на улицах ни смеху, ни песен, ни говору.
На третий
день сделали привал
в слободе Навозной; но тут, наученные опытом, уже потребовали заложников. Затем, переловив обывательских кур, устроили поминки по убиенным. Странно показалось слобожанам это последнее обстоятельство, что вот человек игру играет, а
в то же время и кур ловит; но так как Бородавкин секрета
своего не разглашал, то подумали, что так следует"по игре", и успокоились.
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение
своего гения, но, приблизившись к реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины
в беспорядке уплывали вниз по течению, а река журчала и двигалась
в своих берегах, точь-в-точь как за
день тому назад.
Но Прыщ был совершенно искренен
в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все
дела, он ходил по гостям, принимал обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о
своем предместнике, томившемся
в то время
в заточении.
В речи, сказанной по этому поводу, он довольно подробно развил перед обывателями вопрос о подспорьях вообще и о горчице, как о подспорье,
в особенности; но оттого ли, что
в словах его было более личной веры
в правоту защищаемого
дела, нежели действительной убедительности, или оттого, что он, по обычаю
своему, не говорил, а кричал, — как бы то ни было, результат его убеждений был таков, что глуповцы испугались и опять всем обществом пали на колени.
А именно:
в день битвы, когда обе стороны встали друг против друга стеной, головотяпы, неуверенные
в успешном исходе
своего дела, прибегли к колдовству: пустили на кособрюхих солнышко.
Среди этой общей тревоги об шельме Анельке совсем позабыли. Видя, что
дело ее не выгорело, она под шумок снова переехала
в свой заезжий дом, как будто за ней никаких пакостей и не водилось, а паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский завели кондитерскую и стали торговать
в ней печатными пряниками. Оставалась одна Толстопятая Дунька, но с нею совладать было решительно невозможно.
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели
в противной стороне подлый донос и обман; другие ― мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший к университету, несколько раз уже
в свою бытность
в Москве слышал и говорил об этом
деле и имел
свое составленное на этот счет мнение; он принял участие
в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до здания Старого Университета.
После бала, рано утром, Анна Аркадьевна послала мужу телеграмму о
своем выезде из Москвы
в тот же
день.
— Положим, княгиня, что это не поверхностное, — сказал он, — но внутреннее. Но не
в том
дело — и он опять обратился к генералу, с которым говорил серьезно, — не забудьте, что скачут военные, которые избрали эту деятельность, и согласитесь, что всякое призвание имеет
свою оборотную сторону медали. Это прямо входит
в обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализованный спорт есть признак развития.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности
в том, что
дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о
своей деятельности, чувствовал уверенность, что
дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.
С следующего
дня, наблюдая неизвестного
своего друга, Кити заметила, что М-llе Варенька и с Левиным и его женщиной находится уже
в тех отношениях, как и с другими
своими protégés. Она подходила к ним, разговаривала, служила переводчицей для женщины, не умевшей говорить ни на одном иностранном языке.
Теперь, когда лошади нужны были и для уезжавшей княгини и для акушерки, это было затруднительно для Левина, но по долгу гостеприимства он не мог допустить Дарью Александровну нанимать из его дома лошадей и, кроме того, знал, что двадцать рублей, которые просили с Дарьи Александровны за эту поездку, были для нее очень важны; а денежные
дела Дарьи Александровны, находившиеся
в очень плохом положении, чувствовались Левиными как
свои собственные.
Сидя
в кабинете Каренина и слушая его проект о причинах дурного состояния русских финансов, Степан Аркадьич выжидал только минуты, когда тот кончит, чтобы заговорить о
своем деле и об Анне.
Левин слушал слова, и они поражали его. «Как они догадались, что помощи, именно помощи? — думал он, вспоминая все
свои недавние страхи и сомнения. Что я знаю? что я могу
в этом страшном
деле, — думал он, — без помощи? Именно помощи мне нужно теперь».
Сидя
в углу покойной коляски, чуть покачивавшейся
своими упругими рессорами на быстром ходу серых, Анна, при несмолкаемом грохоте колес и быстро сменяющихся впечатлениях на чистом воздухе, вновь перебирая события последних
дней, увидала
свое положение совсем иным, чем каким оно казалось ей дома.
Только изредка, продолжая
свое дело, ребенок, приподнимая
свои длинные загнутые ресницы, взглядывал на мать
в полусвете казавшимися черными, влажными глазами.
Туман, застилавший всё
в ее душе, вдруг рассеялся. Вчерашние чувства с новой болью защемили больное сердце. Она не могла понять теперь, как она могла унизиться до того, чтобы пробыть целый
день с ним
в его доме. Она вошла к нему
в кабинет, чтоб объявить ему
свое решение.
Два лакея и Матвей,
в белых галстуках, делали
свое дело с кушаньем и вином незаметно, тихо и споро.
С тех пор, как Алексей Александрович выехал из дома с намерением не возвращаться
в семью, и с тех пор, как он был у адвоката и сказал хоть одному человеку о
своем намерении, с тех пор особенно, как он перевел это
дело жизни
в дело бумажное, он всё больше и больше привыкал к
своему намерению и видел теперь ясно возможность его исполнения.
— Да, это всё может быть верно и остроумно… Лежать, Крак! — крикнул Степан Аркадьич на чесавшуюся и ворочавшую всё сено собаку, очевидно уверенный
в справедливости
своей темы и потому спокойно и неторопливо. — Но ты не определил черты между честным и бесчестным трудом. То, что я получаю жалованья больше, чем мой столоначальник, хотя он лучше меня знает
дело, — это бесчестно?
Вронский слушал внимательно, но не столько самое содержание слов занимало его, сколько то отношение к
делу Серпуховского, уже думающего бороться с властью и имеющего
в этом
свои симпатии и антипатии, тогда как для него были по службе только интересы эскадрона. Вронский понял тоже, как мог быть силен Серпуховской
своею несомненною способностью обдумывать, понимать вещи,
своим умом и даром слова, так редко встречающимся
в той среде,
в которой он жил. И, как ни совестно это было ему, ему было завидно.
Она только что пыталась сделать то, что пыталась сделать уже десятый раз
в эти три
дня: отобрать детские и
свои вещи, которые она увезет к матери, — и опять не могла на это решиться; но и теперь, как
в прежние раза, она говорила себе, что это не может так остаться, что она должна предпринять что-нибудь, наказать, осрамить его, отомстить ему хоть малою частью той боли, которую он ей сделал.
— Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское
дело. И дворянское
дело наше делается не здесь, на выборах, а там,
в своем углу. Есть тоже
свой сословный инстинкт, что должно или не должно. Вот мужики тоже, посмотрю на них другой раз: как хороший мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая ни будь плохая земля, всё пашет. Тоже без расчета. Прямо
в убыток.
Михайлов продал Вронскому
свою картинку и согласился делать портрет Анны.
В назначенный
день он пришел и начал работу.
С той минуты, как Алексей Александрович понял из объяснений с Бетси и со Степаном Аркадьичем, что от него требовалось только того, чтоб он оставил
свою жену
в покое, не утруждая ее
своим присутствием, и что сама жена его желала этого, он почувствовал себя столь потерянным, что не мог ничего сам решить, не знал сам, чего он хотел теперь, и, отдавшись
в руки тех, которые с таким удовольствием занимались его
делами, на всё отвечал согласием.
Лидия Ивановна через
своих знакомых разведывала о том, что намерены делать эти отвратительные люди, как она называла Анну с Вронским, и старалась руководить
в эти
дни всеми движениями
своего друга, чтоб он не мог встретить их.