Неточные совпадения
Те пожали друг у друга руки и больше механически поцеловались. Сережа, впрочем, как
более приученный к светскому обращению, проводил гостей до экипажа и, когда они тронулись, вежливо с ними раскланялся.
Более уже тридцати лет прошло после этого события, а между
тем, какое бы горе или счастье ни посещало Вихрова, искаженное лицо солдата хоть на минуту да промелькнет перед его глазами.
— Только что, — продолжала
та, не обращая даже внимания на слова барина и как бы
более всего предаваясь собственному горю, — у мосту-то к Раменью повернула за кустик, гляжу, а она и лежит тут. Весь бочок распорот, должно быть, гоны двои она тащила его на себе — земля-то взрыта!
— Не знаю, — начал он, как бы
более размышляющим тоном, — а по-моему гораздо бы лучше сделал, если бы отдал его к немцу в пансион… У
того, говорят, и за уроками детей следят и музыке сверх
того учат.
— Герои романа французской писательницы Мари Коттен (1770—1807): «Матильда или Воспоминания, касающиеся истории Крестовых походов».], о странном трепете Жозефины, когда она, бесчувственная, лежала на руках адъютанта, уносившего ее после объявления ей Наполеоном развода; но так как во всем этом весьма мало осязаемого, а женщины, вряд ли еще не
более мужчин, склонны в чем бы
то ни было реализировать свое чувство (ну, хоть подушку шерстями начнет вышивать для милого), — так и княгиня наконец начала чувствовать необходимую потребность наполнить чем-нибудь эту пустоту.
Ванька молчал. Дело в
том, что он имел довольно хороший слух, так что некоторые песни с голосу играл на балалайке. Точно так же и склады он запоминал по порядку звуков, и когда его спрашивали, какой это склад, он начинал в уме: ба, ва, га, пока доходил до
того, на который ему пальцами указывали.
Более же этого он ничего не мог ни припомнить, ни сообразить.
— О чем вы? — спросил его Павел,
более всего озабоченный
тем, что приятель его совершенно не одет.
Одно новое обстоятельство еще
более сблизило Павла с Николаем Силычем.
Тот был охотник ходить с ружьем. Павел, как мы знаем, в детстве иногда бегивал за охотой, и как-то раз, идя с Николаем Силычем из гимназии, сказал ему о
том (они всегда почти из гимназии ходили по одной дороге, хотя Павлу это было и не по пути).
— А что, ты слыхал, — говорил
тот, как бы совершенно случайно и как бы
более осматривая окрестность, — почем ныне хлеб покупают?
Когда он пошел домой, теплая августовская ночь и быстрая ходьба взволновали его еще
более; и вряд ли я даже найду красок в моем воображении, чтобы описать
то, чем представлялась ему Мари.
Вслед за
тем служба приняла
более торжественный вид: священник надел ризу, появился дьякон, и певчие запели: «Чертог твой вижду, спасе мой, украшенный!» В воображении Павла вдруг представился чертог господа и
та чистая и светлая одежда, которую надобно иметь, чтобы внити в него.
Веселенький деревенский домик полковника, освещенный солнцем, кажется, еще
более обыкновенного повеселел. Сам Михайло Поликарпыч, с сияющим лицом, в своем домашнем нанковом сюртуке, ходил по зале: к нему вчера только приехал сын его, и теперь, пока
тот спал еще, потому что всего было семь часов утра, полковник разговаривал с Ванькой, у которого от последней, вероятно, любви его появилось даже некоторое выражение чувств в лице.
— Нет-с! — отвечал Ванька решительно, хотя, перед
тем как переехать Павлу к Крестовникову, к нему собрались все семиклассники и перепились до неистовства; и даже сам Ванька, проводив господ, в сенях шлепнулся и проспал там всю ночь. — Наш барин, — продолжал он, — все
более в книжку читал… Что ни есть и я, Михайло Поликарпыч, так грамоте теперь умею; в какую только должность прикажете, пойду!
Полковник остался как бы опешенный: его
более всего поразило
то, что как это сын так умно и складно говорил; первая его мысль была, что все это научил его Еспер Иваныч, но потом он сообразил, что Еспер Иваныч был болен теперь и почти без рассудка.
Павел догадался, что это был старший сын Захаревского — правовед; другой сын его — в безобразных кадетских штанах, в выворотных сапогах, остриженный под гребенку — сидел рядом с самим Ардальоном Васильевичем, который все еще был исправником и сидел в
той же самой позе, как мы видели его в первый раз, только от лет он очень потучнел, обрюзг, сделался еще
более сутуловат и совершенно поседел.
— А!.. — произнесла
та протяжно. Будучи
более посвящена в военное ведомство, Александра Григорьевна хорошенько и не знала, что такое университет и Демидовское.
— Грамоте-то, чай, изволите знать, — начал он гораздо
более добрым и только несколько насмешливым голосом, — подите по улицам и глядите, где записка есть, а
то ино ступайте в трактир, спросите там газету и читайте ее: сколько хошь — в ней всяких объявлений есть. Мне ведь не жаль помещения, но никак невозможно этого: ну, я пьяный домой приду, разве хорошо господину это видеть?
Еспер Иваныч еще
более при этом нахмурился. Ему, по всему было заметно, сильно не нравилось
то, что говорила Анна Гавриловна, бывшая обыкновенно всегда очень осторожною на словах, но теперь явившаяся какой-то тигрицей…
На Тверской Павлу, привыкшему вдыхать в себя свежий провинциальный воздух, показалось, что совсем нечем дышать; а потом, когда он стал подъезжать к Кисловке,
то в самом деле почувствовал какой-то кислый запах, и чем
более он приближался к жилищу Макара Григорьева,
тем запах этот увеличивался.
Павел ворочался и метался, и чем
более проходило времени,
тем больше у него голова горела и нервы расстраивались.
«Это что такое значит?» — подумал Вихров и пошел вслед за монахом.
Тот направился к Александровскому саду и под ближайшим
более тенистым деревом сел. Павел тоже поместился рядом с ним. Монах своим кротким и спокойным взором осмотрел его.
Павел, как мы видели, несколько срезавшийся в этом споре, все остальное время сидел нахмурившись и насупившись; сердце его гораздо
более склонялось к
тому, что говорил Неведомов; ум же, — должен он был к досаде своей сознаться, — был больше на стороне Салова.
Вскоре после
того Салов, видимо уже оставивший m-me Гартунг, переехал даже от нее на другую квартиру. Достойная немка перенесла эту утрату с твердостью, и, как кажется,
более всего самолюбие ее, в этом случае, было оскорблено.
— Я читал в издании «Онегина», что вы Пушкину делали замечание насчет его Татьяны, — отнесся он к Александру Ивановичу. Лицо
того мгновенно изменилось. Видимо, что речь зашла о гораздо
более любезном ему писателе.
Все пошли за ней, и — чем ужин
более приближался к концу,
тем Павел
более начинал чувствовать волнение и даже какой-то страх, так что он почти не рад был, когда встали из-за стола и начали прощаться.
— Вы читали ее «Лукрецию Флориани»? — продолжал
тот, все
более и
более горячась.
— А вы думаете, это безделица! — воскликнул Павел. — Скажите, пожалуйста, что бывает последствием, если женщина так называемого дворянского круга из-за мужа, положим, величайшего негодяя, полюбит явно другого человека, гораздо
более достойного, — что, ей простят это, не станут ее презирать за
то?
О французских писателях она имела еще кой-какие понятия, но и
то очень сбивчивые, и всего
более она читала Поль де Кока.
Павел любил Фатееву, гордился некоторым образом победою над нею, понимал, что он теперь единственный защитник ее, — и потому можно судить, как оскорбило его это письмо; едва сдерживая себя от бешенства, он написал на
том же самом письме короткий ответ отцу: «Я вашего письма, по грубости и неприличию его тона, не дочитал и возвращаю его вам обратно, предваряя вас, что читать ваших писем я
более не стану и буду возвращать их к вам нераспечатанными. Сын ваш Вихров».
— Очень! Но меня гораздо
более тревожит
то, что я как поехала — говорила) ему, писала потом, чтобы он мне проценты по векселю выслал, на которые я могла бы жить, но он от этого решительно отказывается… Чем же я после
того буду жить? Тебя мне обременять этим, я вижу, невозможно: ты сам очень немного получаешь.
Клеопатра Петровна, между
тем, хотела было велеть для предстоящего вечера привести комнату в
более благоприличный вид.
Каролина Карловна отрицательно покачала головой, к хоть после
того, как Павел сделал Каролине Карловне откровенное признание в своей любви, они были совершенно между собой друзья, но все-таки расспрашивать
более он не почел себя вправе. Впоследствии он, впрочем, узнал, что виновником нового горя Каролины Карловны был один из таинственных фармацевтов. Русскому она, может быть, не поверила бы
более; но против немца устоять не могла!
Герой мой очень хорошо видел, что в сердце кузины дует гораздо
более благоприятный для него ветер: все подробности прошедшего с Мари так живо воскресли в его воображении, что ему нетерпеливо захотелось опять увидеть ее, и он через три — четыре дня снова поехал к Эйсмондам; но — увы! — там произошло
то, чего никак он не ожидал.
В Перцове после
того он пробыл всего только один день, в продолжение которого был в весьма дурном расположении духа: его не
то, что очень обеспокоило равнодушие дам, оказанное к его произведению, — он очень хорошо видел, что Клеопатра Петровна слишком уж лично приняла все к себе, а m-lle Прыхина имела почти детский вкус, — но его гораздо
более тревожило его собственное внутреннее чувство.
Вихров между
тем все
более и
более погружался в невеселые мысли: и скучно-то ему все это немножко было, и невольно припомнилась прежняя московская жизнь и прежние московские товарищи.
—
Более чем думаю, — уверен в
том, — подтвердил окончательно Живин.
— Я бы, папочка, — сказала Юлия к концу обеда
более обыкновенного ласковым голосом и когда сам Захаревский от выпитых им нескольких рюмок вина был в добром расположении духа, — я бы желала на
той неделе вечер танцевальный устроить у нас.
— Ну да, знаешь вот эту эпиграмму, что Лев Пушкин [Лев Пушкин — так ошибочно назван дядя А.С.Пушкина, поэт Василий Львович Пушкин (1767—1830), которому принадлежит эпиграмма:], кажется, написал, что какой вот стихотворец был? «А сколько ему лет?» — спрашивал Феб. — «Ему пятнадцать лет», — Эрато отвечает. — «Пятнадцать только лет, не
более того, — так розгами его!»
На обратном пути они еще
более настреляли дичи. Собака по росе удивительно чутко шла, и на каждом почти шагу она делала стойку. Живин до
того стрелял, что у него глаза даже налились кровью от внимательного гляденья вдаль. Проехав снова по озеру на лодке, они у города предположили разойтись.
Дама сердца у губернатора очень любила всякие удовольствия, и по преимуществу любила она составлять благородные спектакли — не для
того, чтобы играть что-нибудь на этих спектаклях или этак, как любили другие дамы, поболтать на репетициях о чем-нибудь, совсем не касающемся театра, но она любила только наряжаться для театра в костюмы театральные и, может быть, делала это даже не без цели, потому что в разнообразных костюмах она как будто бы еще сильней производила впечатление на своего сурового обожателя: он смотрел на нее, как-то
более обыкновенного выпуча глаза, через очки, негромко хохотал и слегка подрягивал ногами.
— Нет-с, как это мы можем показать! — возразил все
тот же мужик,
более и
более краснея. — Ведь мы, судырь, неграмотные; разве мы знаем, что вы тут напишете: пишите, что хотите, — мы народ темный.
— Никогда мы так не говаривали; ты теперь и отвечай за
то! — продолжал прежний,
более умный мужик.
— Попрогулялся и, кроме
того, получил весьма важные для меня сведения, — отвечал Вихров, все
более и
более выходя из себя.
На целый губернский город выищется не
более двух — трех сносно честных людей, за которых, вероятно, бог и терпит сей град на земле, но которых,
тем не менее, все-таки со временем съедят и выживут.
Вихров больше и говорить с ним не стал, видя, что какого-нибудь совета полезного от него получить не было возможности; чем
более они потом начали приближаться к месту их назначения,
тем лесистее делались окрестности; селений было почти не видать, а все пошли какие-то ровные поляны, кругом коих по всему горизонту шел лес, а сверху виднелось небо.
Нежнолюбивая мать Мелкова держала для сына крепкий экипаж и хороших лошадей и еще
более того беспокоилась, чтобы кучер был у него не пьяница, умел бы ездить и не выпрокинул бы как-нибудь барчика, — и кучер, в самом деле, был отличный.
По настоящим своим чувствованиям Вихров счел бы губернатора за первого для себя благодетеля в мире, если бы
тот отпустил его в отпуск, и он все сидел и обдумывал, в каких бы
более убедительных выражениях изложить ему просьбу свою.
Встреть моего писателя такой успех в пору его
более молодую, он бы сильно его порадовал; но теперь, после стольких лет почти беспрерывных душевных страданий, он как бы отупел ко всему — и удовольствие свое выразил только
тем, что принялся сейчас же за свой вновь начатый роман и стал его писать с необыкновенной быстротой; а чтобы освежаться от умственной работы, он придумал ходить за охотой — и это на него благотворно действовало: после каждой такой прогулки он возвращался домой здоровый, покойный и почти счастливый.
Вышедши замуж, она день ото дня все больше и больше начинала говорить о разных отвлеченных и даже научных предметах, и все
более и
более отборными фразами, и приводила
тем в несказанный восторг своего добрейшего супруга.
— Я не знаю, — продолжала Юлия, все
более и
более краснея в лице, — за иностранными литературами я не слежу; но мне в нынешней нашей литературе по преимуществу дорого
то, что в ней все эти насущные вопросы, которые душили и давили русскую жизнь, поднимаются и разрабатываются.