Неточные совпадения
Полковник
был от
души рад отъезду последнего, потому что мальчик этот, в самом деле, оказался ужасным шалуном: несмотря на то, что все-таки
был не дома, а в гостях, он успел уже слазить на все крыши, отломил у коляски дверцы, избил маленького крестьянского мальчишку и, наконец, обжег себе в кузнице страшно руку.
Павел потупился: тяжелое и неприятное чувство пошевелилось у него в
душе против отца; «никогда не
буду скуп и строг к людям!» — подумал он.
— Это, мой милый друг, — начал он неторопливо, —
есть неведомые голоса нашей
души, которые говорят в нас…
В губернии Имплев пользовался большим весом: его ум, его хорошее состояние, — у него
было около шестисот
душ, — его способность сочинять изворотливые, и всегда несколько колкого свойства, деловые бумаги, — так что их узнавали в присутственных местах без подписи: «Ну, это имплевские шпильки!» — говорили там обыкновенно, — все это внушало к нему огромное уважение.
Анна Гавриловна, — всегда обыкновенно переезжавшая и жившая с Еспером Иванычем в городе, и видевши, что он почти каждый вечер ездил к князю, — тоже, кажется, разделяла это мнение, и один только ум и высокие качества сердца удерживали ее в этом случае: с достодолжным смирением она сознала, что не могла же собою наполнять всю жизнь Еспера Иваныча, что, рано или поздно, он должен
был полюбить женщину, равную ему по положению и по воспитанию, — и как некогда принесла ему в жертву свое материнское чувство, так и теперь
задушила в себе чувство ревности, и (что бы там на сердце ни
было) по-прежнему
была весела, разговорчива и услужлива, хотя впрочем, ей и огорчаться
было не от чего…
— Господа! — сказал он дрожащим голосом. — Там Разумов дразнит Шишмарева — тот играть не может. Я хотел
было его
задушить, но я должен сегодня играть.
Николай Силыч
был заклятый хохол и в
душе ненавидел всех москалей вообще и всякое начальство в особенности.
— Ужасно скучаю, Еспер Иваныч; только и отдохнула
душой немного, когда
была у вас в деревне, а тут бог знает как живу!.. — При этих словах у m-me Фатеевой как будто бы даже навернулись слезы на глазах.
— Играю, — отвечал Павел и начал наигрывать знакомые ему пьесы с чувством, какое только
было у него в
душе.
— Слушаю-с, — отвечал он комическим тоном и как-то совершенно механически целуя ее руку, тогда как
душа его
была полна рыданиями, а руку ее он желал бы съесть и проглотить!
Душа его, видно,
была открыта на этот раз для всех возвышенных стремлений человеческих.
— Тактом? — как бы переспросил Николай Силыч. — А кто, паря, больше их булдыхался и колотился лбом в Золотой Орде и подарки там делал?.. Налебезят там, заручатся татарской милостью, приедут домой и давай
душить своих, — этакий бы и у меня такт
был, и я бы сумел так
быть собирателем земли русской!
— Потому что, — продолжал Неведомов тем же спокойным тоном, — может
быть, я, в этом случае, и не прав, — но мне всякий позитивный, реальный, материальный, как хотите назовите, философ уже не по
душе, и мне кажется, что все они чрезвычайно односторонни: они думают, что у человека одна только познавательная способность и
есть — это разум.
Я очень хорошо понимаю, что разум
есть одна из важнейших способностей
души и что, действительно, для него
есть предел, до которого он может дойти; но вот тут-то, где он останавливается, и начинает, как я думаю, работать другая способность нашей
души — это фантазия, которая произвела и искусства все и все религии и которая, я убежден, играла большую роль в признании вероятности существования Америки и подсказала многое к открытию солнечной системы.
Анна Ивановна
была дочь одного бедного чиновника, и приехала в Москву с тем, чтобы держать в университете экзамен на гувернантку. Она почти без копейки денег поселилась в номерах у m-me Гартунг и сделалась какою-то дочерью второго полка студентов: они все почти
были в нее влюблены, оберегали ее честь и целомудрие, и почти на общий счет содержали ее, и не позволяли себе не только с ней, по даже при ней никакой неприличной шутки: сама-то
была она уж очень чиста и невинна
душою!
— Нет, и вы в глубине
души вашей так же смотрите, — возразил ему Неведомов. — Скажите мне по совести: неужели вам не
было бы тяжело и мучительно видеть супругу, сестру, мать, словом, всех близких вам женщин — нецеломудренными? Я убежден, что вы с гораздо большею снисходительностью простили бы им, что они дурны собой, недалеки умом, необразованны. Шекспир прекрасно выразил в «Гамлете», что для человека одно из самых ужасных мучений — это подозревать, например, что мать небезупречна…
У него
было очень скверно на
душе: он как-то сознавал в своей совести, что он что-то такое думал и делал нехорошо.
— Да, но это название ужасно глупое; они
были политеисты, то
есть многобожники, тогда как евреи, мы, христиане, магометане даже — монотеисты, то
есть однобожники. Греческая религия
была одна из прекраснейших и плодовитейших по вымыслу; у них все страсти, все возвышенные и все низкие движения
души олицетворялись в богах; ведь ты Венеру, богиню красоты, и Амура, бога любви, знаешь?
— Я,
душа моя, с приятелями хочу повидаться, — сказал он ей однажды, — но так как ты меня к ним не пустишь, потому что тебе скучно
будет проводить вечер одной, то я позову их к себе!
Клеопатра Петровна, хотя и не возражала молодым людям, но в
душе, кажется, не
была согласна с ними.
Тарантас поехал. Павел вышел за ворота проводить его. День
был ясный и совершенно сухой; тарантас вскоре исчез, повернув в переулок. Домой Вихров
был не в состоянии возвратиться и поэтому велел Ивану подать себе фуражку и вышел на Петровский бульвар. Тихая грусть, как змея, сосала ему
душу.
Павел, когда он
был гимназистом, студентом, все ей казался еще мальчиком, но теперь она слышала до мельчайших подробностей его историю с m-me Фатеевой и поэтому очень хорошо понимала, что он — не мальчик, и особенно, когда он явился в настоящий визит таким красивым, умным молодым человеком, — и в то же время она вспомнила, что он
был когда-то ее горячим поклонником, и ей стало невыносимо жаль этого времени и ужасно захотелось заглянуть кузену в
душу и посмотреть, что теперь там такое.
Он тогда еще
был очень красивый кирасирский офицер, в белом мундире, и я бог знает как обрадовалась этому сватанью и могу поклясться перед богом, что первое время любила моего мужа со всею горячностью
души моей; и когда он вскоре после нашей свадьбы сделался болен, я, как собачонка, спала, или, лучше сказать, сторожила у его постели.
Он полагал, что раздирающие
душу и в то же время, как ему казалось, исполненные житейской правды сцены непременно поразят его слушательниц, но те решительно мало
были ими тронуты…
— Где же ты видела его? — спросила Юлия, которая отчасти уже слышала, кто такой
был Поль Вихров, давно ли он приехал и сколько у него
душ; о наружности его она только ни от кого не слыхала таких отзывов.
На своих служебных местах они, разумеется, не бог знает что делали; но положительно можно сказать, что
были полезнее разных умников-дельцов уж тем, что не хапали себе в карман и не
душили народ.
Видимо, что он всей
душой привязался к Вихрову, который, в свою очередь, увидев в нем очень честного, умного и доброго человека, любящего, бог знает как, русскую литературу и хорошо понимающего ее, признался ему, что у него написаны
были две повести, и просил только не говорить об этом Кергелю.
— Здравствуйте, Вихров! — сказала Павлу m-lle Прыхина совершенно дружественно и фамильярно: она обыкновенно со всеми мужчинами, которых знала
душу и сердце, обращалась совершенно без церемонии, как будто бы и сама
была мужчина.
Он в одно и то же время чувствовал презрение к Клеопатре Петровне за ее проделки и презрение к самому себе, что он мучился из-за подобной женщины; только некоторая привычка владеть собой дала ему возможность скрыть все это и
быть, по возможности, не очень мрачным; но Клеопатра Петровна очень хорошо угадывала, что происходит у него на
душе, и, как бы сжалившись над ним, она, наконец, оставила его в зале и проговорила...
— Нет-с, — возразил священник, — это не то, чтобы мысль или мнение одного человека
была, а так как-то в
душе каждый как бы подумал, что поляки это делают!
Здесь ни мать, ни отец не могли досмотреть или остановить своей дочери, ни муж даже жены своей, потому что темно
было: гуляй,
душа, как хочется!..
Живин
был в полном увлечении; он, кажется, не чувствовал ни усталости, ни голода, ни жажды; но герой мой, хоть и сознавал, что он телом стал здоровее и
душою покойнее, однако все-таки устал, и ему
есть захотелось.
Человек вдруг, с его
душой и телом, отдан в полную власть другому человеку, и тот может им распоряжаться больше, чем сам царь, чем самый безусловный восточный властелин, потому что тот все-таки
будет судить и распоряжаться на основании каких-нибудь законов или обычаев; а тут вы можете к вашему крепостному рабу врываться в самые интимные, сердечные его отношения, признавать их или отвергать.
—
Буду всей
душой! — воскликнула Мари. —
Буду тебя любить больше мужа, больше детей моих.
Поддерживаемый буржуазией, 2 декабря 1852 года совершил государственный переворот и объявил себя императором.], то он с удовольствием объявил, что тот, наконец, восторжествовал и объявил себя императором, и когда я воскликнул, что Наполеон этот
будет тот же губернатор наш, что весь род Наполеонов надобно сослать на остров Елену, чтобы никому из них никогда не удалось царствовать, потому что все они в
душе тираны и душители мысли и, наконец, люди в высшей степени антихудожественные, — он совершенно не понял моих слов.
Все эти насмешки и глумления доходили, разумеется, и до Вихрова, и он в
душе страдал от них, но, по наружности, сохранял совершенно спокойный вид и, нечего греха таить, бесконечно утешался мыслью, что он, наконец,
будет играть в настоящем театре, выйдет из настоящим образом устроенных декораций, и суфлер
будет сидеть в будке перед ним, а не сбоку станет суфлировать из-за декораций.
«Да, все это — дребедень порядочная!» — думал он с грустью про себя и вовсе не подозревая, что не произведение его
было очень слабо, а что в нем-то самом совершился художественный рост и он перерос прежнего самого себя; но, как бы то ни
было, литература
была окончательно отложена в сторону, и Вихров
был от
души даже рад, когда к нему пришла бумага от губернатора, в которой тот писал...
— Ты, братец, должен покаяться, и если совершил этот грех, то ты тем только
душу свою облегчишь, а хоть и
будешь запираться, то никак тем казни не избегнешь ни в сей жизни, ни в будущей.
«Все кончено, я, как разрушитель храмов, Александр Македонский, сижу на развалинах. Смирный народ мой поершился
было немного, хотели, кажется, меня убить, — и я, кажется, хотел кого-то убить. Завтра еду обратно в губернию. На
душе у меня очень скверно».
Вихров молчал: самое поручение
было сильно ему не по
душе, но оно давало ему возможность уехать из города, а возвратившись потом назад, снова начать бывать у Захаревских, — словом, придать всему такой вид, что как будто бы между ним и Юлией не происходило никакого щекотливого разговора.
Уже ударили к вечерне, когда наши путники выехали из города. Работник заметно жалел хозяйских лошадей и ехал шагом. Священник сидел, понурив свою сухощавую голову, покрытую черною шляпою с большими полями. Выражение лица его
было по-прежнему мрачно-грустное: видно
было, что какие-то заботы и печали сильно снедали его
душу.
У Вихрова
было хорошо на
душе оттого, что он услыхал от священника, что если они и захватят на молитве раскольников, то тех только позовут в консисторию на увещевание, а потому он с некоторым даже любопытством ожидал всех грядущих сцен.
Конечно, ее внезапный отъезд из Москвы, почти нежное свидание с ним в Петербурге, ее письма, дышащие нежностью, давали ему много надежды на взаимность, но все-таки это
были одни только надежды — и если она не питает к нему ничего, кроме дружбы, так лучше вырвать из
души и свое чувство и жениться хоть на той же Юлии, которая, как он видел очень хорошо, всю жизнь
будет боготворить его!
— От
души благодарю вас, что приехали запросто!.. — говорила хозяйка дома, делая ему ручкой из-за стола, за которым она сидела, загороженная с одной стороны Юлией, а с другой — начальником губернии. — А у меня к вам еще просьба
будет — и пребольшая, — прибавила она.
— Потому что, если бы он не чувствовал против вас силы, он бы бесновался, кричал, как он обыкновенно делает всегда с людьми, против которых он ничего не может сделать, но с вами он
был тих и спокоен: значит, вы у него в лапках — и он вас
задушит, когда только ему вздумается.
— Вопрос тут не во мне, — начал Вихров, собравшись, наконец, с силами высказать все, что накопилось у него на
душе, — может
быть, я сам во всем виноват и действительно никуда и ни на что не гожусь; может
быть, виновата в том злосчастная судьба моя, но — увы! — не я тут один так страдаю, а сотни и тысячи подчиненных, которыми начальство распоряжается чисто для своей потехи.
Дальновидную Катишь в этом случае
было трудней обмануть, чем кого-либо. Она сразу поняла истинную причину решения Юлии — выйти замуж, и вместе с тем глубоко в
душе не одобряла ее выбор: Живин всегда ей казался слишком обыкновенным, слишком прозаическим человеком.
У Вихрова
было очень нехорошо на
душе.
Мари, оставшись одна, распустила ленты у дорожного чепца, расстегнула даже у горла платье, и на глазах ее показались слезы; видно
было, что рыдания
душили ее в эти минуты; сынок ее, усевшийся против нее, смотрел на нее как бы с некоторым удивлением.
— Если позволите, — отвечал Вихров, потупляя глаза; мысленно, в
душе, он решился не
быть у Плавина.