Неточные совпадения
Более
уже тридцати лет прошло после этого события, а между тем, какое бы горе или счастье ни посещало Вихрова, искаженное лицо солдата хоть на минуту
да промелькнет перед его глазами.
—
Да, поди, взыщи; нет
уж, матушка, приучил теперь; поди-ка: понажми только посильнее, прямо поскачет к губернатору с жалобой, что у нас такой и сякой исправник: как же ведь — генерал-адъютантша, везде доступ и голос имеет!
— А мне
уж позвольте: я помолюсь,
да и лягу!
— Грешник, мучимый в аду! — обратился к нему Николай Силыч. — Ты давно
уже жаждешь и молишь: «
Да обмочит кто хотя перст единый в вине и даст мини пососати!» На, пей и лакай! — прибавил он, изготовляя и пододвигая к приятелю крепчайший стакан пунша.
—
Да разве
уж вы знаете это? — спросила его та с улыбкой.
«Все дяденькино подаренье, а отцу и наплевать не хотел, чтобы тот хоть что-нибудь сшил!» — пробурчал он про себя, как-то значительно мотнув головой, а потом всю дорогу ни слова не сказал с сыном и только,
уж как стали подъезжать к усадьбе Александры Григорьевны, разразился такого рода тирадой: «
Да, вона какое Воздвиженское стало!..
—
Да, он всегда желал этого, — произнес, почти с удивлением, Постен. — Но потом-с!.. — начал он рассказывать каким-то чересчур
уж пунктуальным тоном. — Когда сам господин Фатеев приехал в деревню и когда все мы — я, он, Клеопатра Петровна — по его же делу отправились в уездный город, он там, в присутствии нескольких господ чиновников, бывши, по обыкновению, в своем послеобеденном подшефе, бросается на Клеопатру Петровну с ножом.
—
Да ведь всему же, братец, есть мера; я сам человек печный, а ведь
уж у них — у него вот и у покойницы, — если заберется что в голову, так словно на пруте их бьет.
—
Да, слышал-с, — отвечал Павел. В голосе его, против воли, высказалось неудовольствие, и Еспер Иваныч, как кажется, понял это, потому что больше об этом не продолжал
уже разговора.
—
Да, это одно из самых пылких и страстных его произведений, но меня, кроме
уж главного ее сюжета — любви… а кому же любовь не нравится? (Неведомов при этом усмехнулся.) Меня очень манят к ней, — продолжал он, — некоторые побочные лица, которые выведены в ней.
— А, это
уж, видно, такая повальная на всех! — произнес насмешливо Салов. — Только у одних народов, а именно у южных, как, например, у испанцев и итальянцев, она больше развивается, а у северных меньше. Но не в этом дело: не будем уклоняться от прежнего нашего разговора и станем говорить о Конте. Вы ведь его не читали? Так,
да? — прибавил он ядовито, обращаясь к Неведомову.
— Не толще, чем у вашего папеньки. Я бочки делаю, а он в них вино сыропил,
да разбавлял, — отвечал Макар Григорьев, от кого-то узнавший, что отец Салова был винный откупщик, — кто почестнее у этого дела стоит, я
уж и не знаю!.. — заключил он многознаменательно.
— Пьют,
да все, видно, поумней и поскладней твоего, не так
уже очень безобразно, — проговорила становая.
«Примите мое глубочайшее высокопочитание!» — так что я, наконец, говорю ему: «Мой милый, то, что глубоко, не может быть высоко!..» Ах,
да, полковник! — прибавил вдруг Коптин, обращаясь
уже прямо к Михайлу Поликарповичу.
—
Да через Афанасьево надо; потом — в Пустые Поля, в село Горохово и к ним
уж.
—
Да вы не прижимайте так
уж очень, — говорила горничная, когда Иван, внося с нею чемодан, совсем и вряд ли не нарочно прижал ее к стене.
— Так
уж случилось; черт, видимо, попутал, — произнесла Анна Ивановна и развела ручками, — тот грустный такой был
да наставления мне все давал; а этот все смешил… вот и досмешил теперь… хорошо сделал?
—
Да, известно, где
уж мне, вразумить ли вас!.. По пословице: не по хорошу мил, а по милу хорош!
—
Да ведь, это что же, — вмешался в разговор, слегка покраснев, Замин, — у меня есть троюродный брат, моложе меня — и
уж секретарем теперь.
—
Да сам-то я, поймите вы меня, — произнес
уже с досадою Неведомов, — ни для какой другой жизни не гожусь.
—
Да не выдадут же, говорят тебе! — кричала Марья из коридора, в который она ушла. — Я — не Клеопатры Петровны, а баринова. Он меня и за то
уж съест теперь, что я с барыней уезжала.
— Хорошо, я тебе буду отдавать, — сказал Павел, слышавший еще и прежде, что Макар Григорьев в этом отношении считался высокочестным человеком и даже благодетелем, батькой мужицким слыл, и только на словах
уж очень он бранчив был и на руку дерзок; иной раз другого мужичка, ни за что ни про что, возьмет
да и прибьет.
На другой день, впрочем, началось снова писательство. Павел вместе с своими героями чувствовал злобу, радость; в печальных, патетических местах, — а их у него было немало в его вновь рождаемом творении, — он плакал, и слезы у него капали на бумагу… Так прошло недели две; задуманной им повести написано было
уже полторы части; он предполагал дать ей название: «
Да не осудите!».
—
Да изволь, изволь, выпью
уже, что с тобой делать! — проговорил Макар Григорьев и выпил.
—
Да что ты, паря, разугощался меня очень, не хочу я! — проговорил тот наконец с некоторым
уже удивлением.
—
Да так
уж… с другой работы он только что сошел… На счастье наше деньги у него там украли.
—
Да бог с ним и с его духовной! По векселю и на свою седьмую часть я и без нее получила бы все имение!.. Я об этом ему ни слова и не говорила! Катишь и священник
уж сказали ему о том.
Казначей-то
уж очень и не разыскивал: посмотрел мне только в лицо и словно пронзил меня своим взглядом; лучше бы, кажись, убил меня на месте; сам
уж не помню я, как дождался вечера и пошел к целовальнику за расчетом, и не то что мне самому больно хотелось выпить,
да этот мужичонко все приставал: «Поднеси
да поднеси винца, а не то скажу — куда ты мешок-то девал!».
—
Да так
уж, потому!.. — отвечал как-то загадочно Живин, потупляя глаза свои.
Добров, который пил без всяких
уже приглашений, стал даже кричать: «Я гуляю
да и баста — вот что!» Вихров едва выдерживал все это, тем более, что Коптин, видимо, старался говорить ему дерзости.
—
Да,
уж лучше изменщика, — отвечала Юлия, устремляя при этом такой нежный и такой масленый взгляд на Вихрова, что он даже потупился.
—
Да, я буду, пожалуй, — проговорил Вихров: у него
уже все лицо горело.
— До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это, надо полагать, дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих мест, где убийство это произошло, определился в суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно молодые семинаристы гуляют… и подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому подходит другой пастух — из деревни
уж Вытегры; сельский-то пастух и спрашивает: «Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «
Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у хозяина сын жену убил».
—
Да что такое, говорите! — прикрикнул
уже Вихров.
—
Да теперь
уж не помнится, ваше благородие.
—
Да что, братцы, ломайте, — что это вы затеяли! — произнес вдруг голова, откуда-то появившийся и заметивший, что толпа начинала
уже немного сдаваться.
—
Да я мальчиком, барин, оденусь; я
уж примеривала с верхнего мальчика чепан, никак меня не отличить от мужчины — ужасно похожа!
—
Да, поспрячу, — отвечал священник, и в самом деле, как видно, намерен был это сделать, — потому что хоть было
уже довольно темно, он, однако, велел работнику не селом ехать, а взять объездом, и таким образом они подъехали к дому его со двора.
— Я
уже этого не знаю — я баба; а говорю, что в народе толкуют. Изволь-ка вот ты написать, — прибавила она Вихрову, — что в предписании мужу сказано насчет моленной;
да и мужиков всех опроси, что никогда не было, чтобы брали с них!
—
Да я
уж на Низовье жил с год,
да по жене больно стосковался, — стал писать ей, что ворочусь домой, а она мне пишет, что не надо, что голова стращает: «Как он, говорит, попадется мне в руки, так сейчас его в кандалы!..» — Я думал, что ж, мне все одно в кандалах-то быть, — и убил его…
— Да-с, виноват-с, — отвечал тот и поспешил губами снять перчатку, положил ее в карман, а пистолет взял
уже голою рукою.
—
Да, может быть, и постоянный, кто его знает!.. Начальство
уж само смотри за тем, мы ему не сторожа на то!.. — подхватил другой мужик.
—
Да вот, барин, хотя бы то, — отвечала Груша, немного покраснев, — вот как вы, пока в деревне жили, заставите бывало меня что-нибудь делать — я и делаю, а думаю не про то; работа-то
уж и не спорится от этого.
—
Да старший-то, слышно, в Петербурге и останется; давно
уж ему тоже хотелось туда: все здесь ниже своего ума находил; а младший, говорят, дело какое-то торговое берет, — продуфь ведь малый!..
— Да-с, приказал мне прибыть к нему; почесть
уж и с постельки не поднимался при мне, все вода-то ему к сердцу приливала, а все, судырь, печаловался и кручинился об вас.
—
Да, я давно
уж не играл — и, кроме того, несчастлив очень — ничего не идет.
—
Да вот-с тут как-нибудь, — отвечал Иван опять как-то нерешительно; у него мгновенно
уже все перевернулось в голове. «Зачем жениться теперь, лучше бы барин просто дал сто рублей», — думал он.
— Господи!
Да где же она, просите ее! — сказал Вихров каким-то
уже ребяческим голосом.