Неточные совпадения
— Валите
на телегу! —
закричал он строгим, почти недетским, голосом и сам своими ручонками стал подсоблять, когда егерь и Кирьян потащили зверя
на телегу.
Бабы при этом ахали и дивились
на зверя; мальчишки радостно припрыгивали и
кричали; собаки лаймя лаяли.
— Ванька! —
крикнул он, — поди ты к Рожественскому попу; дом у него
на Михайловской улице; живет у него гимназистик Плавин; отдай ты ему вот это письмо от матери и скажи ему, чтобы он сейчас же с тобою пришел ко мне.
Работа Плавина между тем подвигалась быстро; внимание и удовольствие смотрящих
на него лиц увеличивалось. Вдруг
на улице раздался крик. Все бросились к окну и увидели, что
на крыльце флигеля, с удивленным лицом, стояла жена Симонова, а посреди двора Ванька что-то такое
кричал и барахтался с будочником. Несмотря
на двойные рамы, можно было расслышать их крики.
Результатом этого разговора было то, что, когда вскоре после того губернатор и полицеймейстер проезжали мимо гимназии, Павел подговорил товарищей, и все они в один голос
закричали в открытое окно: «Воры, воры!», так что те даже обернулись, но слов этих, конечно,
на свой счет не приняли.
— Меня-то теперь, главное, беспокоит, — начала вдруг Фатеева, — разные тетушки и кумушки
кричат на весь околоток, зачем я с мужа взяла вексель и не возвращаю ему его, но у меня его нет: он у Постена, и тот мне его не отдает.
— Вытащи его, лешего,
на крыльцо, — авось там скорей очнется! —
кричал Макар Григорьев.
Помилуйте, одно это, — продолжал
кричать Салов, как бы больше уже обращаясь к Павлу: — Конт разделил философию
на теологическую, метафизическую и положительную: это верх, до чего мог достигнуть разум человеческий!
— Не бывает у вас — у мошенников! — продолжал
на него
кричать полковник.
— А я хочу —
на свои! — прикрикнул полковник. Он полагал, что
на сына временно нашла эта блажь, а потому он хотел его потешить. — Кирьян! —
крикнул он.
И, вслед затем, он встал и подошел к поставленной
на стол закуске, выпил не больше четверти рюмочки водки и
крикнул: «Миша!».
— Боже мой, боже мой! — воскликнул он, забегав по комнате. — Этот Гоголь ваш — лакей какой-то!.. Холоп! У него
на сцене ругаются непристойными словами!.. Падают!.. Разбивают себе носы!.. Я еще Грибоедову говорил: «Для чего это ты, мой милый, шлепнул
на пол Репетилова — разве это смешно?» Смешно разве это? —
кричал Александр Иванович.
— Когда выедем, когда выедем? —
кричал Павел.
На часах у него было около пяти часов.
— Это все этот мерзавец, этот негодяй, научил направо ехать! —
кричал Павел, грозя
на Ивана кулаками.
— Сыграйте, пожалуйста, monsieur Вихров; мне сказывали, что вы отлично играете!.. —
кричала ему вслед m-lle Прыхина, напирая при этом преимущественно
на слово сказывали.
— Нет, это что, а вот что я представлю! — воскликнул Замин, нашедший, вероятно, что штука приятеля была недостаточно пикантна. — Смотрите, —
кричал он, падая
на пол, — это мужика секут, а он
кричит: «Семен Петрович, батюшка, батюшка!» — и при этом Замин повертывался
на полу.
— Подите от меня прочь, подите! — почти
закричала она
на него.
Ванька вспомнил, что в лесу этом да и вообще в их стороне волков много, и страшно струсил при этой мысли: сначала он все Богородицу читал, а потом стал гагайкать
на весь лес, да как будто бы человек десять
кричали, и в то же время что есть духу гнал лошадь, и таким точно способом доехал до самой усадьбы; но тут сообразил, что Петр, пожалуй, увидит, что лошадь очень потна, — сам сейчас разложил ее и, поставив в конюшню, пошел к барину.
Тот, разумеется, сейчас же от этого страшно заважничал, начал громко ходить по всем комнатам,
кричать на ходивших в отсутствие его за барином комнатного мальчика и хорошенькую Грушу, и последнюю даже осмелился назвать тварью.
— Пошел вон, негодяй! Не смей мне и говорить об этом и никогда не приставай к ней! —
крикнул он
на Ивана.
— Я докажу вам, милостивый государь, и сегодня же докажу, какой я француз, —
кричал Коптин и вслед за тем подбежал к иконе, ударил себя в грудь и воскликнул: — Царица небесная! Накажи вот этого господина за то, что он меня нерусским называет! — говорил он, указывая
на Вихрова, и потом, видимо, утомившись, утер себе лоб и убежал к себе в спальню, все, однако, с азартом повторяя. — Я нерусский, я француз!
— К мужикам моим
на праздник, — отвечал Александр Иванович, лукаво посматривая
на него, и затем
крикнул кучеру: — Пошел!
А Добров ходил между тем по разным избам и, везде выпивая,
кричал на всю улицу каким-то уж нечленораздельным голосом.
На другой день его нашли в одном ручье мертвым; сначала его видели ехавшим с Александром Ивановичем в коляске и целовавшимся с ним, потом он брел через одно селение уже один-одинехонек и мертвецки пьяный и, наконец, очутился в бочаге.
— Да ведь это сын, ваше высокородие, того мужичка, который купил Парфенку-то в рекруты; вот ему это и не по нутру, что я говорю, — отвечал корявый мужик. — Ну-те, черти, —
крикнул он затем в окно другим понятым, стоявшим
на улице, — подите, пособите покойницу-то вынуть из гроба.
— Видите, что делают!» Прапорщик тоже
кричит им: «Пали!» Как шарахнули они в толпу-то, так человек двадцать сразу и повалились; но все-таки они кинулись
на солдат, думали народом их смять, а те из-за задней ширинги — трах опять, и в штыки, знаете, пошли
на них; те побежали!..
Один из плотников взлез
на самый конек вышки, перекрестился и ударил топором; конек сразу же отлетел, а вслед за ним рассыпалась и часть крыши. В народе как бы простонало что-то. Многие перекрестились — и далее затем началась ломка: покатился с крыши старый тес, полетела скала; начали, наконец, скидывать и стропилы. Плотники беспрестанно
кричали стоявшему внизу народу: «Отходите, убьет!»
— Не пущу, ни за что не пущу без закуски, а не то сама лягу у дверей
на пороге!.. —
закричала становая — и в самом деле сделала движение, что как будто бы намерена была лечь
на пол.
— Была ли у вас холера? —
закричал Вихров
на весь дом.
Отмахиваясь от них своими длинными рукавами, он
закричал, но собаки еще пуще
на него накинулись, и одна из них, более других смелая, стала хватать его за шинель и разорвала ее.
Мелков
закричал благим матом и, вскочив потом, как сумасшедший,
на скат лесу, начал оттуда ругаться...
Те, наконец, сделали последнее усилие и остановились. Кучер сейчас же в это время подложил под колеса кол и не дал им двигаться назад. Лошади с минут с пять переводили дыхание и затем, — только что кучер
крикнул: «Ну, ну, матушки!» — снова потянули и даже побежали, и, наконец, тарантас остановился
на ровном месте.
— Это все Митька, наш совестный судья, натворил: долез сначала до министров, тем нажаловался; потом этот молодой генерал, Абреев, что ли, к которому вы давали ему письмо, свез его к какой-то важной барыне
на раут. «Вот, говорит, вы тому, другому, третьему расскажите о вашем деле…» Он всем и объяснил — и пошел трезвон по городу!.. Министр видит, что весь Петербург
кричит, — нельзя ж подобного господина терпеть
на службе, — и сделал доклад, что по дошедшим неблагоприятным отзывам уволить его…
— Сюда, сюда! —
кричала она, показывая
на свободный стул около себя.
Вообразите мой ужас: я сама
закричала как сумасшедшая, едва дозвалась людей и положила труп
на постель.
— А, так вот это кто и что!.. — заревел вдруг Вихров, оставляя Грушу и выходя
на средину комнаты: ему пришло в голову, что Иван нарочно из мести и ревности выстрелил в Грушу. — Ну, так погоди же, постой, я и с тобой рассчитаюсь! —
кричал Вихров и взял одно из ружей. — Стой вот тут у притолка, я тебя сейчас самого застрелю; пусть меня сошлют в Сибирь, но кровь за кровь, злодей ты этакий!
— Дадут-с, — отвечал лакей и, как только подъехали к почтовой станции, сейчас же соскочил с козел, сбегал в дом и, возвратясь оттуда и снова вскакивая
на козлы,
крикнул: — Позволили, пошел!
Мужики и Иван остановились
на крыльце; наконец, с лестницы сбежал голый человек. «Не приняли! Не приняли!» —
кричал он, прихлопывая себя, и в таком виде хотел было даже выбежать
на улицу, но тот же солдат его опять остановил.
— Тут не один был Кошка, — отвечал он простодушно, — их, может быть, были сотни, тысячи!.. Что такое наши солдатики выделывали. — уму невообразимо; иду я раз около траншеи и вижу, взвод идет с этим покойным моим капитаном с вылазки, слышу —
кричит он: «Где Петров?.. Убит Петров?» Никто не знает; только вдруг минут через пять, как из-под земли, является Петров. «Где был?» — «Да я, говорит, ваше высокородие,
на место вылазки бегал, трубку там обронил и забыл». А, как это вам покажется?
— Я написал теперь картину: «Избиение польских патриотов под Прагой», а ее мне — помилуйте! — не позволяют поставить
на выставку! —
кричал Рагуза
на весь дом.
— Искусство наше, —
закричал между тем снова Рагуза, — должно служить, как и литература, обличением; все должно быть направлено
на то, чтобы поднять наше самосознание.