Неточные совпадения
Егерь и Кирьян сначала пошли было около него, но он вскоре удрал от них вперед, чтобы показать, что он не боится
оставаться один
с медведем.
Вошла Анна Гавриловна
с чайным подносом в руках. Разнеся чай, она не уходила, а
осталась тут же в кабинете.
Имплев,
оставшись вдвоем
с племянником, продолжал на него ласково смотреть.
Тот,
оставшись один, вошел в следующую комнату и почему-то опять поприфрантился перед зеркалом. Затем, услышав шелест женского шелкового платья, он обернулся: вошла, сопровождаемая Анной Гавриловной, белокурая, чрезвычайно миловидная девушка, лет восемнадцати,
с нежным цветом лица,
с темно-голубыми глазами, которые она постоянно держала несколько прищуренными.
Народ в церкви
остался с наклоненными головами.
Оставшись вдвоем, отец и сын довольно долго молчали. Павел думал сам
с собою: «Да, нелегко выцарапаться из тины, посреди которой я рожден!» Полковник между тем готовил ему еще новое испытание.
— Все мы, и я и господа чиновники, — продолжал между тем Постен, — стали ему говорить, что нельзя же это, наконец, и что он хоть и муж, но будет отвечать по закону… Он, вероятно, чтобы замять это как-нибудь, предложил Клеопатре Петровне вексель, но вскоре же затем,
с новыми угрозами, стал требовать его назад… Что же
оставалось с подобным человеком делать, кроме того, что я предложил ей мой экипаж и лошадей, чтобы она ехала сюда.
Мари,
оставшись одна, задумалась. «Какой поэтический мальчик!» — произнесла она сама
с собою. — «Но за что же он так ненавидит меня?» — прибавила она после короткого молчания, и искренняя, непритворная грусть отразилась на ее лице.
Чтобы больше было участвующих, позваны были и горничные девушки. Павел, разумеется, стал в пару
с m-me Фатеевой. М-lle Прыхина употребляла все старания, чтобы они все время
оставались в одной паре. Сама, разумеется, не ловила ни того, ни другую, и даже, когда горничные горели, она придерживала их за юбки, когда тем следовало бежать. Те, впрочем, и сами скоро догадались, что молодого барина и приезжую гостью разлучать между собою не надобно; это даже заметил и полковник.
— Во всяком случае, — продолжала она, — я ни сама не хочу
оставаться в этих номерах; ни вас здесь оставлять
с вашими приятелями и приятельницами-девицами. Поедем сейчас и наймем себе особую квартиру. Я буду будто хозяйка, а ты у меня на хлебах будешь жить.
Павел пожал плечами и ушел в свою комнату; Клеопатра Петровна,
оставшись одна, сидела довольно долго, не двигаясь
с места. Лицо ее приняло обычное могильное выражение: темное и страшное предчувствие говорило ей, что на Павла ей нельзя было возлагать много надежд, и что он, как пойманный орел, все сильней и сильней начинает рваться у ней из рук, чтобы вспорхнуть и улететь от нее.
Когда Павел и Анна Ивановна вошли в сени, арап снял
с нее салоп и, перекинув его на руку, видимо,
оставался несколько мгновений в недоумении: таких мехов он еще не видывал: салоп у Анны Ивановны был на крашеном заячьем меху.
Павел,
оставшись один, стал прислушиваться, что делается в спальной; ему и жаль было Клеопатры Петровны, и вместе
с тем она бесила его до последней степени.
Вихров
остался вдвоем
с генералом и стал
с ним беседовать.
— Куда же это! Посидите еще, — произнес Павел, хотя, утомленный всеми ощущениями дня и самим чтением, он желал поскорее
остаться если не один, то по крайней мере вдвоем
с Неведомовым, который у него жил.
Ему все-таки грустно было расставаться
с Москвою и
с друзьями, из которых Неведомов
остался у него жить до самого дня отъезда, а вечером пришли к нему Марьеновский, Замин и Петин.
Так случилось и
с Вихровым, — и таких слабых мест он встретил в романе своем очень много, и им овладело нестерпимое желание исправить все это, и он чувствовал, что поправит все это отлично, а потому, как Клеопатра Петровна ни упрашивала его
остаться у ней на несколько дней, он объявил, что это решительно невозможно, и, не пояснив даже причину тому, уехал домой, велев себя везти как можно скорее.
Барин наш терпел, терпел, — и только раз, когда к нему собралась великая компания гостей, ездили все они медведя поднимать, подняли его, убили, на радости, без сумнения, порядком выпили; наконец, после всего того, гости разъехались,
остался один хозяин дома, и скучно ему: разговоров иметь не
с кем, да и голова
с похмелья болит; только вдруг докладывают, что священник этот самый пришел там за каким-то дельцем маленьким…
— Фу, как от вас вином пахнет; как вы, видно, там веселились! — проговорила Фатеева, почти отвертываясь от него. — Катишь, ты поди домой, мне нужно
с ним вдвоем
остаться, — перебила она.
Жениться на мне вы не хотите, так как считаете меня недостойною этой чести, и потому — что я такое теперь? — потерянная женщина, живущая в любовницах, и, кроме того, дела мои все запутаны; сама я ничего в них не смыслю, пройдет еще год, и я совсем нищей могу
остаться, а потому я хочу теперь найти человека, который бы хоть сколько-нибудь поправил мою репутацию и, наконец, занялся бы
с теплым участием и моим состоянием…
Вихров ничего ей не сказал, а только посмотрел на нее. Затем они пожали друг у друга руку и, даже не поцеловавшись на прощанье, разошлись по своим комнатам. На другой день Клеопатра Петровна была
с таким выражением в лице, что краше в гроб кладут, и все еще, по-видимому, надеялась, что Павел скажет ей что-нибудь в отраду; но он ничего не сказал и, не
оставшись даже обедать, уехал домой.
Катишь почти знала, что она не хороша собой, но она полагала, что у нее бюст был очень хорош, и потому она любила на себя смотреть во весь рост… перед этим трюмо теперь она сняла
с себя все платье и,
оставшись в одном только белье и корсете, стала примеривать себе на голову цветы, и при этом так и этак поводила головой, делала глазки, улыбалась, зачем-то поднимала руками грудь свою вверх; затем вдруг вытянулась, как солдат, и, ударив себя по лядвее рукою, начала маршировать перед зеркалом и даже приговаривала при этом: «Раз, два, раз, два!» Вообще в ней были некоторые солдатские наклонности.
Мари некоторое время
оставалась в прежнем положении, но как только раздались голоса в номере ее мужа, то она, как бы под влиянием непреодолимой ею силы, проворно встала
с своего кресла, подошла к двери, ведущей в ту комнату, и приложила ухо к замочной скважине.
Вихров несколько времени еще
оставался с Плавиным, как бы ожидая, не скажет ли тот чего-нибудь; но Плавин молчал, и при прощанье, наконец, видно было даже, что он хотел что-то такое сказать, — однако не решился на это и только молча расцеловался
с Вихровым.
Капитан между тем обратился к старикам, считая как бы унизительным для себя разговаривать долее
с Вихровым, которому тоже очень уж сделалось тяжело
оставаться в подобном обществе. Он взялся за шляпу и начал прощаться
с Мари. Та, кажется, поняла его и не удерживала.
Вскоре официанты губернатора начали накрывать на сцене довольно парадный ужин. Из числа публики
остались и вздумали войти на сцену прокурор и упрямый судья. Увидав последнего, губернатор сейчас же окрысился и
с мгновенно освирепевшим взором закричал на него...
Иларион Захаревский, впрочем,
с удовольствием обещался приехать на чтение; Виссарион тоже пожелал послушать и на этот вечер нарочно даже
остался дома. Здесь я считаю не лишним извиниться перед читателями, что по три и по четыре раза описываю театры и чтения, производимые моим героем. Но что делать?.. Очень уж в этом сущность его выражалась: как только жизнь хоть немного открывала ему клапан в эту сторону, так он и кидался туда.
Пастух при этом посмотрел ему исподлобья в лицо, а потом повел глазами в ту сторону, где стоял старик, отец убийцы. Вихров догадался и выслал того. Они
остались вдвоем
с пастухом.
Оставшись один, герой мой предался печальным размышлениям об этом мерзейшем внешнем русском образовании, которое только дает человеку лоск сверху, а внутри, в душе у него оставляет готовность на всякую гнусность и безобразие, — и вместе
с тем он послал сказать смотрителю, что приедет сейчас в острог произвести дознание о происшедших там беспорядках.
— Пусть себе, очень мне нужно! — сказал сначала Вихров, но потом подумал, что инженер может опять куда-нибудь уехать, и он снова
останется с Юлией вдвоем, и она ему сейчас же, конечно, откроет тайну свою.
Начальник губернии, очень хорошо знавший расположение дома, тоже побежал за ней — и они там что-то долго
оставались. Наконец сам m-r Пиколов взял загашенные свечи, сходил
с ними в зало и внес их в гостиную: он знал, когда это надо было сделать.
Вихров едва совладел
с собой; он видел, что вся деревня была пристанодержатели бегунов, — и ему
оставалось одно: написать обо всем этом постановление, что он и сделал — и потребовал всех понятых, сотского и хозяйку, чтобы они приложили руки к этому постановлению.
Губернатор,
оставшись один, принялся читать последний его рапорт. Улыбка не сходила
с его губ в продолжение всего этого чтения.
— Это невозможно, невозможно-с, — говорил прокурор; губы у него все еще
оставались бледными от гнева.
— Это, брат, еще темна вода во облацех, что тебе министры скажут, — подхватил Кнопов, — а вот гораздо лучше по-нашему, по-офицерски, поступить; как к некоторым полковым командирам офицеры являлись: «Ваше превосходительство, или берите другой полк, или выходите в отставку, а мы
с вами служить не желаем; не делайте ни себя, ни нас несчастными, потому что в противном случае кто-нибудь из нас, по жребию, должен будет вам дать в публичном месте оплеуху!» — и всегда ведь выходили; ни один не
оставался.
— И что будто бы, барин, — продолжала Груша, — цепь эту, чтобы разломать ее, дьяволы круглый год пилят, — и как только самая малость у них
останется,
с ушко игольное, вдруг подойдет христов день, пропоют «Христос воскресе!», цепь опять цела и сделается?..
«Снаряжать ее похороны приезжайте завтра же и денег
с собой возьмите. У нее всего
осталось 5 рублей в бумажнике. Хорошо, что вас, ангела-хранителя, бог послал, а то я уж одна потерялась бы!
Мари,
оставшись одна, распустила ленты у дорожного чепца, расстегнула даже у горла платье, и на глазах ее показались слезы; видно было, что рыдания душили ее в эти минуты; сынок ее, усевшийся против нее, смотрел на нее как бы
с некоторым удивлением.
Те,
оставшись вдвоем, заметно конфузились один другого: письмами они уже сказали о взаимных чувствах, но как было начать об этом разговор на словах? Вихров, очень еще слабый и больной, только
с любовью и нежностью смотрел на Мари, а та сидела перед ним, потупя глаза в землю, — и видно было, что если бы она всю жизнь просидела тут, то сама первая никогда бы не начала говорить о том. Катишь, решившая в своих мыслях, что довольно уже долгое время медлила, ввела, наконец, ребенка.
Вихров, по старому знакомству, дал цирюльнику на чай три рубля серебром, чем тот
оставшись крайне доволен, самомоднейшим образом раскланялся
с ним и ушел.
— Не знаю-с! — вмешался в их разговор Евгений Петрович, благоговейно поднимая вверх свои глаза, уже наполнившиеся слезами. — Кланяться ли нам надо или даже ругнуть нас следует, но знаю только одно, что никто из нас, там бывших, ни жив
остаться, ни домой вернуться не думал, — а потому никто никакой награды в жизни сей не ожидал, а если и чаял ее, так в будущей!..
Вихров сидел довольно долгое время, потом стал понемногу кусать себе губы: явно, что терпение его начинало истощаться; наконец он встал, прошелся каким-то большим шагом по комнате и взялся за шляпу
с целью уйти; но Мари в это мгновение возвратилась, и Вихров
остался на своем месте, точно прикованный, шляпы своей, однако, не выпускал еще из рук.
— Непременно-с! — отвечал генерал, охорашиваясь перед зеркалом и заметно
оставаясь доволен своею физиономиею. — У него все будет знать, — прибавил он.
Вихров очень ясно видел, что у Живина
с женой что-то нехорошее происходило, и ему тяжело стало долее
оставаться у них. Он взялся за шляпу.
— Отчего ты Абрееву не ответил на его вопрос? — спросила Мари тотчас же, как
остались они вдвоем
с Вихровым.