Этика

Э́тика (греч. ἠθικόν, от др.-греч. ἦθος — этос, «нрав, обычай») — философская дисциплина, предметами исследования которой являются нравственность и мораль .

Первоначально смыслом слова этос было совместное жилище и правила, порождённые совместным проживанием, нормы, сплачивающие общество, способствующие преодолению индивидуализма и агрессивности. По мере развития общества к этому смыслу добавляется изучение совести, добра и зла, сочувствия, дружбы, смысла жизни, самопожертвования и так далее. Выработанные этикой понятия — милосердие, справедливость, дружба, солидарность и другие, направляют моральное развитие социальных институтов и отношений.

В науке под этикой понимают область знания, а под моралью или нравственностью — то, что она изучает. В живом языке это разграничение пока отсутствует. Термин «этика» иногда употребляется также для обозначения системы моральных и нравственных норм определённой социальной группы.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Рассматривая происхождение человечности в ее тесной взаимосвязи с моралью, мы старались рассмотреть моральные явления не с позиций нормативной этики, а с позиций этики как науки о нравственности. Еще Питирим Сорокин убедительно показал, что «каждое нормативное суждение, всякое должное (а отсюда и долг) имеет в своей основе оценку, которая как таковая уже не есть достояние или содержание нормативного суждения, а есть содержание теоретического (т. е. изучающего сущее как оно есть) суждения… Поэтому и этика должного, если она вообще возможна, то возможна только на основе этики, изучающей сущее, т. е. существовавшую и существующую мораль независимо от желательного и должного»[4]. В научном исследовании следует исходить из функциональных связей, данных нам в сущем, и постепенно восходить в мир должного. Реализация данного положения возможна только с позиций системогенетического подхода к происхождению человечности.

В. Д. Шадриков, От индивида к индивидуальности, 2009

Предметом философии, в частности, ее разделов «Аксиология» и «Этика» в качестве функций нравственно-духовного сознания человека выступают проблемы справедливости. Мудрость – атрибут человека, обладающий функцией как выяснения истины, так и осуществления духовности, добродетели. Философия как любовь к мудрости и разуму выявляет моральные ценности и принципы, согласно которым формируются нормы, определяющие, какие действия и дела человека нравственны, какие – безнравственны. Философия различных областей духовной деятельности, в частности, философия искусства и философия культуры раскрывают, как реализуется в этих областях человеческая интеллектуальная и духовная мудрость. Изложенное понимание двуединого – интеллектуального и духовно-нравственного – содержания мудрости и разума играет немаловажную роль в объяснении многих явлений. Так, в литературе идея В. И. Вернадского о ноосфере как «сфере разума», главным образом, трактуется как единая сфера природы и человеческого интеллекта, упуская из виду то, что данная сфера, по Вернадскому, в структуре указанного единства предполагает духовную, морально-нравственную составляющую, «единство всего человечества, людей как братьев»[7]. В актуальнейшей современной практике организации образования и воспитания подрастающего поколения указанное двуединство разума формирующейся личности ставит проблему определения того, каким должно быть соотношение функций образовательной системы, с одной стороны, по обогащению растущего ума знаниями и интеллектом и, с другой – как формировать в нем общечеловеческие ценности, воспитывать свойства гражданина и гуманиста.

Халиль Барлыбаев, Истина и справедливость как системообразующие ценности, 2014

Подобный выход мы попытаемся наметить в заключительной части этой главы. Сейчас же следует довершить наше обозрение антропологии Канта и прежде всего, характеристику нравственного субъекта, о котором еще надо сказать несколько слов. Поставив религию на службу собственной цели, нравственный субъект чрезвычайно вырастает в своем положении и значении; утверждается безусловный примат этического дискурса в системе ценностей. «Нравственный закон свят»[155], и человек как существо, свободно следующее этому закону, обладает неотчуждаемым достоинством. Существует «нравственная ценность личности, а не только действий» человека, «человечность» (Menschheit) в личности человека следует почитать и беречь… – и вкупе это все значит, что религиозное обоснование этики оказывается далее у Канта обоснованием гуманистического дискурса ценности и достоинства человека. Этот гуманизм Канта – заметная черта его этики и антропологии, причем он утверждается в умеренном, взвешенном варианте, где нет ни крайностей гуманистической риторики Ренессанса с ее богоборческими нотами и непомерным возвеличением человека, ни антиклерикальных мотивов, обычно присущих гуманизму Просвещения, как и вообще большинству видов секуляризованного гуманистического дискурса. С другой стороны, он все же не может быть отнесен к руслу «христианского гуманизма»: при всей расплывчатости этого термина, он, тем не менее, определенно предполагает самостоятельное место и значение религиозной сферы; и отрицание собственных целей и задач этой сферы, не сводимых к этике, твердо свидетельствует, что кантовский гуманизм носит секуляризованный характер.

Сергей Хоружий, Фонарь Диогена, 2010

Таким образом, мораль и нравственность, с одной стороны, являются синонимичными понятиями, а с другой – несколько различаются. Мораль – форма общественного сознания, вид общественных отношений, а категория нравственности затрагивает более глубокий пласт – человеческие качества. Этика и нравственность, на наш взгляд, имеют больше общего хотя бы потому, что этика, берущая истоки в философии, обращается к изучению таких нравственных категорий, как добро и зло, справедливость и несправедливость, которые имеют непосредственное отношение к духовному началу личности. Поэтому в нашем исследовании мы используем термины нравственный и этический в качестве синонимов.

З. И. Курцева, Речевой поступок: риторический и методический аспекты, 2017

нормативная этика, которая включает в себя два блока: эмпирическая этика и этика норм и принципов. Этот раздел констатирует моральные нормы как некоторые идеалы человеческих взаимоотношений и сравнивает их с существующими моральными ценностями и отношениями, в том числе у разных народов в конкретных исторических ситуациях;

Зоя Александрова, Профессиональная этика, 2016

Этика как теория морали изучает ее генезис, сущность и специфику, раскрывает ее место и роль в жизни общества, выделяет механизмы нравственного регулирования человеческой жизнедеятельности, критерии нравственного развития. Она рассматривает структуру нравственного сознания общества и личности, анализирует содержание и смысл таких категорий, как добро и зло, справедливость, долг, честь, совесть, свобода и ответственность, счастье, смысл жизни. Этика не только изучает моральные явления и процессы, но и задает ценностную основу человеческой деятельности, определяя, на что она должна быть направлена и в чем состоит ее совершенство – добродетель.

Н. Г. Шредер, Профессиональная этика и этикет, 2009

Так, религиозные онтологии сотканы из ингредиентов, имеющих прежде всего этический смысл. Этика, этические отношения – родовая основа религиозного опыта. Первоначально религия и этика совпадали точно так же, как первичные формы познания (протонаука) с философствованием. Любое событие, вещь, процесс, сила, персона важны не сами по себе, а как выражения, эмблемы, символы взаимодействия двух полярных вселенских сил добра и зла. В отличие от мифа, где позитивные либо негативные характеристики объекта зависели от конкретности благорасположения к нему данного индивидуального (либо коллективного) оценивающего сознания, в религии уже появляется устойчивая, закрепленная система преференций. Окружающие предметы, процессы, явления сортируются, категорируются, за ними закрепляются устойчивые смысловые характеристики. Они важны не сами по себе, а как репрезентанты двух великих, борющихся друг с другом сил мироздания. Скрыто дуалистичны даже самые что ни на есть «строго» монотеистические религиозные онтологии.

В. И. Красиков, Озарение трансценденцией, 2014

II. Второй вопрос – какой психический элемент является первоосновным в нравственной деятельности? – решался весьма различно, Мораль чувства выдвигала эту сторону в нравственной деятельности – сюда относятся учения, сводящие этику к теории оценки и видящие в суждении оценки, опирающемся на чувство, истинное ядро морали. Мораль разума выдвигала на первый план познание, на почве которого складываются определенные представления о конечной цели и стремления к ней. Наконец, волюнтаристическая этика видела в императивных представлениях и стремлениях к конечной цели главную суть нравственного самосознания.

Коллектив авторов, Новые идеи в философии. Сборник номер 16, 2014

Во-вторых, все научные теории являются конкретизацией общих философских принципов. И, в частности, система Гегеля не предусматривает социологии. Поскольку она (система) подчиняется классической парадигме знания, постольку она исходит из убеждения, что каждый объект, обладающий качественной спецификой, требует особого раздела философии. Природа – философии природы, общество – философии истории, философии права, социальной философии, искусство – философии искусства, мораль – этики, религия – философии религии и т. д. Заметим, что современная наука исходит из иного принципа: каждый объект, обладающий качественной спецификой, требует отдельной, частнонаучной дисциплины. Маркс мыслил в гегелевском, классическом ключе. Поменяв исходные философские принципы, он полагал, что их необходимо провести так же последовательно, как это было сделано у Гегеля. Но к счастью, у него не хватило времени и хватило научной интуиции, чтобы не реализовывать этот подход в масштабе всего научного знания. Он ограничился областью социальной науки. В классическом марксизме мы имеем диалектический материализм – онтология и гносеология, и исторический материализм – социальная философия. Таким образом, «основоположники» воспринимали свою социальную теорию, как часть философии.6 Но как мы уже отметили выше, такой подход характерен для парадигмы классической системы знания, и, прежде всего, для так называемой эпохи великих систем Нового времени. Традиционно марксисты считают, что философия Гегеля завершает эту эпоху, марксизм же открывает новый этап развития познания. Но, по большому счёту, марксизм – это последняя великая система.7 Он претендует не только на универсальную приложимость истинных принципов его философии к любой области знания, но и на необходимость проведения их в жизнь. Именно этот подход мы и наблюдаем в большинстве метафизических систем. В последние два столетия господствует иная парадигма научного знания.

Д. Е. Краснянский, Комментарии к материалистическому пониманию истории, 2009

Добродетельное действие, моральные основания человеческой активности, стремление к их познанию – эти темы являются устойчивым элементом в рассуждениях социальнофилософского характера и в последующие периоды развития философской мысли Беларуси, независимо от того, религиозным (Л. Залусский, С. Полоцкий) или даже атеистическим (К. Лыщинский) является ее характер. Просвещенческая этика философской мысли Беларуси (А. Довгирд, М. Хриптович, И. Еленский), формировавшаяся под достаточно мощным влиянием западно-европейских идей, в духе времени преувеличивает потенциал разума и рациональность проектов в совершенствовании общества, но даже в ее рамках тот же А. Довгирд подчеркивает необходимость единства совести и глубины знаний, обосновывает значимость нравственного воспитания человека.

О. А. Романов, Социальная философия, 2013

При обосновании своей позиции М. С. Каган исходит из того, что если нет никакого сущностного отличия ценности от истины, так же как красоты от добра, то не возникают и самостоятельные эстетическая и этическая, гносеологическая и аксиологическая теории. То есть речь фактически идет о том, что в русской религиозной философии именно по этой причине отсутствуют теория познания, эстетика, этика, аксиология. Такая позиция выглядит достаточно убедительно, если исходить из опыта западноевропейской философии. Однако при этом вольно или невольно на предмет нашего анализа – русскую философию – переносятся критерии, относящиеся к философии западноевропейской.

В. Г. Лукьянов, Русская религиозная аксиология, 2015

Просветительские идеи в английской этике. Восходящая капиталистическая эпоха в силу своей антитрадиционалистической направленности актуализировала проблему моральных основ деятельности человека. Одними из первых к этой проблематике обратились английские философы-моралисты, к числу которых принадлежали Энтони Эшли Купер Шефтсбери (1671–1713), Френсис Хатчесон (1694–1746) и Бернард Мандевиль (1670–1733). Они подвергали анализу распространяющиеся в то время идеи об эгоистической основе человеческой деятельности как важнейшем источнике социальных достижений (становление государства, развитие экономики и т. д.). Стремительно развивающимся утилитарно-индивидуалистическим тенденциям в общественном сознании Шефстбери и Хатчесон попытались противопоставить идеи морального оптимизма. Они были убеждены во врожденной моральности человека – в наличии у него присущего от природы «нравственного чувства». Именно это чувство необходимо развивать и поддерживать в человеке. В то же время отрицательные аффекты (злоба, коварство, ненависть и т. д.) являются противоестественными для человека. Тем самым философы-просветители выражали убежденность в природном совершенстве человеческой натуры. Данное положение, которое можно назвать антропологическим оптимизмом, вполне соответствует духу той эпохи, в целом оптимистичной и уверенной в себе. По своей сути он противоположен, например, христианской антропологии, в которой человек рассматривался как существо, обладающее несовершенной, нуждающейся в постоянном контроле и исправлении природой.

Коллектив авторов, Философия, 2015

И, наконец, несколько слов о плюрализме истины. Согласно классическим представлениям, «истина всегда конкретна», «двух истин об одном и том же предмете быть не может», «истина объективна, она не зависит от вкусов и предпочтений людей». Однако с открытием физиками явления, названного «корпускулярно-волновой дуализм», потребовался новый («неоклассический») подход к данной категории. Выяснилось, что два утверждения (свет – это волна; свет – это частица (фотон)) истинны, что обусловлено сложной природой данного явления. Так в науку вошло выражение «плюрализм истины», понимаемое как возможность двух и более достоверных суждений об одном и том же предмете. Поскольку в социальном мире сложных, многозначных явлений вряд ли меньше, чем в мире элементарных частиц, то появилось оправдание методологической установки релятивизма, причем не только в гносеологии, но и в эстетике, этике (аморализм), праве. Безусловно, являются истинными разные определения человека, т. е. не только как существа разумного (Homo Sapiens), но и производящего орудия труда (Homo Faber), играющего (Homo Lu-dens) и др., поскольку каждое из них выделяет действительно существенный атрибутивный признак. В этом смысле можно говорить о плюрализме истин о человеке. Что касается релятивизма, то он обесценивает всякое понимание истины и, следовательно, не применим в социологической методологии.

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

Кроме того, основной особенностью их этической позиции являлось понимание нравственности, добродетельности поведения человека как разумности. Именно разум управляет жизнью человека и общества в понимании античной этики, он играет главную роль в выборе правильного жизненного пути. Кроме разумности человеческого поведения, одной из основных характеристик античного мировоззрения являлось стремление к гармонии человека с его внутренним и с внешним миром. Этические воззрения софистов, Сократа, Платона, Аристотеля связаны в античной философии с переходом от идеи доминирования власти всеобщего над человеком к идее единства отдельного человека и государства, которая предполагала обоснование самоценности человека. В более поздний период этика эпикуреизма, стоицизма была связана с идеями противопоставления человека миру социального бытия, ухода человека в свой собственный, внутренний мир.

С. Г. Зубанова, Этика, -1

Труд-забота – это труд, возведенный в ранг потребности человека, именно он детерминирует мотивацию его поведения, причем поведения коллективистского, где человек заботится не о результатах индивидуальной деятельности, но об итогах работы коллектива. Педагогика А. С. Макаренко – системна, субстанциирует ее понятие коллектива как «множества элементов с отношениями и связями между ними, образующего определенную целостность» [14, с. 18], поэтому труд-забота в его системной педагогике – это основная интегративная «потребность коллектива, то есть человека, связанного со своим коллективом единой целью движения, единством борьбы, живым и несомненным ощущением своего долга перед обществом» [9, с. 80]. Последовательно доминирующие в педагогике Макаренко принципы системности, монизма и организации, понимание им коллективной трудовой деятельности как деятельности креативной позволяют квалифицировать ее как один из гносеологических источников педагогики ноосферного образования, где этос гносеологизирован через категорию «знание»: «Наше поведение должно быть поведением знающих [выд. мной. – В. Е.] людей, отдающих себе отчет в каждом поступке. Не может быть у нас этики без знания [выд. мной – В. Е.] и умения, без организации» [9, с. 90]. Этический знаниецентризм организованного коллективом и в коллектив социального бытия – вот основной постулат системной педагогики А. С. Макаренко. Онтологизированный этический императив знания через «поведение знающих людей» субстанциирован трудом-заботой индивидов, организованных в коллектив. Такова семантика педагогического синтеза Макаренко, включающего в себя все виды человеческой деятельности, в том числе и образовательную.

Коллектив авторов, Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 2. Книга 1, 2010

Важным компонентом гуманизма культур развития является этика служения (идее, будущему), этика долга. Более того, есть основания полагать, что европейский и русский человек в общем тренде эволюционируют в сторону человека самопринуждения, человека долга, человека служения (идее, будущему, цели). Однако в европейской культуре есть и крайние (полярные, недиалектические) направления этики – этики консервативного (традиционного) типа (фанатизм на различной почве, как коллективистской, так и индивидуалистически-эгоистической) и этики бесцелевого процесса (этика текучести – «цель ничто, движение все», порождающая множественность форм при утрате целевого контекста, выражающаяся в скептицизме, плюрализме, анархизме, декадентстве, постмодернизме, разных формах мизантропии).

Александр Селиванов, Развитие объектов. Наука управления будущим, 2016

Ильин отказывает в признании человеческой личности вне правосознания. Правосознание невозможно представить и вне интуиции. Как особенное трактование потенций внутреннего мира человека оно выступает, по мысли философа, во взаимодействии с этикой и моралью. В то же время следует подчеркнуть, что речь идет именно о взаимодействии, рассматривая правосознание отдельно от морали и нравственности, не отождествляя их. В этом различие между подходами Гегеля и Ильина. У Гегеля речь идет о морали, нравственности, добродетели личности, у Ильина значительную часть этих понятий вмещает термин «правосознание». В термине «правосознание» Ильин понимает также инстинктивное правочувствие в отношении самого человека и других людей. Философ безусловно сознавал широту употребления этого термина и потому подчеркивал одновременно его самостоятельность и связь с другими духовно-нравственными категориями. Тем не менее, по-видимому, можно говорить об определенном противоречии в позиции Ильина. С одной стороны, он говорит, что правосознание не претендует на изображение жизни человека в его всеохватной полноте, ограничиваясь лишь тем, что исследует одну из лучших потенций человека. С другой стороны, нельзя не отметить, что термин «правосознание» аккумулирует в себе многие функции духовной жизни. Раскрывая содержание понятия правосознание как совокупность основных свойств внутреннего мира человека, Ильин рассматривает их вне конкретной национальности, мест и условий общественного бытия человека. Он не акцентирует внимания на том, в каких конкретных делах могут проявиться потенции человеческого духа, ограничиваясь «предметным служением безусловным ценностям» и осуществлением «высших безусловных ценностей»[30].

Игорь Зернов, Иван Ильин. Монархия и будущее России, -1

С конца XVIII века, как видим, на место дуализма физики и метафизики встает дуализм науки и этики, мира природы и мира свободы, перерастающий в XIX веке в уже хорошо нам известный дуализм наук о природе и наук о культуре. В неокантианстве были противопоставлены друг другу мир сущего и мир должного – в первом царят законы необходимости, изучаемые наукой, второй конституируется с помощью ценностей, выступающих как цели человеческой деятельности. В историзме и вырастающей из него философской герменевтике, развитие которой связано с работами В. Дильтея, а позднее – с феноменологической школой, этот же дуализм выражается в противопоставлении метода объяснения в естествознании методу понимания в гуманитарных науках. Объяснение по – прежнему исключает понятие цели, принцип целесообразности, тогда как понимание базируется как раз на этом принципе.

П. П. Гайденко, Научная рациональность и философский разум, -1

Дистанцирование от этики не проходит бесследно. Однако в науке оно нередко имеет место – игнорирование этики долга, поступка, этики ответственности. Этика долга особенно широко представлена в теологическом и кантовском вариантах. Недостаток кантовской этики – ориентация на идеалы естественнонаучного знания. Этика поступка и ответственности оформилась как своеобразный итог развития философско-этической мысли ХХ в.

Л. Н. Харченко, Современное биологическое образование: теоретический и технологический аспекты, 2014

Демокрит пришел к допущению двоякого рода качеств познаваемых объектов: действительных, присущих самим объектам (их физико-математические параметры), и качеств мнимых, зависящих от нашей способности чувственного восприятия (цвет, вкус, запах и т. д.). В философии истории Демокрит отрицал доктрину «золотого века» (деградации общества от некоего идеального первобытного состояния), одним из первых выступил с идеей общественного прогресса. В этике философ ограничивал принцип наслаждения и отстаивал идеал здорового, умеренного и миролюбивого расположения духа. В политике Демокрит был сторонником демократии, считал политику важнейшим искусством.

В. Н. Калмыков, Философия, 2017

Формирующаяся в обществе система социальных ценностей носит иерархический характер, поскольку их различные типы расположены в определенном порядке и субординации по отношению друг к другу, а их иерархический порядок обеспечивает сохранение моральных устоев общества. Однако иерархия социальных ценностей не остается раз навсегда данной, а напротив, изменяется в зависимости от смены обстоятельств, в которых социальные ценности выполняют (или не выполняют) свою регулирующую роль. Проблема социальных ценностей – одна из самых фундаментальных в философии, социологии, психологии, этике, культурологии. Ей придавали первостепенное значение многие выдающиеся философы, начиная со знаменитых античных мудрецов Сократа, Платона и Аристотеля и вплоть до выдающихся философов XX века: неопозитивистов Р. Карнапа, Л. Витгенштейна, Б. Рассела, А. Айера и др.; экзистенциалистов К. Ясперса, М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, А. Камю; неотомистов Э. Жильсона, Ж. Маритэна, К. Ранера; конечно же, выдающихся русских мыслителей В. Соловьева, Н. Бердяева, М. Булгакова, В. Ильина.

Е. М. Бабосов, Человекомерность социальных систем, 2015

Вводя понятие «нравственная психология» в российскую психологическую культуру 90-х годов, Б. С. Братусь продолжает линию С. Л. Рубинштейна и считает, что общим пространством, точкой пересечения этики и психологии является отношение к другому как самоценности [34]. Этика в этом случае является дисциплиной, указующей векторы нормального психологического развития человека. Именно в отношении человека к другому происходит совпадение векторов двух наук, именно здесь соотносятся линии психологии и этики, у психологии появляется возможность «сознательного служения задачам нравственного развития» [34, с. 11].

П. Н. Устин, Добро и зло в этической психологии личности, 2008

Проблема морального развития – одна из классических проблем философии и психологии, поставленная еще в древних философских и религиозных учениях, получившая развитие в средневековой этике и через философию Нового времени и эпохи Просвещения дошедшая до наших дней. Проблема морального развития отличается разнообразием школ и интерпретационных теорий, сложной и не всегда систематизированной традицией изучения, междисциплинарностью подходов. Собственно мораль является регулирующим, направляющим и системообразующим фактором развития как личности, так и общества в целом.

Т. П. Авдулова, Классические концепции в психологии морального развития, 2015

В момент кризисного состояния психиатрии и поиска возможности новой методологии, которая гарантировала бы кратчайший доступ к психике, особенно ценной для психиатрии должна была явиться Шелерова трактовка феноменологического опыта. В работе «Формализм в этике и материальная этика ценностей», проводя различия между опытом феноменологическим и опытом естественного созерцания и науки, он закрепляет за первым две черты. Во-первых, только он представляет непосредственные факты, минуя опосредования через знаки, символы и указания. Во-вторых, он является чисто имманентным опытом и связан с тем, что само присутствует как данное в созерцании и одновременно с «трансцендирующим», т. е. содержание феноменологического опыта обнаруживает себя в совпадении «полагаемого» и «данного»[218].

О. А. Власова, Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы, 2010

В работе «Протестантская этика и дух капитализма» М. Вебер показывает механизм воплощения духовно-этических ценностей в социальную реальность. По его мнению, причину развития капиталистических отношений следует искать в отношении к труду и богатству, заложенном в качестве нормы в протестантской религии. В протестантизме одна из главных идей, задающих мотивацию для конкретного действия индивида, – это служение Богу через собственный труд.

В. Э. Вечканов, Культурология. Учебное пособие для вузов, 2009

Приобретает все большую значимость регулирование взаимоотношений между наукой и обществом – внешняя этика науки. Ключевой проблемой этих взаимоотношений как отдельного ученого, так и науки в целом является проблема социальной ответственности, совестливости. В конце ХХ в. видный советский ученый, академик Н. Н. Моисеев отстаивал мысль о том, что во имя сохранения будущего человечества все ученые: и «теоретики», и «практики» – должны подчинять свои помыслы и деяния требованиям «экологического императива»[28].

С. С. Антюшин, История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей, 2013

Различия в системах ценностей этнокультурных сообществ обусловлены, в числе прочего, и дифференциацией в определении значения определенных свойств личности. Подобные различия проявляются в представлениях народов друг о друге, в стереотипных представлениях, в произведениях народного творчества. Сказки, легенды, байки, анекдоты, героями которых являются этнические соседи, есть практически у всех народов мира. Такие свойства, как трудолюбие, пунктуальность, аккуратность, проявляются в различных этнокультурных средах неодинаково. Большую роль в определении значения различных качеств играет религия. Немецкий философ и социолог Макс Вебер свой труд «Протестантская этика и дух капитализма» посвятил доказательству зависимости эффективности хозяйственной, экономической деятельности от религиозных мировоззренческих принципов. При этом выбор этносами той или иной религиозной (или идеологической) системы обусловлен особенностями национального характера. На подобную зависимость обратил внимание Николай Бердяев в работе «Истоки и смысл русского коммунизма», где обосновал победу коммунистической идеи в России присущей русскому народу ценностью справедливости.

И. Н. Блохин, Журналистика в этнокультурном взаимодействии, 2013

Взятую в таком ракурсе культуру не достаточно сводить к прецедентам искусства, но посмотреть на нее шире, с точки зрения взаимодействия высоких практик – религии, искусства, науки, философии, политики, этики, поскольку в реальном общественном и индивидуальном опыте они тесно переплетаются, будучи объединены интегральными целе-ценностными стратегиями жизни. Для традиционного общества они будут строиться с опорой на образец и канон, для модерного и постмодерного – преодолевать традицию с помощью инновативных элементов. Движущей силой всех изменений в истории мировой культуры выступает творчество, которое может быть и новаторским, и ориентированным на традицию. В этом контексте культурологическое знание вбирает в себя проблематику философии и онтологии творчества, рассматривая культуру одновременно как условие и результат прецедентов развития общества и личности.

О. А. Жукова, Избранные работы по философии культуры, 2014

Благодаря ученым, работавшим в рамках гуманистического направления, психология обращается к фундаментальным проблемам человеческого существования. И в какой-то мере, безусловно, оправдан пафос А. Маслоу, который отождествлял гуманистическое направление в психологии с революцией «в истинном, старейшем смысле этого слова», т. е. говорил о «создании нового способа восприятия и мышления, нового образа человека и общества, нового понятия об этике и ценностях, нового направления движения» [Маслоу, 2002, с. 7].

Н. В. Гришина, Введение в экзистенциальную психологию. Учебное пособие, 2015

Термин «метафизика» предложил Андроник Родосский (I в. до и. э.) при систематизации произведений Аристотеля, назвав так группу трактатов о «бытии самом по себе», о «первых родах сущего», которые должны были следовать после «физики». Дело в том, что, достигнув вершины у Аристотеля, античная философия постепенно превратилась в школьную философию, на смену живому «вопрошанию» приходит систематизация различных дисциплин и специальностей, не скрепленных внутренним коренным единством. Материал философствования систематизируется, тем не менее, по тем основным темам, которые были намечены у Аристотеля. Философия занимается «фюсис» – сущим и бытием сущего; физика – изучением природы, этика занимается бытием того, что изобретено человеком, что относится к образу жизни человека, человеку в его действиях, его манерах, его поведении, в свойственной ему манере держаться – тем, что греки называют понятием, противоположным «фюсис», обозначая его словом «этос», от которого произошла «этика». На первое же место выдвигается «логос», способ говорить о вещах, рассматривать и анализировать в философии «фюсис» и «этос» – логика. Таким образом, по предмету исследования формируются три дисциплины в философии: логика, физика, этика.

Я. С. Яскевич, Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену, 2007

15) Жан Франсуа Лиотар (1924–1998). Феномены морали в своей основе «нерациональны». Эти феномены не могут быть исчерпаны никаким этическим кодексом. Моральная ответственность в качестве первейшей реальности «я» безосновательна и не может быть понята вне существования. Кроме того, универсальность этических норм в условиях разобщенности людей ведет к краху этики. Чтобы поведение было этичным, обществу следует поддерживать разнородность идей и право индивидуального выбора [13].

Е. Ю. Итыгилова, Ответственность в аудиторской деятельности, 2014

Мыслитель отказывается от традиционного взгляда на право как на способ социальной интеграции в рамках общества: основой права является плюрализм проявлений социабельности в форме нормативных фактов. Вслед за Л. Дюги и О. Эрлихом Г. Д. Гурвич утверждает, что право может существовать не только в рамках государства, но в любой другой социальной группе: для возникновения права достаточно «объективного признания нормативного факта»[629], которое и является актом реализации права. Такое признание происходит на коллективном интуитивном уровне и представляет собой познавательный акт, не связанный напрямую ни с организованным волеизъявлением, ни с угрозой принудительной силы. Применительно к процессу признания речь идет именно о коллективном, надындивидуальном признании, но не о рефлексии отдельных индивидов по поводу соответствия нормы неким априорным идеалам[630]. Соблюдение нормы означает внутреннюю интуитивную осмысленность социального поведения[631]. В этом аспекте Н. С. Тимашев указывал на сходство идей Гурвича с концепциями социетальной регуляции МакИвера, идеальных паттернов Линтона и правовой этики самого Тимашева[632].

М. В. Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

Деятельность софистов была нацелена на поиск знания, которое было бы не врожденным от природы или богооткровенным, а приобретенным в процессе человеческого воспитания и обучения. Их основной род деятельности заключался в педагогике, которую они профессионализировали и внутренне структурировали. Следствием этому было использование искусственных приемов преподавания. Преподавательской задачей было функциональное упражнение в общении, погружение в стихию языка и создание напряженности человеческого общения. В этой словесной игре софисты действительно достигли высокого искусства. Но расплатой за такую игру стал отрыв слова от бытия и мышления, что естественно привело к релятивизации этики, формализации знания и утрате его сути, возникновению логических и лингвистических ловушек в виде софизмов и парадоксов.

И. Б. Романенко, Педагогическая антропология в зеркале философии, 2017

Из показанного разброса мнений видно, что различие было обусловлено разными источниками и подходами в определении исходного начала. Одна часть категорий, связанная с субъектом и его правомочиями, вызревала из этики и поэтому их природа раскрывается через отношение нравственности к праву. Что касается другой части, то в них больше отражается детерминированность права внешними факторами. Для подтверждения такого вывода остановимся на анализе подхода, апеллирующего к категории «владение», тем более что этот подход был предопределен напутствием К. Маркса.

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

3) эволюционная этика. Это учение было основано на эволюционной теории Ч. Дарвина, и вся этическая концепция строилась на принципе естественного отбора. Согласно мысли представителей этой школы природа безнравственна, а этический процесс направлен на преодоление этой безнравственности.

С. Г. Давыдов, Этика. Шпаргалка, -1

Не меньше примеров совмещения одним философом интереса к онтологии, гносеологии, социальной философии, этике. Так, в учении о познании Платона ясно видна связь с его учением о бытии, а его социальная философия – проекция учения о душе на социальное устройство. Проводимый Гегелем принцип тождества мышления и бытия делает невозможным в рамках его системы занятие каким-то одним разделом философского знания – онтологией или же гносеологией; они едины. Поскольку философию интересуют принципы взаимосвязи человека и мира в их целостности, то различные аспекты этой целостности, различные формы человеческой жизнедеятельности – жизнь, познание, труд, язык, творчество – нельзя развести по разным философским «квартирам». Другое дело, что каждый философ по-своему систематизирует различные аспекты человеческой целостности. Если же философ обособляет, как это делает, например, позитивизм, проблемы познания от иных аспектов человеческой деятельности, то изучение познания теряет философскую направленность, превращается в технологию познания – логику и методологию науки.

Г. Г. Кириленко, Философия, 2009

Одна из особенностей древнекитайской философии – это подчеркивание важности высокого уровня морали у познающего, поэтому в философских школах древнего Китая практически везде уделяли большое внимание изучению этики и воспитанию моральных качеств своих учеников, считая этику необходимой составляющей частью в методологии изучения философии.

Коллектив авторов, Философия в университете. Взгляд из Москвы и Шанхая, 2014

Эта неоднородность реализма еще более усилилась в рамках аналитической философии. Если первые аналитические философы, такие как Б. Рассел, Дж. Мур и др., еще воспринимали реализм как определенную позицию в философии восприятия, то во второй половине XX в. баталии между реалистами и их противниками перекинулись и в философию науки, и в этику, и в философию сознания, но главным их полем стала философия языка. В определенной мере это объясняется тем, что в аналитической метафизике основной упор делается на выявление тех категорий языковых выражений, которые несут, так сказать, онтологическую нагрузку, т. е. используются для обозначения разных видов сущего. В результате в центре внимания философов оказывается понятие референции, которое выступает своего рода индикатором существующего. Это представление о референции стало почти «общим местом»: для многих аналитических философов вопрос об онтологическом статусе тех или иных видов объектов и вопрос о референциальном статусе языковых выражений, обозначающих эти виды объектов, – это, по сути, один и тот же вопрос. А поскольку язык изобилует разными видами языковых выражений: в нем есть и научные термины, и оценочные, и психологические и многие другие, то при таком подходе вполне естественно задаться вопросом об их референциальном статусе. Учитывая, что язык, будучи творением человека, представляет собой чрезвычайно богатый и сложный феномен, проявляющийся в огромном многообразии форм, и, более того, человечество накопило большой опыт конструирования новых языков в разных областях: в науке, искусстве, технологии и т. п., – рассмотрение реальности через «призму» языка неизбежно приводит к тому, что такая «призма» калейдоскопически множит образы мира и соответственно порождает великое разнообразие реалистических концепций.

Л. Б. Макеева, Язык, онтология и реализм, 2011