Антропоцентризм

Антропоцентри́зм (от греч. άνθροπος — человек и лат. centrum — центр) — философское идеалистическое и мировоззренческое представление, согласно которому человек есть средоточие Вселенной и цель всех совершающихся в мире событий.

Антропоцентризм представляет собой одно из наиболее последовательных выражений точки зрения телеологии, то есть приписывания миру внеприродных, внешних ему целей. В античной философии антропоцентризм сформулировал Сократ, позднее этого воззрения придерживались представители патристики, схоластики и некоторые философы нового времени.

Американский профессор Линн Уайт выделяет для возникновения антропоцентризма иудейско-христианскую традицию, согласно которой всё создано для человека, которого Бог выбрал для господства на земле.

Начиная с эпохи Возрождения человек в философии перестаёт рассматриваться как причастный к Богу. К событиям в науке, затрагивающим место человека во Вселенной, относятся, главным образом, гелиоцентрическая система мира Коперника, сместившая фокус с человека на Солнце и эволюционная теория Чарльза Дарвина, спустившая человека с вершины цепи бытия.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Определяющими чертами натурфилософского направления были: метафизическое понимание последних (неделимых) элементов природы как абсолютно бескачественных, неживых; отсутствие исторического взгляда на природу и в связи с этим деистическая непоследовательность (деизм предполагает наличие бога, как безличной причины бытия, не участвующей в дальнейшем развитии мира), сохраняющая обособленное положение бога в бесконечном мире. В борьбе со средневековым теократизмом на первый план культуры Возрождения выступают гуманистические, антропоцентрические мотивы. Антропоцентризм – воззрение, согласно которому человек есть центр Вселенной и цель всех совершающихся в мире событий. Гуманизм – отражаемый антропоцентризм, который исходит из суверенности человеческого сознания и имеет своим объектом ценность человека, презрение к земному естеству заменяется признанием творческих способностей человека, разума, стремлением к земному счастью. Гуманизм начинается тогда, когда человек начинает рассуждать о самом себе, о своей роли в мире, о своей сущности и предназначении, о смысле и цели своего бытия. Эти рассуждения имеют всегда конкретные исторические и социальные предпосылки, гуманизм по своей сущности всегда выражает определенные социальные, классовые интересы зарождающейся буржуазии. В узком смысле слова гуманизм определяется как идейное движение, содержанием которого является изучение и распространение античных языков, литературы, искусства и культуры.

В. П. Огородников, Философия: Шпаргалка, 2011

Как ни странно, философия культуры не возникла и в эпоху гуманизма. Казалось бы, в это время культура выделилась из культа и достигла высокой степени автономии. Возродился античный антропоцентризм. Практически утвердило себя представление о культурном плюрализме. Тем не менее, по-прежнему философская наука о культуре остается невозможной и неуместной. Может быть, это связано с тем, что появился такой самодостаточный предмет для размышлений, как «природа»: в однородном измерении природы можно было разместить весь универсум явлений так же, как размещался он греками в измерении «разума». Культура и в этом случае лишь имитирует природу, и значит – изучать надо не копию, а оригинал. К концу XV в. очевидно некоторое разочарование в идеале природы: появляется маньеризм, деформирующий естественные пропорции в пользу субъективности духовного взора; заметно ощущение неполноценности природы и незаменимости человека. Но этот процесс резко затормозился коллизиями Реформации, которая в некотором смысле была «антикультурной» силой, противопоставившей видимость (а значит – профанность) образа невидимому знаку. Протестантизм утвердил в правах неслиянность воли и веры с природой, но вторая компонента культуры – выразимость воли в символе – была блокирована строгой цензурой борцов с «идолами». Также мало склонен к пониманию специфики культуры и XVII в. с его парадигмой универсального Разума, по отношению к которому мир культурных реалий был лишь случайным разнообразием, легко редуцируемым к первичным рациональным (собственно, математическим и естественно-научным) моделям.

Александр Доброхотов, Телеология культуры, 2015

Естественное человеческое мышление, сплетенное с чувствами и переживаниями, неотрывно от людей как рождено – смертных, биотических, разделенных «по пополам» существ. Разум «без жизни» есть выход за пределы человека, антропологии и гуманизма. Не случайно, наиболее решительные адепты искусственного мы теперь вправе написать («автотрофного») интеллекта от критики антропоцентризма перешли к критике гуманизма. Как мировоззрения и как практики. Если на первых порах эта критика велась в экологической маске, была направлена против «идеологии господства человека над природой», то вскоре выяснилось, что за ней скрывается тенденция к еще более агрессивной форме господства разума чисто технического. И не только над природой внешней, но и над самим человеком, природой внутренней. Антропоцентризм атакуется не с позиции сохранения естественного, а с позиции экспансии искусственного. Мировоззренческое обесценивание гуманизма ведется с целью сциентизации, а не натурализации жизни.[14]

Владимир Кутырёв, Естественное и искусственное: борьба миров, 2014

Кант говорит о культуре нравственного чувства, вкуса, эстетических суждений, развивает идеи окультуривания, культивации способностей и наклонностей человека, нравственных свойств и прочих сторон его натуры. Он также утверждает необходимость «развития человечности», т. е. постепенного «преодоления склонностей, которые больше принадлежат звериному в нас и сильнее всего противятся образованию, движущему нас к нашему высшему определению»[158]. Поскольку же высшее определение человека – следование нравственному закону, то эта концепция культуры (родственная и преемственная античному идеалу «пайдейи») также оказывается в связи с нравственным законом, ставится в подчинение ему – чем вновь подтверждается и закрепляется примат этического дискурса. По логике, которую мы уже прослеживали, укорененность в высших, нравственных началах есть основание для высшего положения в окружающей реальности: так возникает антропоцентрическое решение проблемы положения человека в космосе. При этом, поскольку познание и разум также, конечно, входят в систему ценностей, а в культуре участвуют и познающий субъект, и нравственный субъект, то, по сути, именно субъект культуры (хотя Кант и не вводит такого особого понятия) оказывается вершиною мироздания. «Как единственное существо на земле, чей разум наделен способностью ставить себе цель по своему произволу, он [человек] есть титулованный господин природы[159]… человек есть конечная цель творения… которой телеологически подчинена вся природа в целом»[160]. Как видим, гуманизм Канта получает здесь заметное углубление, дополняясь достаточно радикальным антропоцентризмом (при сохранении примата этического дискурса).

Сергей Хоружий, Фонарь Диогена, 2010

Динамика взаимодействия религиозного самосознания и практической рациональности автономного разума лежит в основе процессов секуляризации в западноевропейской и русской культуре. Соответственно развитие темы творчества в эпоху Возрождения и Нового времени подчиняется логике изменения картины мира при переходе от средневекового креационизма и теоцентризма к христианскому антропоцентризму Возрождения и, далее, – к эмпиризму и социоцентризму Нового времени. Значимая для Нового времени субъект-объектная парадигма и связанный с ней принцип наукоучения со специфической традицией рационалистического описания событий творчества как автономной культурной деятельности в структурах опосредствования отходит на второй план уже в философии романтиков. Представители романтической эпохи, как и следует из их эстетических убеждений, «реабилитируют» чувственно-эмоциональную сторону жизни человека, привнося в художественный опыт европейской культуры видение мира как органического целого. Утверждая идеал самоценности творчества, они создают своеобразный миф о художнике. При этом реконструкция мифологического мышления осуществляется как опыт новой метафизики в процессе поиска синтеза искусства, философии и религии, институционально размежевавшихся в рациональной критике эпохи Просвещения. Именно художественный опыт оказывается средоточием мистической и философской интуиции, выступая обязательным условием для творческого саморазвития и самореализации личности, единственным способом выражения ее дара, проявляющегося как художественный талант.

Ольга Жукова, Избранные работы по философии культуры, 2014

Под антропоцентризмом в научной литературе обычно подразумевается «поворот к человеку», сделавший его центром культуры в эпоху Ренессанса. Постулат гуманистов – пусть небожители занимаются мертвецами, живые интереснее всего живым – сделал человека не просто «мерой всех вещей», но центром Вселенной. Философско-антропологический подход, при котором человек apriori центр гносеологической и аксиологической системы культуры любого времени и места, предполагает иное понимание этого термина. Под антропоцентризмом мы понимаем такое соотношение связи «человек – Абсолют», при котором человек становится исходной точкой отсчета в поисках новой концепции мира и себя самого. Прибегая к языку техническому, эти связи можно назвать центробежными. Их направление – вот важнейший показатель, позволяющий увидеть и все остальные характерные черты этого типа культуры и определить его суть. Антропоцентрический тип культуры наблюдается не только в эпоху Ренессанса, а всякий раз при смене концепции человека: при переходе от античности к Средневековью, когда период «телесности» сменяется периодом «души»; при отказе от эпохи «разума» и освоении идеи «экзистенции» и т. д.

Л. А. Черная, Антропологический код древнерусской культуры, 2008

Свойственный модернизму рационализм коренится в рационализме эпохи Просвещения, ставшем источником так называемой естественной религии, призванной заменить религию откровения. Отмечается также, что модернизму органически присущ материализм в силу сугубо материалистического истолкования явлений этого мира (Хосроупанах, 1379: 64). Антропоцентризм – не менее важная основа модернизма. В модернизме человек занимает место Бога и признает лишь собственный культ (Там же). Будучи «альфой и омегой» такого мира, человек представляет собой меру всех ценностей, этических и правовых предписаний и запретов (Саджеди, 1387: 188). Модернистское мировоззрение имеет сугубо прагматическую направленность, а потому находится в конфликтных отношениях с традицией (Там же: 189).

Коллектив авторов, Ислам и модерн, 2017

Несмотря на то что новая эпоха осознает себя как возрождение античной культуры (отсюда происходит самоназвание описываемой эпохи), античного образа жизни, способа мышления и чувствования, возрожденческий человек, возрожденческая культура и философия не были простым воспроизведением античного наследия. Возрождение существенно отличается от своих культурно-исторических предшественников. Если античность характеризовалась космоцентризмом, а средние века отличал теоцентризм, то главной мировоззренческой установкой ренессансной философии становится антропоцентризм – человек объявляется центральным звеном всей цепи космического бытия. Воспитание «нового человека» – главная задача эпохи Возрождения. В философских сочинениях этой эпохи прочитывается вера в безграничные возможности человека – в них доказывается право человека «занять место Бога». Возникает идея прометеизма (форма индивидуализма, проявляющаяся в ориентации на самостоятельность в решении собственных проблем). Возрожденческий человек, ощущая себя совершенным, нередко предает забвению нормы той культурной среды, из которой он вышел. Индивид эпохи Возрождения склонен все свои заслуги приписывать не Богу, а самому себе. При этом творческое начало полагается главной сущностной чертой человека, отличающей его от всех живых существ. Неудивительно, что эпоха Возрождения дала миру целую плеяду выдающихся индивидуальностей, титанов земного самоутверждения, обладавших ярким темпераментом, всесторонней образованностью, выделявшихся среди других людей своей волей, целеустремленностью, энергией. Ренессанс был эпохой, «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов»[9]. Выдающихся деятелей Возрождения впоследствии стали именовать гуманистами. Гуманизм – мировоззрение, в центре которого находится идея человека как высшей ценности.

Коллектив авторов, Философия, 2015

Следует отметить, что ряд теологов не признает основополагающим принцип рассмотрения всего богословия человека в рамках единого подхода (3a. Трудности единого подхода). Такая позиция связана с некоторым отходом от строго христологического прочтения тайны Творения (3б. Христология Творения). Не вполне чужды подобному взгляду и те, кто видит в современном богословии опасность чрезмерного антропоцентризма. (3 в. Риск антропоцентризма). Наконец, не следует забывать, что заявив о готовности критически пересмотреть свои взаимоотношения с культурой Нового времени, богословие двадцатого века не может не учитывать наиболее характерные черты современного культурного климата, выступающие под разнообразно интерпретируемым понятием постмодернизма (3 г. Вызов философии).

А. Скола, Богословская антропология, 2000

Для примера представим эпистему гуманизма. Если в эпоху Сократа человек, хотя и является мерой всех вещей, но он соразмерен этим вещам. В эпоху средневековья он уже венец творения. А в эпоху Возрождения человек занимает место почти равное Создателю – он центр мирозданья. Но в любом случае дискретность мышления, связанная с левополушарным рациональным когнитивным стилем, членит реальность на вещи, и в разные эпохи только определят разную меру этим вещам. На Востоке вместо антропоцентризма и гуманизма существует только понятие гуманности, как соответствующей формы поведения, которая вписывает человека в существующую реальность, не выделяя человека как особую сущность. Понятие гуманности также может меняться от эпохи к эпохе, но стилевые характеристики правополушарного модуса мышления не позволят сформироваться эпистеме личности.

Сборник статей, Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона, 2006

И в религиозном, и в светском метафизическом сознании дальнейшее существование личности как вершины земного бытия мыслится прежде всего в плане духовного совершенствования, которое, в виду сложности и открытости человека миру, бесконечно. Конечные цели, правда, разнятся: в одном случае подготовка к индивидуальной вечности, переделка себя по канону богоподобия, в другом, социальное бессмертие рода и гуманизация жизни. В обоих случаях, однако, это антропоцентризм, хотя не онтологический, а ценностный. В XX веке задача социально-практической гуманизации жизни наиболее определенно и целенаправленно ставилась марксистской идеологией. При коммунизме личность впервые в истории должна перестать быть средством решения каких-либо других, пусть благих и великих вопросов и превращается в самоцель развития. Труд, любовь, познание, творчество наполнят ее бытие высшим смыслом. Это общество в котором «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». Несмотря на неудачу в реализации коммунистических идеалов, классическое сознание не могло и не хочет отказываться от гуманизма. На него ориентировано и содержание «академической» философской антропологии, а также образовательных стандартов при ее преподавании. Вот как виделись перспективы человека нашему, по историческим меркам современнику, официальному, а для многих и неофициальному философскому авторитету, «главному антропологу» России, организатору и первому директору Института человека, основателю журнала «Человек» академику И. Т. Фролову: «Приоритет человека и новый (реальный) гуманизм – так, я думаю, можно обозначить духовную парадигму, идеологию и политику XXI века».[33]

В. А. Кутырёв, Человеческое и иное: борьба миров, 2014

Другая причина состоит в том, что древнерусское государство приняло в качестве официальной религии восточное христианство. Важнейшей разграничительной чертой православия и католицизма выступает сотериология, т. е. учение о спасении. Западное христианство, опираясь на Римское право, разработало юридическую теорию спасения: Бог выступает в виде судьи, а человек – подсудимого, который оправдывается перед Творцом добрыми делами. Нравственное богословие католической церкви выработало и рационально обосновало программу поведения индивида. В общем виде схема богоугодного поведения строилась следующим образом: на основе истин откровения, усвоенных с помощью веры и разума, разрабатывались нравственные нормы и путем церковного воспитания доводились до верующих. Иными словами, религиозные истины опосредованно влияли на деятельность людей. По мере эволюции религиозного сознания представления о «добрых делах» в западном христианстве изменяются. Религиозная и социальная сферы все более обособляются, появляется гуманизм, поставивший в центр своих установок проблему земного самоутверждения индивида. Теоцентризм (от лат. theos – бог + centrum – круг) уступает место антропоцентризму.

О. А. Романов, Социальная философия, 2013

Изначально познание слито воедино со спасением и сохранением человеческого социума. Вот почему в исторически-теоретическом плане оно развивается сначала в лоне мифа и религии, позднее философии, а в исторически-практическом – в форме магических и культовых техник. Последние практиковались сначала колдунами, шаманами, жрецами, прорицателями и т. п., позднее трансформировались в изыскания астрологов, алхимиков, оккультистов и др. В эпоху Нового времени научное познание все больше приобретает социокультурную форму «science», для которой характерен классический тип научной рациональности. Оно стремится очиститься от последних остатков мифологического, религиозного, философского сознания и их смешанных форм, поскольку они замыкают ее в одном культурно-цивилизационном круге, препятствуя развертыванию соответствующей ее сущности интернациональной кооперации в глобальном масштабе. Однако даже в чистейшей своей форме, лишенной рудиментов антропоморфизма и антропоцентризма, «science» остается в философском смысле антропологичной.

Коллектив авторов, Гуманитарное знание и вызовы времени, 2014

Эпоха господства Церкви постепенно изживала себя, и сознание человека освобождалось в эпоху Возрождения, или Ренессанса (XIV – нач.XVII вв.). Схоластическое мышление сменилось естественнонаучным познанием природы и человека. Главными мировоззренческими позициями стали гуманизм и антропоцентризм (человек – творец, имеющий право на земное счастье). Это был новый поворот к человеку. Зарождалось новое религиозное направление, противопоставившее себя католицизму – протестантизм (М. Лютер).

Н. П. Пугачева, Философия, 2013

Эпоха Возрождения, проникнутая духом гуманизма и антропоцентризма, выступает творцом новой реальности – культуры, внутри которой создаются величайшие произведения искусства в области живописи, скульптуры, архитектуры, музыки и литературы, правила и принципы их написания и создания. Рецепция античного классического искусства и его творческое развитие становится символом единства исторического пространства Европы, объединённой не только христианской религией, как это было в Средние века, но и творчеством единой по своим типологическим характеристикам культуры, какое-то время сохраняющей свою связь с религией, но все более и более отдаляющейся от неё.

Сборник статей, Творчество и развитие общества в XXI веке: взгляд науки, философии и богословия, 2017

Теоцентризм уступил место антропоцентризму. В центре культурного мироздания появился частный человек со своими земными интересами. Русское культурное пространство наполнилось образами «гулящих людей», бытовыми повестями, анекдотами, фацециями. Бог стал рассматриваться как существо, которое можно провести, обмануть. Человеческое начало одерживало победу над божественным. Эстетический подход включал диалог: это был противоречивый диалог «новой» культуры со старой, он содержал иронию, насмешку, вызов. Духовные смыслы выявлялись либо на уровне эстетической материи текста (Симеон Полоцкий), либо на уровне частной жизни героя (анонимные авторы фацеций).

Л. В. Камедина, Духовные смыслы русской словесной культуры, 2014

Статусу архата соответствует состояние сознания, называемое чистым, т. е. лишенным притока аффектов. Но и это состояние сознания не соотносимо ни с одной из космических сфер, не доступно оно и богам-небожителям, пребывающим в блаженстве. Чистое сознание – удел человека, реализовавшего цель Учения, и в этом смысле следует говорить о религиозном антропоцентризме буддийской доктрины. Только человек, преобразующий себя в соответствии с глубинным пониманием Благородных истин, способен победить страдание, победить смерть как условие нового рождения в сансаре.

В. И. Рудой, Космос и карма. Введение в буддийскую культуру, 2009

В самой систематике немецкая натурфилософия оставила очень яркий, хоть и кратковременный след в первой половине XIX столетия; наиболее последовательно её воплощает Лоренц Окен (наст, имя Окенфус, Lorenz Okenfuβ;) Если классификационные построения представляют собой применение к органической природе философии Шеллинга, дополненной некоторыми идеями алхимии и нумерологии (Райков, 1969; Breidbach, Ghiselin, 2002). Она целиком дедуктивна, хотя Окен всегда подчёркивал, что остерегается спекуляций, лишённых фактологической основы (Окен, 1836; Oken, 1847). В том разделе натурфилософии Окена, где он касается биологической систематики, ключевым, как и у МакЛи (см. 3.7.2), является принцип иерархичности, однозначно вытекающий из подчёркнутого выше уподобления Природы сверхорганизму, в котором каждой части (органу) соответствует определённый таксон растений и животных. При этом в расчленении «тела» сверхорганизма на органы явно прослеживается антропоцентризм: как и в концепции Лестницы совершенствования, за меру всего сущего взято строение тела человека как наиболее совершенного творения природы. Одним из основных для построения системы таксонов является принцип подобия – имеется в виду подобие данного организма части или органу более высокого по рангу Сверхорганизма. Оно выявляется на основании того, какая часть тела организма представляется Окену наиболее значимой для его жизнедеятельности (всё тот же аристотелизм). Такую систему Окен называет естественной, в противоположность тем, которые построены по иным принципам и пригодны лишь для того, чтобы, по мнению Окена, «заучивать названия и признаки». Другой важный принцип океновской таксономической концепции – принцип параллелизмов, согласно которому в разных разделах таксономической системы группы организмов должны также «повторять» друг друга по своим характеристикам, как подобны друг другу разные части (например, конечности) единого организма (не путать с «тройным параллелизмом» Агассиса и Геккеля).

И. Я. Павлинов, Биологическая систематика: Эволюция идей, 2011

Открытие линейной перспективы стало возможным благодаря кардинальному изменению мировоззренческих ориентаций, антропоцентризму, который проявился и в восприятии мира. Средневековые живописцы не использовали линейную перспективу, так как у них просто не было в ней надобности, ведь они писали не картины, а иконы. Цель иконы – передать не красоту мира (так как она, да и сам человек, в иерархии средневековых ценностей занимали не слишком высокое место), а создать соответствующий настрой, устремить дух человека к Богу. Поэтому если картина эпохи Ренессанса – это окно в мир (для чего и нужна линейная перспектива), то икона – это окно в вечность.

А. И. Осипов, Философия и методология науки, 2013

Взгляды Бердяева на человека можно связать с идеями антропоцентризма эпохи Возрождения, в которой человек рассматривался как венец божественного творения. Человек содержит в себе все ответы, так как именно в нем Бог воплотил главный свой замысел.

В. Н. Никитин, Онтология телесности. Смыслы, парадоксы, абсурд, 2006

Во второй половине ХХ в. сформировалась так называемая новая культурная география, которая образовала пограничье с социологией, политологией, этнографией, историей, психологией, искусствоведческими дисциплинами[183]. Распространилось воспринятое от структурализма представление о географическом пространстве как тексте, обладающем определенной семантикой, знаковостью. Сложилась «герменевтика ландшафта», происходит «активное „чтение“ ландшафта (пространства), ориентированное на концептуальное освоение его разнообразия». Тенденцию стать аксиологической, когнитивной наукой, «гуманитарной географией» обнаружила также отечественная география. Все больше места в работах занимают «мысленные структуры пространства», «образ ландшафта», его способность мифологизироваться[184]. Все это свидетельствует о развитии культурологической ориентации и антропоцентризма, об изменении в географических исследованиях соотношения естественно-научного и гуманитарного подхода в целом (возрастание роли последнего позволяет еще раз вспомнить об античной традиции[185]). В результате преобразовался сам предмет географии, расширился круг ее источников, в который включаются художественные тексты, в том числе далекие от географической доминанты, относящиеся к более широкой группе пространственных текстов.

И. И. Свирида, Метаморфозы в пространстве культуры, 2009

3. Монологическая – диалогическая ориентации. Монологическая ориентация проявляется в таких установках мышления, как методологический изоляционизм, антропоцентризм, в которых в процессе познания рассматривается «человек вне мира, а мир вне человека» (например, учение о монадах Г. Лейбница, философская антропология, позитивизм).

А. Г. Асмолов, Психология личности. Культурно-историческое понимание развития человека, 2007