Сочувствие

Сочу́вствие, сострада́ние, сопережива́ние — один из социальных аспектов эмпатии (эмоционального состояния), формализованная форма выражения своего состояния по поводу переживаний другого человека (в частности, страдания).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Раздавай другим все, что можешь, – крупное и мелкое имущество, если только оно честно нажито тобой и не осквернено вредными делами. Делай это без тени скупости. Поступай так потому, что все сокровища и богатства, сколь бы велики они ни были, связаны со множеством страданий. Их собирают с трудом, потом прилагают усилия, чтобы сберечь, и в конце концов теряют. Все они непостоянны. Богатство не приносит удовлетворения, и мы понимаем, что оно не имеет собственной сущности. Вслед за этим приходит решимость проявлять щедрость по отношению к: а) бхикшу и брахманам – они представляют собой сферу качеств; б) бедным и нуждающимся, представляющим собой сферу сочувствия; в) друзьям в Дхарме и родителям, представляющим собой сферу пользы. Одаривать по справедливости означает делать это правильным образом: когда есть необходимость, своевременно и в соответствии с тем, что просят. Дарить нужно искренне и с уважением, предлагая даримое в вытянутых руках, без проявления скупости и грубости. И в этой, и в грядущей жизни не найти друга лучше, чем бескорыстное даяние7, оно приносит великое благо и освобождение от страдания и нищеты.

Карма Тринле Ринпоче, Телескоп мудрости. Краткий построчный комментарий к «Письму другу» великого мастера Нагарджуны, 2009

Он вспомнил случай из детства: как пошел с отцом посмотреть ритуальное вспахивание поля перед первым севом года. Нянька оставила его под яванским яблоком, побежав на церемонию, а маленький Гаутама стал присматриваться, что происходит вокруг. Нежные ростки травы были грубо вырваны плугом вместе с комьями земли, в результате чего погибли жившие там насекомые.19 Гаутама ощутил боль, словно умерли его собственные родственники. Этот миг сочувствия вывел его за пределы себя: он обрел «освобождение ума» (чето-вимутти). Он ощутил чистую радость, хлынувшую откуда-то из глубин его существа. Он сел в йогическую позу (хотя никогда доселе в своей короткой жизни не учился йоге) и сразу вошел в состояние транса. И вот сейчас, уже взрослым человеком, Гаутама понял: в те счастливые минуты его ум был полностью свободен от жадности, ненависти, зависти и похоти. А значит, надо не обуздывать свою природу аскетическими крайностями, но культивировать чувства, которые привели к «чето-вимутти»: сострадание, радость и благодарность. Более того, «пяти запретам» должны сопутствовать позитивные аналоги. Мало подавлять агрессивные импульсы: надо развивать любовь и доброту. Мало воздерживаться от вранья: надо следить, чтобы речь была «разумной, точной, ясной и полезной».20 Мало избегать воровства: надо довольствоваться минимумом необходимого.

Карен Армстронг, Дао религии: Как лучшие духовные принципы работают на ваше счастье, 2012

Исполненные желания порождают новые, а неисполненные ведут к повторным воплощениям на земле для исполнения этих желаний в следующей жизни. Уничтожить желания вы сможете лишь тогда, когда будете посвящать все свои дела Богу, отдавая Ему их плоды. Рассматривайте всех людей как воплощения Бога, поклоняйтесь им и служите с любовью и сочувствием. Только слепой может оставаться равнодушным, видя бедственное положение других людей, только глухого не затрагивают их рыдания. «Других», фактически, нет, ведь вы все – «живые клеточки» тела Господа, каждая из которых, по Его воле, выполняет определенную задачу.

Шри Сатья Саи Баба Бхагаван, Религия любви. Категории и оценки духовного состояния личности, 2009

Хинаяна также уступает Махаяне в овладении искусством поведения. Практикующий Хинаяну стремится избегать любых действий, которые могут навредить ему самому и окружающим. Практик Махаяны добавляет к этому желание приносить пользу всем существам. Какую бы парамиту мы ни взяли, взгляд Махаяны всегда шире хинаянского. Мы увидели это на примере парамиты осмысленного поведения, это так же верно и в случае щедрости. В традиции Хинаяны даяние ограничивается материальным выражением. В Махаяне под щедростью понимается, кроме того, предоставление защиты и следование духовной жизни – «дарение Дхармы». Все основывается на любви и сочувствии. Парамита терпения в Малой колеснице рассматривается как личная добродетель, в то время как в Махаяне это опять-таки выражение любви и сочувствия. Усердие – четвертая важная парамита – в махаянском варианте включает не только собственное развитие, но и благо всех существ. Что же касается восприятия мудрости, в Великой колеснице, благодаря развитию понимания пустой природы всех явлений, она обретает полноту.

Калу Ринпоче, Углубленный буддизм. Том II. От Хинаяны к Ваджраяне

Как сложились, как окрепли эти предпосылки современной культуры, – это долгая история: все развитие западноевропейского человечества дает ответ на этот вопрос; и было бы чрезвычайно поучительно проследить кристаллизацию этих основ из столетия в столетие. Однажды появится русский ученый, который выполнит эту работу. Под многовековым влиянием языческого, а потом католического Рима люди культивировали волю и мышление; они старались овладеть воображением, столь неосторожно проснувшимся в эпоху Возрождения, и подчинить его, и пренебрегали жизнью чувства, во всей его благодатной глубине, свободе и силе. От всего чувства оставалась одна чувственность: эротика без любви. Только от времени до времени вырывались из земли и поднимались к небу – совсем индивидуально и самовластно – личные „гейзеры“ чувства, горячие источники любви и совести, которые при жизни не встречали ни понимания, ни сочувствия; а после смерти их личного носителя <его> дело искажалось или предавалось забвению (таков был Франциск Ассизский[1] в Италии, таков был Мейстер Экхарт[2] в Германии, таков был Томас Карлейль[3] в Англии). Мы, конечно, отметим и признаем в современной культуре начало общественной благотворительности; но при ближайшем рассмотрении окажется, что в основе ее лежит волевая дисциплина, соображение о пользе и умелая организация, а совсем не любовь, не совесть и не чувство. Общественная благотворительность на Западе обдуманна и умна; почти всегда хорошо налажена и приносит немало пользы; но она почти всегда жестка и холодна, нелюбовна и неделикатна, ограничена определенными социальными группами и никак не связана с живою добротою… Она благотворит с выхолощенным сердцем.

Иван Ильин, Путь к очевидности, 1957

Либеральное мышление приписывает спасение одной нравственности, то есть повторяет ересь пелагианства о самоспасении человека. Грех также имеет свою метафизику, те страшные глубины, о которых даже не подозревает либеральное и гуманистическое мышление – от античных времен до наших дней. Для гуманистов и либералов грех – это только ошибка, дурная привычка или излишество. По их представлению, достаточно осознать грех, а затем будет легко исправить его, так же, как резинкой стереть каракули ребенка на бумаге. Но на самом деле грех представляет собой измену Богу и тайный союз с демоническими силами. И оттого в каждой греховной мысли есть элемент сочувствия демону, а в греховной привычке – любовь к сатане. Поэтому в грехе заложена, как бы запрограммирована смерть. И, напротив, благодать Божия ощущается душой как жизнь. Каждый из нас имеет опыт потери благодати, и к этому состоянию слово «смерть» подходит больше всего. Мы чувствуем, что самое драгоценное покидает нас, уходит от нас. Мы испытываем глухую тоску и томление, как бы приближаясь к вратам смерти. Наша собственная душа кажется нам темной могилой.

архимандрит Рафаил Карелин, Тайна спасения: Беседы о духовной жизни. Из воспоминаний, 2011

В своем нынешнем состоянии мы не имеем ненависти ко греху, поэтому нам так трудно противостоять ему. Мы думаем: нельзя этого делать, это некрасиво, это плохо, это вредно; так и уговариваем себя, в конце концов, приходя к выводу, что это запрещено совершать по той или иной причине Священным Писанием и Церковью, и именно поэтому мы не будем этого делать. Но в душе мы по-прежнему признаем и чувствуем что «это» нам очень даже нравится и приятно. Но возненавидеть грех – это значит всем сердцем, всей душой почувствовать отвращение к нему, брезговать им, как мы брезгуем нечистотами, и только в таком случае, когда придет искушение, мы легко минуем его. Зло не найдет в наших душах отклика и сочувствия, и жизненный путь наш будет избавлен от терниев сожаления по тому, от чего мы отказались, и станет, по словам одного подвижника, «путешествием спящих». В противном же случае, соблазняемые грехом, мы не имеем в себе на что опереться, кроме своих пустых умствований, так как сердце наше от греха-то и не отвратилось, по словам мудреца: Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение, согласно желанию своему (Сир. 32, 19).

Галина Калинина, Что играет мной? Беседы о страстях и борьбе с ними в современном мире, 2014

Всякая вера в ценность и достоинство жизни основана на нечистом мышлении; она возможна только потому, что сочувствие к общей жизни и страданиям человечества весьма слабо развито в личности. Даже те редкие люди, мысль которых вообще выходит за пределы их собственной личности, усматривают не эту всеобщую жизнь, а только ограниченные части последней.

Ф. В. Ницше, Изречения и афоризмы Ф. Ницше. Злая мудрость, 2007

Нетерпимый человек, прежде всего, и не милосерден, значит, и не великодушен и не знает доверия. Всякий зачаток нетерпимости должен быть искореняем с детства, с первых дней пробуждения сознания. Опытный воспитатель должен подмечать, в чем проявится первое отрицание, и немедля заменить его действенным вмещением. Какое множество предрассудков и суеверий будет изъято из жизни! Сколько новых приветливых взглядов и сердечных сочувствий будет создано! Сколько домашних драм будет разрешено благостными заветами всевмещения!

Н. К. Рерих, Твердыня пламенная (сборник), -1

Величайшее, единственное благо для человека – познание Бога. Прочие блага в сравнении с этим благом недостойны называться благами. Оно – верный залог вечного блаженства, и в самом земном странствовании нашем оно доставляет высшие и обильнейшие утешения. В величайших бедствиях и скорбях, когда уже все прочие утешения делаются недостаточными, бессильными, оно сохраняет всю свою силу. Оно – величайший дар Божий. Блаженнейшее, высшее служение на земле – привлекать в себя этот дар Божий покаянием и исполнением евангельских заповедей, сообщать его ближним. Счастлив тот, кому вверено такое служение, как бы он ни был ничтожен по наружности. С этим служением несовместимы попечения земные. Оно требует, чтоб служитель был прост и невинен как младенец, был так чужд сочувствия ко всему вожделенному и сладостному мира, как чужды его младенцы. Надо потерять само понятие о зле, как бы его вовсе не было, иначе понятие о добре не может быть полным, чистым, совершенным. Любовь, которая союз совершенства, не мыслит зла, – сказал апостол (1 Кор. 13, 5). Чистые сердцем видят всех чистыми. Надо столько преуспеть в добре, чтоб тотчас сердечным духовным ощущением познавать приближающееся зло, как бы оно прикрыто и замаскировано ни было, немедленно с мужественною решительностью отвергать его – и пребывать неизменно благим, благим о всеблагом Господе, дарующем Свою благость человеку. Для этого нужно оставить земные попечения и самые обязанности, сопряженные с попечениями и пагубным развлечением.

И. В. Бакулина, Блага земные и блага небесные. Священное Писание и церковный опыт, 2016

Благородный [правитель] во время мира предпочитает быть уступчивым [в отношении соседних стран] и лишь на войне применяет насилие. Войско – орудие несчастья, поэтому благородный [правитель] не стремится использовать его, он применяет его, только когда его к этому вынуждают. Главное состоит в том, чтобы соблюдать спокойствие, а в случае победы себя не прославлять. Прославлять себя победой – это значит радоваться убийству людей. Тот, кто радуется убийству людей, не может завоевать сочувствия в стране. Благополучие создается уважением, а несчастье происходит от насилия.

Лао-цзы, Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник), -1

Обычно то, что вы называете состраданием, продолжает скрывать в себе страсть. Даже если иногда вы испытываете сочувствие к людям, понаблюдайте за этим чувством, углубитесь в него и проанализируйте его истоки, и вы обнаружите определенную мотивацию. Ваши поступки могут демонстрировать сострадание, но глубоко внутри вас обязательно будут существовать какие-то иные мотивы.

Б. Ш. Раджниш (Ошо), Сострадание. Наивысший расцвет любви, -1

При молитве держись того правила, что лучше сказать пять слов от сердца, нежели тьмы слов языком. Когда замечаешь, что сердце твое хладно и молится неохотно, – остановись, согрей свое сердце каким-нибудь живым представлением, – например, своего окаянства, своей духовной бедности, нищеты и слепоты, или представлением великих, ежеминутных благодеяний Божиих к тебе и к роду человеческому, особенно же к христианам, и потом молись не торопясь, с теплым чувством; если и не успеешь прочитать всех молитв ко времени, беды нет, а пользы от теплой и неспешной молитвы получишь несравненно больше, чем если бы ты прочитал все молитвы, но спешно, без сочувствия. Хощу пять словес умом моим глаголати, нежели тьмы словес языком (1 Кор. 14, 19). Но очень хорошо, разумеется, было бы, если бы мы могли с должным сочувствием сказать на молитве и тьмы словес. Господь не оставляет трудящихся для Него и долго предстоящих Ему, в нюже меру они мерят, возмеривает и Он и, соответственно обилию истинных слов их молитвы, посылает в душу их обилие духовного света, теплоты духовной, мира и радости. Хорошо продолжительно и непрестанно молиться, но не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть, могий вместити да вместит (Мф. 19, 11–12). Не могущим вмещать продолжительной молитвы лучше творить молитвы краткие, но с горячею душою.

cвятой праведный Иоанн Кронштадтский, Моя жизнь во Христе, 1892

317. При молитве держись того правила, что лучше сказать пять слов от сердца, нежели тьмы слов языком. Когда замечаешь, что сердце твое хладно и молится неохотно, – остановись, согрей свое сердце каким-нибудь живым представлением, – например, своего окаянства, своей духовной бедности, нищеты и слепоты, или представлением великих, ежеминутных благодеяний Божиих к тебе и к роду человеческому, особенно же к христианам, и потом молись не торопясь, с теплым чувством; если и не успеешь прочитать всех молитв ко времени, беды нет, а пользы от теплой и неспешной молитвы получишь несравненно больше, чем если бы ты прочитал все молитвы, но спешно, без сочувствия. Хощу пять словес умом моим глаголати, нежели тьмы словес языком (1 Кор. 14, 19). Но очень хорошо, разумеется, было бы, если бы мы могли с должным сочувствием сказать на молитве и тьмы словес. Господь не оставляет трудящихся для Него и долго предстоящих Ему, в нюже меру они мерят, возмеривает и Он и, соответственно обилию истинных слов их молитвы, посылает в душу их обилие духовного света, теплоты духовной, мира и радости. Хорошо продолжительно и непрестанно молиться, но не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть, могий вместити да вместит (Мф. 19, 11–12). Не могущим вмещать продолжительной молитвы лучше творить молитвы краткие, но с горячею душою.

cвятой праведный Иоанн Кронштадтский, Моя жизнь во Христе, или Минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге, -1

Не надо что-либо требовать взамен, не надо ждать ответной благодарности от ближних, добрых дел или сочувствия. Познавшие настоящую любовь всегда самоотверженны, потому что ищут благоденствия и сострадания не себе, а любимым, и только в самоотречении, в служении ближним обретают истинное счастье. Святитель Иоанн Златоуст, определяя силу любви, писал, что «она не только объемлет, соединяет и связывает присутствующих, находящихся вблизи нас и на наших глазах, но и далеко отстоящих от нас; и ни продолжительность времени, ни дальность дорог, ни другое что подобное не может разорвать и расторгнуть душевной дружбы… Видя любимого, любящий радуется и тает от восторга, сплетается с ним некоторым сплетением души, доставляющим неизреченное удовольствие. Если даже он только вспомнит о нем, его душа ободряется и окрыляется; видя его каждый день, он не насыщается; нет у него ничего, что бы не принадлежало другу, он желает ему того же самого, чего и себе». Не каждый способен на такую любовь, но лишь тот, в ком просиял бесценный дар, ниспосланный Всещедрым Богом по неизреченной Его милости. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорил: «Сердце ваше да принадлежит единому Господу, а в Господе и ближнему».

Сборник, Как православно жить в современном мире. Послание Вифлеемского Собора с комментариями, 2009

У нас у многих были, есть или будут дома больные наши родные. Мы не должны теряться при этом. Наша задача нести к постели больного мир, радость, сердечное сочувствие, любовь, если на то будет воля Божия, подготовлять к достойной встречи смерти.

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий, О пользе здорового духа для здоровья тела. Тематическое собрание проповедей, 2016

Бог утешает. Он всегда полон нежности и сочувствия человеческой боли и страданиям. Когда мы читаем Библию мы находим в ней, от начала до конца, слова утешения. На каждой ее странице Бог дает понять людям, что Он их любит, что Он их Друг, и что Он хочет им добра. В Скрижалях нет ни одной главы, которая не открывала бы нам тем или иным способом Божию милость. Вот что делает Библию такой драгоценной книгой для тех, кто пал духом, оскорблен, разочарован, одинок, изнемогает в борьбе. Библия, как грудь матери к которой можно прильнуть в минуту боли и отчаяния.

А. Ф. Романова, Мемуары последней Императрицы, -1

Итак, всякое истинное человеческое счастье сводится к одной из двух форм любви, к любви половой или семейной, и к сочувствию; поддельное, ложное счастье добывается чувственностью, жадностью и тщеславием; оно дается без труда, взамен другого, человек, естественно, хватается за него, наполняет им свою жизнь и навсегда лишается возможности узнать настоящее счастье.

Джон Рёскин, Теория красоты, 1869

Следуя путем познания, в процессе духовного роста эмоциональные интуиты начинают понимать свои порой абсолютно непредсказуемые эмоциональные состояния и работать с ними, учась сохранять равновесие и сосредоточенность и не поддаваться эмоциям. Они учатся расшифровывать то знание, которое получают с помощью интуиции, и затем отвечать сочувствием, посылая волны любви и заботы страдающему миру, который обратился к ним.

Шерри Диллард, Дар интуиции, или Как развить шестое чувство, -1

Боже мой! как любовь и искреннее сочувствие к нам ближнего услаждают наше сердце! Кто опишет это блаженство сердца, проникнутого чувством любви ко мне других и моей любви к другим? Это неописанно! Если здесь, на земле, взаимная любовь так услаждает нас, то какою сладостью любви будем мы преисполнены на небесах, в сожительстве с Богом, с Богоматерью, с Небесными Силами, с святыми Божиими человеками? Кто может вообразить и описать это блаженство, и чем временным, земным мы не должны пожертвовать для получения такого неизреченного блаженства небесной любви? Боже, имя Тебе – Любовь! Научи Ты меня истинной любви, как смерть, крепкой. Вот я преизобильно вкусил сладости ее от общения в духе веры, яже в Тя, с верными рабами и рабынями Твоими, и преизобильно умиротворен и оживотворен ею. Утверди, Боже, сие, еже соделал еси во мне! О! если бы это так было во вся дни! Даруй мне чаще иметь общение веры и любви с верными рабами Твоими, с храмами Твоими, с Церковью Твоею, с членами Твоими!

Т. Н. Терещенко, О любви. Священное Писание и церковный опыт, 2013

Боже мой! как любовь и искреннее сочувствие к нам ближнего услаждают наше сердце! Кто опишет это блаженство сердца, проникнутого чувством любви ко мне других и моей любви к другим? Это неописанно! Если здесь, на земле, взаимная любовь так услаждает нас, то какою сладостью любви будем мы преисполнены на небесах, в сожительстве с Богом, с Богоматерью, с Небесными Силами, с святыми Божиими человеками? Кто может вообразить и описать это блаженство, и чем временным, земным мы не должны пожертвовать для получения такого неизреченного блаженства небесной любви? Боже, имя Тебе – Любовь! Научи Ты меня истинной любви, как смерть, крепкой. Вот я преизобильно вкусил сладости ее от общения в духе веры, яже в Тя, с верными рабами и рабынями Твоими, и преизобильно умиротворен и оживотворен ею. Утверди, Боже, сие, еже соделал еси во мне! О! если бы это так было во вся дни! Даруй мне чаще иметь общение веры и любви с верными рабами Твоими, с храмами Твоими, с Церковью Твоею, с членами Твоими!

Т. Н. Терещенко, О любви, о браке, о детях. Священное Писание и церковный опыт, 2016

Нет никакой нужды принимать посвящение, чтобы иметь возможность практиковать. Вы можете развивать сочувствие, успешно медитировать и постигать пустотность всех явлений, не имея никаких формальных обязательств. Однако без них вероятность столкнуться с множеством препятствий возрастает. Взяв на себя обязательства при принятии обетов или поддерживая разумный образ жизни, вы сделаете свою медитацию эффективной и сможете довести ее до совершенства.

Калу Ринпоче, Дхарма Алмазной колесницы, 2012

Бедные, нищие, смиренные, угнетенные – это те, о которых ветхозаветные тексты говорят с сочувствием и состраданием. Библия никогда не ставит нищету и бедность в вину человеку, ибо Сам Господь делает нищим и обогащает, унижает и возвышает (1 Цар.2:7). Страдания нищих на земле носят временный характер: Ибо не навсегда забыт будет нищий, и надежда бедных не до конца погибнет (Пс. 9:19).

Иларион (Алфеев), Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь, 2017

Так урезано понятие преданности! Люди не медлят недовольством. У Нас не длинен список преданных. Цените каждое проявление преданности. Но мерило преданности лишь трудный час. И мерило зоркости лишь покров тумана. Щит Наш лишь понимание преданности. И любовь, и готовность, и заботливость люди ставят на место преданности. Но эти части преданности, как улыбка сочувствия. Сама же преданность сверкает, как воин, готовый к бою.

Е. И. Рерих, Агни Йога. Великое наследие (сборник), -1

Боголюбивый ум есть свет души (прп. Антоний Великий). Деятельность души сравнивается с мельничным жерновом, который от стремительного течения воды вертится кругом. Он никак не может остановиться, движимый водой. Но во власти приставника состоит пшеницу молоть или жито, или куколь растирать. Будет молоть то, что всыпано. Так и ум наш, где сокровище дел, хотения, самовластие, произволение, внимание, сочувствие наше, там необходимо пребывает и сердце наше.

Аноним, Человек – храм Божий, 2009

Главное – не давать душе холодеть… Блюдите, светится ли свеча, и да теплится камин душевный… Почаще подбрасывайте дровец… то есть святые помышления держите в уме, с сочувствием им и сердца.

Игумен Митрофан (Гудков), Помоги, Господи, не унывать, 2009