Политическая философия

Политическая философия — раздел философии, изучающий идеи, относящиеся к политике, политическим ценностям, сущности политической действительности и интеллектуальным предпосылкам политического анализа.

Политическая философия является областью знаний, которая изучает политику как целое, её природу, значение для человека, взаимоотношения между личностью, обществом и государственной властью и разрабатывает идеалы, а также общие критерии оценки политики.

Политическая философия исторически была связана с поисками человеком надежного знания о политических феноменах. Позднее, ближе к нашему времени, её стала в большой мере занимать история идей. Ныне с нею соперничает, а в некоторых отношениях и теснит её, эмпирическая теория, свои основания ищущая не в разуме, логике или интуиции, а в научно верифицируемых пропозициях. Тем не менее за политической философией сохраняется важная роль в современной политологии и в преподавании политической науки.

Объект политической философии — политическая рефлексия. Предмет — основные понятия политической рефлексии. Субъектом политической рефлексии может быть один индивид, партия, народ.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Нормативизм изучает мир политического не столько таким, как он есть, а таким, каким он должен быть. В этом случае в исследовательском процессе преобладает ценностный подход, превалирует представление о вневременных, внеисторических аспектах бытия, с точки зрения которых оценивается политическая сфера. В качестве нормативной дисциплины в системе политического знания выступает политическая философия. Именно в этом смысле Аристотель впервые употребляет понятие «политическая философия», когда пишет: «Не следует, однако, оставлять без разъяснения, в чем заключается равенство и в чем – неравенство; этот вопрос представляет трудность, к тому же он принадлежит к области политической философии»[5].

И. С. Ларионова, Политология. Учебное пособие, 2014

Таким образом, политическая философия служит общей методологической базой политических исследований, определяет смысл различных концепций, выявляет универсальные принципы и законы во взаимоотношениях человека, общества и власти, соотношение рационального и иррационального в политике, ее нравственные критерии и мотивационную основу, определяет границы и принципы государственной власти и т. п. Политическая философия была исторически первой формой существования политической науки. Философские знания составляют ядро мировоззрения человека и политической культуры общества.

Василий Пугачёв, Политология, 2010

Политическая философия исследует ценностные мировоззренческие аспекты политики, политические идеалы, нормы, на основе которых функционирует политическая система, определяет смыслы важнейших политических явлений: власти, государства, прав человека; выявляет закономерности развития политических процессов. Политическая философия – это наиболее высокий, абстрактный уровень анализа политики.

Анна Дмитриевна Барышева, Политология. Шпаргалка

Мы считаем, что нынешняя политическая рефлексия в ее манифестированных формах ведет свое начало с XVII века. В таком случае исследующая эту рефлексию политическая философия – явление весьма новое. И оно не вечно. В этом смысле политическое мышление Никколо Макиавелли не было политической философией; можно даже сказать, что оно было философской первобытностью политики. Современное политическое мышление, которое мы здесь называем «политической рефлексией», получает реальный смысл только с начала Нового времени. Значит, нашей политической рефлексии около пятисот лет. Но и это все-таки большой срок. Вопрос о происхождении современной политической рефлексии – вне нашей компетенции. Ответить на него – дело историка, если тот пожелает этим заняться.

Александр Пятигорский, Размышляя о политике, 2008

Трудно найти такую же область человеческой деятельности, как политика, где так жестко сталкивались бы противоположные интересы, где достижение собственной цели возможно было бы за счет ущемления интересов других. Именно здесь рождаются и формируются теории и идеологии, легитимизирующие власть, силу, собственные узкогрупповые интересы, и поэтому политическая наука не сможет развиваться как наука, если она не будет опираться на политическую философию, цель которой – выявление должного, а не констатация и легитимация сущего политического порядка.

Т. В. Карадже, Политическая философия. Учебник, 2017

Мы видели, что на рубеже двух эпох русская юридическая мысль обратилась к историческому опыту. В центре внимания оказалась теория естественного права в ее исторической эволюции. Дискуссии по проблемам естественного права, однако, могут быть поняты лишь в контексте основных тенденций развития политической философии русского конституционализма, основы которого были заложены ведущими представителями юридической или государственной школы в середине XIX в. Правовые взгляды «государственников», большинство из которых были юристами, охватывают широкий круг вопросов общественного развития и, по существу, могут рассматриваться как социологическая теория. Раскрытие этой теории состояло в последовательном логическом выведении основных социальных институтов – общества, государства, семьи – из гегелевской идеи органического развития. Центр тяжести интерпретации философии права у государственников приходится на анализ права как социального явления, выражающего диалектику общества и государства, причем с сильным креном в сторону последнего. Реформы 1860-х гг. создали объективные предпосылки для теоретического и исторического анализа права и правовых отношений в истории. Стимулировав интерес к изучению права и институтов, реформы в то же время дали новый импульс развитию специального научного направления, представленного именами А.Д. Градовского, С.А. Муромцева, Н.М. Коркунова, В.И. Сергеевича, В.Н. Латкина, А.Н. Филиппова, М.Ф. Владимирского-Буданова и многих других, вклад которых в науку определяется их стремлением переосмыслить русский и мировой исторический процесс в новой перспективе, сделать наблюдения и выводы о судьбах страны.

А. Н. Медушевский, Политические сочинения, 2015

Отметим, что попытка представить монархическую концепцию Л. А. Тихомирова как философскую была осуществлена в работе А. Р. Ефименко «Эволюция социально-исторических и философских взглядов Л. А. Тихомирова» (2000). В задачах своего диссертационного исследования А. Р. Ефименко точно и последовательно разделяет социально-исторические и философские воззрения Л. А. Тихомирова, но в положениях, выносимых на защиту, стремится к их отождествлению, указывая на наличие у мыслителя социально-философских воззрений. Рассматривая социально-исторические воззрения Л. А. Тихомирова как социально-философские, А. Р. Ефименко декларирует наличие у Л. А. Тихомирова некой «философии автократии», хотя сам же настаивает на ее всецелом тождестве с государственно-правовой теорией. Такое отождествление не позволяет А. Р. Ефименко эксплицировать философскую суть монархии, не ведет его к обнаружению каких-либо специфических социально-философских идей у Л. А. Тихомирова. Подводя итоги исследованию философии автократии Л. А. Тихомирова, А. Р. Ефименко фиксирует лишь преобладание теоретического видения проблем у мыслителя, а также возможность рассмотрения его монархической теории в качестве концептуальной основы для характеристики многообразных исторических форм государства и характеристики фундаментальных социальных законов. Подобные итоги исследования философии автократии Л. А. Тихомирова могут свидетельствовать лишь об отсутствии серьезного социально– и политико-философского теоретизирования у Л. А. Тихомирова, который на страницах «Монархической государственности» обращается к понятию политической философии всего три раза, констатируя ее отсутствие в России.

С. В. Посадский, Лев Александрович Тихомиров: философско-культурологические искания, 2009

В XVII веке христианский традиционализм как культура веры постепенно утрачивает свое значение. Светская форма правления и связанные с ней новые элементы обмирщенного быта, распространение западных влияний начинают изменять не только онтологию образа, но и сам способ культурного творчества. Коренной поворот от «священной истории» к «естественной» происходит в эпоху петровских преобразований. Главная идея XVIII века – идея знания – знания законов естественной, социальной и культурной природы. Выразительница идеи знания – личность, освобожденная от церковного догмата, созидающая историческую действительность. Пафос созидания – психологический мотив петровских начинаний. По своей природе социально-историческое творчество Петра I является безрелигиозным вариантом религиозной идеи преображения мира, однако, носит иной характер причинности. XVIII век – век Петра I и Екатерины II – проходит под знаком политической философии и эстетики европейского модерна. Идеалы ясности, чистоты, правильности, нормативности и цельности определяют не только художественную, но и государственно-политическую практику. Знание в рационалистической картине мира выступает условием усовершенствования природы и человека. По западноевропейским образцам в России создаются центры научного производства знания и его распространения. Цель культурных преобразований – просвещение, научение и воспитание народа, ибо только просвещенный человек способен выступить автором своей судьбы – творческим делателем, что является смысловой доминантой социального и интеллектуального опыта человека русской культуры XVIII столетия. Вне церковного сознания в рамках литературно-философского и художественного творчества зарождается светский гуманизм, в котором получают новое толкование традиционные религиозно-философские вопросы о свободе воли, о смысле истории, о природе мироздания, сущности человека, его социальном и духовном облике, определяя структуру и содержание культурного идеала – образ прекрасного и целесообразного.

О. А. Жукова, Избранные работы по философии культуры, 2014

Политологам можно посоветовать уделить внимание аналитике искусственных контейнеров – жилищ, общественных зданий, мест совместного труда и развлечений. Ребенок, дом, еда, межличностное общение, язык, медиакоммуникации, техника – везде встают проблемы философского характера, везде господствуют скрытые, часто устаревшие, не обеспечивающие выживания, опасные деструктивными последствиями предпосылки. Политическая философия должна поставить и обсудить проблемы рекультивации традиций. Потеря родины, дома и прочих иммунных систем оборачиваются утратой идентичности, нарастанием неуверенности и страха. Эти вопросы, собственно, и стоят в центре внимания философской антропологии, которая занимается конструированием «большой политики». Но как раз ими меньше всего интересуются политтехнологи. Не вдаваясь в смысл фундаментальных принципов и целей, таких как демократия, права человека, они ограничиваются поиском эффективных средств поставленной задачи, в качестве которой выступает продвижение во власть своего кандидата. Основанное на формальных отношениях современное гражданское общество связывает автономных индивидов более жестко, чем старые ритуалы.

Б. В. Марков, Политическая антропология. Учебник для вузов, 2017

В восточном политическом мире следует выделить принцип воздержания от волюнтаристской активности, не только в отношении общественного и политико-правового преобразования, но и природы в целом. Такая волюнтаристская активность запрещена в знаменитой концепции древнекитайской политической философии у-вэй («недеяния»), а также и ее современное дэнсяопиновское воплощение «переходить реку, нащупывая камни», то есть в восточном мире нет «деятеля преобразователя» в «западном» смысле этого слова. Там человек следует ходу вещей, великому космическому закону, в соответствии с которым этика и ритуал слиты вместе, ритуал определяет писаные и неписаные законы поведения. В этой системе социальное поведение предсказуемо, и каждый должен ждать своего часа. Идеалом является патерналистская модель, основанная на отцовской опеке и соответствующей ей сыновней почтительности. Соответственно этим принципам политический процесс производства власти происходит не так как на Западе, а как вычленение и поддержка имманентного, естественного, устоявшегося, проверенного в обществе и природе.

И. И. Бурдукова, Культура и политические системы стран Востока, 2008

Либеральная политическая философия исходит из того, что люди рождаются равными, а последующее неравенство – результат предприимчивости и обстоятельств. Так, Франсуа Вольтер (1694–1778) (основные сочинения: «Философские письма», «Трактат о метафизике», «Опыт о нравах и духе народов…» и др.) в социальном и имущественном неравенстве (хотя общественное устройство должно обеспечивать политическое и юридическое равенство людей) видел предпосылку общественного равновесия и нормального развития общества. В своем варианте договорной теории Вольтер утверждал, что в основе общества и государства лежит молчаливое соглашение, обязывающее власть действовать на благо своих подданных и обеспечивать соблюдение их естественных прав, важнейшими из которых являются свобода, равенство перед законом и собственность на продукты своего труда.

В. Н. Калмыков, Философия, 2017

Правовые воззрения Гурвича были сформированы под действием различных и порой противоречивых интеллектуальных влияний, что придало им известную долю оригинальности. Об этих влияниях уже было достаточно сказано выше: прежде всего речь идет о роли идей Ф. В. Тарановского и Л. И. Петражицкого, которые послужили основой для дальнейшего развития теории мыслителя. Впоследствии эти идеи были дополнены феноменологическими представлениями, идеями Дюркгейма и его школы, концепциями правового реализма. В свою правовую теорию Гурвич интегрировал политическую философию Фихте и Прудона, а также – в меньшей степени – воззрения и представления других мыслителей (Сен-Симона, Бергсона и др.). Подобная интегральность учения Гурвича о праве выделяет это учение на фоне существовавших в первой половине XX в. правовых концепций, большинство из которых тяготело к той или иной форме методологического монизма. Мыслитель синтезировал в своей теории элементы разных правовых концепций, разных типов правопонимания, различных философско-правовых культур (среди которых главная роль принадлежит русской, немецкой, французской и американской школам философско-правовой мысли).

М. В. Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

Таким образом, «преодоление кризисного мышления» означает необходимость мировоззренческого, ценностного и институционального признания основ политической философии, идеологии ноосферизма человечества – целей жизни нынешних и будущих поколений планеты.

Коллектив авторов, Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 2. Книга 1, 2010

Благодаря междисциплинарному характеру исследований в социологии политических партий присутствуют категории политической социологии и философии, политологии и психологии, ряда других наук. Политическая социология дала социологии политических партий основные методические приемы, методологию и методику социологических исследований. Политология снабдила социологию политических партий категориями политической системы и политического участия, гражданского общества и плюрализма, гегемонии и демократии, иными понятиями, описывающими политические феномены. В социологии политических партий они работают в том же значении, что и в политологии, наполняясь при этом собственно содержанием. Политическая философия внесла свой вклад в становление социологии политических партий, снабдив ее наиболее общими теоретическими понятиями. Так, например, в известной работе Моисея Острогорского «Демократия и политические партии» раскрыты механизмы организации и функционирования политических партий, причины их возникновения и развития к более сложным политико-организационным формам [139].

И. В. Котляров, Социология политических партий, 2011

Особенностью генезиса политической науки является усиливающаяся тенденция дифференциации знаний о политической действительности. Постепенно на основе предмета отдельных исследовательских направлений стали складываться политические субдисциплины с присущими им концептуальными подходами к интерпретации политических явлений, с использованием специфических исследовательских методов, а также особого понятийно-категориального аппарата. Ныне политология фактически предстает как система политических наук, включающая в себя такие, например, дисциплины, как политическая философия, политическая социология, политическая психология, политическая антропология, сравнительная политология, политическая география, политическая экология, теория международных отношений, геополитика и др. Перечисленные дисциплины (их перечень может быть расширен) в своей совокупности образуют целостное политологическое знание. Однако за политологией сохраняется статус комплексной научной дисциплины, синтезирующей выводы всех политических субдисциплин. Таким образом, термины «политология», «политическая наука» и «политические науки» можно рассматривать как взаимозаменяемые.

В. А. Мельник, Политология, 2014

(1) Политическая рефлексия – особый и единственный объект в политической философии, к которому редуцируются и в смысле которого истолковываются все политические феномены (такие как политическое действие, политическая деятельность, язык политики, политик и т. д.). Политика как политическая рефлексия. Политик как субъект политической рефлексии.

А. М. Пятигорский, Что такое политическая философия, 2007

Возвращаясь к исходной во Введении точке опоры – «Нет ничего более практичного, чем хорошая теория» (И. Кант), подчеркнем, что авторы монографии стремились к реализации всего комплекса рассмотренных исследовательских задач на постдисциплинарном теоретико-методологическом фундаменте синтеза социальной и политической философии, культурологии, историко-компаративных исследований, а также на основе актуальных отечественных и зарубежных разработок в области глобальных и региональных интеграционных процессов. В духе удачного неологизма науко-практики это системно-синергийный опыт постижения ключевого богатства Республики Беларусь – интеллектуального капитала и потенциала как гаранта ее государственного суверенитета и национальной безопасности, фундаментальной предпосылки достойного места и роли в мировом и региональном пространстве.

Коллектив авторов, Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь, 2015

Следует подчеркнуть важность и концептуальную смелость фундаментальной работы Х. Шека «Зависть. Теория социального поведения» этой. Тема зависти и рессентимента была одной из ведущих в социальной и политической философии конца XIX – начала XX столетий. Достаточно вспомнить то значение, которое уделялось этой теме Ф. Ницше, А. Шопенгауэром, М. Шелером. То, почему зависть и рессентимент стали «белым пятном» в философии прошлого, да и начала нынешнего столетий, Х. Шек объясняет торжеством либеральной демократии, которую он рассматривает как институционализированную зависть, использование ее энергетики в конструктивных целях.

Г. Л. Тульчинский, Российская политическая культура. Особенности и перспективы, 2015

6) было признано несостоятельным полное отождествление политологии с естественными науками, произошло примирение постбихевиоризма с политической философией.

Н. А. Лучков, Ответы на экзаменационные вопросы по политологии, 2009

Анкерсмит Ф. Р. Эстетическая политика: Политическая философия по ту сторону факта и ценности. М.: ИД ВШЭ, 2014.

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Члены масонских лож решили сменить форму правления в европейских государствах с монархической на республиканскую или сохранив институт монарха, существенно ограничить его власть для того, чтобы искоренить несправедливости в обществе и привести свои интересы в некоторое соответствие с запросами новой социальной силы – капиталистов [394]. Для этого стало необходимым нуллифицировать сословные привилегии, законодательно зафиксировать равенство граждан перед законом, права человека и гражданина, создать необходимую конъюнктуру для свободной экономической деятельности капиталистов. Рецепция римского права и либеральная идеология способствовали реализации данного проекта. В результате крушения Ancien regime в Европе и революции в Америке, на одной стороне оказалось правительство, а на другой – все остальные – формально равные индивиды без каких либо сословных различий, составившие (за исключением негров в США) гражданское общество, что нашло отражение в социальной и политической философии эпохи в плане концептуализации дихотомии гражданское общество – государство.

С. В. Остроумов, История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции, 2013

Одна из центральных тем политической философии А. Грамши – теория гегемонии[2], которая использовалась им для исследования причин успехов и провалов коммунистических переворотов в Германии (1923), Польше (1924) и Болгарии, а также в сугубо практических целях – для создания эффективной программы овладения властью и построения социализма в условиях современного ему общества.

В. В. Бурматов, Современные революционные технологии. Стратегия, технология и тактика «цветных» революций, 2011