Мышление

Мышле́ние — это познавательная деятельность человека. Оно является опосредованным и обобщённым способом отражения действительности.

Результатом мышления является мысль (понятие, смысл, идея). Мышление противопоставляют «низшим» способам освоения мира в форме ощущения или восприятия, которые свойственны в том числе и животным. Многие философы называли мышление сущностным свойством человека. Так Декарт утверждал: «Я мыслю, следовательно, я существую». Паскаль называл человека мыслящим тростником.

Особенностью мышления является свойство получать знание о таких объектах, свойствах и отношениях окружающего мира, которые не могут быть непосредственно восприняты. Это свойство мышления осуществляется посредством таких умозаключений, как аналогия и дедукция.

Мышление связано с функционированием мозга, однако сама способность мозга к оперированию абстракциями возникает в ходе усвоения человеком форм практической жизни, норм языка, логики, культуры. Мышление осуществляется в многообразных формах духовной и практической деятельности, в которых обобщается и сохраняется познавательный опыт людей. Мышление осуществляется в образно-знаковой форме, основные результаты его активности выражаются здесь в продуктах художественного и религиозного творчества, своеобразно обобщающих познавательный опыт человечества. Мышление осуществляется также в собственной адекватной ему форме теоретического познания, которое с опорой на предшествующие формы приобретает неограниченные возможности умозрительного и модельного видения мира.

Мышление изучается почти всеми существующими научными дисциплинами, являясь в то же время объектом исследования ряда философских дисциплин — логики, гносеологии, диалектики.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В психологии познания проблема понимания изначально ставилась в контексте анализа соотношения содержания и феноменологических проявлений этого феномена с мышлением и знанием. Мышление человека представляет собой познавательную деятельность, в ходе которой субъект, взаимодействуя с объектом, выявляет некоторые не известные ранее стороны, свойства последнего, получает новое знание о нем. Знания, с одной стороны, «являются результативным эквивалентом мышления, т. е. тем, во что превращается мышление (как процесс взаимодействия) в фазе продукта; с другой стороны, переходя в процесс, т. е. включаясь в деятельность индивида, знания проявляются как компонент мышления или какой-либо производной от него формы психической деятельности. Будучи следствием мышления, знания являются вместе с тем и одним из его условий» (Пономарев, 1967, с. 90). Тем самым знания реально проявляются не только в различных способах мышления разных людей: о них с достаточным научным основанием можно говорить как о неотъемлемой части мировоззрения любой эпохи.

В. В. Знаков, Психология понимания. Проблемы и перспективы, 2005

Однако и сам процесс познания можно рассматривать как парадоксальное явление. Его парадоксальность заключается в ограниченности и необъективности критериев, на основании которых оцениваются результаты деятельности мышления. В этой связи особое значение имеет сам метод познания. С одной стороны, по мере развития общества трансформируется структура методологии познания. С другой стороны, метод как продукт ума сам является объектом исследования как одна из форм проявленного сознания. Посредством метода один человек имеет намерение осознать структуру и сущность бытия других людей. Познавая формы проявления сознания других, он познает себя и получает надежду на постижение своей самости. При этом процесс познания человеком себя протекает на субъективном уровне, что затрудняет возможность объективного рассмотрения содержания методов познания.

Владимир Никитин, Онтология телесности. Смыслы, парадоксы, абсурд, 2006

Семинары и книга являются способом авторской постановки вопроса о границах эволюции разума индивида. В этом заключается «теоретическая» составляющая концепции. Однако большее значение имеет ее «практическая» часть: она присутствует в текстах как идея эволюции индивида. Принятая в полной мере любым человеком она запускает процесс самостоятельного осознания цели собственной жизни и построения своей собственной структуры знания, которая является «эпистемологической разверткой» предельного для этого индивида смысла. Специфика теории автора заключается в намеренном, осознанном и вполне рациональном шаге за грань теоретического способа мышления реальности. Если разум цепляется за «теории», он, тем самым, оказывается дистанцирован от новизны ситуации актуального бытия, в которой находятся все живые люди – ситуации «здесь-и-сейчас». При всем уважении и действительном понимании ценности теоретического мышления для развития культуры, необходимо заметить, что теоретический разум принципиально догматизирован в том смысле, что накладывает на реальность искусственные рамки. Но то, что прекрасно «работает» на уровне социального мышления в данном случае, не очень хорошо для «мышления индивида». Поэтому теоретический разум нуждается в дополнительном принципе познания – свободном от теоретических предпосылок осознании настоящего момента, исходящим из задачи аутопоэзиса конкретного живого телесного существа. Разум, оценивающий ситуацию в рамках цели «быть свободным» – наиболее гибок и результативен. Он более разумен, так как более эффективно сохраняет человеческую жизнь и человеческий дух, чем теоретическое мышление. Поэтому данная концепция относится к сфере практической философии – ведь ее основная задача: подтолкнуть к свободному самостоятельному познанию конкретного индивида, а не утвердить собственную схему категорий.

К. А. Суриков, Человек в космосе мышления. Введение в эпистемологию (сборник), 2008

Нахождению основы для синтеза различных составляющих человеческого бытия и его осознания будет способствовать философская разработка категории деятельности. Это направление «способно раскрыть механизмы такого синтеза с учетом исторического аспекта его развития… найти тот методологический ключ, который открывает выход за рамки противопоставления объективного метода субъективистскому. Анализ деятельности ведет и к пониманию той соразмерности субъективной деятельности объективным свойствам и отношениям, которая объясняет, почему рациональная составляющая нашего сознания, наше мышление и наше знание становится базисными, а иррациональные моменты в деятельности сознания и мифологемы таковыми в современном мире стать не могут»[9].

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Но и образ, и понятие выполняют не только функцию средств выражения; они предстают также в роли аккумуляторов определенного способа познания и описания реальности, а значит, они адресуют к определенным типам мышления. Следует особенно подчеркнуть, что не только интеллект, но и интуицию Бергсон относит к формам мышления[350]. «Мы рекомендуем освоить весьма трудоемкий способ мышления, – таков один из важнейших тезисов Бергсона. – <…> И во всем, что мы написали, утверждается…: интуиция – это мышление (reflexion)»[351]. Коль скоро понятия – инструменты рационального постижения мира, то вышеизложенный поиск посредствующего образа будит, в свою очередь, образное мышление. Для нас это особо значимо, поскольку подобный тип мышления ближе искусству, чем точным наукам. Если удастся обосновать необходимость и незаменимость образного мышления с точки зрения бергсоновской концепции познания, мы тем самым уполномочим указанный тип мышления стать не просто способом оформления поступающей извне и изнутри информации, но методом постижения реальности, будь то реальность мироздания, реальность нашего сознания или же художественная реальность.

Елена Ровенко, Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон, 2015

Даже рассматриваемое с точки зрения биологической эволюции и с точки зрения биологического анализа поведения младенца, аутистическое мышление не оправдывает основного положения, выдвинутого Фрейдом и принятого Пиаже, – положения, гласящего, что аутизм является первичной и основной ступенью, над которой надстраиваются все дальнейшие ступени в развитии мышления, что наиболее рано возникающее мышление, это, говоря словами Пиаже, некое миражное воображение; что принцип удовольствия, управляющий аутистическим мышлением, предшествует принципу реальности, управляющему логикой разумного мышления. И что самое замечательное, – это то обстоятельство, что к этому выводу приходят как раз биологически ориентированные психологи, и в частности автор учения об аутистическом мышлении Е. Блейлер.

Л. С. Выготский (Выгодский), Мышление и речь, 1934

Психологи-рационалисты выделяли в процессе познания два этапа. Первый этап, состоящий из нескольких ступеней, заключался, как и в сенсуализме, в восхождении от частного к общему при переходе от восприятия к логическому мышлению. Важным отличием было то, что понятие, которое формировалось таким образом, рационалисты не считали окончательным и, главное, объективным, передающим существенные свойства окружающего мира. Для постижения общего недостаточно чувственного опыта, считали они, выделяя еще один этап познания – интуитивное мышление, которое черпает знания из разума, мгновенно актуализируя в нем понятия, осознавая всеобщие законы и свойства предметов.

В. П. Ступницкий, Психология, 2011

Для платоновского объективного идеализма идеи, понятия, содержание научного знания представляются непосредственно интуитивно данными[78]. Таким образом, снимается мыслительная деятельность, в результате которой и возникают понятия, идеи. В соответствии с этой исходной позицией сознание индивида рассматривается как простая проекция объективного состава знания. Все, что заключено в объективном составе знания, непосредственно переносится в индивидуальное сознание, предполагается непосредственно данным ему. Таким образом, по существу, снимается мыслительная деятельность индивида, посредством которой он, анализируя наличную систему знаний, сложившуюся в процессе общественно-исторического развития, переводит ее в план своего индивидуального сознания, усваивает ее и применяет к решению встающих перед ним задач. Мыслительная деятельность индивида, процесс мышления вовсе перечеркивается: мышление как предмет психологического исследования вовсе ликвидируется объективным идеализмом. Реализуя эту установку, представители объективного идеализма платоновского типа стремились уничтожить какие бы то ни было мыслительные операции, сведя их к совокупности отношений между якобы извечно данными статическими терминами, членами этих отношений[79] (Рассел, Кутюра).

С. Л. Рубинштейн, Бытие и сознание, 1957

Парадокс 6. Логика полагания «процессуальности» психического в качестве предмета исследования строится, как известно, на категориях пространства и времени. Это означает, что исследовательское мышление, образно выражаясь, «мыслит» категориями и понятиями «пространства-времени». Однако по тем же причинам наше человеческое мышление осмысливает такие явления, как «изменение», «время», «динамичность», «процесс», «процессуальность», представляя и описывая их с помощью пространственных представлений, понятий и отношений, то есть опосредствуя «время» и его «изменение» пространственными представлениями и отношениями. Вспомним тот же метод срезов, декартову систему координат для изображения динамически протекающих явлений (возможны и другие аргументы). Если вы проделаете мысленный эксперимент, пытаясь представить в своем мышлении «временную длительность», то обнаружите, что не можете представить себе «время» иначе, как только представляя его в виде пространственных образов и отношений, то есть обнаруживается, что человеческое мышление может осмысливать «время» только в форме «пространственных отношений». Иначе говоря, человеческое мышление описывает «время» опять же не в непосредственной его данности (реальности), а опосредствуя (и, значит, подменяя) его человеческими пространственными представлениями и отношениями, то есть уже порожденными продуктами психических актов. Это означает, что в силу данной особенности человеческого мышления мы определяем «процесс» и «развитие» психики в пространственно-опосредованной форме.

В. И. Панов, Экопсихология. Парадигмальный поиск, 2014

Вероятно, ближе всего к истине A. B. Петровский и М. Б. Беркинблит, характеризующие эти процессы как функциональные компоненты целостной познавательной деятельности. Они считают, что если лишить мышление воображения, оно становится творчески бесплодным и не способным к новым конструкциям. В то же время, если изолировать воображение от мышления, то само воображение становится бесцельным и бессильным. С точки зрения Л. С. Выготского, воображение и мышление теснейшим образом переплетаются так, что их бывает трудно разграничить; и тот, и другой процессы участвуют в любом творческом акте. Творчество всегда подчинено созданию чего-то нового, неизвестного и в этом смысле прямо противоположно тому, что уже познано. Но чтобы соответствующим образом действовать, необходимо создавать предварительно воображаемые модели творимого объекта. Из различных вариантов отобранными будут те, в которых наиболее полно определяются не только конечные цели творчества, но и отправные данные для его осуществления, т. е. имеется достаточный запас информации. Оперирование уже имеющимися знаниями в процессе фантазирования предполагает обязательное включение их в системы новых отношений, в результате чего могут возникнуть новые знания. Как видим, «кругзамыкается… Познание (мышление) стимулирует воображение (создающее модель преобразования), которая (модель) затем проверяется и уточняется мышлением», – пишет А. Я. Дудецкий[1]. В определенном смысле воображение выступает в качестве поискового средства: оно отражает результат познания, ориентируясь на который, можно «достроить» промежуточные ступени с помощью мышления. Образно говоря, в ряде случаев воображение создает как бы «зону ближайшего развития» мышления. Вот почему воображение следует рассматривать в теснейшей связи с мышлением. Воспитание воображения – это одновременно и воспитание мышления и наоборот. Творческое мышление – это и есть мышление плюс воображение, иначе говоря, это единственный интеллектуально-волевой процесс.

Е. Г. Речицкая, Развитие творческого воображения младших школьников в условиях нормального и нарушенного слуха, 2014

Уверенности в относительной простоте мира и его безграничной познаваемости соответствовало представление о том, что субъект в акте научного познания находится вне познаваемого им объекта и не оказывает на него никакого влияния. Данное противопоставление объекта познания (окружающей человека действительности) и субъекта познания (человека), который должен действовать как «чистый разум», исключив из акта познания какую-либо субъективность, рассматривалось в классической науке как гарантия объективности научного знания. В рамках классического типа научной рациональности предполагалась возможность получить абсолютно точную картину исследуемой реальности – при использовании правильных методов и упразднении из процесса познания всех индивидуальных особенностей личности, т. е. субъективности. При этом считалось, что объективная, абсолютная истина существует «сама по себе», как объективная реальность, и никак не связана с человеком, формулирующим ее в определенной языковой форме. Язык в классической науке рассматривался в качестве инструмента логического мышления, с помощью которого можно отобразить весь мир в мыслительном образе, адекватном своему объекту.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Формирование знаний «второго» уровня (выявление закономерностей, постижение сущности вещей) происходит в процессе рассуждения – форма теоретического познания, позволяющая получить новое (выводное) знание о предмете, явлении, процессе. Результативность рассуждений зависит от умения использовать определенные законы и правила, которые и изучает логика. Простые и сложные рассуждения протекают с непременным использованием форм абстрактного мышления (или логических форм), которые обычно делят на две основные группы: в первой мысль фиксируется (как бы хранится) в неизменном виде – понятия, суждения, теории и некоторые другие, во второй мысль развивается – умозаключения, гипотезы, версии, задачи, проблемы.

С. С. Антюшин, Логика, 2013

Теперь об особенностях моделирования. Рациональность – «интеллектуальная машина» продуцирования смыслов и самой «реальности» в ту или иную эпоху, потому и так много исторических, социокультурных ее типов. Препарировав реальный чувственный мир путем процедур абстрагирования, т. е. выделив (сконструировав) ключевые понятия (образы), рациональное, т. е. упорядочивающее, мышление затем моделирует, создает конфигурации значений «мира», «реальности», полагаемые «непосредственной данностью» в той или иной культуре, порождением которой является сама рациональность. Становящееся мышление – и «доосевой» эпохи общечеловеческого развития, и любое детское мышление доподростковой стадии – не способно еще к дифференциации своего восприятия, для него «то, что волнует» равнозначно «тому, что существует», – соответственно, оно интенсивно продуцирует в своем содержании «религиозные объекты». Это антропоморфные мысленно-чувственные образования, проецируемые (полагаемые) этим типом становящегося мышления в саму объективную реальность. В итоге возникает картина мира, составленная из комплексов ощущений и произведений первых опытов абстракции, картина мира, управляемая своими специфическими законами всеобщей связи и «тайной симпатии (сопричастия)».

В. И. Красиков, Озарение трансценденцией, 2014

Мне думается, что понимание того, что в получении психологической информации исследователь оказывается зависимым от своей интеллектуальной позиции, позволяет анализировать факт существования множества психологических идей, теорий, методов как неизбежное проявление Я-исследователей, без которого невозможна была бы познавательная активность человека. Его познавательные усилия были бы бессмысленны и в том случае, если бы предмет мышления не был фиксирован как целостность, а Я не выражено в соответствующей ему форме. Формы, наиболее распространенные в современной науке, – это слова, понятия, термины, которые отражают исторически сложившуюся логическую аргументацию процесса познания. Однако известно, что они не являются единственными формами выражения жизни, рядом с ними существуют поэтическая, метафорическая формы.

Г. С. Абрамова, Психология человеческой жизни, 2018

Помимо вербального, рационально-логического мышления человеческое сознание базируется на невербальном, образно-ассоциативном типе мышления, феномены которого лишь постфактум переводятся в вербальную форму. Интуиция как основной когнитивный механизм этого типа мышления связана с непосредственным знанием об объекте, получаемым в результате внелогического соединения различных фрагментов опыта в целостный образ. Существуя помимо устойчивых логических и языковых структур, интуиция тем не менее в ином по сравнению с разумом контексте воспроизводит социокультурную размерность сознания, являясь результатом изначальной, обусловленной наличной ситуацией нацеленности мысли на проблему и предварительной работы по ее решению.

Я. С. Яскевич, Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену, 2007

В зависимости от оригинальности, новизны выделяют мышление репродуктивное (усвоение готовых знаний) и продуктивное (творческое). По форме мышление бывает наглядно-действенное, наглядно-образное и словесно-логическое. Наглядно-действенное мышление направлено на решение задач посредством внешних, практических действий. Наглядно-образное мышление опирается на представления или восприятие, так как задачи решаются посредством образов. Словесно-логическое мышление – это мышление понятийное, когда задача решается при помощи рассуждений. Форма мышления, посредством которой отражаются общие, наиболее существенные свойства явлений и предметов окружающего мира, называется понятием. Понятия подразделяются на общие (отличаются большим объемом) и конкретные. Общие понятия выражаются через конкретные, например, сажают не просто дерево как таковое, а конкретно березу, яблоню и т. д. Суждения подразделяются на общие, частные, единичные. Общие суждения содержат утвердительную или отрицательную информацию обо всех предметах и явлениях («у детей высокая переключаемость внимания»). Частные – только о части предметов и явлений, включенных в понятие («дети этого класса хорошо танцуют»). Единичные – речь идет об индивидуальном понятии («Витя Иванов хорошо рисует»). Форма мышления, посредством которой сопоставляются и анализируются разнообразные суждения с целью получения нового суждения, называется умозаключением.

Аурика Луковкина, Психология. Шпаргалка, 2009

В зависимости от оригинальности, новизны выделяют мышление репродуктивное (усвоение готовых знаний) и продуктивное (творческое). По форме мышление бывает наглядно-действенное, наглядно-образное и словесно-логическое. Наглядно-действенное мышление направлено на решение задач посредством внешних, практических действий. Наглядно-образное мышление опирается на представления или восприятие, так как задачи решаются посредством образов. Словесно-логическое мышление – это мышление понятийное, когда задача решается при помощи рассуждений. Форма мышления, посредством которой отражаются общие, наиболее существенные свойства явлений и предметов окружающего мира, называется понятием. Понятия подразделяются на общие (отличаются большим объемом) и конкретные. Общие понятия выражаются через конкретные, например, сажают не просто дерево как таковое, а конкретно березу, яблоню и т. д. Суждения подразделяются на общие, частные, единичные. Общие суждения содержат утвердительную или отрицательную информацию обо всех предметах и явлениях («у детей высокая переключа-емость внимания»). Частные – только о части предметов и явлений, включенных в понятие («дети этого класса хорошо танцуют»). Единичные – речь идет об индивидуальном понятии («Витя Иванов хорошо рисует»). Форма мышления, посредством которой сопоставляются и анализируются разнообразные суждения с целью получения нового суждения, называется умозаключением.

Н. А. Богачкина, Психология, -1

Хотя квантово-релятивистская физика вызвала наиболее убедительную и радикальную критику механистического мировоззрения, важные решения были приняты благодаря результатам исследований в других областях. Резкими изменениями подобного рода научное мышление обязано развитию кибернетики, теории информации, теории систем и теории логических типов. Одним из главных представителей этого решительного поворота в современной науке стал Грегори Бейтсон14. Он утверждает, что мышление на языке субстанции и дискретных объектов является серьезной ошибкой в логической типологии. В повседневной жизни мы имеем дело не с объектами, а с их сенсорными преобразованиями или с сообщениями о различиях; в смысле теории Коржибского (Korzybski, 1933), мы имеем доступ к картам, а не к территории. Информация, различение, форма и паттерн, составляющие наше знание о мире, являются лишенными размерности сущностями, которые нельзя локализовать в пространстве или во времени. Информация течет в цепях, которые выходят за общепринятые границы индивидуальности и включают все окружающее. Этот способ научного мышления делает абсурдной попытку понять мир в терминах отдельных объектов и сущностей, рассматривать индивида, семью или род как дарвиновские сообщества в борьбе за выживание, проводить различие между умом и телом или идентифицироваться с эго-телесной единицей («Эго, облаченное в кожу» у Алана Уотса). Как и в квантово-релятивистской физике, акцент смещается от субстанции и объекта к форме, паттерну и процессу15.

Станислав Гроф, За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии, 1985

Обобщенные представления о понимании субъектом мира представлены в таблице, однако сам вопрос о правомерности отраженного в ней дизъюнктивного разделения мира человека на три реальности пока остается спорным не только для моих коллег, но и для меня самого. Классификационная ясность и абстрактно-аналитическая научная полезность определения отличительных признаков реальностей на первых этапах создания обобщенной модели понимания несомненны. Однако развернутый ответ на указанный вопрос, безусловно, требует более глубокого психологического анализа субъектных оснований того, почему люди, исходя из своих знаний, индивидуальных точек зрения, личностных качеств, бессознательных установок и т. п., понимают реальности именно как эмпирическую, социокультурную или экзистенциальную. Вместе с тем нужно исследовать и закономерности соотношения анализа и синтеза мышления понимающего мир субъекта, преобладания у него аналитического или холистического стиля мировоззрения. Это позволит лучше понять психологические основания различения реальностей. В этой связи я считаю необходимым приступить к развитию нового субъектно-аналитического подхода к психологическому исследованию понимания мира. Такой подход направлен, прежде всего, на получение ответов на два главных вопроса: 1) Как человек понимает мнимые, пограничные, промежуточные реальности, которые однозначно нельзя характеризовать ни как эмпирическую, ни как социокультурную, ни как экзистенциальную? 2) Можно ли применительно к каким-то случаям утверждать, что понимание реальности определяет свойства самой реальности? Иначе говоря, в какой степени реальность зависит от сознания понимающего мир субъекта? Первые шаги в направлении развития субъектно-аналитического подхода сделаны в следующем разделе монографии.

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

В обсуждаемом учебном пособии дается следующее определение науки: «…наука может быть определена как рационально-предметная деятельность сознания. Ее цель – построение мысленных моделей предметов и их оценка на основе внешнего опыта» [1, 14]. Здесь мысль выражена недостаточно корректно, так как речь идет не о науке вообще, а только о научном познании. «Мысленные модели предметов» – это то же, что «идеальный аналог», введенный нами в п. 1.1. Следовательно, целью является научное знание, а под наукой следует понимать научное познание. Далее с сожалением читаем «Источником рационального знания не может быть ни чувственный опыт сам по себе, ни художественное воображение, ни религиозно-мистическое откровение, ни экзистенциональные переживания, а только мышление – либо в форме построения эмпирических моделей чувственного опыта, либо в форме конструирования теоретических объектов (мира «чистых сущностей» или мира идеальных объектов)» [1, 14 – 15]. Здесь мелкая неточность состоит в том, что объект существует вне сознания и независимо от него, а теоретические и идеальные объекты – это бессмыслица, это то же, что твердая жидкость. Крупным же искажением реального процесса научного познания является то, что мышление рассматривается само по себе, что «чистые сущности и «идеальные объекты» извлекаются из «чистого разума» в полном отрыве от того, что они не придумываются, а вырабатываются в процессе взаимодействия познающих субъектов с объектом познания. Другими словами, в цитируемом определении практика полностью исключена из процесса научного познания. Мы имеем здесь банальную смесь материализма с идеализмом, недопустимую в учебном пособии.

Л. С. Якунин, Философские вопросы науковедения, 2017

Познание в общении. Как особая сфера человеческой деятельности, познание есть целенаправленная оптимизация субъективной картины мира, предполагающая преодоление наличной неопределенности. Познание в узком смысле слова есть рациональный (или когнитивный) аспект психич. отражения действительности. При выделении этого аспекта, этой стороны подразумевается наличие дополнительного, аффективного аспекта (стороны), или субъективного отношения. При аналитическом подходе к психич. отражению исходными по традиции считаются элементарные психич. явления. Среди них выделяются познавательные явления (ощущения, восприятие, представления, мышление, воображение), эмоции и внимание. Все они раскрывают природу психического, фиксируя его разл. грани. Однако ни порознь, ни вместе они не отображают специфики явлений психич. отражения человека. С тем же эффектом анализируется психич. отражение др. социальных объектов, объектов из мира техники, из мира живой и неживой природы. Это было характерно для психол. исследований на протяжении всего XX в.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Марксизм стремился избежать как философской самонадеянности Гегеля в его взаимоотношениях со специальными науками, так и узости позитивистского подхода, отводящего философии лишь вспомогательную роль в познании мира. С точки зрения В. И. Ленина, вопрос об атомах и электронах есть вопрос, касающийся только физического знания. Философию же интересует вопрос об источнике и методах физического знания. Однако выяснить источник познания невозможно без общего представления о первооснове мира, механизмах изменений и их направленности. Поэтому Ф. Энгельс хотя и ограничил претензии философии в качестве «науки наук», но все же определил ее как науку о наиболее общих законах природы, общества и мышления. В основе этого определения лежит представление о тождестве бытия и мышления. Мышление развивается по тем же общим законам, что и окружающий мир, поскольку оно само продукт эволюции материи. Изучив доступные человеческому познанию всеобщие формы мышления, мы тем самым получим ключ, метод к «мировой схематике».

Г. Г. Кириленко, Философия, 2009

2. Предварительное исследование сущностного единства чистого познания. Поскольку конституция равносильна установлению сущностного единства конституируемого, то это, в известном смысле, ключевая стадия; на ней выявляются средства и намечается стратегия решения стоящей проблемы. Выясняется, что орудием и средством осуществления единства, т. е. синтеза чистого созерцания и чистого мышления, может служить способность воображения (Einbildungskraft): «Синтез, как мы в дальнейшем увидим, есть простое действие способности воображения, слепой, хотя и неотъемлемой функции души, без которой мы не могли бы иметь нигде и никакого познания, но которую мы лишь редко осознаем»[115]. Само же единство полной сущности чистого познания включает три компоненты: «Первое, что должно быть нам дано для цели познания любых предметов априори, есть множественность чистого созерцания; синтез этой множественности с помощью способности воображения есть второе, однако это еще не дает познания. Понятия, которые доставляют единство этому чистому синтезу и состоят попросту в представлении этого необходимо синтетического единства, являются третьим [, что нужно] для познания соответствующего предмета, и имеют основу в разуме»[116]. Ввиду участия здесь «понятий (чистого) разума», к данной стадии принадлежит и аналитика этих понятий, представляющая и исследующая их как «онтологические предикаты», или, что то же, категории (трактовка которых у Канта не совпадает с аристотелевской).

С. С. Хоружий, Фонарь Диогена, 2010

Понятие рациональности весьма многозначно. В широком смысле под рациональностью понимается способ жизнедеятельности человека, который опосредован предварительной работой мышления, разума, идеальным замыслом. Рациональность означает способность мыслить и действовать на основе разумных норм; это соответствие деятельности разумным правилам. В более узком и своем стержневом значении рациональность означает способность мышления оперировать идеальными объектами, отражать мир посредством понятий, т.е. связана с логико-понятийными структурами. В этом смысле зарождение рациональности относят к эпохе античности.

Я. С. Полякова, Общие проблемы философии науки, 2011

Основное содержание «Науки логики» – это, безусловно, диалектика, диалектическая теория развития и исследование тех форм мышления, которые способны выразить развитие. Во «Введении» к своему произведению Гегель дает резкую оценку состояния логики в тот период, видя основной ее недостаток именно в отсутствии метода, способного превратить ее в подлинную науку. Отличительную черту ее он видел в том, что она оперирует готовыми и неподвижными формами мышления. Чтобы «мертвые кости логики» оживотворились, говорит он, ее методом должен стать тот, который «единственно только и способен сделать ее чистой наукой». Этот метод – диалектика. Раскрытие того, что «единственно только и может быть истинным методом философской науки, составляет предмет самой логики, ибо метод есть осознание формы внутреннего самодвижения ее содержания»[4].

Г. В. Гегель, Наука логики, -1

Внимание – это одно из прочно устоявшихся традиционных категориальных понятий психологии. Но его онтологический и гносеологический статус остается неопределенным. В курсах общей психологии внимание обычно рассматривается как относящееся к группе познавательных процессов, но нет ясности в том, является ли оно самостоятельным процессом наряду с ощущениями, восприятием, мышлением и памятью или только их динамической стороной или характеристикой. Поэтому наиболее часто встречающееся в курсах общей психологии подразделение познавательных процессов или познавательной сферы на ощущения и восприятия, мышление, память и внимание не имеет под собой четкого логического основания. Не случайно делаются попытки ввести понятие внимания совсем в другую группу процессов – регулятивных процессов психики, – поместить его вместе с мотивацией, эмоциями и волей. Однако логические основания такой группировки понятий не обсуждаются.

Н. И. Чуприкова, Психика и психические процессы. Система понятий общей психологии, 2015

Современные психологические представления о понимании субъектом мира изложены в обобщающей статье (Знаков, 2014), однако сам вопрос о правомерности отраженного в ней дизъюнктивного разделения мира человека на три реальности пока остается спорным не только для моих коллег, но и для меня самого. Классификационная ясность и абстрактно-аналитическая научная полезность определения отличительных признаков реальностей на первых этапах создания обобщенной модели понимания несомненны. Однако развернутый ответ на указанный вопрос, безусловно, требует более глубокого психологического анализа субъектных оснований того, почему люди, исходя из своих знаний, индивидуальных точек зрения, личностных качеств, бессознательных установок и т. п., понимают реальности именно как эмпирическую, социокультурную или экзистенциальную. Вместе с тем нужно исследовать и закономерности соотношения анализа и синтеза мышления понимающего мир субъекта, преобладания у него аналитического или холистического стиля мировоззрения. Это позволит лучше понять психологические основания различения реальностей.

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

В истории психологии личностный принцип появляется в связи с преодолением идей функционализма как направления, изучающего отдельные психические функции – ощущение, внимание, память и др. в отрыве от человека и его целостной психики. Необходимость введения личностного принципа была продиктована решением непростой задачи – преодоления постулата непосредственности, благодаря которому связь между сознанием и деятельностью не была обусловлена активностью субъекта, который просто исключался из этой связи. С. Л. Рубинштейн показывает, что проблема соотношения внешнего и внутреннего, природного и социального, разрешается только в том случае, если человек как субъект вводится внутрь, в состав бытия, интегрируя в себе все многообразие проявлений человеческого и обнаруживая собственную, аутентично присущую ему активность. Это значит, что внешние воздействия действуют только через внутренние условия, т. е. через сложную систему психодинамических и содержательных свойств психики, при этом ощущение, восприятие, память, мышление в какой-то мере выступают как функции личности, которые в определенном смысле зависят от ее мотивации, установок, ценностей, наклонностей. «Исчерпывающее рассмотрение психических процессов – восприятия, мышления (а не только, скажем, чувств) должно включить и „личностный“, и, в частности, мотивационный аспект соответствующей деятельности, то есть выявить в них отношение личности к задачам, которые перед ней встают. Однако это никак не значит, что можно рассматривать восприятие, мышление и т. д. только как частное проявление от случая к случаю изменяющегося отношения личности к ситуации» (Рубинштейн, 1959, с. 123).

А. К. Рубченко, Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы, 2015

Мышление представляет собой процесс отражения в сознании личности закономерных связей и отношений между предметами и явлениями природы и окружающей действительности. Процесс мышления протекает на основе практической деятельности из чувственного познания человека и дает возможность юристу познать скрытые стороны объективной действительности. Мышление является психическим процессом и всегда направлено на раскрытие скрытых связей, находящихся в объективной реальности. Именно в образах, понятиях

Е. В. Федотова, Юридическая психология. Шпаргалка, 2009

Формирование знания о генезисе психики и сознания обусловило смешение представлений о содержании понятий «мышление» и «сознание»; при этом логическому мышлению был придан «какой-то онтологический приоритет» (Риккерт, 1998, с. 30). Однако в ряде исследований отмечалось, что содержание сознания может быть абсолютно иррациональным. Так, У. Джемс выдвинул сомнение в возможности нахождения логического определения сознания (Джемс, 1913).

В. Н. Никитин, Арт-терапия. Учебное пособие, 2014

Проблема человеческого мышления – центральная проблема философии и эмпирических наук, прежде всего наук о человеке. Сфера человеческого мышления в настоящее время стала рассматриваться как общая проблема, как общее пространство наук о природе, наук о жизни и наук о человеке: каждая из них через конкретные данные стремится раскрыть этот феномен. Когнитивистика, когнитивные науки очерчивают междисциплинарное пространство наук, которые рассматривают феномен человеческого мышления с разных сторон. Когнитивная психология, теория искусственного интеллекта и компьютерные науки, лингвистика, естественные науки изучают познавательные механизмы и процессы. Рассматривая собственные возможности в общем пространстве когнитивистики, каждая из них осознает относительную ограниченность и неполноту своей экспериментальной базы. Так, психология отдает себе отчет, что, как эмпирическая экспериментальная наука, она имеет дело, во-первых, лишь с процессами, которые только отчасти поддаются непосредственному изучению и наблюдению. Во-вторых, ее эксперимент возможен лишь в ограниченной сфере пространства и времени и не рассматривает поэтому поведение и мышление человека в свободном, не ограниченном условиями экспериментов режиме. И наконец, очень важно, что ведется наблюдение современного человеческого мышления и поведения, в то время как вполне возможны отличия в различных временных и пространственных рамках.

О. М. Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

Для Китая характерно преобладание культуры, где главенствующую роль играют зрительные образы, религиозные переживания и т. п. Это обусловило ряд специфических черт китайской философии: мир и каждый индивид рассматривались как «единая субстанция»; чтобы понять «единую целостность», надо полагаться на интуитивное прозрение; в качестве орудия мышления использовались преимущественно образы, смыслы; логика функционировала не по принципу «исходное суждение – вывод», а путем выделения центральных понятий и построения по отношению к ним ряда сопоставлений, объяснений; отсутствовала четкая определенность понятий, напротив, имела место многозначность терминов, акцент делался на передачу уже созданного, а не на творчество нового; внимание больше было направлено не на анализ вещей, а на выявление их ценностного значения; познание соединялось с эстетическим ощущением и волей к реализации на практике моральных норм. Отсюда вытекала практическая направленность философии, связанная с проблемами житейской мудрости, управления. Философия была подчинена политической практике. Строились различные социальные утопии, планы идеального общества. Наиболее известны древнекитайские «Книга перемен», «Книга истории» и др. Несмотря на отсутствие тесной связи с естественно-научным знанием, древнекитайские философы высказали представление о пяти элементах (воде, огне, дереве, металле, земле), составляющих физический фундамент Космоса. В ряде учений предметы рассматривались как результат различных комбинаций мелких частичек. Утверждалось, что средствами достижения познания являются ощущения, восприятия, логические выводы, свидетельства авторитетов, сравнения, предположения и т. д.

В. Н. Калмыков, Философия, 2017

Наконец, еще одну развернутую философскую концепцию смысла мы находим в работах другого крупнейшего представителя французского экзистенциализма М.Мерло-Понти, прежде всего в его фундаментальных работах «Структура поведения» и «Феноменология восприятия», опубликованных в первой половине 1940-х годов. В книге «Структура поведения» (Merleau-Ponty, 1963) вводится понятие смысла как основного организующего принципа поведения живых систем. «Единица физических систем есть связь, единица живых организмов – значимость. Координация на основе законов, привычная для физического мышления, не исчерпывает феномены жизни, оставляя остаток, подчиняющийся иному виду координации – координации на основе смысла» (Merleau-Ponty, 1963, р. 168–169). Для Мерло-Понти очевидно, что витальные акты имеют смысл по определению. Стимулы не вызывают автоматически единую стереотипную поведенческую реакцию. Напротив: «Реакция зависит не столько от материальных свойств стимулов, сколько от их жизненной значимости. Таким образом, среди переменных, от которых действительно зависит поведение, нам видится смысловая связь, имманентное отношение» (там же, р. 174). Как отмечает анализирующая работы Мерло-Понти Т.М.Тузова, человек может преодолевать данность именно потому, что его «высшие реакции» зависят не от стимулов, но скорее от «смысла ситуации», они предполагают определенный «взгляд» на эту ситуацию (Тузова, 1987, с. 66).

Д. А. Леонтьев, Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности, -1

Исследование языка ИСС К. Мартиндейл (см. п. 3.8 «Измерение состояния сознания» в его работе, включенной в данную хрестоматию) проводил с позиций психоаналитического подхода (хотя его теория сознания и ИСС интегрирует две парадигмы – психоаналитическую и когнитивно-психологическую). Рассматривая содержание языка как отражение процессов, происходящих в мышлении и сознании в целом, он предположил, что по данному содержанию можно судить о преобладании типа мышления, характерного для первичного или вторичного процессов, т. е. о степени регрессии сознания [10; 26]. Он составил список категорий и относящихся к ним слов, исходя из психоаналитических представлений о характеристиках мышления, которое специфично для первичного и для вторичного процессов. Характеристики этих двух типов мышления противоположны друг другу. Например, мышление вторичного процесса характеризуется абстрактностью (поэтому Мартиндейл выделяет категорию «Абстракция», которая проявляется в таких словах, как «знать», «мочь», «мысль»), опосредованным характером (категория «орудийное поведение», выражающаяся в словах «делать», «обнаруживать», «работать»), ориентацией во времени и т. д. Наоборот, мышление, характерное для первичного процесса, является образным, не выходящим на уровень абстракции (поэтому в речи много ссылок на ощущения), дезорганизованным, диффузным и неконтролируемым (этому соответствуют категории «диффузия», «хаос», «пассивность», «случайное движение» и др.), не предполагает ориентацию во времени (категория «безвременность», отражаемая словами «вечный», «навечно», «бессмертный») и др.

Коллектив авторов, Измененные состояния сознания. Хрестоматия, 2012

Особый вариант процессуально-динамического, а точнее – процессуального подхода был разработан в 50-х годах XX в. на материале мышления С. Л. Рубинштейном. Для него этот подход был производным от решения вопроса о природе психики. Согласно С. Л. Рубинштейну, основная характеристика психического – процессуальность. Иными словами, психика существует всегда в форме процесса – непрерывного, гибкого, изменчивого, порожденного постоянным взаимодействием человека с окружающей действительностью. Психическое как процесс представляет собой отнюдь не пассивное течение мысленного содержания, а особую психическую активность субъекта, направленную на анализ мира, на дифференциацию значимого и незначимого в нем, на синтез, обобщение обнаруженных свойств объектов. Эта концепция далее была развита А. В. Брушлинским [12]. Выполненные под его руководством исследования позволили выявить в психическом как процессе движение не только познавательной, но и мотивационно-потребностной составляющей. Процессуальный подход способствует пониманию психологических механизмов, тех «тонких движений души», которые реализуют прогресс мышления, развитие мотивации, совершенствование саморегуляции, изменение представлений о себе.

Л. И. Анцыферова, Развитие личности и проблемы геронтопсихологии, 2006

На этой основе происходят коренные изменения в методологии науки. Ф. Бэкон, Г. Галилей, Р. Декарт сделали многое в преодолении догматов схоластики, отстаивании принципов механики, роли точного эксперимента – особенно в установлении закономерных причинных связей между явлениями. Так, Р. Декарт разработал правила рационалистического метода, первыми среди которых является требование допускать в качестве истины только такие положения, которые осознаются ясно, отчетливо. Выдающиеся немецкие философы И. Кант, И. Фихте, Ф. Шеллинг, Г. Гегель в противовес механистической методологии, метафизически трактовавшей пути и способы познания, развили диалектическую методологию. Учение Канта, например, утверждало принцип достоверности знания. Диалектика великого мыслителя Гегеля имела характер всеобщего метода познания и духовной деятельности. Разработанные Гегелем категории и законы диалектики образовали тот мыслительный аппарат, который позволил под принципиально новым углом зрения исследовать взаимосвязи, противоречия и развитие бытия и мышления. Важнейшую роль в методологии Гегеля играет принцип восхождения от абстрактного к конкретному – от общих и бедных содержанием форм к расчлененным и наиболее богатым содержанием, к системе понятий, позволяющих постичь предмет в его сущностных характеристиках, преодолеть элементы субъективного отношения к этому предмету. Метод выступает «как некоторое стоящее на субъективной стороне средство, через которое оно соотносится с объектом»[7].

В. А. Сапрыкин, Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей, 2014

Именно поэтому идеи разума также названы трансцендентальными. Их эпистемологический статус таков, что они также составляют предельные условия познания. Однако с их стороны познание обусловлено особым образом, неконститутивно. От них зависит не содержание и структура знания, а место объекта познания в нашем мышлении. Принципиальное отличие идей от категорий состоит еще и в том, что последние сами не имеют никакого предмета. Они составляют лишь правила конституирования предмета. Идеи же важны тем, что указывают на некий предмет, который, не будучи предметом познания, тем не менее является предметом мышления.

Г. Б. Гутнер, Риск и ответственность субъекта коммуникативного действия, 2008

Итак, мы видим, что концептуальный ум, правильно следующий высшим учениям, функционирует по законам позитивной диалектики, а отнюдь не формальной логики. Это означает, что методы прасангики к такому уму не применимы. Но следует ли отсюда, что применение прасангики в этой сфере недопустимо в принципе? Ни в коем случае. Ведь наш концептуальный ум в течение многочисленных прошлых жизней накопил колоссальную инерцию мышления о явлениях и личности как о самосущих началах, и эту тенденцию весьма не просто удалить раз и навсегда. Прасангика неприменима лишь к концептуальному уму, который мыслит свои объекты как не обладающие присущим существованием. Но как только наш ум хоть что-то помыслит как самосущее, негативная диалектика прасангики сразу же становится к нему применимой. Поэтому методы прасангики естественным образом могут выполнять функцию очищения нашего мышления от представлений о само сущем бытии, вскрывая его сущностную противоречивость. Это означает, что здесь мы имеем сферу, где применение методов прасангики вполне правомерно, но ее власть ограничена.

Третий Кармапа Ранджунг Дордже, О различении сознания и изначального осознавания. О сущности Татхагаты, -1

Вот где последние корни научного идеализма Марбургской школы. В противоположность критическому феноменализму, он отличается строго объективным характером. Девиз его – положение Парменида, провозглашающее тожество бытия и мышления. С одной стороны это значит, что в пределах опыта объект может быть лишь постольку объектом, поскольку он есть объект познания. Но с другой стороны это положение высказывает и обратную мысль, что познание (мышление) есть лишь в такой мере подлинное познание, в какой оно есть познание объекта. Этому требованию отвечает только познание, которое свободно от каких бы то ни было посторонних необъективных элементов, иначе говоря, знание точной науки. Ориентирование на науке является поэтому вернейшим залогом объективности научного идеализма, и вместе с тем оно предохраняет его от догматической односторонности феноменализма и психологизма: т. е. от абсолютирования корреляции субъекта и объекта путем подчинения ей всех конститутивных принципов знания. Корреляция субъекта и объекта – с систематической точки зрения – есть только одна из тех категорий отношения, которые обусловливают структуру знания, но отнюдь не последнее и основное его условие. Ее логическая значимость поэтому не менее условна и относительна, чем значимость всех остальных принципов знания. – Научный идеализм не знает другого абсолюта, другого не-гипотетического начала, кроме идеи систематического всеединства.

Коллектив авторов, Новые идеи в философии. Сборник номер 5, 2015

Сциентизм и скептицизм являются крайними и односторонними позициями, интерпретирующими науку и научную формы познания. С одной стороны, поступательное развитие общества, на практике использующее результаты развития науки, доказывает односторонность позиции скептицизма. С другой стороны, нельзя забывать, что наука представляет собой лишь один из исторически сформированных способов видения мира, способов его познания и отображения. Нельзя включать в науку произвольно любые формы изыскания, исследования мира. Например, Джуна Давиташвили утверждает, что она занимается наукой, наградив на этом основании певца Майкла Джексона учеными степенями. Такая установка ведет, с одной стороны, к хаосу в понимании научного знания, а с другой – к расширительному пониманию науки. Однако истину можно познавать и иными, ненаучными средствами, например в рамках художественного творчества. Нельзя сказать, что искусство как способ познания мира более ущербно, чем наука. Просто это другой способ исследования. В нем для познания, обнаружения сути предмета может, как в сюрреализме Сальвадора Дали, искажаться его форма. Чтобы не путаться с понятием науки, необходимо дать определение науки, выяснить критерии науки и сравнить ее с другими способами освоения окружающего мира, выявить специфику научной формы мышления, научной формы познания.

Коллектив авторов, Концепции современного естествознания. Учебное пособие, 2009

Итак, мы определили, что такое логика. Теперь давайте перейдем к рассмотрению предмета логики – человеческому мышлению. Сам термин «мышление» является достаточно широким и не дает возможности определить специфику логики по отношению к другим наукам. Так психология тоже анализирует условия и причины, обеспечивающие развитие и нормальное функционирование человеческого мышления. Физиология высшей нервной деятельности раскрывает естественно-научные основы механизма деятельности головного мозга. Кибернетика пытается выяснить законы мышления путем его моделирования. Массовое сознание и мышление изучается социологией.

Н. А. Лучков, Логика в вопросах и ответах, 2009

Аналитическая способность человека пронизывает всю его жизнедеятельность. Поскольку окружающий человека внешний (да и внутренний) мир состоит из структурированных объектов, т. е. из каких-то частей, из более простых элементов, то естественно, что вся познавательная деятельность человека и есть деятельность аналитическая, она предполагает разложение этих объектов на составные их части. В мышлении эта процедура выявляет некие свои составные части, свои элементы. Мышление «делимо» как на простейшие единицы мысли, так и на простейшие мыслительные действия, которыми и являются анализ, синтез, абстрагирование, обобщение, сравнение и некоторые другие. Логика не интересуется ни генезисом, ни историей аналитической способности человека, логика не оспаривает зависимость аналитической способности мышления от практической деятельности. Для логики важен лишь собственно анализ, т. е. поиск простейшего элемента.

С. Ю. Махов, Аналитика безопасности, 2013

В межличностном познании задействованы все познавательные процессы. Однако ведущим среди них является мышление. Оно называется психологическим, поскольку направлено на понимание человека как психической реальности: его мыслей, переживаний, личностных особенностей, потребностей, интересов, способностей и т. п. Оно представляет собой систему умственных действий и операций, на основе которых осуществляется субъективное воссоздание другого человека как субъекта, личности и индивидуальности. Именно от него во многом зависят возможности человека понимать людей, в том числе и самого себя. Это мышление составляет основу когнитивного компонента психологической культуры человека.

К. М. Романов, Психологическая культура личности, 2015