Желание

Жела́ние или вожделе́ние — средняя степень воли, между простым органическим хотением, с одной стороны, и обдуманным решением или выбором — с другой.

Желание (конкретизированная потребность) — потребность, принявшая конкретную форму в соответствии c:

• культурным уровнем и личностью индивида;

историческими, географическими и другими факторами страны или региона.По мнению Л. В. Мурейко желания возникают спонтанно в условиях проблемы (недостатка, стремления к преодолению как неопределённости, так и ограниченности, завершённости существования).

Как пишет М. Н. Эпштейн: «Желание часто представляется прямодушным, открытым, ищущим скорейшего утоления. „Желаю того-то и того-то, а значит, так тому и быть“. На самом деле, как слово с лазейкой, желание имеет свою оговорку. Тайна желания в том, что оно хочет и не хочет своего утоления, оно хочет утоления с оттяжкой, чтобы сохранять себя в качестве желания. Желание всё время ходит по краю наслаждения, пытаясь достичь этого края и в то же время не перелиться через него, не истощить себя преждевременно».

В познавательной сфере желанию соответствует представление, как хотению — ощущение, а выбору — отвлечённая мысль. Само по себе желание является страдательным состоянием души (связывающее область воли с областью душевных чувств или волнений); но психический субъект (нормальный) может относиться к этим своим состояниям деятельно, усиливая или ослабляя их напряжённость.

В славянских языках желание изначально было связано со скорбью (жалеть, ср. Желя).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Раджас, как говорит нам Гита, основывается на влечении к тому, что нравится, и жажде обладания. Раджас – дитя привязанности души к объектам желания; его породила жажда природы, не удовлетворенной тем, что она имеет. Поэтому раджас полон беспокойства и горячности, вожделения, ненасытности и возбуждения, импульсивных побуждений, заставляющих его постоянно находиться в поиске, и когда эта средняя гуна возрастает, все эти качества начинают преобладать в нас. Раджас – это сила желания, лежащая в основе всех обычных человеческих начинаний и всех метаний, поисков и порывов, свойственных нашей природе и служащих побуждением к действиям и к работе, prav?tti. Именно по этой причине среди гун Природы раджас, без сомнения, является кинетической силой. Он порождает жажду действия, но также и печаль, боль и всевозможные виды страданий; ибо раджас не позволяет правильным образом обладать объектами своих желаний – желание, на самом деле, и не предполагает реального обладания, – и даже удовольствие от достижения желаемого неустойчиво и омрачено беспокойством, так как человек не понимает и не знает, как правильно обладать, и он также не может открыть тайну истинного и гармоничного наслаждения. Все невежественные и страстные искания жизни обусловлены раджасической гуной Природы.

Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II, 2011

В том, что вы делаете, несомненно, имеется примесь желания, даже в ваших усилиях, связанных с практикой садханы, – именно в этом заключается главная трудность. Желание вносит в усилие нетерпение, и каждый раз, когда человек встречается с какой-то трудностью и не может быстро получить нужные результаты, это вызывает чувство разочарования и протеста, а также множество других чувств, причиняющих беспокойство и нарушающих внутреннее равновесие. Стремление не должно принимать форму желания – это должна быть внутренняя потребность души в Божественном, сопровождаемая спокойной и непреклонной волей обратиться исключительно к Божественному и найти Его. Полностью избавиться от примеси желания, конечно, не так легко – это трудно для кого угодно. Но если у человека есть воля и он намерен добиться этого во что бы то ни стало, то это возможно осуществить благодаря помощи и поддержке Силы.

Шри Ауробиндо, Духовное устремление. Из работ Шри Ауробиндо и Матери, 2007

Из сказанного Вам нетрудно будет вывесть заключение о естественно-законной деятельности воли, которая, как видите, есть госпожа всех наших сил и всей жизни. Ее дело определять образ, способ и меру удовлетворения желаний, порождаемых потребностями или их заменивших, чтоб жизнь текла достодолжно, доставляя покой и радость живущему. Есть у нас, как поминалось, потребности и желания – душевные, телесные, житейские и общественные. Не у всех они одинаково проявляются, потому что не у всех одинаково слагается жизнь, а у одного так, у другого иначе. Дело человека определить, как в своем положении может и должен он удовлетворять свои потребности и желания, приладить подходящие к тому способы и вести по тому свою жизнь. Вести здравомысленно по установившейся норме свою жизнь со всеми делами ее и начинаниями – се есть задача желательной или деятельной стороны нашей жизни. Так бы следовало. Но вникните и рассмотрите, что бывает.

cвятитель Феофан Затворник, Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? Письма, 1904

Критерий всегда внутри, на чем и настаивает Гита. Быть свободным – значит иметь душу свободную от желаний и предпочтений, не привязанную ни к аскетическому бездействию, ни к действию, продиктованному эгоистическим импульсом, свободную от привязанности к добродетели в ее всевозможных формах и к привлекательности греха. Быть свободным – значит избавиться от ощущений «я» и «мое» и жить и действовать в едином «Я»; это значит отвергнуть эгоизм, не позволяющий человеку трудиться в качестве индивидуального центра универсального Бытия, а также эгоизм, побуждающий его удовлетворять потребности своего ума, жизни и тела, не принимая во внимание потребности других. Жить в едином «Я» – значит жить не только для себя, погрузившись в Бесконечность и забыв обо всем в этом океане безличного самосущего восторга; это значит жить как это «Я» и быть этим «Я», одним и тем же и одинаково присутствующим как в этом теле, так и в других телах и превосходящим любое проявление. Это и есть интегральное знание.

Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо. Синтез йоги – II, 2012

3. Пристрастие, или стремление к наслаждению. Человеку свойственно желать повторения наслаждений, уже испытанных однажды. И порой эта страсть настолько сильна, что психика человека оказывается полностью под ее влиянием. Чувство меры и моральные принципы уходят на задний план, а в центре копится лишь желание еще раз удовлетворить свою прихоть. Пристрастие может проявляться в отношении к пище, что, как правило, приводит к болезням и ожирению, в накопительстве – как материальных предметов, так и нематериальных регалий, таких как грамоты и дипломы, в постоянном желании похвалы и почета.

Елена Домарацкая, Искусство гармонии, или Поиски формулы счастья, 2014

Но нетрудно видеть, что воля здесь будет обращена на нечто другое, о чем предполагается, что она этого желает; а это желание надо предоставить ему, самому субъекту действия, все равно, предвидит ли он также и другие вспомогательные источники, кроме им самим приобретенного состояния, или вообще не надеется дожить до старости, или думает, что в случае нужды ему едва ли удастся извернуться. Разум, из которого только и могут возникать все правила, кои должны содержать в себе необходимость, хотя и вкладывает в это свое предписание также и необходимость (ведь без этого оно не было бы императивом), но эта необходимость обусловлена лишь субъективно и ее нельзя предполагать во всех субъектах в равной степени. Но для законодательства разума требуется, чтобы оно нуждалось лишь в одном: чтобы оно имело своей предпосылкой только себя самого, так как правило лишь тогда обладает объективной и всеобщей значимостью, когда оно имеет силу без случайных, субъективных условий, отличающих одно разумное существо от другого. Если кому-нибудь говорят, что он никогда не должен давать ложных обещаний, то это есть правило, касающееся только его воли, все равно, будут ли им достигнуты те цели, которые он может иметь, или нет; чистое воление есть то, что должно быть определено посредством указанного правила совершенно a priori. Если же окажется, что это правило практически верно, то оно закон, так как оно – категорический императив. Таким образом, практические законы относятся только к воле независимо от того, что создается ее причинностью, и от этой причинности (как относящейся к чувственно воспринимаемому миру) можно отвлечься, чтобы иметь эти законы как чистые законы.

Иммануил Кант, Критика практического разума, 1788

Лоуэн отмечал, что дьявол есть внутри каждого из нас, воплощенный в Эго, которое обещает исполнение желаний при условии, что мы подчинимся его стремлению доминировать. «Господство эго над личностью, – подчеркивал Лоуэн, – не что иное, как дьявольское извращение сущности человека. Эго не должно быть хозяином тела, но лишь его верным и преданным слугой. Тело, в противоположность эго, стремится к удовольствию, а не к власти. Телесное удовольствие является источником всех наших приятных чувств и позитивных мыслей. Отнимите у человека телесное удовольствие, и его переполнят фрустрация, злоба и ненависть. Его мышление станет извращенным, творческий потенциал иссякнет. У него разовьется установка саморазрушения»[25]. Таким образом, подчеркивается важность телесно-душевной гармонии. Эго не должно диктовать телу то, что для него губительно. То же справедливо и для тела, которое не должно создавать душевные проблемы своими потребностями. Обе части кентавра должны мирно сосуществовать, помогая друг другу получать удовольствие от одного и того же явления. Более того, Лоуэн предлагал решать это противоречие между телом и душой посредством удовольствия, которое является творческой силой. Только в нем достаточно мощи, чтобы противостоять потенциальной разрушительности власти. Именно в удовольствии спрятан ключ к творческой жизни. Справедливо и обратное: творчество открывает человеку двери в страну удовольствия. Лоуэн справедливо отмечал, что удовольствие обеспечивает мотивацию и энергию для творческого подхода к жизни. «Любой творческий акт, – писал он, – начинается с приятного возбуждения, проходит через стадию напряженной работы, своеобразных родовых мук и завершается радостью воплощения». От начала до конца весь творческий процесс мотивирован стремлением к удовольствию. Без удовольствия не может быть творчества.

Арсен Даллан, Ультиматум удовольствия, 2017

Как известно, источником человеческой психики З.Фрейд считал, активность влечений, желаний во взаимодействии с окружающей средой. По его мнению, организм начинен некоторой суммой энергии, некоторым количеством внутреннего напряжения, возбуждения, прорывающегося вовне в виде желаний, влечений требующих своего удовлетворения. Конечно, в этом вопросе З.Фрейд был не одинок. Аристотель один из первых пытался рассмотреть влечения как основу деятельности человеческой души. Однако, сопоставив значение влечений, стремлений и ума в душе человека, он пришел к выводу, что главным двигателем человеческой души является не ум, не влечение, а стремление.

Н. Т. Рожков, Психоаналитическая педагогика: теория и технологии, 2013

Помимо вопроса о том, какого рода происходит адаптация, нуждается в ответе и другой вопрос. Что заставляет человека приспосабливаться почти к любым жизненным условиям, которые можно себе представить; каковы пределы приспособляемости? Отвечая на эти вопросы, первый феномен, который нужно обсудить, – это тот факт, что в природе человека наличествуют определенные черты, более гибкие и поддающиеся адаптации, чем другие. Те устремления и свойства характера, которые отличают людей друг от друга, проявляют величайшую эластичность и изменчивость: любовь, разрушительность, садизм, склонность подчиняться, жажда власти, отстраненность, желание самовозвеличения, бережливость, стремление к чувственным наслаждениям и боязнь их. Существует и множество других побуждений и страхов, которые развиваются как реакция на определенные жизненные ситуации. Они не особенно гибки: сделавшись частью характера индивида, они трудно поддаются искоренению или превращаются в какое-то иное устремление. Однако они изменчивы в том смысле, что одно или другое из них развивается у человека, особенно в детстве, в зависимости от того образа жизни, который ему приходится вести. Ни одна из этих потребностей не является фиксированной и неизменной, как если бы была врожденной, и не требует удовлетворения при любых обстоятельствах.

Эрих Фромм, Бегство от свободы, 1994

Люди могут утверждать, что никогда не переживали нуминозного опыта, однако признают, что красивая природа, произведения искусства, рождение ребенка или какая-либо другая ситуация глубоко трогают их, вызывая чувство покоя, умиротворения, полноты, радости, любви, трепета, таинственности, жизненности, благодарности или понимания, что все идет как надо. Все это – типичные описания нуминозного переживания. Терапевт должен помнить, что религиозный инстинкт может выражаться очень по-разному, например: в нашей потребности в отношениях, в тяге к красоте и сексуальности. Такие потребности могут выходить за пределы нормы и превращаться в страстное желание и зависимость; употребление алкоголя или курение марихуаны могут быть показателем желания ощутить полноту и целостность. Наша культура постепенно начинает переосмысливать отношение к сакральному, но власть слова «Бог» еще так довлеет над нами, что, кажется, будто для признания других форм переживания сакрального сначала нужно спросить разрешения.

Лайонел Корбетт, Священный котел. Психотерапия как духовная практика, 2011

Уже достаточно установлен тот факт, что шишковидная железа и гипофиз являются проводниками для передачи высших духовных сил. Все, что побуждает молекулы этих проводников к ускоренным вибрациям, открывает психическим чувствам доступ во внутренние планы – будет ли первопричина такой стимуляции вызвана высшим духовным устремлением и любовью к человечеству или же острым желанием уйти от ограничений материи или от тех неизбежных горя и страданий тела и ума, от которых так мучается человечество. Следовательно, такое состояние и есть то, чего так усердно добивается нормальный человек. И если долгожданный ответ на молитву, посвящение-обет и усилия какого-нибудь чуткого от природы, высокоразвитого человека с весьма утонченной нервной системой не приходит так скоро, как хотелось бы, то он склоняется к поиску какого-то иного способа для получения желаемого. В других случаях окружающая обстановка, люди, с которыми человек связан, и т. д. подвигают его к разным уступкам и потворству своим желаниям, которые, к сожалению, временно приоткрывают доступ к некоторым внутренним планам, или, иными словами, усиливают вибрации шишковидной железы, что, в свою очередь, приводит к некоторым изменениям в органах чувств, способствующим обострению ощущений.

Коллектив авторов, Учение Храма. Часть 2, 1925

Следовательно, мы должны решительно со спокойной сосредоточенностью и упорством, вьявасайя, избрать именно ту ориентацию разумной воли, которая направлена вверх и внутрь; мы должны сосредоточить ее в спокойном самопознании Пуруши. Очевидно, первым движением должно быть движение к избавлению от желания, которое является корнем зла и страдания; а для того, чтобы избавиться от желания, мы должны положить конец причине желания, стремлению чувств схватить свои объекты и наслаждаться ими. Мы должны отвлекать их, когда они поддаются таким влечениям, уводить их от объектов – словом, следуя примеру черепахи, втягивающей свои конечности под панцирь, «втягивать» чувства в их источник, неподвижный в уме, ум, неподвижный в интеллекте, интеллект, неподвижный в душе и ее самопознании, наблюдающий за действием Природы, но неподвластный ему, не желающий ничего такого, что может дать объективная жизнь.

Мать , Как победить желание. Из работ Шри Ауробиндо и Матери, 2011

Фрейд рассматривал человека как закрытую систему, которой движут две силы: инстинкт самосохранения и сексуальные влечения. Последние коренятся в биохимических процессах, имеющих фазовый паттерн. В первой фазе возрастают напряжение и неудовольствие; во второй накопившееся напряжение разряжается и при этом создается то, что субъективно ощущается как «удовольствие». Человек прежде всего изолированное существо, первоочередной интерес которого – оптимальное удовлетворение как Эго, так и либидозного интереса. Фрейдовский человек – «человек-машина», движимый и мотивированный физиологией. Однако имеет место и второй аспект: человек – социальное существо, поскольку нуждается в других людях для удовлетворения как своих либидозных побуждений, так и ради самосохранения. Младенец нуждается в матери (и здесь, по Фрейду, сексуальные желания следуют за физиологическими потребностями); взрослому человеку нужен сексуальный партнер. Такие чувства, как нежность или любовь, рассматриваются в качестве феноменов, сопровождающих либидозные интересы и проистекающих из них. Индивиды нуждаются друг в друге как в средстве удовлетворения физиологически обусловленных устремлений. Человек в первую очередь не связан с другими и только во вторую – принуждается (или уступает соблазну) взаимодействовать с другими людьми.

Эрих Фромм, Кризис психоанализа, 1970

Именно в удовольствии человек способен почувствовать себя самим собой, освободиться от внешних обстоятельств, обязательств, привычных привязанностей. Таким образом, наслаждения являются для человека проявлением индивидуальной воли. За наслаждением всегда находится желание, которое должно быть подавлено общественными установлениями. Стремление к удовольствиям оказывается реализуемым в отходе от ответственных отношений с другими людьми.

С. Г. Зубанова, Этика, -1

Таким образом, не всё желания, появляющиеся в душе, есть собственно ей принадлежащие вожделения − они могут быть предложены ей «в порядке соблазна». Различение «моих» и «не моих» стремлений, одолевающих сознание, есть в то же время и функция человеческого «я» как субстанциального центра личности. Тот факт, что человек может превращать свои собственные мысли, чувства, желания, влечения и мотивы в «предмет сознания», свидетельствует о том, что его «я» не может быть сведено ни к ним, ни к их равноденствующей, но находится над этим зыблющимся морем. В связи с этим можно говорить о воле как некоем стремлении, исходящем из «я» и совпадающем или не совпадающем с отдельными мотивами.

О. А. Николаева, Православие и свобода, 2002

Хотя интуитам других типов тоже не чужды такие духовные потребности и они испытывают их с разной степенью интенсивности, эмоциональный интуит настроен именно на эти желания наиболее четко. Как и все пути, путь сердца способен привести нас как к божественному экстазу, так и к человеческому страданию. Эмоциональные состояния, вызываемые духовными стремлениями, могут дать мощный внутренний опыт и ясное ощущение жизненной миссии.

Шерри Диллард, Типы интуиции. Выявление и развитие скрытых способностей, 2010

Фрейд идет еще дальше. Он связывает теорию сновидений с функцией сна. Сон является физиологической необходимостью, и наш организм старается оберегать его как можно лучше. Если бы мы чувствовали интенсивные иррациональные желания во сне, это нас встревожило бы и мы бы проснулись. Таким образом, желания препятствовали бы биологической потребности продолжать спать. Что же мы делаем, чтобы сохранить сон? Мы представляем себе, будто желания исполнились; поэтому мы испытываем чувство удовлетворения, а не беспокоющую нас фрустрацию.

Эрих Фромм, Забытый язык, 1951

С годами мы порой забываем, кем являемся на самом деле, – и под влиянием внешних обстоятельств пытаемся из «подсолнуха» переделаться в «яблоню». Но без постоянного контакта со своим истинным «я» мы обречены на поиск чего-то недостижимого, постоянно страдая от своего несовершенства. Возникают противоречия, двойственные желания и чувства: мы стремимся к свободе и в то же время нуждаемся в близости другого человека. Едва испытав страсть, мы сразу же начинаем ее бояться. Окрыленные мечтами, мы часто упираемся в непреодолимые препятствия на пути к их осуществлению.

Ева-Мария Цурхорст, Люби себя – не важно, с кем ты, 2009

И в наши дни, услышав поучения Махамудры, некоторые люди развивают ошибочные взгляды. Методы Ваджраяны, ведущие к глубоким преобразованиям, тоже могут быть неправильно поняты. Услышав, что на Алмазном пути теоретически нет нужды подавлять или преобразовывать эмоциональную запутанность и силы созерцания природы мешающих эмоций достаточно для достижения Освобождения, они воспринимают это неверно и решают, что работать со своими эмоциями не нужно. Более того, они могут подумать, что на Алмазном пути даются поучения о том, что стоит наслаждаться желаниями и гневом, возникающими в уме. Будда, готовый дать поучения уровня Махаяны и Ваджраяны, понял, что существа еще не способны принять их, и в своих первых формальных поучениях преподнес основополагающий и простой подход Хинаяны.

Калу Ринпоче, Основы буддийского пути, 2012

Все материальные принципы, как таковые, суть совершенно одного итого же рода и подпадают под общий принцип себялюбия или личного счастья. Удовольствие, доставляемое представлением о существовании вещи, поскольку оно должно быть определяющим основанием желания обладать этой вещью, зиждется на восприимчивости субъекта, так как это удовольствие зависит от существования предмета; стало быть, оно относится к чувственности, а не к рассудку, который выражает отношение представления к объекту согласно понятиям, а не к субъекту согласно чувствам. Оно, следовательно, лишь постольку бывает практическим, поскольку ощущение приятного, которого субъект ожидает от действительности предмета, определяет способность желания. А сознание приятности жизни у разумного существа, постоянно сопутствующее ему на протяжении всего его существования, есть счастье, а принцип сделать счастье высшим, определяющим основанием произвольного выбора есть принцип себялюбия. Таким образом, все материальные принципы, которые определяющее основание произвольного выбора полагают в удовольствии или неудовольствии, испытываемых от действительности какого-нибудь предмета, совершенно одинаковы в том смысле, что все они относятся к принципу себялюбия или личного счастья.

Иммануил Кант, Критика практического разума, -1

Давайте теперь разберемся с желанием. Как мы можем преобразовать его в переживание счастья? Представим сексуальное желание. Оно возникает при виде красивой женщины или привлекательного мужчины и вызывает приятное ощущение – как физическое, так и ментальное. Но к чувству добавляется то, что делает все сложным, – жажда обладания. Она возникает вследствие запутанности, из-за которой мы не видим, что первого впечатления вполне достаточно, и заставляет нас верить, что необходимо завладеть объектом желания.

Калу Ринпоче, Углубленный буддизм. Том II. От Хинаяны к Ваджраяне, -1

Чувства тоже могут возникать из глубокой внутренней потребности. Наиболее известным из таких чувств является любовь. Она рождается из необходимости быть нужным – если не себе, то хоть кому-нибудь; а также из надобности быть принятым кем-то, и принять кого-то. Это позволяет жить дальше с отрицанием себя истинного, с расщепленностью собственного ума из-за вложенных в него противоречивых идей. Чувство любви, пожалуй, самое сложное и сильное, ведь в нем помимо сексуального желания и страха содержатся идеи о доверии и верности, плюс масса романтических представлений и прочей ерунды, усваиваемой подростками на пике первых приступов влечения к противоположному полу. Поэтому желаний и ожиданий, сопутствующих любви, всегда много, как и эмоций. В общем, это настоящее испытание для человека. Поэтому, видимо, именно этому чувству придается столь большое значение в мировой культуре. Менее приветствуется идущая вместе с любовью ревность, хотя возникает она практически на той же основе – сексуальное желание, желание верности, страх расставания и обмана…

Р. В. Жуковец, Как укротить эмоции. Техники по самоконтролю от профессионального психолога, 2015

Несомненно, сила утверждения почти беспредельна, когда она используется правильно; но мощь ее сродни мощи обоюдоострого меча в руках безответственного человека – ибо противоположный ее полюс, сила отрицания, непременно проявляется одновременно с нею, и если только последнюю не контролировать, сила утверждения может оказаться побежденной. Лишь немногие способны осуществлять такой контроль, что происходит из-за особенных условий существования в настоящем цикле и беззаконных целей, ради которых проституируется духовная сила. К примеру, употребление слов «я есмь», предшествующее выражаемому желанию или утверждению, относящемуся к обладанию или контролю над какой-либо формой материи (как в выражениях «я есмь сила» или «я есмь богатство»), может при определенных условиях привести в действие латентные внутренние силы, или элементалы[14], которые могут послужить реализации выраженного желания. Но, как было прежде сказано, такое положительное утверждение неизбежно пробуждает и негативный аспект конкретной утверждаемой силы. И если только совершающий действие не является обученным оккультистом, способным полностью контролировать все силы и материю более низких вибраций, чем те, которые управляют его индивидуальным существованием, негативный аспект вызванной силы, стремясь к равновесию, может привести его к потере контроля над утвержденной силой. Это – лишь одна из иллюстраций вечной битвы между материей и духом.

Н. Самохина, Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1, -1

Таким образом, после того как мы начинаем потакать своим эгоистическим желаниям, каждый из шести «врагов» утверждает в нашем разуме этот принцип удовлетворения греховных желаний. Другими словами, после того как любой из шести «врагов» начнет влиять на разум, человек становится абсолютно убежденным в том, что поступает правильно. По этой причине, например, когда человек в гневе, ему ничего невозможно доказать, он считает себя правым в любом случае.

О. Г. Торсунов, Веды о влиянии кармы на брак и судьбу, 2019

Яркое и запоминающееся сексуальное взаимодействие может стать верным ключом для установления дальнейших устойчивых и долговременных обязательств. При совершении полового акта жизненная силавходит в центральный тонкий нерв и поднимается к голове. Согласно тантрическому учению, все, о чем партнеры думают в этот момент, неизбежно свершается. Существует убеждение, что желание, загаданное на самом пике экстаза, имеет большие шансы на воплощение в реальной жизни. Многие люди во время сексуального взаимодействия бессознательно фантазируют. Если делать это сознательно, любовное соитие можно будет использовать для создания устойчивых обязательств между партнерами.

С. А. Самсонов, Камасутра. Энциклопедия любви, 2007

Осознание этой истины должно служить для нас предостережением, чтобы мы были разборчивы в своих желаниях и не допускали в свою душу желаний, которые могут задерживать наше развитие. К числу последних принадлежит материальное богатство как самоцель, а не как средство развития души.

Владимир Куровский, Пробуди Силу предков. Мудрость Родосвета, 2016

По моему убеждению наша сущность атрофирована, а «желание обладать» гипертрофировано, что определяет по сути жалкое положение человека. Для того чтобы это скрыть, мы любим похвастаться наличием ума, воли, свободы выбора, способностью чувствовать и любить. А наша сущность – то, чем мы на самом деле являемся, – потеряла для нас всякое значение и, возможно, даже перестала существовать, вытесненная роботизированной личностью и чрезмерным, неконтролируемым желанием владеть вещами. Некий механизм поглотил наше «я» и заставляет его избегать контакта с реальностью, используя классические приемы защиты, описанные австрийским психоаналитиком Анной Фрейд: «Подавление, отрицание, проекция, рационализация, регрессия».

Дарио Салас Соммэр, Космическая валюта – наивысшее богатство, 2011

То, как мы относимся к трагической основе нашего существования, к нашему «бытию-в-мире», к нашим внутренним противоречиям, определяет наш образ мира и человека и поэтому наше отношение к существованию частичного или общего смысла. При всем многообразии взглядов на то, как «задуман» человек, с трудом верится, что есть единая «объективная» истина, единственная «гарантирующая исцеление» терапевтическая концепция и понимание того, что такое здоровье. Вполне резонно было бы задаться вопросом, не является ли потребность в каком-то конечном и абсолютном «общем смысле» результатом нереалистических мечтаний и не вызвана ли она иллюзорным желанием получить от гуру или целителя смысл «на блюдечке с голубой каемочкой». Впрочем, эта страсть и надежда становятся понятны, если мы обратимся к словам Ницше: «Тот, у кого в жизни есть зачем, может вынести почти любое как».

Йогр Цобели, Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии, 1995

Говоря иначе, хотелось бы вместе с читателем еще раз через образ Великого Инквизитора пережить существующую для каждого из нас возможность в той или иной форме стать (или быть) им там и тогда, где и когда мы принуждаем и ограничиваем мысли или чувства другого человека, лишаем его возможности действия или желания, оправдывая это нашим знанием о его благе. При этом принимаем свои собственные переживания о Добре и Зле за единственно правильные, когда считаем, что иной человек не способен нести даже минимальную ответственность за собственное переживание противоборства Добра и Зла в его душе и собственное же самоопределение, а ему обязательно нужен другой, умеющий и знающий за него.

Г. С. Абрамова, Психология развития и возрастная психология, 2022

Этим самым проделана уже некоторая подготовительная работа в целях будущего толкования. Оказывается, что за символическими образами сна скрываются по большей части неисполнившиеся, подавленные желания, которые не могли осуществиться днем и вот устремляются теперь обратно в жизнь путями сновидения. То, что по каким-либо причинам не могло воплотиться днем в слово или в действие, выявляет себя там в красочных фантазиях, при посредстве образов и очертаний; в ускользающем от контроля потоке сна все вожделения и устремления нашего внутреннего «я» могут свободно и во всей наготе вести свою беспорядочную игру. С виду как будто без всяких задержек – вскоре Фрейд исправит эту ошибку – изживается там все то, что не могло воплотиться в реальной жизни, самые темные желания, опаснейшие и запретнейшие помыслы; в этой свободной от постороннего контроля области душа, изо дня в день стесняемая преградами, может, наконец, освободиться от бремени всех своих сексуальных и агрессивных вожделений; во сне мужчина может обнять и силою овладеть женщиной, которая наяву ему противится, нищий может разбогатеть, урод – обзавестись красивой внешностью, старик – помолодеть, отчаявшийся в жизни – стать счастливым, всеми забытый – снискать славу, слабый – обрести силу. Только здесь человек может убить своего врага, поработить своего начальника, экстатически изжить, наконец, в обладании божественной свободой свои затаеннейшие чувственные вожделения. Всякое сновидение означает, таким образом, не что иное, как изо дня в день подавляемое человеком и даже от самого себя скрываемое желание; так, по-видимому, гласит первичная формула.

Зигмунд Фрейд, Таинство девственности (сборник), -1

Факт развития и возможность ошибки подразумевают, что ценностные суждения формулируются в разных контекстах. Есть контекст роста, в котором познание человеческой жизни и деятельности возрастает в объеме, точности, проработанности и в котором ответы прогрессируют от ценностей приятного к витальным ценностям, от витальных ценностей – к социальным, от социальных – к культурным, от культурных – к личностным и от личностных – к религиозным. В таком случае превалирует открытость к дальнейшему продвижению[19]. Прошлые завоевания организуются и консолидируются; но они не замыкаются в закрытую систему, а остаются неполными, то есть доступными для дальнейших открытий и достижений. Свободная вера субъекта в новые перспективы имеет возобновляющийся характер, и при всем том нет такой высшей ценности, которая заключала бы в себе все остальные. Но на вершине восхождения от изначального инфантильного комплекса потребностей, желаний и воздаяний нас ждет глубоко укорененная радость и прочный мир, сила и бодрость пребывания в любви с Богом. В той мере, в какой эта вершина достижима, высшая ценность – это Бог, а прочие ценности суть выражения Бога, любви Божьей в этом мире, в его стремлениях и его цели. В той мере, в какой любовь к Богу достигает полноты, ценностью становится всё, что мы любим, а злом – всё, что мы ненавидим, так что, по словам Августина, если человек любит Бога, он может делать, что хочет: Ата Deum etfac quod vis. Тогда эмоциональность монолитна: дальнейшие достижения встраиваются в предыдущие. Отпадения от благодати совершаются реже и исправляются быстрее.

Бернард Лонерган, Метод в теологии, 1971

Если бы Б. освободился от вожделения на длительное время, он бы узнал пути, течение желания. Всякий раз, когда у него возникает похотливая мысль – а вожделение находится в уме, – он должен осознавать ее, но не только аналитически, а осознать в том числе и глубинный смысл желания. С каждым таким осознаванием он будет лучше понимать свою проблему, пока свет самопознания не рассеет эгоистические цели желания. Такое осознавание должно стать постоянным не только в отношении какой-то одной, определенной мысли, но в отношении всех мыслей и чувств. Это осознавание ведет к самопознанию, из которого возникает правильное мышление. Правильное мышление незаметно освободит мысль от чувства «я» и «мое», и тогда откроется постижение любви наивысшей.

Джидду Кришнамурти, Мир внутри: вы – история человечества, 2015