Восприятие

Восприя́тие, перце́пция (от лат. perceptio) — чувственное познание предметов окружающего мира, субъективно представляющееся непосредственным.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В качестве итога отметим следующее. В ассоциативной психологии восприятие рассматривалось как процесс построения образа объекта из психических элементов (ощущений) по мере их ассоциирования благодаря опыту взаимодействия ребенка с объектом. Гештальт-психологи принципиально иначе интерпретировали восприятие как процесс отражения структуры объекта. Ж. Пиаже показал, что важная роль в восприятии принадлежит схемам движения воспринимающего органа по поверхности объекта. В результате сложилось представление, что восприятие новорожденного чрезвычайно ограниченно. Однако в исследованиях Т. Бауэра было показано, что младенцы от рождения обладают гораздо большими возможностями для различения тонких нюансов раздражителей, воздействующих на их органы чувств, чем это предполагалось раньше. Своеобразие позиции отечественных психологов заключается в том, что в ней разводится сигнальная и отражательная функции восприятия. Развитие восприятия детей связывается с отражательной функцией и рассматривается не как естественный, натуральный процесс, а как результат присвоения культурно-исторического опыта человечества.

Н. Е. Веракса, Познавательное развитие в дошкольном детстве. Учебное пособие, 2012

В науке существовала тенденция рассматривать последствия смены парадигмы с точки зрения нового толкования имеющихся данных. Согласно этому взгляду, наблюдения однозначно определяются природой объективного мира и аппарата восприятия. Однако такая позиция сама зависит от парадигмы – это одно из основных допущений картезианского подхода к миру. Необработанные данные наблюдения далеки от того, чтобы представлять чистое восприятие; а стимулы не следует путать с их восприятием или ощущением. Восприятие обусловлено опытом, образованием, языком и культурой. При определенных обстоятельствах одни и те же стимулы могут привести к различным ощущениям, а различные стимулы – к одинаковым. Для первого из этих положений примером могут служить двусмысленные картины, вызывающие радикальное переключение гештальта восприятия. Самые известные из них те, что могут быть восприняты двумя различными способами – т. е. как утка или кролик, как античная ваза или два человеческих профиля. Хорошим примером второго положения служит человек с дефектом зрения, который учится при помощи сложных линз корректировать изображение мира. Нет нейтрального языка наблюдения, который строился бы только по отпечаткам на глазной сетчатке. В понимании природы стимулов, сенсорных органов и их взаимодействия отражается существующая теория восприятия и человеческого разума.

Станислав Гроф, За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии, 1985

Процесс зрения не схож с фотографированием, то есть фиксацией всего многообразия окружающего мира на светочувствительной поверхности (напр., на сетчатке). Человек видит предмет не изолированно, а всегда в контексте окружения. Иначе говоря, зрение фиксируется не на деталях, а на целом. Визуальное восприятие обладает, по Арнхейму, следующими главными признаками: избирательностью и способностью «схватывать» основные черты рассматриваемого объекта. Зрение не является процессом постепенной обработки поступающей детальной информации, а прежде всего обобщением всей массы информации и только потом схватыванием деталей. В зрительном процессе общее предшествует частному, человек сперва улавливает общее очертание предмета, самые яркие пространственные характеристики предмета. Причем глаз сразу способен определить, сбалансировано или нет изображение. Зрительный аппарат человека устроен так, чтобы сокращать количество наблюдаемых признаков предмета, формировать наиболее простой образ объекта.

Е. А. Кондратьев, Художественная деталь и целое: структурные и исторические вариации, 2010

Таким образом, проблема соотношения направленности взора и расположения (зрительного направления) предмета восприятия трансформируется в проблему соотношения функционального поля зрения и оперативной зоны фиксации, закономерности которого требуют более внимательного исследования. На сегодняшний день описаны два крайних способа восприятия объекта: симультанный («амбьентный», «глобальный») и сукцессивный («фокальный», «локальный»). Первый обеспечивает общую ориентировку в объекте, когда взор направлен в область его геометрического центра, второй – получение более детальной информации о фрагментах (элементах) объекта, когда направленность взора локализуется в пределах сравнительно узкого участка поля зрения. Нетрудно предположить существование промежуточных, или переходных, способов восприятия, которые расширяют и конкретизируют картину перцептивно-окуломоторных отношений. Добавим, что выполнение человеком не зрительной, а интеллектуальной задачи (решение «в уме») сопровождается длительным дрейфом глаз, не связанным с содержанием и структурой окружающей среды.

Коллектив авторов, Айтрекинг в психологической науке и практике, 2015

В когнитивной психологии направленность каждого определения мысленных образов изменяется в зависимости от цели, применительно к которой используется данное описание образов. P. Финке,[17] чья работа направлена на изучение процессов поиска и воспроизведения информации с использованием мысленных образов, определяет их как «мысленное создание или воссоздание опыта (как в сочетании, так и в отсутствии непосредственной сенсорной стимуляции), который, по крайней мере в некоторых отношениях, подобен опыту реального восприятия объекта или ситуации». А. Паивио,[18] работы которого также связаны с областью исследования процессов обучения и памяти, предлагает определение, ориентированное на неврологическую деятельность: образы «используются для обозначения кода памяти или выполняют функцию медиатора, извлекающего пространственно сходную информацию, способную опосредовать внешние (поведенческие) проявления, и при этом они не обязательно переживаются как зрительный образ». A. Ричардсон[19] отмечает, что в данном определении содержится указание на необходимость различения вербальных и визуальных аспектов образного процесса. В рамках широко известной в когнитивной психологии теории двойного кодирования А. Паивио утверждается существование двух взаимодействующих подсистем памяти, одна из которых формирует и обрабатывает представления о невербальных предметах и явлениях, таких как образы, а другая предназначена для работы с речью.

А. Н. Веракса, Мысленная тренировка в психологической подготовке спортсмена, 2016

У. Найсер (Найсер, 1981) также писал, что все виды восприятия реальности зависят от уже существующих у индивида структур – когнитивных схем, которые направляют перцептивную активность и изменяются под действием этой активности. Согласно Найсеру, схемы есть предвосхищения, они являются посредником, через которого прошлое оказывает влияние на будущее. При этом схемы, обеспечивающие прием информации и дальнейший ее поиск, не являются схемами какой-то одной модальности (зрительными, слуховыми или тактильными), – они носят обобщенно-перцептивный характер. Элементарные схемы врожденны: ребенок рождается с тенденцией смотреть в направлении источника звука, следить глазами за предметами. Младенцы вовлечены в полный перцептивный цикл, который обеспечивается врожденными психофизиологическими механизмами: органами чувств и нейронными схемами управления ими. Схемы развиваются в онтогенезе в направлении от общего к частному, от глобального к дифференцированному. Процесс восприятия, по Найсеру, заключается во взаимодействии между конкретным объектом (событием) и более общей схемой. Восприятие можно рассматривать как процесс генерализации объекта или конкретизации схемы. Г. М. Андреева, анализируя влияние идей Найсера на представления о процессах социального восприятия, пишет, что «у воспринимающего субъекта не просто возникает картинка в голове, но он обладает определенным планом сбора информации. Этот план не означает, что в его прокрустово ложе информация „втискивается“. Найсер остроумно замечает, что „мы не фильтруем и не отбрасываем нерелевантные стимулы, а просто ничего с ними не делаем“. Схемы или их аналоги лишь направляют познавательную активность субъекта: помогают определить, „куда смотреть“ и „что слушать“» (Андреева, 2004, с. 39).

М. А. Падун, Психическая травма и картина мира. Теория, эмпирия, практика, 2012

Коммуникативное восприятие объекта всегда предполагает осмысление, понимание, истолкование увиденного. Одна сенсорная информация не может соответствовать самым различным реальным объектам и не способна вызывать адекватную коммуникативную интенцию у субъекта. «Главная задача воспринимающего мозга – отобрать единственный из многих возможных способов интерпретации сенсорных данных. Ведь из одних и тех же данных можно "вывести" совершенно разные объекты. Но воспринимаем мы лишь один объект и обычно воспринимаем верно. Ясно, что дело не только в сочетании, сложении нервных паттернов, восприятие строится и из решений. Чтобы понять это, стоит внимательно рассмотреть неоднозначность объектов, причем тут следует иметь в виду, что выделение некоторой области паттерна как соответствующей объекту, а не просто части фона, есть лишь первый шаг в процессе восприятия. Остается еще принять жизненно важное решение: что есть этот объект? Вопрос стоит остро, поскольку любой двумерный паттерн может отвечать бесконечному числу возможных трехмерных форм. Восприятию помогают дополнительные источники информации – стереоскопическое зрение, параллакс, возникающий при движении головы. Во всяком случае, остается фактом, что мы почти всегда достаточно надежно решаем, "что ЕСТЬ этот объект?", несмотря на бесконечное число возможных решений», – пишет Р. Грегори [105, с. 26–27].

А. А. Лазаревич, Становление информационного общества. Коммуникационно-эпистемологические и культурно-цивилизованные основания, 2015

Эффективность обработки информации сознанием и, соответственно, ширину горизонта социального пространства обеспечивают конкретные механизмы. „Очки“, через которые мы смотрим на мир, – писал К. Лоренц, – такие формы нашего мышления и созерцания, как причинность, вещественность, пространство и время, – суть функции нашей нейросенсорной организации, возникшей в целях сохранения вида [выделено мной – Д. М.]»[62]. На тот же механизм указывает В. Д. Шинкаренко: «Восприятие пространства и времени… напрямую связано с развитием головного мозга и формированием нейронных структур [выделено мной – Д. М.]»[63]. Нейросенсорная основа организации мышления позволяет обнаружить в рассматриваемой динамике пространственного восприятия, помимо количественной, также качественную составляющую. Немецкий психолог Ф. Кликс описывал процесс развития мыслительных механизмов следующим образом: «Самым существенным результатом мышления… является образование и фиксация в памяти различного уровня абстракций. Подобно ступенькам лестницы, обозначения способствуют введению все более абстрактных понятий. По мере того, как достигаются все более высокие (более абстрактные) уровни, человеческое познание охватывает все более обширные области реальности [выделено мной – Д. М.]»[64]. Действительно, как отмечал еще американский философ и социолог Дж. Дьюи, факт тесной связи между абстракцией и обобщением известен давно – «обобщение… переносит и расширяет»[65]. Обобщение, происходящее благодаря повышению степени абстракции мышления, обеспечивает более плотную «упаковку» информации, что позволяет расширять границы воспринимаемой действительности.

Д. В. Михалевский, Пространство и Бытие. Сборник статей, 2017

В свете сказанного в предыдущей и в настоящей главе книги можно в общих чертах определить природу тех динамических и интенсивностных характеристик познавательных процессов и их результатов (образов восприятия и понятий), которые обозначаются в языке и в психологии термином «внимания». Эти характеристики складываются как вызванное требованиями обстановки (включая требования других людей) избирательное, более генерализованное или более локальное усиление возбуждений в определенных структурах когнитивной подсистемы психики и в мозговых проекциях определенных воспринимаемых и мыслимых объектов, значимых с точки зрения решаемых познавательных и поведенческих задач. Непосредственной причиной такого избирательного усиления возбуждений надо считать включение в работу когнитивных структур мозга возбуждений со стороны активационно-энергетической подсистемы психики. Возбуждения усиливаются в тех структурах и в проекциях тех объектов, которые требуют активной аналитико-синтетической деятельности мозга, которые становятся предметом познания и предметами, по отношению к которым организуются акты поведения. Такое усиление возбуждений феноменально выступает как выделение определенных объектов из фона, как их активный поиск, как ясность, отчетливость и дифференцированность образов восприятия и понятий.

Н. И. Чуприкова, Психика и психические процессы. Система понятий общей психологии, 2015

Широкой коммуникативной базы, т. е. многообразного сочетания индивидуально-психологических свойств зрителя, обеспечивающего эффективное восприятие личностных черт натурщика, обнаружено не было. Сопоставление элементов ядра Он-образа с предикторами проницательности показывает их относительную независимость. Ни оптимистичность (F), ни интенсивность внутренней жизни (M), которые распознаются наиболее адекватно, не входят в состав основных предикторов и проявляются как дополнительные условия восприятия только вертикально разделенного лица. Никак не ассоциированы с предикторами и оценки морального контроля поведения (G). Вместе с тем, высокие оценки зависимости человека от группы (Q2) связаны с восприятием нижней части женского лица, а Q2 зрителя входит в состав их сопровождения.

Коллектив авторов, Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям, 2009

В итоге мы приходим к проблеме исследования в следующем ее виде. Как уже было сказано, процессы восприятия движения и стабильности видимого мира исследователи традиционно описывают исходя из гносеологической данности компонентов отношения «движение и/или неподвижность объекта(ов) – результат восприятия этого движения и/или неподвижности». Причем движение как «объект восприятия» определяется через отношение к неподвижности (неизменности, стабильности пространственной локализации) наблюдателя или другого объекта (объектной среды в целом). Однако при этом остается неотрефлексированным, что неподвижность, относительно которой определяется движение как «объект восприятия», должна быть в этом случае уже воспринята и зафиксирована как продукт (результат) свершившегося акта восприятия. Иначе говоря, рассуждения о том, как может происходить процесс восприятия движения (или стабильности), изначально включают в себя продукт свершившегося акта восприятия «неподвижности». Современные исследователи в роли такого исходно заданного продукта используют и другие, также уже отраженные, пространственные свойства и отношения, такие как «форма» объекта, его «величина», «пространственная локализация», «движение» другого объекта, соотношение «фигура-фон» и т. п. При этом собственно процесс порождения указанных свойств (как продуктов непосредственно-чувственного уровня восприятия) из предмета исследования выпадает. Соответственно, вне внимания исследователей остаются и проблемы восприятия движения объектов и стабильности видимого мира на непосредственно-чувственном уровне восприятия. Отсюда возникла общая проблема: существует ли принципиальная возможность изучать непосредственно-чувственный уровень восприятия движения объектов и стабильности воспринимаемого мира как процесс порождающий, то есть в иной – «непродуктной» – парадигме, не постулируя при этом продукты восприятия в качестве исходных оснований его изучения; и если существует, то как такая возможность может быть реализована в конкретном исследовании?

В. И. Панов, Экопсихология. Парадигмальный поиск, 2014

Варианты познания по основанию объективной опосредованности предполагают разные формы субъективной активности. Это прежде всего получение информации – при непосредственном контакте с объектом; использование полученной ранее информации – при субъективном воссоздании объекта на основе контакта с ним, имевшего место в прошлом; это преобразование имеющейся информации – как полученной когда-то, так и поступающей в данный момент – для моделирования объекта. Варианты познания по основанию субъективной опосредованности (точнее, здесь уже – «опосредствованности») предполагают разл. функции психики. При отсутствии субъективного опосредствования подчеркивается прежде всего адаптивность психики. Подстройка к объекту, настройка на него – главное при первом впечатлении, при воспоминании на его основе и при моделирующем восприятии. Актуализация единиц опыта обнаруживает его «информационно-осведомительную» роль, к-рая наиболее полно реализуется при сличении единиц опыта как субъективных эталонов с текущими впечатлениями. Это и апперцепция, и представления разной обобщенности, и сформированные когда-то на чувственной основе модели. Варианты отражения, выходящего за рамки наличной ситуации, обнаруживают регулятивный потенциал психич. отражения. Антиципация, ожидания разной обобщенности и идеалы суть психич. образования с явным прогностическим потенциалом. Родовое понятие для них – «опережающее отражение».

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

В исследованиях по когнитивной психологии представлена теория «инстинкта формы слова», которая позволяет говорить о том, что у ребенка присутствует врожденная способность узнавать воспринимаемую структуру и определять, существует ли она в родном языке. То есть человек появляется на свет, обладая схемами, чувствительными к восприятию и выражению определенных компонентов языка (речи) [Найсер, 1998]. Автор полагает, что дремлющий инстинкт формы пробуждается в процессе общения с матерью и совершенствуется (поддерживается) постоянно. Элементарные навыки восприятия ритмически-организованных лексических структур формируются на основе контрастных сопоставлений, чередующихся по силе, высоте, темпу, что приводит к образованию предвосхищающих схем в отношении структурированных звуков родного языка. Термином «схема» («перцептивная схема») автор называет часть полного перцептивного цикла, которая является внутренней по отношению к воспринимающему, модифицируется опытом и обладает способностью изменяться под воздействием исследовательской деятельности слушающего. Слушающий постоянно формирует специфическое состояние готовности (предвосхищения) в отношении того, что должно последовать. «Перцептивная схема» имеет сложную структуру, и в то же время она является одной из фаз непрерывной и циклической активности, которая обеспечивает связь воспринимающего со средой.

Г. В. Бабина, Структурно-слоговая организация речи дошкольников. Онтогенез и дизонтогенез, 2013

Под сенсорными понимаются способности, проявляющиеся в области восприятия предметов и их свойств. Они формируются рано (в 3–4 года) и составляют фундамент умственного развития ребенка. В основе развития сенсорных способностей лежит освоение детьми сенсорных эталонов, то есть общепринятых образцов внешних свойств воспринимаемых объектов (цвета, формы и величины). К сенсорным эталонам, которыми овладевают дошкольники, относятся цвета (семь цветов спектра), формы (пять геометрических фигур), величины (градации и параметры величины). К старшему дошкольному возрасту дети не только ориентируются в этих эталонах (знают их названия), но и могут использовать их для описания окружающего мира. С помощью эталонов дети воспринимают реальные объекты, не всегда идентичные образцу. Кроме того уже к 4 годам они могут анализировать свойства предметов, то есть раскладывать сложные объекты на составные части и синтезировать их – собирать из элементов целостный объект.

Коллектив авторов, Диагностика готовности ребенка к школе. Пособие для педагогов дошкольных учреждений. Для работы с детьми 5-7 лет, 2007

Сначала, в 1960-е годы, выявлялись возрастные, половые, профессиональные и дифференциально-психологические особенности восприятия человеком других людей (см.: Бодалев, 1982). Эксперименты были направлены на установление психологических закономерностей формирования образа другого человека, определение того, какими особенностями его физического облика и выразительного поведения определяется образ. Схема экспериментов была проста: объектом восприятия испытуемых было лицо другого человека или его внешность в целом, которые они должны были воспринять и описать словами. Такая схема экспериментов базировалась на использовании методологических положений, отражающих функционирование психологических механизмов восприятия. Прежде всего это относится к положениям о неразрывном единстве чувственного и смыслового содержания восприятия и соотношению частного и общего в перцептивном образе.

В. В. Знаков, Психология понимания. Проблемы и перспективы, 2005

В связи с этим важно отметить, что поскольку религиозной целью жизни выступает идея устранения аффектов как причины страдания, т. е. очищения индивидуального сознания от малейших примесей субъективности, на уровне философского дискурса проблема смыслообразования требовала детальной разработки. Необходимо было выявить все ступени процесса формирования аффективно окрашенного образа объектов внешнего мира. Классификация по восемнадцати классам элементов позволяет проследить генерализацию данных чувственного восприятия в направлении их первичного обобщения по модальностям, именуемым соответственно видами чувственного сознания (например, зрительное сознание, слуховое сознание и т. п.). Таким образом, классификация дхарм по классам элементов является теоретическим обоснованием абхидхармистского подхода к проблеме интерпретации деятельности сознания.

В. И. Рудой, Космос и карма. Введение в буддийскую культуру, 2009

Возможны, однако, и другие психологические формы общения. Например, можно говорить об общении, осуществляемом через восприятие знаковых средств, когда это восприятие вызывает специфическую встречную активность реципиента, например при посредстве графиков. Очевидно, что одна и та же информация, представляемая в виде числовой таблицы и в виде графика или кривой, значительно разнится по мере воздействия на читателя: последний узнает значительно больше, если находит информацию в графическом представлении. Каков психологический механизм этого воздействия? Графические средства “переводят абстрактные трудно уловимые отношения в область интуитивно-близкого воззрения”[79]. “Своеобразие графика как знаковой системы заключается в том, что в качестве основного средства передачи информации в нем используются не знаки-коды, а знаки-образы.… В случае статистических графиков речь идет, разумеется, не о художественных, а о простейших геометрических образах. Но последние обладают способностью отображать и характеризовать некоторые целостные умственные построения (ансамбли), связанные с количественной характеристикой статистических совокупностей. Сила, эффективность такой системы сигналов основывается на том, что она обращается непосредственно к чувственному познанию (восприятию) изучаемых соотношений и позволяет осознать их значение, если и не совсем минуя стадию языкового мышления, то во всяком случае значительно укорачивая ее”[80]. С этими определениями можно согласиться по существу, сделав необходимую скидку на несовершенство терминологии. Так или иначе, чисто знаковое, “значенческое” содержание графика явно подчинено какому-то иному содержанию, “прочитываемому” реципиентом как бы “между строками” графика. Иными словами, график стимулирует эвристическую познавательную активность реципиента, в ходе которой этот последний получает дополнительную информацию.

А. А. Леонтьев, Психология общения, 1997

Экспериментальные данные свидетельствуют о наличии ряда особенностей в овладении зрительными сенсорными эталонами детьми с нарушениями зрения. В сравнении с обычными возрастными особенностями, у детей с нарушением зрения в условиях спонтанного познания предметного мира (в условиях отсутствия специальной поддержки в дошкольном возрасте) формируется значительно меньший объем представлений о сенсорных эталонах. Многие дети к моменту поступления в школу имеют низкий уровень представлений о форме, цвете, величине предметов, пространственных отношениях. В то же время нормально видящие дети к этому возрастному периоду, как правило, уже в полной мере овладевают системой сенсорных эталонов, что, обеспечивая дифференцированность и полноту восприятия, определяет сенсорную готовность к школьному обучению.

Л. В. Фомичева, Зрительное восприятие. Диагностика и развитие. Учебно-методическое пособие, 2013

Говоря о предыстории возникновения и развития данного направления, можно сказать, что подход к проблеме изучения связи ФАМ с индивидуальными особенностями был предопределен пионерскими экспериментами Р. Сперри и Р. Майерса, которые начали расщеплять мозг на кошках (посредством перерезки хиазмы), и далее были продолжены Р. Сперри и М. Газзанига. С 1961 г. нейрохирурги П. Фогель и Дж. Боген начали проводить подобные операции на людях (по медицинским показаниям), и к 1972 г. уже было оперировано 10 больных (Газзанига, 1974). В дальнейшем Дж. Боген (Bogen, 1969) при психологическом исследовании больных, перенесших комиссуротомию, обнаружил, что у них существует как бы две изолированные сферы мышления и сознания. Левое полушарие оказалось функционально связанным с использованием вербальных символов, логикой и анализом, а правое – с перцепцией зрительных, пространственных, кинестетических стимулов, с восприятием музыки, что было обозначено соответственно как «пропозиционное» и «оппозиционное» мышление (Bogen, Dezure, Ten Houten, Marsh, 1972). Впервые было выдвинуто предположение о связи этих типов мышления с концепцией И.П. Павлова о художественном и мыслительном типах высшей нервной деятельности человека, определяемых, соответственно, преобладанием первой или второй сигнальных систем. Таким образом, можно считать, что одна из первых работ в области изучения связи ФАМ человека с индивидуальными различиями принадлежит Дж. Богену.

Н. В. Москвина, Межполушарные асимметрии и индивидуальные различия человека, 2011

Теория нелинейных динамических систем в наибольшей степени применяется к моторному развитию и функционированию. При приложении этой теории к когнитивному развитию авторы испытывают ряд трудностей. Теория Э. Телен и Л. Смит характеризует познание как динамическое, адаптивное и самоорганизующееся. Оно, как и моторное развитие, происходит шаг за шагом, от одного состояния систем к другому. Младенцы совершенствуются в когнитивных навыках через процессы исследования окружения, основанные на восприятии и действии. Действия младенцев строятся как самоорганизующиеся моторные и нейрональные субсистемы, ведущие к стабильным состояниям координации при встрече с задачей. Следовательно, действие неотрывно от восприятия и комплекс «восприятие – действие» является основой природных категорий, на которых строятся в дальнейшем все когнитивные навыки. Переход от восприятия к знанию неизбежно предполагает формирование категорий. Согласно теории Телен и Смит, формирование категорий – это самоорганизация одновременно и восприятия, и связанного с ним действия. Однако теория испытывает сложности при интерпретации данных об очень ранних процессах категоризации у новорожденных и у младенцев нескольких часов и дней после рождения (имитация лицевых экспрессий и жестов). Представляется, что им необходимо иметь ожидания как когнитивную готовность к избирательности, лежащей в основе категоризации.

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Белл, опираясь на клинические факты, определил, что мышечная работа вносит существенный вклад в построении сенсорного образа, а также слухового восприятия. Из этого следует то, что прежде чем стать абстрактными актами сознания, действия испытываются в сенсомоторном опыте, причем не осознаваемом субъектом. В двигательном аппарате наблюдается не только сокращение мышц, но и особое психическое действие, которое направляется чувствованием, т. е. психическим образом среды, к которой он прилаживается. «Чувственный образ (или умственный) может приводить в действие телесный механизм и непрерывно им управлять на основе поступающей информации. Время реакции зависит от познания, различения, выбора раздражителя. С усложнением задачи возрастает время реакции. И, если прежде при изучении времени реакции, объема внимания, памяти и т. д., измерялось количество раздражителей (вспышек света, изображений, букв и т. п.), то теперь измерению подлежит количество информации, содержащейся в сигнале.

Т. Н. Мостовая, Физическая культура. Осанка и здоровье. Методика формирования невербального поведения. Учебно-методическое пособие, 2016

Изменение деятельности внутри этой стадии развития заключается во все большем ее усложнении, происходящем вместе с развитием органов восприятия, действия и нервной системы животных. Однако как общий тип строения деятельности, так и общий тип отражения среды на всем протяжении этой стадии резко не меняются. Деятельность побуждается и регулируется отражением ряда отдельных свойств; восприятие действительности никогда, следовательно, не является восприятием целостных вещей. При этом у более низкоорганизованных животных (например, у червей) деятельность побуждается всегда воздействием одного какого-нибудь свойства, так что, например, характерной особенностью поисков пищи является у них то, что они всегда производятся, как указывает В. Вагнер, «при посредстве какого-либо одного органа чувств, без содействия других органов чувств: осязания, реже обоняния и зрения, но всегда только одного из них»[90].

А. Н. Леонтьев, Эволюция, движение, деятельность, 2012

Четвертый слой — восприятие сочетаний и конфигурации внешних объектов как целого, а также изменений в конфигурации. Осознается весь контекст в момент переживания. Прошлое и будущее плохо осознается, поэтому глобальные смыслы и цели внешних сюжетов остаются недоступными. Это также непосредственное восприятие внешнего мира, но более дистанцированное, чем в третьем слое. Здесь формируется «понятийный аппарат» обыденной жизни: какие фрагменты внешнего мира обозначить как отдельные или независимые «вещи», а также простейшие суждения о «вещах» – какие из «вещей» опасны, какие желательны; более ощутима реакция не на сами «вещи», а на их следование или сочетание. Здесь закладывается «фундамент» для картины мира – смысловое содержание некоторых простейших внешних конфигураций, простейшие причинно-следственные связи или «что из чего следует». Напомним, что к четвертому слою мы относим подростковое восприятие. В этом слое хорошо осознаются правила, по которым выстраивается внешняя жизнь. Эти правила постигаются из непосредственного восприятия мира и поэтому кажутся «объективно реальными». В частности, принятые в социуме суждения или условные правила, например, в профессиональной сфере или в семье, отсюда воспринимаются как безусловная истина.

М. Я. Пальчик, Реальна ли реальность?, 2014

Многочисленные работы в рамках первого направления строятся, как правило, на подсчёте корреляций между характеристиками поведения (регистрируемыми с большей или меньшей долей субъективности) и оценками «воспринимаемого» интеллекта. Перечень таких характеристик огромен, разнообразен и зависит от исследовательских задач и воли автора: он может охватывать особенности речи, эмоциональной экспрессии, внешнего вида, мимики и пантомимики, межличностного взаимодействия и т. д. Как правило, интеллектуальная личность ассоциируется с позитивными, эстетически приятными, социально желательными характеристиками (исчерпывающий обзор см. Murphy et al., 2003). Подобных исследований, выполненных в ключе измеряемого интеллекта (его «объективной» тестовой оценки), сравнительно немного, хотя сама по себе идея о наличии у теста некоторого «поведенческого сопровождения» любопытна. А работ, в которых изучается связь поведенческих особенностей с «воспринимаемым» и измеряемым интеллектом, то есть одновременно затрагивается проблема точности оценивания – единицы (Borkenau, Lieber, 1995; Reynolds, Gifford, 2001; Murphy et al., 2003). По сути дела, исследования данного направления аналогичны работам по изучению восприятия других психологических особенностей.

Коллектив авторов, Социальный интеллект. Теория, измерение, исследования, 2004

Позднее У. Ф ар т и н г на основе анализа, в частности подобных списков Людвига и Тарта, предложил список параметров (дифференцированных от критериев), по которым меняется психическое функционирование в ИСС. Материалом для данного обобщения стали состояния, возникающие при гипнозе, медитации, сенсорной депривации, приеме алкоголя и различных наркотиков, а также сон и мистический экстаз. Приведем данный список параметров, указав для каждого (в скобках) критерии ИСС, т. е. определив, как, с точки зрения Фартинга, по данному параметру будет меняться в ИСС психическая деятельность. Это изменения 1) внимания (возможна его концентрация на одном объекте и снижение переключаемости внимания); 2) восприятия (появление иллюзий, синестезий); 3) системы образов и фантазий (они становятся крайне яркими и живыми); 4) внутренней речи (уменьшение ее доли, снижение связности, повышение насыщенности ее содержания фантазиями); 5) памяти (ухудшение кратковременной и долговременной памяти, изменение характера ассоциативных связей); 6) процессов принятия решений и разрешения проблем (повышение креативности при сниженной критике); 7) значения или значимости (объекты, явления, поступки могут утрачивать прежнее значение или приобретать новое); 8) восприятия времени (нарушение процессов оценки временной протяженности); 9) переживания и выражения эмоций (повышение или понижение эмоциональной реактивности по сравнению с «обычным» состоянием сознания (ОСС), ослабление контроля над эмоциональной экспрессией); 10) уровня воз-

Коллектив авторов, Измененные состояния сознания. Хрестоматия, 2012

В этом плане примечательны труды американского психолога К. Уилбера, который для обозначения образований (равно как материальных, так и духовных), обладающих органической целостностью (устойчивостью) и предрасположенностью (креативностью), ввел понятие «холон»[34]. «Многие философы, – отмечает он, – обнаружили, что очень трудно перейти от нейронов прямо к рациональному сознанию; но вместо одного гигантского (и сбивающего с толку) скачка мы имеем серию мини-скачков (от нейронов к спинному мозгу, к древнему стволу мозга, к лимбической системе первых млекопитающих и к новой коре), которую, по-видимому, легче понять (как соответствующее внутреннее развитие от ощущения к восприятию, побуждению, эмоции, образу, понятию, правилу и рациональности) – и все они представляют собой холоны, подлинные сложные индивидуальности… Холоны обладают организацией и внутренними аспектами (каждое целое является частью, и поэтому у любого холона есть внутреннее и внешнее), тогда как агрегаты ими не обладают»[35].

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

На наш взгляд, правомерно начать анализ с аттенционных характеристик. Накопленный в экспериментальной психологии материал свидетельствует о сквозном характере внимания, проявляющемся на всех уровнях организации психических процессов. Проанализировав методики современных исследований иконической и эхоической памяти в работах Г. Сперлинга, Д. Миллера, Р. Клацки и др., Веккер отмечает, что все они основаны на «внутренней органической взаимосвязи объема внимания, объема памяти, восприятия с исходными закономерностями организации временных и пространственных психических рядов и структур» (Веккер, 2001). А. Блюменталь показал, что общие закономерности организации сенсорики обнаруживаются во временной интеграции (стробоскопическое движение, восприятие мельканий, явления маскировки) и оказываются базовыми по отношению к вниманию. Иными словами, характеристики внимания производны по отношению к более общим закономерностям организации психического времени и пространства (Blumenthal, 1977). Основные характеристики внимания можно представить «как частные формы тех фундаментальных общих принципов организации психического пространственно-временного континуума, непрерывная целостность которого по своей природе включает интегративную функцию» (Веккер, 2001, с. 601).

Н. Б. Горюнова, Когнитивный ресурс. Структура, динамика, развитие, 2016

Ответ. Термин предложил A.B. Запорожец при разработке теории развития восприятия путем формирования перцептивных действий. Сенсорные эталоны выделены в процессе общественно-исторического познания системы чувственных качеств предметов, которые усваиваются ребенком в ходе онтогенеза и превращаются в качестве внутренних образцов при обследовании объектов и в процессе определения свойств. Примеры сенсорных эталонов: цветовая гамма, геометрические формы, речевые фонемы и др.

Н. В. Волкова, Психология детей от трех лет до школы в вопросах и ответах, 2015

Константность восприятия означает, что воспринимаемый объект не меняет своих характеристик в том случае, когда он удаляется от человека или приближается к нему, нарисован на картине или показан на экране. Например, зрительный образ слона в силу адекватности сознания будет образом крупного животного независимо от того, находится ли слон в непосредственной близости от человека, удален он на какое-либо расстояние или человек видит его по телевизору. (Разумеется, речь в данном случае идет о взрослом человеке, который в своем опыте имеет зрительный образ слона. Маленький ребенок, не имеющий достаточного опыта восприятия, увидев на картинках одинакового размера слона и мышь, не составит адекватного представления без дополнительной информации.) Если не существует нарушений сознания, то зрительный (в данном случае) анализатор верно оценит перспективу, фон, на котором находится объект, и мозг даст адекватное представление о нем. При расстройстве же восприятия константность может исчезнуть. Так бывает, например, при галлюцинациях. Кроме этого, может возникать искаженное восприятие. Это бывает при намеренном создании иллюзий – приеме, которым пользуются иллюзионисты, используя зеркала, соответствующее освещение и иное, или при спонтанно возникающих иллюзиях, когда при неясном освещении пенек можно принять за животное, или в дремотном состоянии раскаты грома могут быть восприняты как орудийные залпы. Возникновение спонтанных иллюзий восприятия зависит от многих факторов: личного опыта, культурных традиций, социальной среды, преобладающего окружающего природного ландшафта в местности, где проживает человек. Например, иллюзии европейцев и африканцев или жителей города и деревни будут существенно разниться в силу вышеуказанных факторов.

Н. Ю. Дмитриева, Общая психология: конспект лекций, -1

Д. Биндра после критического анализа существующих теорий эмоций пришел к выводу, что нельзя провести жесткое разграничение между эмоцией и мотивацией, между соответствующими типично видовыми действиями. Нет доказательств, что эмоции вызываются только стимулами внешней среды, а мотивации – только изменениями внутренней среды организма. Нет оснований признавать существование какого-либо единого специфического церебрального процесса в качестве «эмоционального процесса», постулируемого рядом теорий. Эмоция не существует ни как единый процесс, ни как отдельный класс поведенческих реакций, и она не может быть полностью отделена от других явлений – ощущения, восприятия, мотивации и т. п. Она не является также «промежуточной переменной», связывающей отдельные компоненты поведенческой реакции в целостный акт (Столяренко, 1999).

И. Г. Станиславская, Психология. Основные отрасли, 2014

Подчеркнем различие двух форм информационного обмена, – информации живой и информации сохраненной (стабильной). Под живой информацией будем в дальнейшем понимать динамичный и подвижный процесс, суть которого определяется когнитивными способностями интеллекта индивида. В процессе восприятия воздействий внешнего мира, а также воспроизводства информационного ресурса, хранящегося в памяти, происходит живое и непрерывное изменение той картины мира, которую данный интеллект в себе создал. Эта картина беспрерывно пополняется новыми данными, а моменты наибольшей информационной активности связаны с общим подъемом сил организма. Такие моменты мы назовем информационной энергетикой. Соответствующие состояния психологам известны, и при изучении психологии творчества они обычно обозначаются как вдохновение, озарение и т. п. В этих приблизительных терминах выделим присущую им общую черту – получение новых идей и представлений, нового знания о мире. Особенность информационного обмена, характерная прежде всего для человека, состоит в том, что человек имеет возможность не только использовать в качестве дополнительного информационного ресурса свою память (соотносимую с непосредственным наблюдением), но и информацию в ее сохраненном, стабильном, овеществленном виде. Различие живой информации и информации сохраненной является весьма существенным, поскольку именно данная способность для понимания феномена индивида и социума становится системообразующей.

О. М. Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

Визуальное восприятие мира трехмерно. Выбирая объекты переднего или заднего плана, человек определяет для себя их значение в контексте их отношений. В процессе перцепции и осознания наблюдаемого, то, что находится на заднем плане, может выдвинуться вперед, и, напротив, актуальное может отодвинуться на крайние горизонты восприятия. Этот выбор плана наблюдения и переживания меняется в зависимости от психического состояния человека, его социокультурных предпочтений.

В. Н. Никитин, Арт-терапия. Учебное пособие, 2014

С практической точки зрения сознание выступает как непрерывно меняющаяся совокупность чувственных и умственных образов, непосредственно предстающих перед субъектом в его внутреннем мире. Однако можно предположить, что похожая или близкая к ней психическая деятельность по формированию психических образов происходит и у более развитых животных, таких как собаки, лошади, дельфины, обезьяны и др. Тем не менее основное отличие человека от животных прежде всего заключается не в наличии процесса формирования психических образов на основе предметного восприятия объектов окружающей действительности, а в наличии специфических механизмов его протекания. Именно механизмы формирования психических образов и особенности оперирования ими обусловливают наличие у человека такого феномена, каким является сознание.

А. Г. Маклаков, Общая психология: Ответы на экзаменационные билеты, 2012

Локальные стили как отражение индивидуальной организации психики в определенной сфере ее проявления наиболее широко изучались в рамках проблемы когнитивного стиля. Изучение когнитивных стилей было начато в зарубежной психологии в 50-е годах XX века. Наиболее известными являются работы Н.А. Witkin по выявлению стилей перцептивной деятельности. Им были выделены два стиля восприятия объекта в зависимости от степени соотношения перцептивных и проприоцептивных компонентов: «полезависимый» и «поленезависимый». Преобладание перцептивных компонентов, выражающееся в тенденции полагаться только на видимое поле восприятия составляло сущность полезависимого стиля. Тенденция контролировать перцептивные компоненты со стороны проприоцептивных процессов, которая позволяла человеку расчленять воспринимаемый объект, выделять элементы из целого и структурированно его воспринимать, представяяла собой «поленезависимый» стиль [377]. В ряде работ подчеркивались другие особенности когнитивных стилей: ригидность – гибкость познавательного контроля, узость – широта сканирования перцептивного поля, и т. п. [57, 201]. В отечественной психологии теоретической и эмпирической базой для изучения когнитивных стилей стали работы И.П. Павлова о типологии ВНД и типах людей, отличающихся особенностями познания окружающей среды, – художественном и мыслительном [83]. Развитие деятельностного подхода обусловило исследование когнитивных стилей в рамках того или иного вида трудовой деятельности [52, 63].

В. Е. Орёл, Синдром психического выгорания личности, 2005

Пространственное мышление сочетает в себе и процедурное знание, т. е. знание того, как надо действовать, и знание декларативное, т. е. совокупность прошлого опыта о тех или иных событиях и действиях. Так, в одном из наиболее распространенных мнемонических приемов греческих ораторов – методе привязки к местам, в котором вещи для запоминания привязывались к пути в хорошо знакомой местности – «для организации декларативной информации используется процедурный контекст»[260]. Компактный географический образ может аккумулировать эти два основных типа знания, переводя достаточно сложные структуры восприятия и описания географического пространства в своеобразные простые и универсальные коды (рис. 4). Исследователями человеческого сознания показано, что кора головного мозга непрерывно пересматривает воспринимаемые образы и объединяет образ, сформированный в ближайшем прошлом, с текущим образом внешнего мира[261]. Вследствие этого удачные и емкие географические образы могут хорошо кодировать результаты именно динамичного пространственного мышления. Время становится естественным параметром этого процесса, а сами географические образы можно трактовать и как геоисторические.

Д. Н. Замятин, Культура и пространство. Моделирование географических образов, 2006

Образные психологические знания имеют форму конкретных субъективных образов: преимущественно зрительных, а также слуховых, осязательных и обонятельных. Они возникают на основе ощущения и восприятия. В них отражаются любые внешние формы проявления человека как субъекта и личности: внешний облик, поведение, речь, мимика и т. д. Субъективные образы являются носителями соответствующих психических и личностных особенностей людей. В каждом образе зафиксирован опыт общения субъекта с тем или иным человеком. Поэтому образы содержат огромный потенциал для построения широкого спектра способов общения с соответствующими людьми. Образная форма психологического знания менее эгоцентрична, поскольку субъект всегда имеет возможность воспринимать другого человека не только с собственных позиций, но и с позиций стороннего наблюдателя. Данная форма психологического знания содержит лишь элементы вербализации. Образные психологические знания возникают у человека преимущественно на основе личного опыта общения, а также в результате наблюдения за другими людьми и просмотра художественных фильмов.

К. М. Романов, Психологическая культура личности, 2015

Восприятием в общей психологии называют отражение предметов, ситуаций или событий в их целостности. Оно возникает при непосредственном воздействии объектов на органы чувств. Поскольку целостный объект обычно воздействует одновременно на различные органы чувств, восприятие является составным процессом. Оно включает в свою структуру ряд ощущений – простых форм отражения, на которые можно разложить составной процесс восприятия.

Аурика Луковкина, Общая психология. Шпаргалка, 2009

В психологии понятие «структура» используется так же часто, как и в других науках. Оно употребляется применительно к психике вообще (К. Юнг, З. Фрейд), восприятию (М. Вертгеймер), памяти (К. Коффка), интеллекту (Б. Г. Ананьев, М. А. Холодная), личности (С. Л. Рубинштейн), мотивации (Х. Хекхаузен) и др. Думается, что именно в психологии различаются два подхода к пониманию структуры: первый характеризует ее как «относительно устойчивое единство некоторого множества взаимосвязанных элементов, характеризующее целостность соответствующего объекта… обеспечивает сохранение его основных свойств при различных внутренних и внешних изменениях» (Холодная, 2002, c. 247), согласно второму – структура рассматривается как «способ внутренней организации элементов объекта» (Глинский, Грязнов, Дынин, Никитин, 1965, c. 118), как «некоторый содержательно, качественно определенный тип системы отношений» (там же, с. 121). Иными словами, в одном случае акцент делается на системе компонентов, которые в своей взаимосвязи образуют структуру, а в другом – на характере отношений, связей, зависимостей между компонентами.

Н. Е. Харламенкова, Самоутверждение подростка, 2007

Но если перейти с философско-метафизической на рациональную точку зрения и привести примеры из опыта обыденного сознания, перед нами во всей ясности предстанет целая череда примеров субъективности как слышимого, так и видимого, обусловленной рядом обстоятельств физиологического, патологического, оптико-акустического, социального, культурного и т. д. порядка. В этом смысле можно сказать, что и видимое, и слышимое, представленные в нашем жизненном опыте, одновременно и объективны, и субъективны. Но в данной работе мы обращаемся к специфике воплощения и бытования изображения и звука в кинематографе, причем актуализируем в этом процессе авторское начало. И здесь проблема соотношения видимого образа и слышимого звучания приобретает специфические черты. Изображение на киноэкране, конечно, есть не только объективно видимый зрителем объект, но одновременно воплощение субъективного ведения автора (художественное решение, выбор актерской индивидуальности, композиция кадра, свет и т. д.). В то же время звук (внутрикадровый) обладает объективными свойствами, поскольку связан в восприятии с реально представленными или представимыми на экране зрительными объектами или явлениями как их неотъемлемое свойство (в этом смысле звук есть неотъемлемая часть зрительного образа). Но и здесь проглядывается субъективность внутрикадрового кинематографического звука, обусловленная, по меньшей мере, технологией работы с ним уже после завершения съемочного периода (селективность и дизайн звуковых объектов в создании пространственно-акустической среды при озвучании фильма, работа с голосом актера и т. д.). Можно сказать, что в отношении звука мы имеем дело с двойной, а точнее, со вторичной субъективностью по отношению к зрительному экранному образу. В этом отношении зримый образ уже выступает как объект для субъективного звукового отношения.

Ю. В. Михеева, Эстетика звука в советском и постсоветском кинематографе, 2016