Объект (философия)

Объе́кт (лат. objectum «предмет») — философская категория, обозначающая вещь, явление или процесс, на которые направлена предметно-практическая, управляющая и познавательная деятельность субъекта (наблюдателя); при этом в качестве объекта может выступать и сам субъект. Субъектом может быть личность, социальная группа или всё общество. Понятие объекта (obiectum) использует Фома Аквинский для обозначения того, на что направлено желание, стремление или воля.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Так, например, близка по смыслу к понятию «система» философская категория «объект». Данная категория, как и соотносимая с ней категория «субъект», начиная с XVII в., употребляется, прежде всего, в гносеологическом смысле. Под субъектом понимается активно действующий и познающий, обладающий сознанием и волей человек; под объектом – то, что дано в познании или на что направлена познающая и иная деятельность субъекта. Любой объект как фрагмент действительности обладает сложностью и, следовательно, состоит из элементов, находящихся в определенных связях и отношениях. Но и в данном случае элементный состав объекта не оценивается с точки зрения их «полезности» для целей и задач объекта, поскольку таковые устанавливаются лишь в отношении системы. Тем не менее сказанное вовсе не исключает рассмотрения любой системы в качестве объекта познания или действия.

А. В. Кузьменко, Предмет трудового права России, 2005

Последовательно остановимся на четырех аспектах принципа субъекта, которые были определены нами в связи с изучаемой проблемой сепарации личности. Первый из них – это стремление к выделению себя из мира объектов и значимых субъектов. Согласно А. В. Брушлинскому, ребенок «начинает выделять себя (не отделять!) из окружающей действительности и противопоставлять себя ей как объекту действия, познания, созерцания и т. д.» (Брушлинский, 2002, с. 12) очень рано, уже на первом году жизни. Критериями становления субъекта, по Брушлинскому, являются, во-первых, способность 1–2-летнего ребенка на основе сенсорного и практического опыта выделять значимых для него людей, предметы, события посредством обозначения их простейшими значениями слов, и, во-вторых, способность выделять детьми 7–10 лет объекты, обобщая их в форме простейших понятий. «На вышеупомянутом этапе развития деятельности и общения окружающая действительность именно в понятиях начинает выступать для людей в качестве объекта (а не только как система раздражителей и сигнальных раздражителей). Объект существует только соотносительно с субъектом, а субъект возникает, действует, живет лишь во взаимосвязи с объектом и с другими людьми как субъектами» (там же, 2002, с. 13).

Н. Е. Харламенкова, Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы, 2015

Предметность информации на социальном уровне выражается в ее способности выступать для субъекта в качестве знания, т. е. особого свойства субъекта в его отношении к познаваемому. В этих случаях для субъекта информация является отражением тех или иных объектов, процессов, их свойств или отношений между ними. При этом информация, выступающая как знание, является не свойством объекта, а продуктом познавательной деятельности субъекта, направленной на этот объект.

Е. А. Зверева, Правовой режим информации в отношениях с участием субъектов предпринимательской деятельности, 2008

Ключевым для понимания и сущности психологии и того, на наш взгляд, гениального решения, посредством которого Рубинштейн перешел от философского субъекта самодеятельности 1920-х годов к определению его как основания психического, сознания, является то, что он сохранил в качестве основания психологии не деятельность, а ее субъекта. Это решение можно оценить как гениальное, потому что, следуя обычной логике, при переходе от философии к конкретной науке объект ее познания должен измениться (по отношению к предшествующему этапу развития психологии). Рубинштейн изменил объект познания, как мы увидим из дальнейшего анализа «Основ психологии», указав на субъекта. В «Основах» акцент ставится не на деятельность, а на ее субъекта, а сознание, психическое, являющееся объектом психологии, определяется по отношению к субъекту.

А. Н. Славская, Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития, 2015

Раскрывая семантику слова «субъективность», В.И. Слободчиков и Е.И.Исаев отмечают его двусложность – «субъ-ективность». «Если вторая часть слова – это в общем смысле «активность», «действия», то первая – это то, что лежит «под», или «перед», или «до» – некоторый источник, первопричина активности. Это расщепление на активность (само движение) и источник (телесность) и определяет субъект как носитель предметно-практической деятельности и познания, источник активности, направленный на объект» [312, с. 249]. Наиболее употребляемым в педагогике является выражение «субъект деятельности». В таком контексте использовал эту категорию и Б.Г. Ананьев. Он писал, что «человек – субъект, прежде всего, основных социальных деятельностей – труда, общения, познания» [7, с. 166]. Стать субъектом определенной деятельности, значит освоить эту деятельность, овладеть ею, быть способным к ее осуществлению и преобразованию.

Т. А. Носова, Ценностное самоопределение старшеклассника, 2009

Сделать это совсем не просто, так как при характеристике этого принципа возникают те милые препятствия, которые «расставляет» цепкое метафизическое мышление. Первое из этих препятствий заключается в том, что «предмет» берется в обыденном понимании как «объект», то есть вне зависимости от деятельности, образа жизни в целом. Такого рода понимание является благодатной почвой для возникновения разного рода упрощенных выражений, например высказывания о том, что предметная деятельность – это не что иное, как манипулирование с предметами. При этом окружающая действительность сразу же, как это демонстрируют бихевиористы, благополучно рассекается на мир стимулов («объектов»), воздействующих на субъекта, и мир реакций; или «внешний мир общества» и «внутренний мир личности». Между тем, как специально подчеркивал А.Н. Леонтьев, предмет не есть сам по себе существующий объект природы, а всегда предмет интенции, «…то, на что направлен акт… то есть как нечто, к чему относится живое существо, как предмет его деятельности»[46]. В другой работе он писал: «…предмет деятельности выступает двояко: первично – в своем независимом существовании, как подчиняющий себе и преобразующий деятельность субъекта, вторично – как образ предмета, как продукт психического отражения его свойства, которое осуществляется в результате деятельности субъекта и иначе осуществиться не может»[47]. В свою очередь деятельность субъекта, регулируемая психическим образом, опредмечивается в своем продукте. Опредмечиваясь в продукте, она превращается в идеальную сверхчувственную сторону производимых ею вещей, их особое системное качество.

Асмолов А. Г., Психология личности. Культурно-историческое понимание развития человека, 2007

Таким образом, важным для нас является то, что обязательными элементами любого действия выступают исключительно субъект и объект этого действия. Субъект можно определить «…как «инициирующую сторону» деятельности, носителя деятельностной способности, с которым связаны ее пусковые и регулятивные механизмы… В то время как объект представляет собой «инициируемую сторону» деятельности, то, на что направлена деятельностная способность субъекта, отсутствующая у объекта» [Момджян 1997, с. 93–94]. Уточним, что понятия «субъект» и «объект» деятельности обладают свойством «ситуативности»: явления, раскрывающие в одной ситуации субстанциальные свойства субъекта, способны менять их в другой ситуации на противоположные свойства объекта. При этом статус субъекта может быть присущ исключительно только человеку или группе людей. Объектом же деятельности в подавляющем большинстве случаев являются вещи, предметы и вся окружающая реальность, не обладающая сознанием. Однако в некоторых случаях объектом может выступать и человек, который потенциально способен к целенаправленной преобразующей активности, но в данный момент не имеет возможности ее реализовать.

Коллектив авторов, Методологические проблемы социально-гуманитарных наук, 2013

Эта замена понятия «истинности» понятием «жизнеспособности» является принципиальной. Меняется все традиционное представление о направленности и интенциональности познавательной деятельности субъекта. Субъект не столько изучает объект, сколько объект «позволяет себе подвергнуться изучению» (Пиаже): активность идет не только от субъекта, но и от объекта. Не столько субъект воспринимает, осмысливает, словом, познает объект, сколько объект «предоставляет возможности» (principle of affordance) быть воспринятым или невоспринятым субъектом, осмысленным или неосмысленным, познанным или непознанным (Найссер). И если наша теория оказалась истинной, то только потому, что объект позволил нам этого достичь: он содержал нечто аналогичное нашему действию. Познание как приспособление и жизнеобеспечение проистекает из внутреннего и глубинного сродства субъекта и объекта, из нелинейных связей их взаимной детерминации. Субъект и его когнитивные способности определены окружающим осваиваемым в его опыте миром как Umwelt. Субъект, а шире – живой организм вообще, есть порождение этого мира, его опыта, он встроен в него и выделен из него. Понятие окружающего мира (Umwelt) как мира, сконструированного живым существом под него самого, было введено еще в 1930-х годах блестящим, но мало известным в России эстонским философом Якобом фон Икскюлем, о воззрениях которого пойдет речь в следующих главах.

Князева Е. Н., Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии, 2014

Здесь мы видим различия в понимании субъекта Б. Г. Ананьевым и авторами субъектно-деятельностного подхода. Если для Б. Г. Ананьева личность является ядерной структурой организации, то для субъектно-деятельностного подхода – субъект, который всегда является личностью, но не сводим к ней. Для Б. Г. Ананьева субъектом становится человек в процессе своей профессиональной деятельности и творчества как высшего уровня профессиональной деятельности, тогда как в представлении последователей С. Л. Рубинштейна субъект – качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции личности. «Любая личность может быть объектом подлинного воспитания лишь постольку, поскольку она вместе с тем является субъектом этого воспитания» (Брушлинский, 1999, с. 345). Именно субъект рассматривается как ядро человеческой организации. «Многообразные виды и уровни активности субъекта образуют целостную систему внутренних условий, через которые, как через основание развития, только и действуют внешние причины» (Брушлинский, 1999, с. 344).

Сборник статей, Феномен и категория зрелости в психологии, 2007

Общение является важнейшей предпосылкой реализации самых разнообразных социальных действий и ожиданий. Исключительно велика его роль в познании, что в принципе и является источником поступления новой информации. Познание и его производная – информация и знания выступают основой коммуникации, определяют ее сущность и влияют на нее. «Открывая в познаваемом объекте нечто существенно новое, – пишут А. В. Брушлинский и В. А. Поликарпов, – субъект обращает это последнее в предмет специальной рефлексии и коммуникации в целях доказательства самому себе и другим истинности, существенности, новизны и общественной значимости сделанного открытия (в частности, путем использования уже накопленных человечеством знаний и сопоставления с ними нового знания). В таком смысле всякое познание объекта субъектом есть одновременно общение с другими субъектами. Оно просто невозможно без такого общения, выступающего в бесконечно многообразных конкретных формах. При этом, однако, часто недостаточно учитывается, что основное гносеологическое отношение есть отношение между познающим субъектом и познаваемым объектом (даже если в качестве последнего выступает тоже субъект), и потому в ходе познавательной… деятельности именно общение подчиняется познанию и служит его целям, а не наоборот» [49, с. 69].

Лазаревич А. А., Становление информационного общества. Коммуникационно-эпистемологические и культурно-цивилизованные основания, 2015

Критериями становления субъекта является, во-первых, способность 1-2-летнего ребенка на основе сенсорного и практического опыта выделять значимых для него людей, предметы, события посредством простейших значений слов, и, во-вторых, способность выделять детьми 7-10 лет объекты, обобщая их в форме простейших понятий. «На вышеупомянутом этапе развития деятельности и общения окружающая действительность именно в понятиях начинает выступать для людей в качестве объекта (а не только как система раздражителей и сигнальных раздражителей). Объект существует только соотносительно с субъектом, а субъект возникает, действует, живет лишь во взаимосвязи с объектом и с другими людьми как субъектами» (Брушлинский, 2002, с. 13).

Харламенкова Н. Е., Самоутверждение подростка, 2007

Развитие способности действовать, происходящей из инструментального генеза, не ограничивается только сферой отношений субъекта и объекта деятельности. В специфических формах инструмент включает функциональные и субъективные отношения к объектам труда, к самому себе сейчас и в будущем, к другим, к сообществам и к культуре общества, к которому принадлежит субъект. Он функционирует в рамках этих отношений, которые определяют его специфику. Он в них кристаллизован в том смысле, который подразумевает А. Н. Леонтьев (1981). Таким образом, субъективные инструменты появляются в делах и поступках субъекта.

Коллектив авторов, Технологии сохранения и воспроизведения когнитивного опыта, 2016

Обычно считается, что различия между этими направлениями мысли в вопросе о социальных науках имеют эпистемологический характер, но в действительности здесь важны также и онтологические аспекты. Проблема заключается в том, как должны быть определены концепции действия, значения и субъективности и как их можно соотнести с понятиями структуры и принуждения. Если интерпретативная социология основана, так сказать, на империализме субъекта, то функционализм и структурализм предполагает империализм социальных объектов (все, в том числе социальные субъекты, становится социальным объектом. – прим. пер) Одна из принципиальных целей теории структурации – в том, чтобы положить конец этим имперским попыткам. Предметом социальных наук, в соответствии с теорией структурации, является не опыт индивидуального актора[7] и не существование какой-либо формы социетальной тотальности, а социальные практики, упорядоченные в пространстве и во времени. Социальная деятельность, подобно некоторым самовоспроизводящимся элементам природы, является повторяющейся. Это означает, что она не создается социальными актерами, а лишь постоянно воспроизводится ими, причем теми самыми средствами, которыми они реализуют себя как акторы. В своей деятельности и посредством этой деятельности агенты[8] воспроизводят условия, которые делают ее возможной. Однако тип сознательности (knowledglability), проявляющийся в природе в форме закодированных программ, далек от познавательных навыков социальных агентов. Именно для концептуализации человеческой познавательной способности и включения ее в действие я собираюсь использовать достижения интерпретативной социологии. Герменевтическая точка зрения принимается в теории структурации в той степени, в которой признается, что для описания человеческой деятельности необходима осведомленность о тех формах жизни, в которых реализуется данная деятельность.

Коллектив авторов, Западная социология: современные парадигмы. Антология, 2015

Марксистский диалектический материализм преодолевает ограниченность всего домарксовского материализма, для которого, как указывал Маркс[83], бытие выступало только в форме объекта, вследствие чего субъект целиком отдавался в ведение идеализма. Для марксизма бытие выступает не только в форме объекта и его созерцания, но и в форме субъекта и его деятельности. Единство (диалектика) субъекта и объекта обнаруживается как в практической деятельности человека, так и в познании. В своей практической деятельности человек может осуществить свою цель и соответственно этой цели изменить объект, лишь сообразуя свои действия с собственной природой объекта, на который он воздействует. В познании деятельность субъекта заключается в том, чтобы выявить объект, обнаружить его собственную природу.

Рубинштейн С. Л., Бытие и сознание, 1957

Предмет языкознания, произведенный методом «восхождения», предстает предметом теории (в когнитивной модели объект есть знание о нем) – это то, что изучает данная теория, то есть то, на чем аналитически истинны законы этой теории. А они предстают истинными на области предметов, созданных чисто умственно, вообще не имеющих в природе аналогов. Ясно, что истинность порожденной теории не может быть эмпирической, так как идеализированные предметы представлены через смыслы слов (терминов) и не являются чувственно воспринимаемыми, но может быть только аналитической истинностью, устанавливаемой на основе смысла слов (терминов). В связи с этим в качестве непосредственной лингвистической материальной базы исследования предлагается использовать корпус явных конъюнктивных научных определений (терминов) базовых понятий, обеспечивающих «полный охват» конструируемого предмета «язык». Содержание названного вида текстов как знако-знаниевых образований обеспечивает такую проблемную ситуацию, в которой объект познания представляет собой некую тайну, загадочное «Х», относительно которого мы хотим получить знание. Согласно теории познания, если нечто, существующее в мире, в нашем сознании или в культуре, не является для нас таинственным, не несет в себе тайны, этого самого «Х», то оно никогда и не будет выступать перед нами в роли объекта познавательной деятельности [118, c. 284].

Исенбаева Г. И., Основы теории построения концептуального научного объекта «язык». Внешние и внутренние основания, 2008

Общение и деятельность: категориальный подход Б. Ф. Ломова. Деятельность рассматривалась Б. Ф. Ломовым как обществ. – истор. категория, фиксирующая активный (преобразующий) характер человеческого бытия: «Именно в процессе деятельности осуществляется субъективное отражение объекта (предмета деятельности), а вместе с тем превращение этого объекта в ее продукт соответственно субъективной цели» (1984). Первоначально психология изучает деятельность на уровне индивидуального бытия, как деятельность конкретного человека, реализующего ту или иную обществ. функцию. В деятельности же индивида психологию интересуют не ее содержание или структура (предмет, средства, условия, продукт) сами по себе, а субъективный план: формы, виды, уровни и динамика психич. отражения действительности. Именно в деятельности психическое раскрывается как развивающееся целое (система); сама же деятельность выступает в кач. ведущей детерминанты психич. процессов.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Развитие как подверженность субъекта количественным и качественным изменениям психики необходимо рассматривать в контексте работ по творчеству (творчество есть механизм развития, созидания нового), по мышлению (мышление как искание нового), по деятельности (реальному преобразованию действительности). Синтез этих подходов позволяет нам ввести понятия «психологическая организация субъекта развития» и «психологический механизм интеллектуально-деятельностного развития субъекта», где все внутреннее соотносится с термином «интеллектуально-», а все внешнее, связанное с реальными действиями человека вовне, где объектами преобразования становятся люди, техника, природа, знаки, культура – с термином «деятельностное».

Устин П. Н., Добро и зло в этической психологии личности, 2008

Второй аспект субъективного времени указывает на основания его природы в привязке к личности (и другому субъекту) как разновидности развивающегося объекта. Это внутреннее время конкретного субъекта, которое он волен держать при себе либо пытаться диктовать другим субъектам (концептуально либо практически). Это – в биопсихической природе и сознании конкретной личности (социальной группы) созданная реальность, которая является основанием метафизических смыслов, будучи осознанной рационально, является основанием культурной деятельности.

Селиванов Александр, Развитие объектов. Наука управления будущим, 2016

Важнейшей психологической особенностью деятельности является то, что она есть (у человека) способ включения в психическую активность отдельной личности социальной детерминанты. Деятельность человека всегда социальна, независимо от того, осуществляется ли она в непосредственно коллективной форме или в форме “индивидуальной” творческой активности. И то, что она подчиняется у человека “связям и отношениям изначально общественным”, и обусловливает возможность формирования у человека общественной по своей природе системы взаимоотношений с действительностью, социальной по природе, а не только по функции, сознания как общественного сознания, репрезентирующегося в психической жизни отдельной личности. Естественно, такое понимание предполагает расширенное понимание самой психики (и соответственно предмета психологии); но ведь “человеческий способ мысли есть прежде всего явление социального порядка”[58]. И если перед нами стоит выбор: рассматривать психическую жизнь человека в ее объективной, в первую очередь социальной обусловленности и в реальных условиях ее функционирования, выходя при этом за границы традиционного предмета психологии; или искусственно ограничивать круг своего рассмотрения некоторыми априорно отобранными составляющими единого объекта исследования, выбрасывая все, что не влезает в традиционный предмет психологии, за дверь психологической лаборатории и предоставляя подобрать это любому желающему прохожему – нет сомнения, что следует идти первым путем.

Леонтьев А. А., Психология общения, 1997

Научное познание всегда имеет направленный, интенциональный (лат. intentio – стремление, внимание), характер. То, на что направлено научное познание, называется объектом науки. Теоретическое правоведение имеет своим объектом право. От объекта науки следует отличать ее предмет. Предмет науки – это теоретические знания, полученные в результате научного исследования объекта. У разных наук может быть один объект, но разные предметы. Так, право является объектом не только общей теории права, но и объектом отраслевых юридических наук (например, уголовного или гражданского права), однако предметы у них разные. Предмет науки определяется ракурсом, углом рассмотрения объекта. При этом предмет науки неотделим от знания об объекте, что позволяет трактовать предмет науки и как совокупность знаний об объекте, рассмотренного в определенном ракурсе. Это означает, что общую теорию права интересует не любое знание о праве, а лишь то, которое описывает отличительные признаки, отделяющие право от других явлений, и в то же время интерпретирует взаимосвязь с другими явлениями, в первую очередь с человеком, обществом и государством, т. е. раскрывает способ бытия права и его практическую значимость. Таким образом, предметом общей теории права являются общие знания о бытийных (онтологических) свойствах права, описывающие, объясняющие и интерпретирующие правовую действительность. Эти знания всегда предстают как научные тексты, меняющиеся по своему содержанию и способам интерпретации.

Поляков А. В., Общая теория права. Учебник, 2017

Понятие смысловых связей неотделимо от понятия смыслообразования. Смыслообразование, если рассматривать его в плоскости жизненных отношений субъекта с миром, представляет собой процесс расширения смысловых связей. Если за точку отсчета взять реализацию индивидуальной потребности, то смысловые связи первого порядка будут указывать предметы, релевантные данной потребности; эти предметы выступают в этом случае смыслообразующим началом по отношению к смысловым связям второго порядка, определяющим цели, достижение которых необходимо для овладения соответствующими предметами; конечные цели, в свою очередь, приобретают смыслообразующую силу по отношению к промежуточным целям, образуя связи третьего порядка, и т. д. Все эти связи образуются в ходе практической деятельности субъекта, в которой вскрываются пути к реализации тех или иных потребностей, определяется место тех или иных объектов и явлений в жизни субъекта благодаря включению их в структуры смыслового опыта. Строго говоря, деятельность не создает смысловых связей: образует смысл «не предметная деятельность, а некоторый субъективный эффект, ею обусловленный» (Вилюнас, 1976, с. 88). Однако этот эффект – открытие субъектом места каких-либо объектов и явлений в его жизнедеятельности – невозможен вне и помимо практической предметной деятельности. Конечно, человек способен раскрывать объективные взаимосвязи и теоретически, в своем мышлении, и формировать идеаторные представления о смысловых связях, однако они далеко не всегда, проходя проверку на практике, оказываются адекватными.

Леонтьев Д. А., Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности, -1

Ныне популярные представления о модернизации и переходе к постмодерну легко встраиваются в концепцию Сорокина. Современное общество сформировалось в процессе реализации ценностей, действительное содержание которых – это возрастающее располагание и обеспеченность сущим как вещами этого мира. Полагая, что именно в вещах сосредоточена сущность человеческой деятельности, люди строят свои отношения в зависимости от того, чем и как они располагают. Отношения между людьми принимают форму отношений между вещами: люди для себя и друг для друга предстают как объекты эксплуатации или как субъекты выгодного обмена благами. Отчуждение и овеществление человеческих отношений переворачивает отношения индивида и социального целого. Государство, корпорация, школа становятся персонализированными субъектами, а каждый отдельный индивид – обезличенным объектом их деятельности и социальной функцией, поддерживающей целое – общество.

Фетисов А. В., Управление культурами, 2010

Понятие деятельности является базовым для психологии, в психологическом словаре представлено следующее его определение: «Деятельность – активное взаимодействие с окружающей действительностью, в ходе которого живое существо выступает как субъект, целенаправленно воздействующий на объект и удовлетворяющий т.о. свои потребности» [Большой психологический словарь, 2005, с. 135]. Основным предметом исследования здесь признается деятельность, влияющая на все психические процессы.

Головина Е. В., Лингвистический анализ текста, 2012

Модель структуры образа Я, созданная А. А. Налчаджяном, оставляет «за скобками» возможность объективации содержания описанных понятий. В этой связи представляется актуальным и гносеологически обоснованным в качестве основания для описания сущности образа телесного Я обратиться к опыту непосредственного наблюдения и анализа переживаний субъекта, связанных с восприятием им собственного тела в процессе действия, направленного как на самого себя, так и на объекты среды. О единстве восприятия и действия и объективности для субъекта получаемого знания о своем теле говорил А. Бергсон[77]. Согласно М. Мерло-Понти[78]: «Внимание к жизни – это осознание нами “зарождающихся” в нашем теле движений».

Никитин В. Н., Онтология телесности. Смыслы, парадоксы, абсурд, 2006

Таким образом, слово mountain обладает значением постольку, поскольку в сознании носителей языка присутствует модель определенного типа опыта, связанного с преодолением препятствий для перемещения человека по земной поверхности. Значение данного слова не является результатом воздействия на сознание какого-то объекта, находящегося во внешней действительности. Оно представляет собой целостный комплекс свойств человеческого взаимодействия с внешней действительностью, представленный как вневременная единица, соотносимая в сознании с определенными действиями, представленными, в частности знаком climb, и предпринимаемыми человеком по поводу определенной потребности – целенаправленного движения (climb – ascend, mount, go or come up, esp. by using one’s hands.). Словарь в дефиниции climb пытается воспроизвести переживание, связанное с необходимостью преодоления препятствия для движения (ascend, mount by using one's hands). В том же словаре: ascend – move upwards, rise – возвращение к элементам дефиниции mountain; mount – ascend or climb (a hill) – то же самое. Здесь мы не будем останавливаться на отдельной проблеме – перекрестном определении одних и тех же слов. Главное для нас на данном этапе – удостовериться в том, что в основе существительного mountain и глагола climb лежат интегрированные переживания, связанные с одной и той же потребностью, что делает эти слова ассоциативно близкими, а граница между их значениями обусловлена различием родовых категорий, представляющих один комплекс переживаний как объект (интегральная категория – контакт с серьезным препятствием в естественном для человека движении), а другой как глагол (интегральная категория – способность преодоления особыми усилиями серьезного препятствия в естественном для человека движении). Взаимообусловленность пары mountain – climb, таким образом, имеет такую же природу, как и взаимообусловленность пары food – eat.

Сорокина М. В., Учебник по лексикологии, 2014

По мнению Е. Я. Режабека, есть все основания констатировать, что поставленная перед философией задача дать принципы представления живой природы в целом решена. «Необходимо осознать, что приоритет в разработке такого понимания принадлежит философии и ее смысложизненным ориентирам»99. На наш взгляд, выход на качественно иной уровень познания живого в немецкой классической философии, связан с выходом за границы предметного уровня на трансцендентальный уровень философской рефлексии, осуществленный И. Кантом. Впервые обозначается необходимость в целях продуктивного познания сущности живых объектов выходить за рамки сугубо предметного уровня, тем самым обозначается поворот от объекта к субъекту, т. е. переход на уровень теоретической рефлексии. «Рефлексия (reflexio) не имеет дела с самими предметами, чтобы получать понятия прямо от них; она есть такое состояние души, в котором мы прежде всего пытаемся найти субъективные условия, при которых можем образовать понятия. Рефлексия есть осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания, и только благодаря ей отношение их друг к другу может быть правильно определено»100. В последующей трактовке рефлексии Гегелем субъектом рефлексия становится понятие, посредством которого рефлексия снимает свои собственные моменты в движении ко всеобщему.

Денискин С. А., Познание живого: теоритико-методологические основы, -1

В самом общем смысле под объектом обычно понимается часть внешнего мира, которая существует вне субъекта и не зависит от его сознания и противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности. Объект имеет пространственно-временные ограничения в контексте процесса, в который он вовлечен. Объекты в системе контроллинга могут представляться в идеальной (управление, планирование, учет, анализ и др.) деятельности.

Жидкова Е. А., Развитие учетно-аналитической концепции контроллинга. Теория и методология, 2017

Но всегда ли человек выступает в качестве субъекта своих действий и поступков, мыслей, чувств и влечений, творцом собственного развития и изменения? Отвечая на этот вопрос, Л. И. Анцыферова указывает, что изучение уровня «самоэффективности человека» предполагает реализацию дифференцированного подхода с учетом, как его бытия «в каждый момент его жизни, так и разнокачественности его функционирования в различных социальных сферах» (там же, с. 40). Она ссылается на психологов гуманистического направления, указывающих, что неблагоприятные социальные условия – нищета, бедность, эксплуатация – препятствуют развитию человека как субъекта (А. Маслоу). В качестве еще одного аргумента приводится мнение Э. Фромма об отчуждении человека от мира и самого себя в условиях капиталистической системы отношений, что приводит к трансформации переживания личностью себя как субъекта собственных действий и поступков в восприятие себя лишь как объекта внешнего воздействия. Однако данное представление оценивается Л. И. Анцыферовой не вполне однозначно, ибо в нем не учитывается возможность компенсации «десубъектности труда» активным проявлением и реализацией человеком себя как субъекта в других сферах жизни – в творчестве, в общественно-политической деятельности, в общении в кругу близких людей.

Коллектив авторов, Психологические исследования личности. История, современное состояние, перспективы, 2015

Проблема формирования понятия информации в юридической науке должна решаться в рамках, очерченных представлениями об этом феномене в иных областях знания, но с использованием частных категорий юриспруденции и в единстве с ними. Такой категорией является объект правоотношения. Мы не будем обращаться к анализу различных подходов в понимании объекта правоотношений, а используем для целей настоящей работы один из распространенных вариантов его употребления, а именно как материального или нематериального блага. Это позволит нам выявить характерные аспекты информации как объекта правоотношений, которые предопределяют в дальнейшем специфику ее правового режима.

Городов О. А., Основы информационного права России, 2003

Философия толкует деятельность как "специфически человеческую форму активного отношения к окружающему миру, содержание которого составляет его целесообразное изменение и преобразование в интересах людей. Деятельность человека предполагает определенное противопоставление субъекта и объекта деятельности: человек противополагает себе объект деятельности как материал, который должен получить новую форму и свойства, превратиться из материала в предмет и продукт деятельности" [4]. Это понятие легло в основу понимания "деятельности" в психологии и педагогике, в которых внимание сосредоточивается не на самой деятельности, а на ее процессе, определяющем не только качества и свойства человека, но и формирующем их.

Минакова Т. В., Развитие познавательной самостоятельности студентов университета в процессе изучения иностранного языка, 2008

В отличие от индивидуализированного духовного, внеиндивидуальное духовное существует вне индивида или, говоря иначе, объективируется. Оно возникает в результате отделения от конкретного человека результатов деятельности его сознания и духовной деятельности вообще при помощи продуктов культуры (языка и других знаковых систем)[40]. Такое духовное может выступать объектом общественного отношения и соответственно иметь правовое значение, поскольку оно воплощается в материальной форме, отделимой от человеческой личности[41]. В качестве примера объективированного духовного можно привести, в частности, различного рода произведения, изобретения, другие результаты интеллектуальной деятельности.

Нохрина М. Л., Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, 2004

В рамках особенностей познавательных возможностей человека любое исследуемое явление выступает двойственным конструктом: во-первых, как субъективно выделенный объект и предмет изучения; во-вторых, как искусственно смоделированная система его отражения в научном знании. Весь объем социального, включая категорию общества как такового, формируется абсолютно тождественным образом. Более того, логически весь объем категории социального есть социальный ноумен, в себе и для себя сущий, и в силу законов природы мышления непознаваемый. Наблюдателю доступна лишь его феноменальная составляющая – та сторона, которая доступна внешнему исследованию. Но феноменальность общественных явлений – всегда имманентный продукт человеческой деятельности, материальной или духовной. Наиболее полно этот факт отражен в определении культуры, соединяющей в себе обе стороны в опредмеченной форме.

Голик Ю. В., Коррупция как механизм социальной деградации, 2005

Человек в социальной структуре занимает особое место. Он является ее основным, изначальным элементом, Без него не может быть социальных связей и взаимодействий, социальных отношений, социальных общностей и групп, социальных институтов и организаций. Таким образом, человек – субъект и объект общественных отношений. Социологию человек интересует, прежде всего, как продукт развития общества. Поэтому для нее важно понятие «личность». Личность – конкретное выражение сущности человека, воплощение и реализация в нем системы социально значимых черт и качеств данного общества. Это понятие вводится для выделения неприродной, социальной сущности индивида. Неотъемлемыми характерными чертами личности являются самосознание, ценностные ориентации, ответственность за свои поступки.

Сологуб Н. Н., Социология, 2013

2) по объекту исследования. Естественные науки изучают вещи, предметы, их отношения и состояния, т. е. объекты материального мира; обществознание имеет дело не с материальными предметами и их свойствами, а с людьми и их отношениями. Объект социального исследования – тесное переплетение материального и идеального, объективного и субъективного, духовной и практической деятельности человека. Объект техникознания – предметы, созданные человеком и развивающиеся во взаимодействии с ним;

Коллектив авторов, Концепции современного естествознания. Учебное пособие, 2009

В своей ранней работе 1922 г., анализируя свойство самостоятельности систем, С. Л. Рубинштейн, в сущности, дает философское обоснование идеи саморазвития как самодвижения, где все элементы детерминированы внутри самой системы, а не заданы извне. Исследователь предлагает ключ к основной проблеме саморазвития, связанной с тем, как возможно саморазвитие, инициированное внутри системы, а не вне ее. «Самостоятельна такая совокупность содержаний, все отношения между элементами которой сами суть элементы той же совокупности, так что она замыкается в законченное целое, каждый элемент которого совершенно определен в пределах того же целого. Тогда, – заключает автор, – это целое не имеет предпосылок вне себя; все ее предпосылки включены в самое систему, и эта система имеет в себе обоснованное существование» [Рубинштейн, 1989, с. 92]. Л. С. Выготский отмечает, что взгляд на развитие как на самодвижение «находит воплощение в теориях творческой эволюции, направляемой автономным внутренним жизненным порывом целеустремленно саморазвивающейся личности, волей к самоутверждению и самоусовершенствованию» [Выготский, 1984, с. 248]. Б. Г. Ананьев, определяя жизненный путь человека как историю личности и субъекта деятельности, указывает, что человек «не является пассивным продуктом общественной среды или жертвой игры генетических сил. Создание и изменение обстоятельств современной жизни собственным поведением и трудом, образование собственной среды развития посредством общественных связей – всё это проявления социальной активности человека в его собственной жизни» [Ананьев, 20016, с. 134]. С точки зрения А. Н. Леонтьева, «всякое развитие представляет процесс самодвижения, т. е. имеет спонтанный характер, которому свойственны внутренние законы» [1957, с.94], поэтому ребенок рассматривался автором не только как объект внешних воздействий, но прежде всего как субъект жизни, субъект развития.

Щукина М. А., Психология саморазвития личности, 2015

Из этого проистекает вывод: эксплицировать психику в качестве предмета исследования и, соответственно, изучать ее в форме непосредственно данной психической реальности (образа, процесса, состояния и т. д.) невозможно, так как мы все время будем возобновлять картезианскую, вещную логику «продуктного» способа определения психики в качестве объекта и предмета исследования. Но мы можем сделать объектом исследования условия, необходимые и обеспечивающие возможность порождения действительной формы существования психики в виде той или иной психической реальности. Дело, как говорится, «за малым»: понять, на каких исходных основаниях и каким образом должна строиться логика исследования, предметом которого являются не сама «психическая реальность», а «условия, обеспечивающие возможность ее порождения в непосредственном психическом процессе (акте)». Как показывают ранее проведенные исследования А. И. Миракяна (1999, 2004), эти основания должны иметь трансцендентальный характер по отношению психической реальности, подлежащей исследованию. В качестве одного из таких оснований он предлагает рассматривать принцип анизотропности (образования анизотропного отношения). Наши исследования показывают, что необходимым условием для этого должно быть онтологическое определение психики – как природной формы бытия, обретающей актуальную (действительную) форму своего существования в процессе становления (формопорождения) системы «субъект психической реальности (например, человек) – окружающая среда», которая тем самым становится онтологическим субъектом формопорождения психической реальности как формы бытия и как предмета исследования психики.

Панов В. И., Экопсихология. Парадигмальный поиск, 2014

Собственно, редукция вещи к ее социальному смыслу – это одна из первых социологических концептуализаций материального объекта. Данный тип рассуждения о материальности ярко представлен в работах Георга Зиммеля. Зиммель единственный классик социологии, посвятивший ряд работ отдельным материальным предметам («Руина», «Мост и дверь», «Рама картины», «Ручка»). Однако предметы для него – суть смысловые, а не материальные единства. «Комплексы свойств, которые мы называем вещами, – пишет он, – со всеми законами их взаимосвязи и развития, мы можем представить себе в их чисто предметном, логическом значении и, совершенно независимо от этого спрашивать, осуществлены ли эти понятия или внутренние созерцания… Этот содержательный смысл и определенность объектов не затрагиваются вопросом о том, обнаруживаются ли они затем в бытии».[5]

Коллектив авторов, Социология вещей (сборник статей), -1

Вопрос о познавательных возможностях исторической науки оказывается ключевым для всего научного сообщества, для перспектив развития когнитивистики. Получение строгого, доказательного знания о человеке в истории, в свою очередь, зависит от того, имеет ли эта наука эмпирический объект. Существует только одна наука, предметом которой является исторически сложившаяся совокупность человеческой деятельности. Эта наука – история. Она рассматривает человека в его эволюционном единстве и в глобальном единстве сообществ. Иначе говоря, для того чтобы, с одной стороны, рассматривать процессы человеческого мышления в их основных фундаментальных параметрах и с другой – прослеживать динамику развития на протяжении всего исторического процесса, необходимо обращение к основной науке о человеке. Вне такого информационного охвата всех форм и способов человеческого мышления общая модель этого феномена не может быть репрезентативна по определению. Что же препятствует применению этого исторического подхода к пониманию проблемы человека? Этому препятствует традиционное представление о возможностях исторической науки, согласно которому эта наука не имеет эмпирической базы и, если продолжать логику данного подхода, вообще не имеет объекта, доступного познанию с помощью научных методов. Человек определяется нами как живая система, имеющая дополнительные (по сравнению с тем, что имеют другие существа) возможности. Информация, воспринятая из окружающего мира и преобразованная человеческим мышлением в идеи и понятия, сохраняется не только в памяти, как у других существ, но преобразуется в особую опосредованную форму, форму вещи.

Медушевская О. М., Теория и методология когнитивной истории, 2015

Современная методология научного познания допускает существование подсознательных, неявных элементов, имплицитных знаний-регуляторов научно-исследовательской деятельности, обусловленных возможностью скрытого воздействия на нее социокультурных, прагматических факторов. Так, М. Полани отмечает, что человек в практической деятельности, кроме явного знания, выражаемого вербально, параллельно использует еще и «молчаливое», имплицитное, знание. Если объект деятельности находится «в поле зрения» субъекта, то система средств этой деятельности может быть вытеснена в «периферическое сознание». Соответствующее периферическое знание «есть знание некоторых конкретных элементов, которые осознаются нами не сами по себе, а лишь посредством их вклада в постижение того целого, на котором сосредоточено наше внимание»[3]. Стиль научного мышления, как правило, получает категориальную фиксацию с когнитивным (вернее сказать, рефлексивным) «запаздыванием»: либо в рамках саморефлексии науки, либо в процессе философского анализа истории развития конкретной области знания.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Бытие включает в себя реально существующего субъекта. Субъект жизни и сам может быть познан и, значит, стать объектом познания. По Рубинштейну, в онтологическом плане проблема бытия субъекта и его отношения к материальному объективному бытию встает перед учеными в новом качестве как проблема бытия и сознания. Более сложным в психологической науке является анализ онтологии социального мира. Выявление онтологических характеристик мира, в котором живет современный человек, нередко представляет для психологов немалые трудности.

Знаков В. В., Психология понимания мира человека, 2016

Под объектом, как правило, понимают круг явлений (феноменов), подлежащих ее изучению. Объектом социологического познания является общество. Проект социологии у Кон-та подразумевал, что общество – особая сущность, отличная от индивидов и государства и подчиненная собственным естественным законам. Практический смысл социологии – участие в совершенствовании общества, которое в принципе поддается такому совершенствованию.

Горбунова М. Ю., Общая социология, -1

Общественное бытие действительно определяет общественное сознание, поскольку только совокупными усилиями всех членов общества в реальном процессе жизни (бытии) открываются новые сферы деятельности, новые природные явления и объекты, виды и жанры искусства и т. д. – все то, что требует соответствующего обозначения и идеального закрепления в понятиях, образах, символах и др. В свою очередь, общественное сознание как когнитивная система оказывает обратное влияние на общественное бытие благодаря возможности предвосхищения тенденций его изменения и соответствующей ориентировки и регулирования социальных действий, процессов. Индивидуальное сознание формируется путем интернализации тезаурусных значений в сферах образования, общения, а также кумуляции личного опыта, в результате чего формируется способность действовать со знанием дела.

Шавель С. А., Общественная миссия социологии, 2010

Важно, однако, что в философии модерна концепция субъекта всегда имела не только эпистемологическое, но и этическое измерение. Субъект представал как источник морального действия, способный взять на себя ответственность за свои поступки. Он обладает свободой выбора, причем эта свобода находится в известной корреляции с эпистемологическим дуализмом. Будучи отделен от подлежащей познанию реальности, субъект не зависит от природных детерминаций. Он не подчинен материальным силам, действующим в познаваемых объектах. Это обстоятельство позволяет ему поступать ответственно и рационально. Он автономен и подчинен только Разуму. Более того, он выступает как носитель Разума, способный реализовать его требования в неразумном мире. Такой субъект существует вне сообществ и вне истории. Его моральные решения, как и его познавательные акты, носят безусловный и универсальный характер.

Гутнер Г. Б., Риск и ответственность субъекта коммуникативного действия, 2008