Интеллект

Интелле́кт (от лат. intellectus «восприятие»; «разумение», «понимание»; «понятие», «рассудок») или ум — качество психики, состоящее из способности приспосабливаться к новым ситуациям, способности к обучению и запоминанию на основе опыта, пониманию и применению абстрактных концепций, и использованию своих знаний для управления окружающей человека средой. Общая способность к познанию и решению проблем, которая объединяет все познавательные способности: ощущение, восприятие, память, представление, мышление, воображение, а также внимание, волю и рефлексию.

Согласно теории интеллекта психолога Рэймонда Кэттелла интеллект можно условно разделить на подвижный и кристаллизовавшийся интеллект. Первый состоит в способности мыслить логически, анализировать и решать задачи, выходящие за пределы предыдущего опыта; второй включает накопленный опыт и способность использовать усвоенные знания и навыки.

В целом существует проблема видов интеллекта, тесно связанная с факторными теориями интеллекта, которые делятся на две основные группы — однофакторные и многофакторные.Интеллектуал — человек с высоко развитым умом и аналитическим мышлением; представитель умственного труда.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Существующие на данный момент основные точки зрения на социальный интеллект объясняют отдельные стороны этого явления, но при этом упускают другие. Так, рассмотрение социального интеллекта как познавательной способности, отличающейся от других познавательных способностей, но имеющей с ними корреляционную связь, не позволяет объяснить его специфические черты, – например, корреляцию с личностными чертами. Согласно другой точке зрения, социальный интеллект – это скорее знания, умения и навыки, приобретенные в течение жизни. Очевидно, что тесты, определяющие данный вид интеллекта, опираются не на способности индивида решать определенные проблемы, а на знание людей и социальных ситуаций и умения их решать. Отсюда вытекает, что социальный интеллект представляет собой в большей степени компетентность в сфере социального познания, а не специальную способность. Правда, при этом не принимается во внимание тот факт, что любая компетентность приобретается благодаря способности. Существует еще одна точка зрения на интеллект как личностную черту, определяющую успешность социального взаимодействия. Понятно, что в определенном смысле любой интеллект – это черта личности как одна из особенностей, отличающих поведение конкретного человека. Однако интеллект характеризуют именно когнитивные, а не личностные, темпераментальные особенности человека, он не относится к эмоциям и т. п.

Анатолий Воронин, Дискурсивные способности. Теория, методы изучения, психодиагностика, 2015

В плане понимания роли эмоционального и социального интеллекта в жизни можно ожидать движения в двух противоположных направлениях. С одной стороны, оптимизм в отношении предсказательных способностей эмоционального интеллекта может поубавиться, когда мы научимся контролировать другие переменные – личностные особенности и общий интеллект. В самом деле, если обнаруживаются, например, корреляции эмоционального интеллекта с профессиональными достижениями, то они могут обусловливаться третьими переменными (такими как интеллект или личностные свойства «Большой пятерки»), коррелирующими с эмоциональным интеллектом и обусловливающими профессиональный успех. Контроль за правдоподобными кандидатами на роль этих третьих переменных является важным условием корректности подобных исследований. С другой стороны, создание новых методов диагностики может вывести исследователей на обнаружение более сильных зависимостей между эмоциональным интеллектом и достижениями в жизни. Во всех случаях необходимо двигаться от простого корреляционного понимания связи между эмоциональным интеллектом и жизненным успехом человека к более сложному, при котором роль эмоционального интеллекта опосредована типом жизненных ситуаций, через которые приходится проходить человеку, полученным им опытом и т. д.

Коллектив авторов, Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям, 2009

Пожалуй, одним из наиболее дискуссионных вопросов является трактовка интеллекта как «врожденного качества индивида», которая в определенной мере противоречит пониманию интеллекта как формы интеграции способностей, знаний и умения, предполагающей участие в качестве операциональных составляющих обобщенных схем деятельности, планов и программ поведения. Иными словами, функциональные системы, реализующие процессы восприятия, памяти и действия, действительно являются природной основой интеллекта, и с этой точки зрения интеллект можно рассматривать как врожденное качество. Однако, подчиняясь закономерностям ментального развития человека, интеллект в онтогенезе формируется как ментальная структура со своими содержательными, операциональными, индивидуально-стилевыми свойствами, и с этой точки зрения интеллект является приобретенным качеством. В целом же относительно развития интеллекта (как, впрочем, и любого другого психического явления) следует говорить о действии трех факторов: генетического, средового и субъектного, причем именно активность самого субъекта (в терминах ментальных событий, происходящих «внутри» его внутреннего мира) выступает, как можно предположить, в качестве ведущего механизма развития интеллекта взрослого человека. С этой точки зрения, выделение «природного» и «культурного» (или «социального») интеллекта не согласуется с концепцией «единого интеллекта», который в каждый конкретный момент ментального развития субъекта деятельности функционирует как сложнейшее целостное образование.

В. Д. Шадриков, От индивида к индивидуальности, 2009

В начале XX в. французские психологи А. Бине и Т. Симон предложили определять степень умственной одаренности посредством специальных тестов. Их работы положили начало широко распространенной до настоящего времени прагматистской трактовке интеллекта как способности справляться с соответствующими заданиями, эффективно включаться в социокультурную жизнь, успешно приспособляться. При этом выдвигается представление о существовании базовых структур интеллекта независимо от культурных влияний. С целью совершенствования методики диагностики интеллекта были проведены (как правило, с помощью факторного анализа) различные исследования его структуры. При этом разными авторами выделяется различное количество базовых «факторов интеллекта»: от 1–2 до 120. Такое дробление интеллекта на множество составляющих препятствует пониманию его целостности. Отечественная психология исходит из принципа единства интеллекта, его связи с личностью. Большое внимание уделяется исследованию взаимоотношения практического и теоретического интеллектов, их зависимости от эмоционально-волевых особенностей личности. Содержательное определение самого интеллекта и особенности инструментов его измерения зависят от характера соответствующей общественно значимой активности сферы индивида (учение, производство, политика и др.).

Аурика Луковкина, Психология развития и возрастная психология. Шпаргалка, 2009

С понятием «зрелость» связывают развитие отдельных модулей психической организации – эмоциональной, интеллектуальной, нравственной, социальной и биологической. При этом категория зрелости опять раскрывается через уровень развития данных способностей: уровень социального развития, биологического, интеллектуального, нравственного, эмоционального. Предлагаются модели измерения уровня выраженности данных способностей: психометрический уровень интеллекта, социальный интеллект, эмоциональный интеллект. Но вот беда: модели очень разнообразны, и в зависимости от модели обнаруживаются совершенно разные оценки этих способностей. Более того, многие измерения оказываются хотя бы частично взаимозависимыми по принципу пороговых значений. Креативность связана со средним уровнем интеллекта, как и социальный интеллект, как, хотя бы частично, и эмоциональный интеллект. Но подчеркну, что их взаимосвязанность и взаимозависимость, хотя бы на уровне необходимых значений, подчас упирается в проблему используемых моделей. Если отвлечься от проблем измерения, то подобная взаимозависимость и взаимосвязь отдельных психических способностей указывает на существование некоторой единой, молярной или базовой основы. Единство аффекта и интеллекта многократно подчеркивалось в психологической литературе. Единство и пропорциональность в использовании психологических ресурсов. В психологии существует множество фактов, указывающих на неравномерность и гетерохронность в развитии разных линий психического, на уникальность и индивидуальность каждого человека. Тогда как применить универсальную категорию зрелости к индивидуальности?

Сборник статей, Феномен и категория зрелости в психологии, 2007

Распространению идеи Э. и. способствовало разочарование в исследованиях традиционного когнитивного интеллекта, и в частности в прогностической ценности коэффициента интеллекта (IQ), на к-рый возлагались большие надежды. Стали накапливаться данные о том, что для успешной практической деятельности человека личностные, аффективные особенности порой важнее, чем уровень IQ; это вызвало попытки пересмотреть понятие интеллекта и ввести в него непознавательные компоненты. С 1920-х гг. Р. Торндайк начал систематическое исследование социального интеллекта, трактуя его как проявляющуюся в человеческих отношениях часть общего интеллекта. Д. Векслер подчеркивал, что для полноценного описания общего интеллекта необходимо учитывать его «неинтеллектные факторы» (1940), в теории множественного интеллекта Г. Гарднера нек-рые из 7 выделенных им относительно независимых интеллектов, напр. музыкальный, внутриличностный, межличностный, имеют явную эмоциональную природу (1983).

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

С точки зрения онтологической теории интеллекта, успешность совладания с травмой у лиц, обладающих более развитым интеллектом, может быть объяснена действием механизма непроизвольного интеллектуального контроля, составляющей метакогнитивного опыта субъекта. По мнению М. А. Холодной, открытая познавательная позиция как следствие хорошо организованного метакогнитивного опыта позволяет индивиду использовать более широкий спектр способов совладания с трудной ситуацией (Холодная, 2009).

Коллектив авторов, Стресс, выгорание, совладание в современном контексте, 2011

Субъективная оценка интеллекта другого человека по первому впечатлению имеет место во множестве ежедневных социальных ситуаций: от случайной встречи до профессионального отбора. Являясь частым случаем социального познания, под которым мы будем понимать оценку психологических свойств другого человека и прогноз его поведения, этот феномен несомненно имеет отношение к успешной ориентации и адаптации в обществе. Большинство определений социального интеллекта, компетентности и других родственных понятий, характеризующих «социальные способности», включает способность оценивать психологические свойства другого человека. Точность такого оценивания – обширная и интереснейшая тема, большая часть исследований в области которой посвящена восприятию эмоциональных черт и состояний, а также личностных особенностей: тревожности, депрессии, экстраверсии, эмпатии и т. д. Многие авторы (Fiske, 1993; Schneider, 1991) показали, что люди в своём восприятии проявляют достаточную точность (прагматическая точка зрения), хотя существует и подход, особо подчёркивающий ошибки в межличностном восприятии (Ross, Nisbett, 1991). Несколько иначе дело обстоит с проблемой субъективного оценивания интеллекта: во-первых, ей посвящено значительно меньшее количество работ, а во-вторых, они характеризуются качественным своеобразием.

Коллектив авторов, Социальный интеллект. Теория, измерение, исследования, 2004

Мы думаем, что наличие знаний и умений человека, рассматриваемые не как их простая сумма, а как их определенная система, и есть то психологическое образование, которое делает его в первую очередь в той или иной мере способным как к усвоению новых знаний и умений, так и к решению с их помощью многообразных теоретических и практических проблем. Неслучайно для тех исследователей, которым приходится не просто теоретизировать относительно способностей, а практически определять их, «нереальным представляется исключение из интеллекта прошлого опыта, т. е. тех знаний и умений, которыми располагает индивид» (А. В. Петровский, 1982). Уровень же этих способностей зависит от трех факторов. Во-первых, от качества отдельных элементов этих знаний и умений (верные и неверные, твердые и нетвердые и т. д.) и от их объединения в единое целое, от качества структуры этого целого. Образно говоря, в одном случае оно может напоминать хорошо организованную библиотеку, в другом – склад книжной макулатуры. Во-вторых, от природных задатков человека, от качества тех первичных нервных механизмов элементарной психической деятельности, с которыми ребенок уже рождается. В-третьих, вероятно, от большей или меньшей «тренированности» самих мозговых клеток, участвующих в осуществлении познавательных и психомоторных процессов.

Лев Куликов, Психология личности в трудах отечественных психологов, 2009

Функциональные формы интеллектуально-духовного сознания являясь совмещенными, одновременно выполняют определенные функции, играют «прикладную» роль по «обслуживанию» человека путем применения им указанных проявлений сознания в процессе научно-философских исследований, а также осмысления и осуществления своей практической жизнедеятельности. Так, термины «понятие», «категория» и «идея» применяются для обозначения логически целостных мыслительных форм, используемых в анализе тех или иных процессов, явлений и отношений. Через использование функций языка и речи сознание реализует интеллект и духовность человека, приобретает реальные формы существования в виде звуков и словосочетаний, соединяется с действительностью, осуществляет «выход» из внутреннего мыслительного мира человека во внешний, практический мир. Тем самым язык и речь, играя чрезвычайно важную роль в качестве средств общения между людьми, на разных этапах истории оказывают революционизирующее влияние на развитие человека и его интеллекта и духовности. Исключительная роль в становлении и развитии человеческой цивилизации принадлежит науке как специфической практической форме проявления интеллектуального и духовного сознания человека, представляющей собой совокупность способов, методов и приемов познания и отражения в логически целостных категориях и понятиях объективные закономерности универсума.

Х. А. Барлыбаев, Истина и справедливость как системообразующие ценности, 2014

Таким образом, общие способности связываются с общими сторонами функционирования психики в целом и проявляются не в конкретных видах деятельностей, а в общих формах внешней активности человека. Дружинин определяет интеллект и креативность именно как общие способности: интеллект как общую способность решать задачи (в широком смысле этого слова) на основе имеющихся знаний, креативность как общую способность к творчеству (Дружинин, 1999).

Н. Б. Горюнова, Когнитивный ресурс. Структура, динамика, развитие, 2016

В настоящее время широко ведутся исследования так называемого социального интеллекта (СИ). СИ рассматривается вслед за Э. Торндайком как способность понимать других и мудро, адекватно вести себя по отношению к ним. Поскольку такое определение носит слишком общий характер, разные авторы конкретизируют его по-разному, но при этом во многих исследованиях выявляются одни и те же общие составляющие СИ. Однако трактовка СИ с учетом этих составляющих с логической точки зрения неудовлетворительна. Многие экспериментальные факты, пишет О. Б. Чеснокова, приводят в выводу, что «СИ не может рассматриваться только как совокупность когнитивных процессов без учета аффективной составляющей и вне контекста мотивационно-потребностной сферы», что «структурно СИ можно рассматривать как многокомпонентную когнитивно-аффективную способность». Из приведенного текста следует, что получаемый в исследованиях СИ эмпирический материал не поддается описанию в системе принятых психологических понятий, не укладывается в их «прокрустово ложе». Поэтому понимание достигается только за счет неправомерного расширения понятия интеллекта, которое начинает включать в себя помимо собственного содержания также эмоции, потребности и мотивы. Неправомерного расширения понятия интеллекта не потребуется, если принять, что многокомпонентную структуру имеет психологическая организация поведения в социальной среде, компоненты которой, чтобы такое поведение было успешным, должны обладать рядом специфических особенностей.

Н. И. Чуприкова, Психика и психические процессы. Система понятий общей психологии, 2015

Стремясь уйти от дискуссий, часть авторов предпочитают называть интеллектом то, что измеряется тестами на интеллект [69]. Есть точка зрения, что интеллект – это способность человека эффективно адаптироваться к окружающей среде. В этом случае различают разные варианты интеллекта: академический, социальный [176] и эмоциональный [150]. Академический интеллект определяет объем академических знаний, которые усвоил данный индивидуум, и умение применять их в жизни, социальный – совокупность знаний о социальной среде и навыков для пребывания в ней. Эмоциональный интеллект описывает возможности человека понимать переживания других людей и свои собственные, вести себя адекватно в эмоциональных ситуациях и умение управлять своими эмоциями [150].

Е. И. Николаева, Психология детского творчества, 2016

Во второй половине XX века происходит углубление некоторых из упомянутых выше подходов, а также развитие новых направлений. Целую эпоху составили работы Гилфорда и созданные им тесты. На первом этапе своих исследований (Guilford, 1950) он выдвинул гипотезу о том, что для творчества необходим ряд интеллектуальных способностей, таких как легкость обнаружения проблемы, способности к анализу, оценке и синтезу, беглость и гибкость мышления. Затем он (Guilford, 1956, 1957) разработал факторную теорию интеллекта, согласно которой существует пять интеллектуальных операций (познание, память, дивергентное мышление, конвергентное мышление и оценка), применение которых к информации разного типа (образной, символической и т. п.) порождает соответствующие мыслительные продукты. Согласно этой теории, креативность опирается на разные умственные операции, в особенности на дивергентное мышление (способность порождать большое количество идей при выполнении одного задания), для измерения которого был разработан ряд тестов. Позднее Гилфорд (Guilford, 1967) разработал модель, в которой интеллектуальные операции помещаются в контекст процесса решения задач (Structure of Intellect Problem Solving): проблемные ситуации задействуют ансамбль интеллектуальных операций и, в том числе, творческие процессы.

Тодд Любарт, Психология креативности, 2003

В исследованиях С. Л. Рубинштейна большое значение придается природным задаткам способностей. Однако автор указывает на то, что значимыми факторами в достижении положительного результата какой-либо деятельности являются обучение, воспитание, социальное окружение ребенка: «…в индивиде должны существовать предпосылки, внутренние условия для их (способностей) органического роста… они не предопределены, не даны в готовом виде до и вне всякого развития» [Рубинштейн, 2009, с. 221]. Автор говорит о значительной взаимосвязи внешних и внутренних условий развития способностей и усматривает в этом отправную точку решения базовых дискуссионных вопросов теории способностей. Исследователь отмечает, что продуктивность, эффективность деятельности важны, однако это не является непосредственным определением внутренних возможностей человека, его способностей. По мнению С. Л. Рубинштейна, «нельзя определять умственные способности, интеллект человека по одному лишь результату его деятельности, не вскрывая процесса мышления, который к нему приводит» [Рубинштейн, 2009, с. 321].

Г. В. Бабина, Структурно-слоговая организация речи дошкольников. Онтогенез и дизонтогенез, 2013

Л. И. Анцыферова уважала и ценила взгляды А. В. Брушлинского, но ее научная позиция была несколько иной. В 1990-е годы в методологические основания нашей психологии был введен новый принцип – «субъектно-деятельностный подход», в котором определяющей является активность человека, направленная на преобразование, совершенствование окружающего мира и себя в мире. «По существу, этот принцип вводит субъекта в динамическую систему деятельности. Но исчерпывает ли этот подход всю полноту личностного существования человека в мире, напряженность его душевной жизни, „своеобразные движения“ внутреннего мира?» (Анцыферова, 2000, с. 32). Эпистемологическая направленность осуществляемого Людмилой Ивановной психологического анализа заключается именно в ее стремлении систематически описать многомерное пространство человеческой жизни и показать, что личность соразмерна не с субъектом или деятельностью, а с целостным индивидуальным пространством бытия человека и творимой им жизни. Эпистемологичность анализа психологии человека для нее не случайна, а закономерна: такой подход опирается на труды великих предшественников. Например, генетическая эпистемология Ж. Пиаже направлена на анализ как общей структуры научного знания внутри психологии, так и ее взаимоотношений с другими науками. Эпистемология Пиаже включает описание структур интеллекта, генетический анализ формирования физических понятий (скорость, длительность времени и др.), инвариантности знания об объекте, обратимости психических структур (Сергиенко, 2008). Следовательно, в отличие от трудов С. Л. Рубинштейна и А. В. Брушлинского, его работы основаны на глубоком детальном анализе психических структур, а не процессов.

Коллектив авторов, Психологические исследования личности. История, современное состояние, перспективы, 2015

Концептуально идея Совладающего Интеллекта связана с представлением об интеллекте Вильгельма Штерна (Stern, 1900, 1925), создателя всемирно известной концепции «Intelligence Quotation» и термина «IQ», переводимого на русский язык как «коэффициент интеллектуального развития». В понятие интеллекта Штерн включал не столько развитие конкретных способностей человека, сколько способность человека к развитию, к освоению знаний самой жизни и совершенствованию умений в разрешении выдвигаемых ею задач (Stern, 1909).

А. В. Либина, Совладающий интеллект: человек в сложной жизненной ситуации, 2008

Интеллект у человека, по мнению Б. М. Теплова, один и едины основные механизмы мышления, но различны формы мыслительной деятельности, поскольку различны задачи, стоящие в том и другом случае перед умом человека [38, с. 114]. Им было показано, что основные элементы мышления едины, они своеобразно функционируют при решении тактических и стратегических задач. Данному процессу присущи такие черты, как «схватывание» целого при одновременном внимании к деталям, нахождение оперативного решения, предвидение возможных следствий и последствий. Механизмы творческого профессионального мышления невозможно понимать без учета механизмов развития психики.

М. М. Кашапов, Формирование профессионального творческого мышления, 2013

Подчеркнем различие двух форм информационного обмена, – информации живой и информации сохраненной (стабильной). Под живой информацией будем в дальнейшем понимать динамичный и подвижный процесс, суть которого определяется когнитивными способностями интеллекта индивида. В процессе восприятия воздействий внешнего мира, а также воспроизводства информационного ресурса, хранящегося в памяти, происходит живое и непрерывное изменение той картины мира, которую данный интеллект в себе создал. Эта картина беспрерывно пополняется новыми данными, а моменты наибольшей информационной активности связаны с общим подъемом сил организма. Такие моменты мы назовем информационной энергетикой. Соответствующие состояния психологам известны, и при изучении психологии творчества они обычно обозначаются как вдохновение, озарение и т. п. В этих приблизительных терминах выделим присущую им общую черту – получение новых идей и представлений, нового знания о мире. Особенность информационного обмена, характерная прежде всего для человека, состоит в том, что человек имеет возможность не только использовать в качестве дополнительного информационного ресурса свою память (соотносимую с непосредственным наблюдением), но и информацию в ее сохраненном, стабильном, овеществленном виде. Различие живой информации и информации сохраненной является весьма существенным, поскольку именно данная способность для понимания феномена индивида и социума становится системообразующей.

О. М. Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

Чтобы образовать человека – одних знаний недостаточно. Надо мерно и сосредоточенно созидать и возвышать действие и других факторов – атрибутов интеллекта человека как свойств его личности, отличающих его от машины: чувства, веру, волю. О нравственности, которая, быть может, наиглавнейшее в недрах названных факторов, не говорим: она разлита по всем четырем составляющим этой структуры, ибо безнравственный разум – не разум, безнравственные чувства – не чувства и т. д. И в итоге человек должен быть не односторонне специфицированным субъектом, а комплексноидейным, композитным актором-деятелем, творческим поисковиком и решателем нестандартных задач, сочетающим в себе один из названных атрибутов в качестве ведущего при всех других, дополнительных по отношению к нему. И тогда образовательные практики, взяв за основу ориентацию на созидание целостной личности, смогут выработать стратегию формирования атрибутивного четырехмерного пространства, гармонизованного внутриличностного разнообразия, утверждающегося в структуре интеллекта человека, что еще более приблизит его к собственно человеческому, удаляя от машинного, от автомата, не ведающего нравственных издержек, лишенного чувств юмора и меры, самодостаточности и долга, послушного лишь извне заданным алгоритмам и программам. В том суть различий сущности машины и человека. Машина не умеет шутить – это, как ни парадоксально, ее основное отличие от человека.

Коллектив авторов, Инновационная сложность, 2015

Вместе с тем возникает вопрос о том, какова же физическая природа этой модели. В. Н. Дружинин в своих работах, исходя из постулата о том, что у психической реальности есть собственная онтология, собственная физика (условно, «физика II»), предлагает модель «активной голограммы» (Дружинин, 2007). Данная модель, по мнению автора, в большей степени по сравнению с другими моделями соответствует феноменологическим признакам психической реальности. В рамках голографической модели психической реальности Дружинин рассматривает интеллект не столько как скорость переработки информации человеком или способность к творческому решению задач, сколько как способность реконструировать в ментальном пространстве структуру признаков задачи (там же).

Коллектив авторов, Современные исследования интеллекта и творчества, 2015

Научное познание, в отличие от повседневного, не может осуществляться всеми, без исключения, членами общества. Оно доступно только тем индивидам, которые имеют достаточно высокий уровень научного образования и достаточно развитый интеллект. Научное знание после этого определяется как результат научного, а не повседневного или иного, познания. Определенность, точность, системность, логическая доказательность и пр. – это не критерии научности, а характеристики познавательной возможности средств научного познания. В вопросе о критериях научности знания в [1] по сути дела смешаны два вопроса: вопрос об отличительных чертах научного познания и вопрос о познавательных возможностях и уровне развития материальных и интеллектуальных средств научного познания. Эти вопросы нельзя смешивать. В противном случае условие равновесия рычага, полученное Архимедом примитивными средствами, или равноускоренность всех тел при свободном падении, открытое Галилеем бросанием булыжников с Пизанской башни придется признать не научными с точки зрения современного уровня развития научных средств.

Л. С. Якунин, Философские вопросы науковедения, 2017

У А. Валлона были и иные основания, чтобы обратить самое пристальное внимание на постуральную активность индивида и попытаться создать психологию этой формы активности человека. Основания эти заключались в необходимости найти – в противовес концепции Ж. Пиаже – в человеке автономные структурные основания его эмоционально-аффективной жизни. Как известно, Ж. Пиаже аффективность рассматривает в основном как энергетический аспект кинетической, или двигательно-моторной деятельности, практического, дооперационального и операционального интеллекта. Он неоднократно подчеркивал, что у чувств не может быть своих особых структур, лишь интеллектуализируясь, они организуются структурно. А. Валлон же утверждает, что у эмоций существуют свои особые структуры, взаимоотношение которых со структурами предметных действий весьма сложно и устанавливается оно в ходе онтогенеза постепенно. Указывая на фундаментальное родство эмоций с органическими и постуральными функциями индивида, А. Валлон постулирует: «Тонус служит материей аффективной жизни», – и далее поясняет, что «эмоция, – каковы бы ни были ее нюансы, всегда имеет в качестве фундаментального своего условия варьирование тонуса жизни организма и его различных частей» [4, с. 55].

Л. И. Анцыферова, Развитие личности и проблемы геронтопсихологии, 2006

Надо сказать, что в отечественной и особенно зарубежной психологии процесс межличностного познания долгое время рассматривался в нерасчлененном виде без дифференциации входящих в него и обеспечивающих его психических процессов[29] [30]. Они фигурировали в нерасчлененном виде под одним общим названием «социальная перцепция» или «межличностное восприятие» и др. В настоящее время количество подобных по содержанию терминов перевалило уже за два десятка: «социальное познание», «психологическое познание», «межличностное познание», «межличностное отражение», «социальный интеллект», «педагогическая перцепция», «социальная компетентность», «гуманитарное познание», «психологическая проницательность» и др. Очевидно такую тенденцию в науке нельзя назвать благоприятной, поскольку она создает известные трудности во взаимопонимании между учеными. Каждый из приведенных терминов имеет свое содержательное своеобразие и не полностью совпадает с большинством других. Размывается само понятие психический процесс. В большинстве случаев непонятно, о чем идет речь: о мышлении, восприятии, воображении, каких-то практических умениях и навыках или о чем-то еще.

К. М. Романов, Психологическая культура личности, 2015

Здесь ранжирование функционалов Фi, определяющих условия гомеостазиса, и формирование их свертки становятся прерогативой интеллекта. Поскольку те или иные предпочтения, которые определяют поведение людей, являют собой субъективное представление о способах обеспечения социальной стабильности (на уровне индивида, рода, племени и т. д.), здесь субъективный фактор начинает играть все большую и большую роль. Теперь именно та неопределенность, которую он порождает, заменяет в ряде случаев природную стохастичность, необходимую для развития эволюционного процесса. Изменчивость теперь в значительной степени определяется' различиями в целях и в представлениях о путях их достижения. Мы видим, что деятельность интеллекта качественно меняет все алгоритмы отбора.

Н. Н. Моисеев, Алгоритмы развития, 1987

Обучение людей повышает их эрудицию и интеллект, а тем самым надежность идентификации ими все большего числа объектов. Высшей формой идентификации являются теории, которые возникают в голове тех, кто овладел технологией философии. Последнюю считаем разумом – высшей формой сознания, творчества.

А. Г. Войтов, Философская технология идентификации сущности. Наставления мудрецам, 2009

Такой высший уровень психического отражения, присущий только человеку, называют сознанием. Именно сознание в современной психологии представляет собой основную категорию при изучении психических явлений. Категория сознания является наиболее обширной в терминологическом аппарате психологической науки после категории психики. Разница между этими понятиями заключается в следующем. Психика и психические проявления присущи всем животным, обладающим нервной системой. Собаки и кошки, обезьяны и крысы и еще огромное количество животных обладают психикой и различными ее проявлениями (вплоть до интеллекта). Например, считается, что взрослая собака обладает интеллектом и эмоциональной сферой пятилетнего ребенка. Подобные явления изучает зоопсихология. Но только человек обладает сознанием. Этому проявлению психики будет посвящена отдельная лекция. Здесь же, во вводной части, нам необходимо только развести два основных понятия психологической науки, чтобы в дальнейшем не возникало путаницы.

Н. Ю. Дмитриева, Общая психология: конспект лекций, -1

В книгу включены описания методов самостоятельной работы с различными негативными состояниями, возникающими в жизни современного человека под воздействием многочисленных стрессов. Человек, владеющий этими методами, способен применять их самостоятельно, не обращаясь к консультантам. Эти методы доступны любому социально активному человеку, обладающему развитым интеллектом и волей. В данном подходе для решения проблем не требуются содержательный анализ и дополнительные ресурсы.

М. Я. Пальчик, Квантовая модель эволюции личности, 2014

Связывая мир и все протекающие в нем процессы в неразрывное целое и единое с собой, определяя и осознавая свое место, смысл и значимость, человек становится более гармоничным и делает свою жизнь более насыщенной, находя объяснение хаотично происходящим явлениям и ощущая уникальность каждого момента жизни. Для нас не важна объективность приписываемых значений, тем более что любая объективность может быть поставлена под сомнение. Для нас важно, что подобная система убеждений создает комфортную модель мира, уменьшая уровень тревожности и делая личность более интегрированной. Как писал Юнг, "Полнота жизни закономерна и не закономерна, рациональна и иррациональна… Психология, удовлетворяющая один лишь интеллект, никогда не является практичной; ибо целостность души никогда не улавливается одним лишь интеллектом".

Алексей Недозрелов, Мифомоделирование в психологии и маркетинге, 2012

Вариант теоретической интерпретации и взаимосогласования подобных предельных значений составляет концептуальный (= понятийный и логически-сущностный) каркас той или иной исторически-определенной картины мира. Авторами подобных "смысловых рисунков" (концептуальных каркасов) являются харизматические личности, имеющие, однако, явно разные потенциалы интеллекта и рефлексии, экстрасенсорных способностей. Но почему именно значениям реальности мы приписываем такой приоритет в картинах мира? Нам представляется, что подобная приоритетность задаваема следующими обстоятельствами. Во-первых, большинство картин мира имеет биполярную структуру самоорганизации своего содержания в виде определенного соотношения ключевых понятий "субъекта" и "объекта" (оставшееся мньшинство не играло серьезной роли в истории мысли – см. 23,ч.2, с.99-107).

В. И. Красиков, Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира, -1

Развитие понимается как процесс формирования высших психических функций, которыми ребенок овладевает в сотрудничестве с другим человеком и которые впоследствии интериоризируются. Высшие психические функции понимаются Л.С. Выготским как функции, опосредованные использованием знаково-символических средств[31]. В качестве последних могут выступать слова, предметы, которым придается некоторое значение, символические образы и др. Применение знаково-символических средств позволяет человеку овладеть собственными психическими функциями и поведением, т. е. сделать их произвольно управляемыми. Наиболее простым и наглядным примером высших психических функций может служить завязывание узелков на память. Узелок на платке выполняет функцию знакового средства, позволяющего нам управлять собственной памятью. Аналогичным образом мы можем использовать слова для того, чтобы обозначить цель своих действий и спланировать их последовательность. Высшие психические функции являются функциями сознания, поскольку применение знаково-символических средств есть сознательный (осмысленный) процесс. Высшие функции противопоставляются Л.С. Выготским функциям натуральным или низшим, регуляция которых осуществляется непосредственно, т. е. минуя сознание человека. Не следует однако думать, что к высшим и натуральным функциям относятся конкретные психические процессы (например, к высшим функциям – мышление и речь, а к натуральным – ощущение, восприятие). Это в корне неверно, так как любой психический процесс может быть как натуральной функцией, так и высшей, в зависимости от того, опосредован ли он знаково-символическими средствами или нет. Так, например, ощущения могут протекать непосредственно, а могут осознанно дифференцироваться и обозначаться субъектом (когда он называет эти ощущения). Соответственно мышление вовсе не обязательно связано с использованием знаковых средств (вербальное мышление), но может осуществляться и на более низком (досознательном) уровне (вспомним о наглядно-действенном мышлении посредством проб и ошибок, сенсомоторном интеллекте по Ж. Пиаже).

Коллектив авторов, Специальная психология, 2012

Творческий целеполагающий характер деятельности, труд как способность изменять условия жизни – вот зримая граница между коллективностью (стадностью) и обществом, между протосоциальностью животных и социальностью человека. Различия еще рельефнее проступают при сравнении масштабов деятельности. Человек силен сознанием, абстрагирующей деятельностью интеллекта, идеальными моделями деятельности. Рефлекторные программы поведения получают у него восполнение через сознательную детерминацию поведения, придавая последнему целенаправленный характер. Все это означает, что задаваемые биологической конституцией формы деятельности не имеют по отношению к человеку и обществу строго принудительной силы, так как сохраняется полоса индивидуальной свободы, пластичность социального бытия.

О. А. Романов, Социальная философия, 2013

Духовность субъекта – это, по формальным признакам, его черта, характеристика. Она складывается в результате взаимодействия субъекта с миром накопленной человечеством культуры. При этом происходит овладение ею, т. е. присвоение и производство культуры. Степень овладения богатством культуры и уровень успехов по ее воспроизводству, творчеству зависят от уровня развития интеллекта и духовных способностей. В свою очередь, духовные способности есть сплав интеллекта и духовных состояний, которые характеризуются «расширением сознания, активным включением в процесс постижения истины подсознания, установлением коммуникативной связи сознания и подсознания, энергетической активизацией», переходом к образному мышлению, высокой продуктивностью воображения, появлением чувства нравственного и умственного превосходства [3, с. 27].

П. Н. Устин, Добро и зло в этической психологии личности, 2008

В психологии совладающего поведения одним из наиболее сложных является вопрос о характере связей между интеллектом и копингом. Исследования в этой области немногочисленны. В известных нам работах сообщается об отсутствии связей между показателями «общего интеллекта» в виде IQ и мерой выраженности тех или иных стратегий совладания (Сиерральт, 2000; Хазова, 2002). Ситуация оказывается более чем странной: с одной стороны, признается, что ключевым фактором совладания с трудной жизненной ситуацией является особенности ее понимания, оценки и интерпретации, но, с другой стороны, факты вынуждают признать, что интеллектуальные возможности человека в процессе совладания оказываются незадействованными.

Коллектив авторов, Совладающее поведение. Современное состояние и перспективы, 2008

Одновременно он полагает, что существует множество чувств, имеющих объективный характер, содержательно отличающихся от субъективных переживаний. Опираясь на труды Августина Аврелия и программу «порядка» или «логики сердца» Блеза Паскаля, основанную на «доводах, незнакомых интеллекту», М. Шелер доказывает идею о том, что «логика сердца» может быть положена в основание феноменологического исследования процесса восприятия. Гуманистический подход М. Шелера в исследовании чувственного познания позволяет по-иному отнестись к оценке характера получаемой информации. Так, эмпатия им рассматривается как акт «вчувствования в предмет познания» (Костецкий, 2006, с. 73).

В. Н. Никитин, Арт-терапия. Учебное пособие, 2014