Связанные понятия
Представле́ние (repraesentatio, нем. Vorstellung) — чувственный образ предметов, данный сознанию, сопровождающийся, в отличие от восприятия, чувством отсутствия того, что представляется. Различают представления памяти и воображения. Представлением также называется соответствующий психический процесс.
Репрезента́ция (лат., repraesentatio, от re, и praesetare представлять) — это воспроизведение виденного, слышанного, прочувствованного человеком с возможными изменениями представляемой информации вследствие влияния времени, состояния памяти, эмоционального расположения в момент первичного восприятия информации и других психологических и физических факторов, способных исказить поступающую в мозг человека информацию (речь идет о внутренних структурах, формирующихся в процессе жизни человека, в которых...
Творчество — процесс деятельности, создающий качественно новые материалы и духовные ценности или итог создания объективно нового. Основной критерий, отличающий творчество от изготовления (производства), — уникальность его результата. Результат творчества невозможно прямо вывести из начальных условий. Никто, кроме, возможно, автора, не может получить в точности такой же результат, если создать для него ту же исходную ситуацию. Таким образом в процессе творчества автор вкладывает в материал, кроме...
Реа́льность (от лат. realis — вещественный, действительный) — философский термин, употребляющийся в разных значениях как существующее вообще; объективно явленный мир; фрагмент универсума, составляющий предметную область соответствующей науки; объективно существующие явления, факты, то есть существующие действительно. Различают объективную (материальную) реальность и субъективную (явления сознания) реальность.
Интерпрета́ция — теоретико-познавательная категория; метод научного познания, направленный на понимание внутреннего содержания интерпретируемого объекта через изучение его внешних проявлений (знаков, символов, жестов, звуков и др.). Интерпретация занимает центральное место в методологии гуманитарных наук, где процедура выявления смысла и значения изучаемого объекта является основной стратегией исследователя.
Упоминания в литературе
Абстрагирование (от лат. – «отвлечение») – метод мысленного отвлечения от ряда свойств и отношений изучаемого явления с одновременным выделением интересующих исследователя в данный момент свойств.
Абстракцией в узком смысле называют результат абстрагирующей деятельности мышления, т. е. модель или понятие, отдельную сторону, момент, часть целого, фрагмент действительности, категорию.
Абстрактная картина мира может быть описана посредством самых общих понятий, не содержащих ничего конкретного. Эти понятия принято называть категориями. Самодвижение мира проявляется в виде единства и борьбы противоположностей (противоречий). Поэтому категории всегда парные и противоречивые. Например, непрерывность и дискретность, свобода и необходимость, закономерность и случайность, причина и следствие и т. д. Логическими рассуждениями из этого рода
абстракций можно вывести только новые абстракции и ничего конкретного. Поэтому обосновать что-либо конкретное посредством абстрактных категорий невозможно.
Попытаемся теперь сделать некоторое обобщение всех рассмотренных подходов к проблеме смысла в зарубежной психологии личности. Сложность этой задачи обусловлена тем, что представления о смысле во всех рассмотренных подходах разрабатывались независимо друг от друга, если не считать некоторых отдельных эксплицитных связей и влияний: Левин – Толмен – Левин; Левин – Нюттен; Фрейд – Нюттен; Фрейд – Клейн – Петерфройнд; Келли – Магнуссон; Харре – Шоттер. Сравнительно недавно исследователи стали рефлексировать многозначность понятия «смысл». «С замечательной ясностью обнаружилось, что слово “смысл” (meaning) относится к такому количеству разных понятий, конструктов, функциональных систем, процессов и областей “опыта”, что требуется сноровка горной козы, чтобы скакать с одного уровня на другой» (Creelmcm, 1966, р. 209). Автор основанного на идее смыслообразования подхода к психотерапии М.Б.Карлсен характеризует смысл как «…процесс и идеал, структуру и последовательность, возможность и ограничение, достижение и намерение, существительное и глагол, формирующиеся и трансформирующиеся на протяжении всех стадий жизни взрослого человека» (Carlsen, 1988, р. 5). Она различает три взгляда на смысл: под углом зрения частей, процесса и целого, отмечая искусственность этого разделения, которое, однако, полезно для лучшего понимания. Основной характеристикой смысла является указание на его источник. В понятие смысла М.Б.Карлсен включает системы всех уровней
абстракции , отмечая теснейшую связь смыслообразования с аффективными процессами. В общем, в это понятие входит почти все. «Смысл как существительное включает элементы конструктов, систем слов, когнитивные схемы, матрицы убеждений, ориентировочные механизмы, паттерны значимости… Предикативные качества смысла – процесс, движение, рост, намерение, эволюция личностных синергий, рост и развитие “от – к”… Таким образом, “смысл” есть одновременно смысл и осмысление, интенция и интендирование, существо и существование» (там же, р. 23).
Но и здесь речь, как всегда, не идет у Иванова о простой «бихевиористской» связи метафизического принципа с реальной языковой практикой. Если вернуться от уровня лингвистических
абстракций к конкретным грамматическим формам «облачения» субъекта и предиката, то окажется, что наряду с отрицанием контрастности в области символических референтов и с одновременной оценкой принципа семантической контрастности как основного способа символической референции, Иванов тем не менее не мыслил в качестве адекватного способа такой референции простые ряды параллельных и парадоксально отождествляемых суждений, в которых субъект и предикат облекались бы в одинаковые грамматические формы, сопрягались бы связкой «есть» и «спокойно» бы при этом взаимообращались. Таков лишь фундаментальный, а значит и абстрактный принцип; на практике он может выражаться у Иванова в самых разнообразных формах.
Исследование языка ИСС К. Мартиндейл (см. п. 3.8 «Измерение состояния сознания» в его работе, включенной в данную хрестоматию) проводил с позиций психоаналитического подхода (хотя его теория сознания и ИСС интегрирует две парадигмы – психоаналитическую и когнитивно-психологическую). Рассматривая содержание языка как отражение процессов, происходящих в мышлении и сознании в целом, он предположил, что по данному содержанию можно судить о преобладании типа мышления, характерного для первичного или вторичного процессов, т. е. о степени регрессии сознания [10; 26]. Он составил список категорий и относящихся к ним слов, исходя из психоаналитических представлений о характеристиках мышления, которое специфично для первичного и для вторичного процессов. Характеристики этих двух типов мышления противоположны друг другу. Например, мышление вторичного процесса характеризуется абстрактностью (поэтому Мартиндейл выделяет категорию «
Абстракция », которая проявляется в таких словах, как «знать», «мочь», «мысль»), опосредованным характером (категория «орудийное поведение», выражающаяся в словах «делать», «обнаруживать», «работать»), ориентацией во времени и т. д. Наоборот, мышление, характерное для первичного процесса, является образным, не выходящим на уровень абстракции (поэтому в речи много ссылок на ощущения), дезорганизованным, диффузным и неконтролируемым (этому соответствуют категории «диффузия», «хаос», «пассивность», «случайное движение» и др.), не предполагает ориентацию во времени (категория «безвременность», отражаемая словами «вечный», «навечно», «бессмертный») и др.
Связанные понятия (продолжение)
Абстрактное мышление — один из видов человеческого мышления, который заключается в образовании абстрактных понятий и оперировании ими. При абстрактном мышлении человек выходит за рамки привычной системы координат и правил мировосприятия, абстрагируясь от внешней действительности и пытаясь сконцентрироваться исключительно на донесении-восприятии мысли или идеи. В таком виде мышления часто используются образы и символы как общеизвестные, так и такие, которые получают своё значение исходя только из...
Воображе́ние — способность человека к спонтанному возникновению или преднамеренному построению в сознании образов, представлений, идей объектов, которые в опыте в целостном виде не воспринимались или не могут восприниматься посредством органов чувств (как, например, события истории, предполагаемого будущего, явления не воспринимаемого или мира, не существующего вообще - сверхъестественные персонажи сказок, мифов и пр.); способность сознания создавать образы, представления, идеи и манипулировать ими...
Интуи́ция (позднелат. intuitio — «созерцание», от глагола intueor — пристально смотрю) — способность, свойство человека понимать, формировать и проникать в смысл событий, ситуаций, объектов посредством инсайта, озарения, единомоментного подсознательного вывода, основанного на воображении, эмпатии и предшествующем опыте, «чутьё», проницательность.
Действительность (произв. от слова «действие») — осуществлённая реальность во всей своей совокупности — реальность не только вещей, но и овеществлённых идей, целей, идеалов, общественных институтов, общепринятого знания.
Поня́тие — отображённое в мышлении единство существенных свойств, связей и отношений предметов или явлений; мысль или система мыслей, выделяющая и обобщающая предметы некоторого класса по общим и в своей совокупности специфическим для них признакам.
'Индивидуа́льность ' (от лат. individuum — неделимое, особь) — совокупность характерных особенностей и свойств, отличающих одного индивида от другого; своеобразие психика и личности индивида, неповторимость, уникальность. Индивидуальность проявляется в чертах темперамента, характера, в одежде (внешнем виде), в специфике интересов, качеств перцептивных процессов. Индивидуальность характеризуется не только неповторимыми свойствами, но и своеобразием взаимосвязей между ними. Предпосылкой формирования...
Объекти́вность — принадлежность объекту, независимость от субъекта; характеристика факторов или процессов, которые не зависят от воли или желания человека (человечества).
Объекти́вная реа́льность — мир, существующий независимо от субъекта (человека) и его сознания. Представление о мире, как о внешней (окружающей) реальности, не зависящей от позиции, понимания и восприятия субъекта.
Структу́ра (от лат. structūra «строение, устройство; связь или расположение составных частей») — совокупность устойчивых связей частей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе, т.е. сохранение основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях.
Субъекти́вность — это выражение представлений человека (мыслящего субъекта) об окружающем мире, его точки зрения, чувства, убеждения и желания.
Понима́ние — универсальная операция мышления, связанная с усвоением нового содержания, включением его в систему устоявшихся идей и представлений.
Ситуа́ция — одноактность и неповторимость возникновения множества событий, стечения всех жизненных обстоятельств и положений, открывающихся восприятию и деятельности человека.
Отраже́ние в марксизме — всеобщее свойство материи, как обладающей «свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения». Свойство проявляется в способности материальных форм воспроизводить определённость других материальных форм в форме изменения собственной определённости в процессе взаимодействия с ними.
Ассоциация (лат. Associatio — соединение, взаимосвязь), в психологии и философии — закономерно возникающая связь между отдельными событиями, фактами, предметами или явлениями, отражёнными в сознании индивида и закреплёнными в его памяти. При наличии ассоциативной связи между психическими явлениями A и B возникновение в сознании явления A закономерным образом влечёт появление в сознании явления B.
Подсозна́ние (англ. subconsciousness) — термин, применявшийся для обозначения психических процессов, протекающих без прямого отображения их в сознании и помимо прямого сознательного управления. В науку термин введён в 1889 году Пьером Жане в философской диссертации. Позже он развил его в медицинской диссертации «Психический мир истериков» («L'état mental des hystériques» 1892). Одновременно следует отметить, что современные дискуссии о подсознательном берут начало в 1869 году, когда немецкий философ...
Мышле́ние — это познавательная деятельность человека. Оно является опосредованным и обобщённым способом отражения действительности.
Ана́лиз (др.-греч. ἀνάλυσις «разложение, расчленение») — в философии, в противоположность синтезу, анализом называют логический приём определения понятия, когда данное понятие раскладывают по признакам на составные части, чтобы таким образом сделать познание его ясным в полном его объёме.
Объе́кт (лат. objectum «предмет») — философская категория, обозначающая вещь, явление или процесс, на которые направлена предметно-практическая, управляющая и познавательная деятельность субъекта (наблюдателя); при этом, в качестве объекта может выступать и сам субъект. Субъектом может быть личность, социальная группа или всё общество. Понятие объекта (obiectum) использует Фома Аквинский для обозначения того, на что направлено желание, стремление или воля.
Иде́я (др.-греч. ἰδέα «вид, форма; прообраз») в широком смысле — мысленный прообраз какого-либо действия, предмета, явления, принципа, выделяющий его основные, главные и существенные черты.
Обобще́ние поня́тий — логическая операция, посредством которой в результате исключения видового признака получается другое понятие более широкого объема, но менее конкретного содержания; форма приращения знания путём мысленного перехода от частного к общему в некоторой модели мира, что обычно соответствует и переходу на более высокую ступень абстракции. Результатом логической операции обобщения является гипероним.
Визуальная культура (англ. Visual culture) — это академическое поле исследования, которое обычно включает в себя некоторые комбинации культурологии, истории искусства, критической теории, философии, антропологии, и фокусируется на зрительных образах. Нужно отметить, что сама по себе визуальная культура постепенно становится доминирующей формой культуры как таковой.
Существова́ние (лат. exsistentia/existentia от exsisto/existo — выступаю, появляюсь, выхожу, возникаю, происхожу, оказываюсь, существую) — аспект всякого сущего, в отличие от другого его аспекта — сущности.
Повседневность , повседневная жизнь — один из процессов жизнедеятельности человека, обнаруживающийся в привычных общеизвестных ситуациях и характеризующийся нерефлексивностью, отсутствием личностной вовлечённости в ситуации, типологическим восприятием участников взаимодействия и мотивов их участия. Это область социальной реальности, целостный социокультурный жизненный мир, предстающий «естественным», самоочевидным условием жизни человека.
Образ — форма репрезентации чего-либо. В философии образ обладает множеством частных смыслов в зависимости от особенностей того или иного философского учения.
Карти́на ми́ра — совокупность основанных на мироощущении, мировосприятии, миропонимании и мировоззрении, целостных и систематизированных представлений, знаний и мнений человеческих общностей и отдельного человека (мыслящего субъекта) о мире (Земле) и мироздании (Вселенной, Мультивселенной), а также о познавательных и творческих возможностях, смысле жизни и месте человека в нём. В любой картине мира преобладающими являются те идеи (обыденного, религиозного, философского, научного и эстетического сознания...
Явле́ние — вообще всё, что чувственно воспринимаемо; особенно бросающееся в каком-то отношении в глаза (например, какое-либо явление природы).
Субъе́кт (лат. subjectum «лежащее внизу; находящееся в основе») — носитель деятельности, сознания и познания; индивид, познающий внешний мир (объект) и воздействующий на него в своей практической деятельности; человек или консолидированная группа лиц (напр., научное сообщество), общество, культура или даже человечество в целом, противопоставляемые познаваемым или преобразуемым объектам.
Точка зрения — жизненная позиция, мнение, с которой субъект оценивает происходящие вокруг него события.
Объективация (от лат. objectivus — предметный) — опредмечивание, превращение в объект, мыслительный процесс, благодаря которому ощущение, что возникло как субъективное состояние, преобразуется в восприятие объекта. Объективация — акт проектирования наружу некоторых наших внутренних ощущений, обретения внешней, объективной формы существования. Термин используется применительно к чему-то субъективному, психическому или в отношении к какой-то внутренней, имплицитной, скрытой сущности. В психологии...
Конте́кст (от лат. contextus — «соединение», «связь») — законченный отрывок письменной или устной речи (текста), общий смысл которого позволяет уточнить значение входящих в него отдельных слов, предложений, и т. п. Контекстуальность (обусловленность контекстом) — это условие осмысленного употребления той или иной конкретной языковой единицы в речи (письменной или устной), с учётом её языкового окружения и ситуации речевого общения.
Собы́тие — то, что имеет место, происходит, наступает в произвольной точке пространства-времени; значительное происшествие, явление или иная деятельность как факт общественной или личной жизни; подмножество исходов эксперимента.
Гештáльтпсихолóгия (от нем. Gestalt — личность, образ, форма) — это общепсихологическое направление, которое связано с попытками объяснения прежде всего восприятия, мышления и личности. В качестве основного объяснительного принципа гештальтпсихология выдвигает принцип целостности. Основана Максом Вертгеймером, Вольфгангом Кёлером и Куртом Коффкой в 1912 году.
Подробнее: Гештальтпсихология
Восприя́тие , перце́пция (от лат. perceptio) — чувственное познание предметов окружающего мира, субъективно представляющееся непосредственным.
Фено́мен (от греч. φαινόμενον — «являющееся», «явление») — термин, в общем смысле означающий явление, данное в чувственном созерцании. В естественной науке под феноменом понимается наблюдаемое явление или событие. Также фено́ме́н — необычное явление, редкий факт, то, что трудно постичь.
Позна́ние , когни́ция — совокупность процессов, процедур и методов приобретения знаний о явлениях и закономерностях объективного мира.
Идеализа́ция в обыденном смысле — это понятие, означающее представление о чём-либо (или о ком-либо) в более совершенном виде, чем это есть на самом деле. В науке этот термин используется в несколько отличном смысле: как один из методов познания, а именно — как далеко зашедшее абстрагирование. Идеализация в творческой деятельности человека способствует выходу за рамки обыденного мышления и более глубокому постижению реальности.
Интенциона́льность (от лат. intentio «намерение») — понятие в философии, означающее центральное свойство человеческого сознания: быть направленным на некоторый предмет.
Визуальный поворот (англ. Visual turn) — переход науки к изучению «визуальности», пришедшее на смену «лингвистическому повороту».
Социальный процесс (англ. Social process) — серия явлений или взаимодействий, происходящих в организации, структуре групп и меняющих отношения между людьми или между составными элементами сообщества. Социальные процессы находятся во всех обществах и выступают как упорядоченная форма социального взаимодействия. Важнейшими чертами социальных процессов является их всеобщность и связь с субъектом, который осуществляет процесс. Ничто не может происходить в обществе вне социальных процессов. Функционирование...
Крите́рий (др.-греч. κριτήριον — способность различения, средство суждения, мерило) — признак, основание, правило принятия решения по оценке чего-либо на соответствие предъявленным требованиям (мере). Особо выделяют критерии истинности знания. Различают логические (формальные) и эмпирические (экспериментальные) критерии истинности. Формальным критерием истины служат логические законы: истинно всё, что не заключает в себе противоречия, логически правильно. Эмпирическим критерием истинности служит...
Социальная реальность — итог взаимодействия между индивидами, включающий в себя общепринятые принципы, законы и социальные представления.
Рациона́льность (от лат. ratio — разум) — термин, в самом широком смысле означающий разумность, осмысленность, противоположность иррациональности. В более специальном смысле — характеристика знания с точки зрения его соответствия некоторым принципам мышления. Использование этого термина часто связано с вниманием к различиям в таких принципах, поэтому принято говорить о различных типах рациональности.
Анало́гия (др.-греч. ἀναλογία «пропорция, соответствие, соразмерность») — подобие, равенство отношений; сходство предметов, явлений, процессов, величин и т. п. в каких-либо свойствах, а также познание путём сравнения, например...
Диску́рс , или ди́скурс (от позднелат. discursus - рассуждение, довод; изначально - беготня, суета, манёвр, круговорот; и лишь иносказательно, в одном из значений - беседа, разговор), в общем смысле — речь, процессы языковой деятельности и предполагающие их системы понятий.
Рефле́ксия (от лат. reflectere «отражать») — в философии форма умственной деятельности человека, направленная на осмысление своих действий, всей человеческой культуры и её основ.
Упоминания в литературе (продолжение)
Теперь об особенностях моделирования. Рациональность – «интеллектуальная машина» продуцирования смыслов и самой «реальности» в ту или иную эпоху, потому и так много исторических, социокультурных ее типов. Препарировав реальный чувственный мир путем процедур абстрагирования, т. е. выделив (сконструировав) ключевые понятия (образы), рациональное, т. е. упорядочивающее, мышление затем моделирует, создает конфигурации значений «мира», «реальности», полагаемые «непосредственной данностью» в той или иной культуре, порождением которой является сама рациональность. Становящееся мышление – и «доосевой» эпохи общечеловеческого развития, и любое детское мышление доподростковой стадии – не способно еще к дифференциации своего восприятия, для него «то, что волнует» равнозначно «тому, что существует», – соответственно, оно интенсивно продуцирует в своем содержании «религиозные объекты». Это антропоморфные мысленно-чувственные образования, проецируемые (полагаемые) этим типом становящегося мышления в саму объективную реальность. В итоге возникает картина мира, составленная из комплексов ощущений и произведений первых опытов
абстракции , картина мира, управляемая своими специфическими законами всеобщей связи и «тайной симпатии (сопричастия)».
Абстракции в своей основе уникальны, поскольку воплощают индивидуальный опыт. Развитие сознания напрямую связано с формированием иерархии абстракций, влекущим за собой поэтапное продуцирование понятий, которые образуют все более общие и более абстрактные модели. Так человек неумолимо удаляется от чувственных свойств объектов, переходя к нечувственным свойствам, выражаемых в отвлеченных – абстрактных – понятиях, а представления о мире все в большей степени индивидуализируются.
Кроме того, важнейшим моментом становится понимание того, что научные (эмпирические и теоретические) результаты, в том числе классификации и типологити – есть всегда а) рациональная б)
абстракция . Она исходит из реального (конкретного) объекта и в реальный же (конкретный) объект должна быть обращена. Аутентичное воспроизведение объекта в его конкретности достигается лишь посредством конкретного в себе мысленного синтеза, ориентированного на конкретный в себе объект (через посредство восхождения от абстрактного к конкретному в прикладных исследованиях).
Рассматривая проблему развития понятий, У. Найссер связывает процесс категоризации с более высоким уровнем обработки информации (Neisser, 1987). Подобно гибсоновским «аффордансам» (особого рода предоставлениям среды организму), категории проявляются как отношения между конкретным объектом, с одной стороны, и конкретной системой понятий – с другой. Однако если воспринимаемые свойства объектов полностью определяются инвариантами светового потока, а задача перцептивной системы, по Дж. Гибсону (1988), – непосредственно извлекать требуемую информацию, то для категоризации объектов необходимо наличие идеализированной когнитивной модели (культурно обусловленных стихийных понятий). Предполагается, что и непосредственное восприятие, и использование когнитивных структур имеются у человека с самого рождения, развиваясь в онтогенезе. Видоизменение системы категорий затрагивает формирование смежных уровней
абстракции (выше- и нижележащих) и требует усвоения как стихийных (житейских), так и научных понятий и сценариев.
Второй шаг – это использование отнесения к ценности как «формообразования понятий» в логической части программы социологического исследования. При всей важности точных дефиниций терминов несомненно, что многие социологические понятия невозможно получить методом генерализации, т. е. обобщения признаков (вид – род), а когда это все-таки делается, получаются «тощие
абстракции », не поддающиеся операционализации. Так, по определению Н. Смелзера, «социализация – способы формирования умений и социальных установок индивидов, соответствующих их социальным ролям»[187]. Как видим, признак «способы формирования» обобщается (вид) и подводится под социальную роль (род). Но можно найти немало примеров, когда есть «способы» (школы, музеи, театры, стадионы и пр.), но нет социализации какой-то части молодежи или же она идет иными путями. Социальные роли также меняются, поэтому культурологи предпочитают термину «социализация» «инкультурацию» и т. п.
Сложным является и метод абстрагирования, который по определению есть метод выделения существенных для целей исследования признаков, при отвлечении от всех остальных, менее существенных, частных и пр. Результатом абстрагирования выступают
абстракции , т. е. понятия разной степени общности, а так как понятия отражают существенное, поэтому многие и рассматривают данную операцию как способ образования понятий. Но абстрагировать можно любой признак, не обязательно существенный по природе предмета, а существенный для целей исследования, для решения узкоспециальных задач.
Но теория эта, помимо указанного недостатка, страдает еще другим существенным пороком: она предполагает именно то, что подлежит объяснению. В самом деле, самый акт сравнения объектов и определения их сходства оказался бы невыполнимым, если бы в его основу не была положена известная точка зрения, т. е. если бы заранее не было установлено то направление, в котором будет идти процесс сравнивания, тот распорядок, в котором будут располагаться сравниваемые объекты. Вот эта точка зрения, это направление, этот распорядок и есть то логически новое, что не «дается» мысли вместе с отдельными объектами, а осуществляется в познании лишь через посредство самопроизвольного акта самого мышления.
Абстракция в процессе образования понятий – момент вторичный и логически несущественный. Ибо задача научного познания – не разобщать общие и единичные признаки объектов, а раскрывать их необходимую связь, не игнорировать индивидуальные различия конкретных явлений, а выводить их из управляющих ими общих законов. Если же ограничить логическую функцию понятия исключительно изолированием общих признаков, то это неизбежно ведет к разрушению внутреннего единства общего и единичного, и все отвлеченные понятия превращаются в подобия каких-то самостоятельных субстанций, которые, с одной стороны, совершенно оторваны от мира действительности, но, с другой стороны, именно ему обязаны всем своим, правда, крайне бедным и неопределенным, содержанием. Для объективного знания подобные субстанциализированные абстракции не могут иметь ни малейшей ценности. Да они никогда и не служили орудием точной науки, и если когда-либо вообще оказывали на нее влияние, то только в отрицательном смысле, как моменты, тормозившие ее внутреннее развитие (как об этом свидетельствуют судьбы понятия бесконечного в истории математики).
8. Эссенциальность, или номотетичность. Основная задача научного познания – обнаружение объективных законов в исследуемой предметной области. Отсюда ориентация научного исследования главным образом на общие, существенные свойства предметов и явлений, углубление в их сущность и выражение их в системе
абстракций , в форме идеализированных объектов. Это основной признак науки, ее главная особенность, ее конституирующее начало. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научности предполагает открытие законов.
Человеческие действия и влечения (аффекты), о которых идет речь, по самой своей природе будут сопротивляться
абстракции геометрического вывода. Как показывает концепция аффектов у Спинозы, протяженный модус (тело) и мыслящий модус (ум как идея тела), обладающие аффективной природой, могут вследствие этого иметь особое основание для общности, существенно отличающее их от геометрических объектов. Ум и тело человека способны переходить из одного состояния в другое, достигать разных степеней совершенства, они наделены большей или меньшей силой существования и, наконец, обладают возможностью действовать (быть активными – agere) или подвергаться воздействию (претерпевать – pati) (III 11). Все эти свойства (их список можно было бы продолжить), объединяющие столь непохожие друг на друга модусы, относящиеся к разным атрибутам субстанции, обозначают их принадлежность к некоторой единой для них природе. Казалось бы, именно этого общего понятия Природы было бы достаточно, чтобы обеспечить натуралистическую программу надежным метафизическим базисом, ведь в «Этике» Спинозы Природа представляет особый аспект субстанции, являющейся первичным основанием всего бытия.
То узкое понимание суждения, о котором мы говорили выше, уживается с предрассудком, который долго поддерживался ассоциационной психологией. Ее представители, в силу рационалистической тенденции к упрощению, упорно устраняют логический момент в душевной жизни детей, дикарей и животных, игнорируя наличность в последней элементарных форм суждения, каковы суждения восприятия и воспоминания. Суждение восприятия есть тот акт, которым ощущение превращается в восприятие, это – Empfindungsauffassung: во всяком опознанном ощущении уже кроется элементарное суждение восприятия. Истолкование восприятия сводится к образованию примитивного понятия, которое предшествует и возникновению слова. Такая формировка элементарного понятия в элементарном суждении восприятия сводится к подчеркиванию общих черт (Betonung) при помощи внимания и воспроизведенных представлений. Истолкование может быть интуитивным и концептуальным. Пример первого (Wiedererkennen): Отец! (Der Vater!), пример второго: (Erkennen): дерево (ein Baum!). Объективирование в суждениях восприятия заключает в себе применение трех моментов. Локализация – пространственное приурочение объекта восприятия, темпорализация – временное приурочение объекта восприятия – и применение к объекту реальных категорий: процесс, состояние и вещь. Короче говоря, мы так психически организованы, что необходимо опознаем комплекс ощущений в суждении восприятия как некоторую вещь, наделенную качествами и подверженную изменяемости, причем приурочиваем процесс восприятия к известному месту и времени. Свое завершение элементарный акт восприятия находит иногда в словесном выражении. Суждение воспоминания есть тот акт мысли, которым мы опознаем в воспроизведении раньше бывшее, превращаем его в воспоминание. Далее следует отметить суждения понятия – элементарные понятия привходят, как мы видели, в суждения восприятия – их возникновение – процесс непроизвольного характера. Сущность
абстракции – «Betonung gewisser Züge durch Aufmerksamkeit», т. е. выделение некоторых черт вниманием.
В результате подобных трансформаций целостное бытие не утрачивает такие свои характеристики, как предметная отнесенность (предметность) и социальная ориентированность (социальность). Иначе говоря, предметная деятельность сохраняет внутр. имплицитную социальность, (т. е. всегда опосредствована субъектно-субъектными отношениями), а О. – имплицитную предметность (т. е. всегда опосредствована нек-рым предметным содержанием). На генетически поздней стадии выделить в предметной деятельности или в О. соответствующее имплицитное содержание довольно сложно. Поэтому и отношения между ними часто представляются неадекватно. Так, в рамках деятельностного подхода предметная деятельность изучается как бы в «чистом» виде, т. е. в отрыве субъектно-субъектных отношений. О. выводится из предметной деятельности и рассматривается как ее частный вариант. В реальной жизни мы никогда не имеем дело с «чистой» предметной деятельностью или с «чистым» О. И то, и другое можно рассматривать как не более чем науч.
абстракции . В действительности же имеет место целостное бытие человека, в к-ром в той или иной пропорции представлены оба названных компонента.
Новый этап в науке стал характеризоваться тем, что буквально все фундаментальные, насыщенные формализмом современные естественнонаучные конструкции стали использовать идею инвариантности параметров относительно фиксированных групп преобразований. Стал утверждаться в научном познании принцип симметрии. В неклассической науке процесс познания явлений стал осуществляться нередко без эмпирических исследований, которые в современной физике элементарных частиц и ряде других областей науки не всегда возможны. Симметрия или инвариантность – разновидность
абстракции – позволяет отвлечься от несходного и связать в одном законе объекты и понятия, кажущиеся разобщенными. Связывание несвязного представляло мощный эвристический прием, пополняющий синтетические ресурсы теоретического разума.
В сфере социальных исследований затруднен и, как правило, вообще исключен лабораторный эксперимент в том виде, в каком он применяется в других эмпирических (опытных) науках. Его место тут занимает мысленный эксперимент. Он осуществляется как совокупность
абстракций , допущений, операций с понятиями и суждениями. Для них имеются особые правила, которые определяют пределы абстракций и допущений, порядок рассмотрения объектов, способы введения понятий, характер умозаключений и т. д. Приведу несколько примеров.
Это, в сущности, опережающее отражение явлений действительности обуславливает фундаментально-теоретическое значение философских исследований, их вклада в становление современного стиля мышления. Разумеется, всякий когнитивный конструкт представляет собой
абстракцию от бесконечно многообразных форм жизнедеятельности реальных людей. Вместе с тем абстракция эмпирического многообразия позволяет постичь внутреннюю необходимость объективных процессов и, следовательно, служит научно обоснованной реалистичной основой стратегий и прогнозов развития сложных систем на различных уровнях. В свою очередь применение выдвинутых философией категорий в конкретно-научном поиске приводит к обогащению их содержания. Но для фиксации этого нового содержания вновь требуется философская рефлексия над наукой как особый аспект метатеоретического постижения действительности, в ходе которого и развивается категориальный аппарат философии.
Образ, идея (понятие, мысль), не обособимые в своем гносеологическом содержании от предмета, вещи, от объективной реальности, существующей независимо от них, вместе с тем не совпадают непосредственно со своим предметом, во-первых, потому что они никогда не исчерпывают всего бесконечного богатства, всей полноты содержания предмета, и, во-вторых, потому что исходное, непосредственно, чувственно данное содержание его преобразуется в процессе познания – в результате анализа и синтеза,
абстракции и обобщения, посредством которых мышление идет ко все более всестороннему и глубокому раскрытию бытия своего предмета. Это несовпадение идеи с чувственно данной вещью служит отправным пунктом и мнимым основанием для обособления идеи от вещи.
Важнейшим из теоретических методов исследования является восхождение от абстрактного к конкретному, когда создание определенных
абстракций (товар, материя) является необходимым для понимания полноты реальных связей и явлений.
Значение математических методов в теории организации стало особенно наглядным в последние годы, когда были обнаружены удивительные свойства «универсальности» систем различной природы, испытавших многократные бифуркации. Изученные сначала на относительно простых явлениях, таких, например, как отображение отрезка в себя, они, как оказалось, свойственны и процессам неизмеримо более сложной природы9. Конечно, бессмысленно говорить об организации, не называя ее материального носителя. Но ведь похожая ситуация возникла и после открытия общей теории относительности. Теперь трудно оспаривать, что пространство вне времени, вне связи с распределением вещества и изучения и характером их движения есть некая фикция, некая
абстракция . Но это вовсе не означает, что нельзя изучать свойства и особенности того же пространства, той же организации самих по себе. Изучение таких абстракций чрезвычайно важно для науки и составляет основу целого ряда теоретических дисциплин (и не только теоретических!). Теоретическая наука в отличие от эмпирии всегда имеет дело с идеализациями реальных объектов. И не только наука. Ведь изучаем же мы законы архитектуры, не вдаваясь особенно в изучение физических свойств тех материалов, из которых построены те или другие шедевры зодчества, и изучаем их архитектурные формы, мало беспокоясь о том, как используются здания.
Естественно возникает вопрос: значит ли сказанное, что до такого отделения мыслительная, интеллектуальная активность не была свойственна первобытному человеку? Можно ли считать, что до появления языковых средств были невозможны интериоризация “внешнего” трудового действия и появление умственных действий? По нашему мнению[62], такая интериоризация могла быть только частичной и должна была быть связана с двигательным подражанием, с редукцией и частичной функциональной специализацией трудового действия в направлении общения. Конечно, зачатки обобщения здесь тоже уже есть; но сама “материя” таких средств общения не допускает ни высших форм общения, ни высших, свойственных современному человеку, способов
абстракции . Мы еще остановимся на разнице (в этом отношении) между дознаковыми и знаковыми носителями абстракции.
Последний компромиссный вариант ответа на указанные вопросы является наиболее распространенным. При этом нередко в философии, социологии и психологии пытаются дополнить «субъективную» и «объективную» картину представлений о личности человека, совместить представление о личности как объекте и личности как субъекте социального процесса. Полученная в результате такого сложения двух изолированных реальностей картина остается «двоящимся изображением» (В.Е. Кемеров). «Следствием этого является обособленное рассмотрение личности как психики в психологии, как участника социального взаимодействия (изъятого из объективных отношений) – в социологии, как вещи и силы – в экономической науке и т. д. Происходит не просто выделение различных аспектов изучения личности как специальных объектов конкретных наук, естественное для развития теоретического познания, а обособление и даже фетишизация изолированных друг от друга сторон и свойств конкретного бытия личности. Это оборачивается теоретическим отчуждением ее предметного существования от ее психического мира, ее способностей – от ее потребностей, ее социальных ролей – от ее влечений и устремлений. Отдельные аспекты личностного бытия превращаются в независимые
абстракции »[22].
Смысл предложенного Л. И. Спиридоновым решения вопроса о специфической логике происхождения права состоит в том, что он строит юридические эквиваленты системы логических категорий подобно тому, как они представлены в гегелевской философии. Отсюда, показывая процесс становления и развития правовой формы, Л. И. Спиридонов следует по ступеням больших и малых «триад» гегелевской «Науки логики», частично воспроизводя понятийную систему и используя терминологию «Философии права» Гегеля. Понятие «владение» как исходная
абстракция выступает у него эквивалентом категории «бытие». Идя таким путем и указывая на юридические аналоги категории «наличное бытие» и «для – себя – бытия», он дает определения качества правовой формы, затем ее количества и меры, переходя, наконец, к выяснению последовательности становления сущности права и рассматривая ее в аспекте логических категорий «основа – явление – действительность». Таким образом, ступени гегелевской логики становятся логическими ступенями развития сущности права вплоть до того момента, когда оно начинает выступать как действительность.[77]
Мышление отражает познаваемый мир в
абстракциях . Отвлекаясь от конкретного, присущего только одному предмету, абстрактное мышление способно обобщать множество однородных предметов, выделять наиболее важные свойства, раскрывать закономерные связи.
Но в не меньшей мере социология обыгрывает и иную линию детерминации, утверждая, что общественное сознание ощутимо влияет на индивидуальное сознание[26], а то в свою очередь (ре)продуцирует определенные «картины мира», приобретающие уже не «субъективный» и даже не «универсально субъективный», а интерсубъективный характер. При этом работающий с проблемами познания социолог предпочитает иметь дело не с «чистым» субъектом, а с «эмпирическим», или если говорить честнее, заменяет логико-гносеологические или психологические
абстракции собственной дисциплинарно осмысленной «моделью человека» – так называемым homo sociologicus.
Отсюда следует, что понятием среды должна обозначаться не вся и не любая совокупность пространственных, социальных и иных отношений и свойств, в окружении которых находится индивид. Среда – это прежде всего те естественные условия обитания человека как биологического вида, которые непосредственно воспринимаются им как пространство его возможностей для тех или иных действий и которые поэтому находятся во взаимодополнительном соотношении к жизненным потребностям человека. Можно сказать, что среда как понятие – это
абстракция нашего мышления, ибо, в отличие от объектов психического отражения в традиционной психологии восприятия, среда (средовые условия) не существует сама по себе. Она существует, как показывает Дж. Гибсон, только во взаимодополнении к перцептивным и поведенческим возможностям данного живого существа, то есть к тем способам действия по преобразованию пространственных отношений, которыми оно обладает и которые имеет возможность совершать благодаря своей собственной природе и свойствам окружающей среды.
В какие же информационные отношения вступает человек? Ответ на этот вопрос зависит от возможных вариантов классификации данных отношений. Можно, например, исходить из того, что они, в первую очередь, связаны с реализацией материальных основ человеческого бытия. Материальная детерминанта жизни невозможна без детерминанты информационной, имея в виду, что все цели, намерения, принципы, условия и т. п. реализации материально-практической деятельности всегда (если не принимать во внимание девиантные поведения) обусловлены сознательной или подсознательной рекомбинацией (рефлексией) соответствующей информации. В данной связи вполне уместно напомнить известный тезис: кто владеет информацией, тот владеет миром. Но у человека есть не только материальная, но и духовная жизнь. Последняя также имеет информационные основания. Более того, в данной связи можно говорить еще и о различных вариантах соотношения духовных и материальных начал. Проблема, таким образом, приобретает некую глобальность, поддающуюся анализу лишь в
абстракции , в соответствии с определенной «расчлененностью» и условленностью.
Хотя процессы и эффекты внимания всегда включены в состав целостных функциональных систем психического отражения и регуляции действительности, они могут и фактически изучаются как таковые в
абстракции от этой своей включенности. Их характеристики и особенности могут быть и фактически являются предметом прямых экспериментальных исследований аналогично тому, как это имеет место применительно ко всем других психическим процессам – ощущениям и восприятию, памяти и мышлению, эмоциям и потребностям, которые в жизни, как и внимание, никогда не встречаются в отдельности от тех целостных функциональных систем, в которые они включены. Сделать процессы и эффекты внимания прямым абстрактным предметом исследования возможно именно потому, что они являются специфическими процессами и эффектами, не сводимыми ни к каким другим психическим процессам. В классической и в когнитивной психологии исследования такого рода – это исследования объема и градиента внимания, его «мертвых зон» и «слепоты к изменениям», эффектов «отвлечения внимания», компликационный эксперимент, показывающий, что одновременное внимание к сигналам двух разных модальностей невозможно, исследования колебаний внимания. В психофизиологии это изучение характеристик очагов повышенной и пониженной возбудимости в проекциях раздражителей, являющихся объектами когнитивной активности либо мешающих ее эффективному осуществлению. В нейрофизиологии это должно быть изучение взаимодействия и интеграции возбуждений, приходящих к корковым нейронам когнитивной подсистемы психики со стороны их собственных афферентаций и со стороны активационно-энергетической подсистемы психики.
Понятие деятельности, разумеется, существует как некая
абстракция , но, если вдуматься, это понятие не наполнено конкретным эмпирическим содержанием. В обыденном сознании наблюдается синонимическое использование слов «деятельность» и «жизнедеятельность» (в последнем случае речь может идти, естественно, только о биологических функциях живого организма).
Под подпсихическим он понимает некоторое пограничное состояние, которое «…является все еще неведомой сферой, для которого совершенно чужды полюсы субъективного и объективного…». И далее: «Мы вынуждены признать, что влияние объективного на живое существо в этой подпсихической сфере вызывает соответствующее себе “изменение”, являющееся адекватным выражением объективного, поскольку, оно лишено субъективной природы. Но так как оно лишено и объективной природы, то в нашем сознании переводится на “язык” психики в виде психических процессов и, следовательно, становится основой этих синтезов» (Узнадзе, 1923 – цит. по Шерозия, 1969, с.161). Функция этой неведомой сферы проявляется и в том, что «…интенция к объекту, заложенная в переживании всякого восприятия, возможно опирается только на эту неведомую подпсихическую сферу» ([курсив мой. – А.А.]; Узнадзе, 1923 – цит. по Шерозия, 1969, с.355). Неведомая подпсихическая сфера – область
абстракции , лишенная конкретного психологического наполнения. Это остро чувствует сам Д.Н.Узнадзе и в дальнейшем непрерывно пытается найти конкретную почву для этой неведомой субстанции. Он предпринимает шаги в этом направлении, вводя понятия «ситуации» и «биосферы».
2. Успешное усвоение слова возможно, если сформированы все три его структурных компонента: предметная отнесенность, система
абстракций и обобщение (значение), лексические функции и валентности. Для формирования обобщений необходимо увеличивать количество и качество признаков, по которым слово может быть отнесено к определенной категории.
Обращает на себя внимание и то, что С. Л. Рубинштейн, продолжая развивать свои идеи 1910–1920-х годов, включает в характеристику этого кризиса, ограничивающегося противостоянием двух позиций, еще одну составляющую. Последняя вытекает из его критического анализа идей Марбургской школы и концепции Э. Шпрангера – о связи психики с идеологией. Нетрудно понять, что эта связь с очевидностью выступила для него не только как важная теоретически и исторически, но и как актуальная именно в тот период в силу идеологического давления на психологию, поэтому составляющими проблемы оказываются не две
абстракции – идеалистически интерпретированное сознание и отвергающее его поведенчество, а три составляющие. «Психология в результате оказалась перед тремя абстрактными конструкциями, своеобразными продуктами распада, получившимися в результате расчленения реального сознания и реальной деятельности живого человека как конкретной исторической личности» (Рубинштейн, 1976, с. 23).
Значит, объект может быть у разных наук одним и тем же, а вот предмет специфичен для каждой науки – это то, что «видит» в объекте со своей точки зрения представитель каждой отдельной науки. Языкознание, психология речи и другие науки, занимающиеся речью, оперируют одними и теми же индивидуальными объектами или событиями и, значит, имеют один и тот же объект науки. Однако процесс научной
абстракции протекает в каждой из них по-разному, в результате чего мы строим различные системы абстрактных объектов (логических моделей), каждая из которых соответствует предмету данной науки.
Ведущей формой становления, осуществления и развития личности является социально значимая деятельность, которую мы понимаем в самом широком смысле этого слова – как создание духовных и материальных ценностей. Целью так понимаемой деятельности может быть производство материального продукта, но она может оказываться направленной на создание совсем иного «предмета» – теплого, доверительного, дружеского отношения с другим человеком или же на установление «психологической дистанции» между ним и собой. В других случаях целью и результатом деятельности может выступить переоценка собственных ценностей, работа над упорядочением своего внутреннего мира, переосмысливание своего прошлого и т. д. В этом понимании деятельность представляет собой основной способ существования человека в мире, личности – в обществе. Лишь в целях научной
абстракции условно можно говорить просто об изучении деятельности. Адекватнее вести речь о действующем индивиде, о личности, находящейся в состоянии деятельности (отличном, например, от состояния претерпевания, страдания). С этой точки зрения деятельность может быть понята как динамическое многофазное развертывание личности, как особый тип последовательности личностных преобразований, как закономерная смена ее функциональных состояний.
Существует мнение, что социальной философии не следует вмешиваться в компетенцию частных наук, получая от них знание в готовом виде, но при всей его распространенности оно едва ли оправданно. С одной стороны, познание общего и всеобщего, на которое претендует философия, невозможно без познания отдельного, в котором и через которое это общее существует. С другой стороны, отдельные науки с неизбежностью оказываются во власти ползучего эмпиризма с его отказом от права на сколько-нибудь значительные обобщения общетеоретического порядка без обращения к методам, теориям и категориям философского уровня. Социальная философия предлагает частным наукам
абстракции наивысшего уровня, тем самым являясь общей методологией познания общества по отношению к конкретным областям обществоведения. Задача предлагаемых научных абстракций состоит в том, чтобы упростить реальность и выделить главное для последующего концептуального осмысления, но при этом не исказить сущность этой реальности. Г. Гегель подчеркивал: «Все дело в том, чтобы в видимости временного и преходящего познать субстанцию, которая имманентна, и вечное, которое присутствует в настоящем. Ибо, выступая в своей действительности, разумное, синоним идеи, выступает в бесконечном богатстве форм, явлений и образований».
Абстрагирование — процесс мышления, заключающийся в добавлении определенных изменений в изучаемый объект или исключении из рассмотрения некоторых свойств объектов, которые не считаются существенными.
Абстракциями являются такие понятия, как
а) метод научной
абстракции , который позволяет выделять наиболее существенные стороны изучаемого явления. Этот метод наиболее важен, т. к. явления в общественной жизни невозможно моделировать в чистом виде;
Отсюда следует, что, не вставая заранее на позиции идеализма и материализма, мы не можем определить, что является метафорой чего. Нет возможности дать однозначный ответ на вопрос, является ли Бог всего лишь метафорой солнца, солнцем, возведенным в
абстракцию сверхчувственного и трансцендентного; или же солнце – только метафора для Бога, чувственный образ для сверхчувственного. Нельзя точно установить, что здесь означаемое, а что означающее. Проблема в том, что в метафизических оппозициях не только второй член является производным от первого, но оба члена производны друг от друга, оба являются продуктом конструкции смысла, предполагающей возможность и необходимость подобных оппозиций.[5] Это означает, что нет возможности выйти за пределы философских метафор, оставаясь в смысловом поле, структурированном этими же метафорами. В оппозиции чувственного и сверхчувственного метафорой являются оба члена, вся эта конструкция метафорична.
Важно отметить, что антииерархический персонализм Н. А. Бердяева чрезвычайно близок философским построениям Л. А. Тихомирова. Именно в вопросе о так называемых «сверхличных» реальностях и общностях или коллективных, «симфонических» личностях позиции обоих мыслителей обнаруживают глубокое сходство. Так, аналогично Н. А. Бердяеву, Л. А. Тихомиров категорически отрицает существование социальных целостностей на манер личного человеческого бытия, интерпретирует конкретную личность как единственную подлинную целостность и ценность, над которой не могут возвышаться более значимые «коллективные» личностные образования в виде семьи, нации, государства или всего человечества. Подобно Н. А. Бердяеву, Л. А. Тихомиров рассматривает такие целостности в качестве онтологически дискоррелятивных
абстракций , содержащихся только в самой человеческой мысли, но не обладающих реальным бытием вне активности человеческого интеллекта. Как и Н. А. Бердяев, Л. А. Тихомиров подчеркивает, что такое ложно допущенное бытие неизбежно ведет человеческую личность к подчинению своим собственным абстракциям, стимулирует конструирование утопических имперсоналистических миросозерцаний, требующих радикальной деперсонализации человека, аннигиляции человеческой личности в ирреальном безличном целом. При этом, Л. А. Тихомиров считает, что своим практическим эквивалентом такие миросозерцания всегда имеют господство конкретных, неизменно реальных и личных политических сил, маскирующих свои порабощающие интенции за призывами растворения в безличных абстракциях, стремящихся полностью подчинить своей воли волю иных людей.