Критерий

Крите́рий (др.-греч. κριτήριον — способность различения, средство суждения, мерило) — признак, основание, правило принятия решения по оценке чего-либо на соответствие предъявленным требованиям (мере). Особо выделяют критерии истинности знания. Различают логические (формальные) и эмпирические (экспериментальные) критерии истинности. Формальным критерием истины служат логические законы: истинно всё, что не заключает в себе противоречия, логически правильно. Эмпирическим критерием истинности служит соответствие знаний экспериментальным данным, например: «критерий пригодности объекта», «критерий превосходства объекта», «критерий достоверности результатов», «критерий достаточности испытаний». Вопросом о критериях истины, выставляемых разными философскими школами, занимается теория познания или гносеология.

Критерий в квалиметрии — условие, накладывающееся на показатель свойства предмета исследования.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Смешение материализма с идеализмом, недостаточно четкое определение знания вообще проявляется в [1] в довольно многословном поиске отличия научного знания от других видов знания. Выявление критериев научности знания производится без определения характерных черт других видов познания, без указания на то, что с чем сравнивается. На стр. 17 приводятся критериальные признаки научного знания – «предметность, однозначность, определенность, точность, системность, логическая доказательность, проверяемость, теоретическая и/или эмпирическая обоснованность, инструментальная полезность (практическая применимость). Соблюдение этих свойств должно гарантировать объективную истинность научного знания, поэтому часто научное знание отождествляют с «объективно-истинным знанием». Близкое к этому определение научного знания читаем на стр. 27: «Научное знание – знание, получаемое и фиксируемое специфическими научными методами и средствами (абстрагирование, анализ, синтез, вывод, доказательство, идеализация, систематическое наблюдение, эксперимент, классификация, интерпретация, сформировавшийся в той или иной науке… её особый язык и т. д.)».

Л. С. Якунин, Философские вопросы науковедения, 2017

Весь познавательный метод у А.С. Александрова можно свести к формуле: «Эффективность доказывания определяется эффективностью речевого убеждения»[179]. Основным критерием для определения, что познано, а что нет, автор считает здравый смысл, порождающий убежденность аудитории в том или ином факте[180]. Проанализировав названную работу, считаем, что изложенное в ней не может претендовать на новую методологию познания по следующим причинам.

Анатолий Барабаш, Метод российского уголовного процесса, 2013

Для характеристики этого уровня правопонимания важно выделить критерии научности, т. е. факторы, условия, позволяющие охарактеризовать соответствующее правопонимание в качестве научного. В этой связи для нас представляет интерес исследование А. В. Кезина, который в своей работе «Научность: эталоны, идеалы, критерии…» выделяет «минимальные требования научности», предъявляемые к исследованию: проблемность, предметность, обоснованность, интерсубъективная проверяемость и системность.[29]

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

Вскоре, однако, под влиянием критики со стороны О. Нейрата, К. Поппера и др., а также в ходе собственных исследований Карнап осознал неосуществимость подобного проекта реконструкции знания. Во-первых, обнаружилась неприемлемость феноменалистического базиса, ибо сугубо индивидуальный характер опыта, фиксируемого в протокольных предложениях, противоречит общезначимости научного знания и не обеспечивает возможности коммуникации и интерсубъективной верификации. Во-вторых, логические исследования показали невозможность строгого определения в терминах наблюдаемых характеристик, даже наиболее близких к эмпирическому базису теоретических понятий – так называемых диспозиционных предикатов, выражающих предрасположенность объекта реагировать определенным образом при определенных обстоятельствах. В-третьих, была осознана чрезмерная жесткость верификационистского критерия значения, отсекающего от науки многие ее важные части (например, предложения, выражающие научные законы, утверждения о прошлом и др.). Все это побудило Карнапа пересмотреть и эмпирический базис системы знания[54], и процедуры сведения всего знания к этому базису[55], что повлекло за собой значительную либерализацию критерия значения и в конечном счете замену понятия верификации более слабым понятием подтверждения. Согласно новому критерию, значение предложения уже не заключается в фиксации «непосредственно данного», а раскрывается через бесконечный ряд предложений наблюдения, служащих элементами подтверждения.

Л. Б. Макеева, Язык, онтология и реализм, 2011

Логическая обработка понятий и утверждений, отражающих диалектику бытия, устанавливает сферу применимости и уместности диалектики как учения, удовлетворяющего критериям научности. Диалектика как учение очевидным образом лишена смысла в математике и вообще в так называемых точных науках, в которых объекты создаются определениями понятий, но вполне правомерна в сфере эмпирических наук, объекты которых существуют независимо от исследователя и его понятий. Но даже в этой сфере далеко не всегда есть надобность в диалектике и условия для ее применения. Условия применимости диалектики оказались ограниченными самими ее понятиями, а надобность в ней – характером исследуемых объектов. Сфера социальных исследований является такой, да и то в ограниченном смысле.

Александр Зиновьев, На пути к сверхобществу, 2008

Дальнейшая характеристика научного знания – его гипотетичность. Раз установлено, что сущность знания заключается в его систематическом единстве, то логический центр его необходимо должен определяться не тем или другим из образующих его факторов, взятых в отдельности, т. е. не только его последними принципами, но и не исключительно его фактической стороной, а взаимною связью и внутреннею согласованностью того и другого момента. Принципы и факты связаны не отношением односторонней, однобокой зависимости, а отношением строгой коррелятивности и взаимной обусловленности. Принципы объясняют и обосновывают факты, подчиняя их общим закономерным связям. Но, с другой стороны, и факты служат критерием истинности и методологической плодотворности принципов; только очная ставка принципов с фактами способна выяснить, насколько они удовлетворяют своему назначению – объяснению всего многообразия конкретного бытия. Всякое открытие новых фактических данных, всякое расширение и уточнение научных исследований отражается поэтому не только на экстенсивном росте знания, но ведет также неизбежно к перестройке его логического фундамента, к преобразованию его методологических начал и предпосылок. Следовательно, логическая значимость принципа остается всегда относительной; она обусловлена качественным составом подведенного под него многообразия фактов. Вот в этой относительности логических принципов и обнаруживается их гипотетический характер. Они – гипотезы (?ποδ?σεις), но не в смысле простой догадки, лишенной объективной достоверности, или рабочей гипотезы, обслуживающей исключительно практические интересы науки, а в том смысле, в каком употребляет этот термин Платон в применении к идеям: т. е. в смысле основоположений, на которых зиждется объективная достоверность и внутреннее единство научного знания4.

Коллектив авторов, Новые идеи в философии. Сборник номер 5, 2015

Наличие широкой исследовательской свободы дает основание ставить под сомнение статус герменевтики как научной методологии. Главное обвинение, которое выдвигается оппонентами герменевтики, – это отсутствие строгости, точности, единообразия интерпретации, интерпретационный произвол, допускающий неограниченную свободу толкований. Необходимость обоснования герменевтики как метода делает актуальным определение критериев ее научности и истинности. В рамках герменевтической парадигмы в качестве таких критериев выдвигаются критерий всеобщности, утверждающий идею смысловой общности людей, обеспечивающей их взаимопонимание; и критерий компаративности, позиционирующий сравнение как путь преодоления конфликта интерпретаций29.

В. Н. Иванов, История и философия науки. Материалы к курсу лекций, 2016

В итоге интеграция в единый «уровень» (моносистему) приводит к специфическому тождеству: 1. единой (однозначной) сопряженности и 2. одних и тех же (равнозначных) переменных. Это и есть не что иное, как эквивалентность (адекватность) объективного критерия объекту, в математической оценке «одно-разноуровневости» последнего[2].

М. М. Буланов, Политическая генетика. Интегральная индивидуальность как генотип, 2012

Телеологизирующая когнитивная холизация как форма креативного взаимодействия предметного, нормативного и рефлексивного знания может быть выделена в особое когнитивное образование процессуального характера, во-первых, по критерию достаточно очевидных эмпирических и теоретических оснований – всегда необходимо знать, для достижения какой цели (сугубо познавательной или практикоориентированной) планируется объединение накопленных знаний, во-вторых, что уже отмечалось, названная форма может быть выделена как оригинальное когнитивное образование на основе принципа симметрии – в данном случае она симметрична телеологизирующей когнитивной селекции. С определенной долей условности первый критерий можно квалифицировать как внутрисферный, ориентирующий на выявление специфики целеполагания в конкретной сфере деятельности. Образование в той или иной мере связано с дефицитом целеполагающих знаний, фундирующих правомерность и предполагаемую осуществимость выдвигаемых целей. Второй критерий – метасферный, ориентирующий на построение целостной картины распределения потоков знаний в контексте когнитивно и практикоориентированных процессов приращения знания.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

7. Проверяемость и возможность многократного воспроизведения результатов (другими исследователями, в разных странах и условиях и т.п.) для подтверждения истинности, достоверности полученных знаний. Критерий проверяемости устанавливает, соответствуют ли научные знания действительности или нет. Любой исследователь, воссоздав условия, в которых получен какой-либо научный результат, должен быть в состоянии убедиться в его истинности или, если он не находит подтверждения, отвергнуть его. Проверяемость в эмпирических науках осуществляется путем обнаружения соответствия (или несоответствия) научных гипотез и теорий результатам наблюдений и экспериментов. Причем, в одних науках можно проводить точные эксперименты (физика, химия, биология), в других приходится ограничиваться лишь систематическими наблюдениями (астрономия) или дошедшими до нас историческими фактами (история, археология, этнография), в третьих в основном приходится анализировать конкретные факты и лишь отчасти обращаться к эксперименту (экономика, социология, политология). Многие исходные научные утверждения, принципы и законы нельзя непосредственно соотнести с эмпирическими фактами, поскольку они содержат утверждения об абстрактных и идеальных объектах. Их проверка осуществляется косвенным путем с помощью выведения логических следствий из теории; путем сопоставления следствий с действительными фактами можно судить об истинности или ложности теории.1

Я. С. Полякова, Общие проблемы философии науки, 2011

Исходя из того или иного понимания соотношения между пред посыл очным знанием (прежде всего онтологическим базисом) и результатом классификационной деятельности обосновываются цели систематики. В классической систематике сверхзадачей считается построение Естественной системы, отражающей некий общий закон природы (см. 3.3). В более поздних версиях это «интуитивное» (вполне кантовское) понятие естественности конкретизировано в зависимости от содержания таксономической доктрины. Так, в онтологически ориентированных классификационных подходах естественная система определяется через её соответствие определённому аспекту таксономического разнообразия – например, типологическому или филогенетическому (см. 4.2, 4.3). В позитивистских концепциях вводятся некие операционные критерии естественности вроде эвристичности или информативности классификации, исследования должны быть направлены на максимизацию подразумеваемых ими параметров (см. 5.2.2). Здесь основная теоретическая проблема, особо актуальная в свете таксономического плюрализма (см. 6.1.1), – выяснение того, возможно ли на основе этих частных целей отдельных таксономических доктрин разработать единую цель, общую для всей теоретической (и практической) систематики как биологической дисциплины.

И. Я. Павлинов, Биологическая систематика: Эволюция идей, 2011

Однако подразумеваемая в последнем случае возможность ввести критерий для различения правильных и неправильных способов детерминации социального познания на основе выделения в доступной совокупности релевантных эмпирических данных, связанных или, наоборот, не связанных с социальной позицией субъекта, в свою очередь представленной как подмножество этих данных, кажется казуистической (поскольку выделение субъектом или даже другим таким же детерминированным наблюдателем последнего подмножества зависит от возможности сформулировать такой критерий в качестве не зависящего от указанных фактов и в этом смысле неэмпирического).

Коллектив авторов, Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации, 2015

С нашей точки зрения, специфика и сущность ценности Я состоит в обращении к своему внутреннему миру и в его понимании (содержательный критерий), в структурировании его, т. е. в проведении субординационной и координационной систематизации (структурный критерий), в изменении под влиянием личного опыта (динамический критерий) путем осуществления механизмов экстернализации/интернализации (топологический критерий) с целью регуляции внутренних состояний и личностного роста (функциональный критерий) субъектным способом (генетический критерий). Именно поэтому сущность ценности Я заключается в способности человека овладеть своим внутренним миром путем его структурирования по критерию значимости в зависимости от возможностей среды, которые она предоставляет для апробирования степени приписываемой Я ценности.

Н. Е. Харламенкова, Самоутверждение подростка, 2007

Точность – критерий истинности знаний на основе чувственного восприятия реальности. Ясность – критерий истинности знаний на основе соображений. Понимание возникает только на основе мышления как строго детерминированного, операционального, формализованного и т. п. процесса обработки информации (типа умножения). Достижение понимания возможно только на основе теории, построенной с помощью технологии философствования, что предполагает опережающее усвоение ее самой.

А. Г. Войтов, Философская технология идентификации сущности. Наставления мудрецам, 2009

В основе большинства теорий лежат одни и те же принципы научно-познавательной деятельности, такие, как органичное сочетание рационального и эмпирического методов получения знания, непременный поиск объективных закономерностей (даже, когда утверждается субъективный фактор научной деятельности, отстаивается релятивизм научного знания или принцип фаллибализма[33] в процессе познания), истины, критерием которой является практика, и другие.

С. С. Антюшин, История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей, 2013

Есть постановки, которые исходят из наличия множества целей (локальных целей) и считают необходимым на их базе конструировать интегральный критерий. При этом предполагается учитывать различную значимость целей, их приоритетность, в том числе и изменение приоритетности (сравнительной важности) во времени. Это должно отражаться различными весами целей, адекватными различиям вкладов целей в формирование критерия. Таким образом, интегральный критерий является обобщением локальных целей, функцией от них. Не говоря уже о том, что нас не удовлетворяет матема-тическое (формальное) выражение интегрального критерия, неправильным является способ выведения общего критерия из частных целей. Требуется как раз обратный ход мысли – выведение частных, конкретно-исторических критериев, их приоритетности из сущности главной цели. Конечно, "прорваться" к этой сущности можно лишь на базе исследования многообразия и противоречивости общественных потребностей. И только выявив, в чём состоит единство многообразных и противоречивых потребностей, можно вернуться затем к формам его проявления и предложить такие способы выражения критерия, которые не игнорировали бы качественное единство потребностей. Это – единственный путь к обоснованию критериев эффективности, путь к научному их обоснованию.

Г. Я. Ракитская, Основные труды. Том 1. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства, 2017

4. Важнейшим критерием научности является объективность знаний без каких-либо элементов субъективности, что достигается за счет опоры на факты. Всякое социальное явление, социальное действие может рассматриваться как объективное, а, следовательно, может быть исследовано с помощью объективных методов естественных наук.

А. В. Воробьев, Социология, 2009

В контексте постнеклассической рациональности научное познание предстает как особый тип коммуникативной деятельности, в процессе которой продуцируются новые знания, фиксируемые в знаках определенного научного языка, и легитимируются (признаются) как всеобщие и достоверные научным сообществом в соответствии с принятыми в нем критериями научности. Общность научного знания означает, что оно объясняет не какие-либо выборочные факты или проблемы, интересующие конкретного исследователя, а все возможные формы и виды исследуемого явления. Теория, которая отгораживается от фактов и проблем за исключением лишь тех, ради которых она и сконструирована, не может обладать большим научным потенциалом. Другими словами, ученый при построении теории должен исходить из самого предмета, а не из своего отношения к предмету. Он должен отделять поиск научной истины от утверждения в теории своих ценностных, идеологических предпочтений.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Единый метод обоснования дает четкие критерии научности (научной обоснованности), позволяющие отделить настоящую науку от псевдо науки, как в сфере естественных, так и гуманитарных наук. Часть этих критериев хорошо известна и более-менее соблюдается в сфере естественных наук, хотя в гуманитарной и они нарушаются сплошь и рядом. Это, прежде всего, непротиворечивость выводов внутри теории и не противоречие их опытным данным, а также однозначность понятий и выводов. Другие критерии, как, например, привязка понятий и аксиом к опыту и суть этой привязки, плохо осмыслены даже в сфере естественных наук. Ситуация с отсутствием не только однозначности определений и выводов но даже смысла их в сфере гуманитарных наук хорошо известна и признается многими представителями этих наук. Это отражено даже в названиях некоторых докладов, представленных на этой конференции. Преодолеть эту ситуацию без признания и применения единого метода обоснования невозможно.

А. М. Воин, Наука и лженаука, 2015

Краткое обсуждение поля значений категории зрелости показывает, что к данной категории в большей степени применимы методологический и систематический критерии, но проблематично говорить о соответствии критерию предельности и принципообразующему. Категория зрелости связана и с принципом непрерывности развития, и с принципом саморазвития и самоорганизации, преемственности в развитии, и с системно-эволюционным принципом. Систематизированность как критерий категории указывает на тесную связь понятия зрелости с понятием уровня развития, стадии развития, тенденции, направления развития. Но четкого разделения, границ в соотношении этих понятий пока выделить не удается, а следовательно, критерий предельности не выполняется, так же как и критерий принципообразующий.

Сборник статей, Феномен и категория зрелости в психологии, 2007

28Тамже. С. 586. «Полное целесообразное единство… есть совершенство», – замечает Кант (Там же). Не случайно математики нередко считают, что самым убедительным признаком истинности математического доказательства, построения и т. д. является его красота (например, так полагал П. Дюгем). Здесь речь идет не о субъективно – произвольном критерии истины, а напротив, о высшем, т. е. разумном, ее критерии.

П. П. Гайденко, Научная рациональность и философский разум, -1

Исследования субъективных (имплицитных) теорий интеллекта разнообразны (даже в определении того, что понимается под имплицитной теорией) и охватывают как индивидуальные, так и групповые обыденные представления об интеллекте. Широко известна парадигма исследования представлений об интеллектуальной личности в разных культурах, возрастных группах и т. д. (Sternberg, Kaufman, 1998; Смирнова, 2002). Критерием «имплицитности» представлений в данном подходе является их наивная природа, обыденное происхождение, в то время как по форме они декларативны. Психосемантический подход (Дружинин, 1991; Дружинин, Самсонова, 2001) позволяет обратиться к реконструированию имплицитной теории способностей как реально действующей, а значит, и к проблеме точности субъективного оценивания интеллекта. Различение декларируемых и реально используемых человеком конструктов – важный момент в исследованиях обыденного понимания и оценивания интеллекта.

Коллектив авторов, Социальный интеллект. Теория, измерение, исследования, 2004

• «В сущности, никакое эмпирическое социальное исследование не обходится без сравнения того или иного рода. Ученые сравнивают между собой случаи; они используют статистические методы для проведения (и корректировки) количественных сравнений; они сопоставляют случаи с теоретически сконструированными чистыми типами; они также сравнивают значения случаев по интересующим их переменным со средними значениями, чтобы оценить ковариацию. Сравнение предоставляет основания для суждений об эмпирических регулярностях и для оценки и интерпретации случаев, исходя из действительных или теоретических критериев. В этом широком смысле сравнение играет центральную роль в эмпирических социальных науках, как они существуют сегодня» [Ragin, 1987, p. 1].

Коллектив авторов, Сравнительная социология, 2015

Свобода от оценок и позиция ученого. Название введенного Вебером второго методологического принципа «свобода от оценок» утвердилось в науке, хотя оно в переводе на другие языки с немецкого звучит двусмысленно. Во-первых, следует учитывать, что имеются в виду не «оценки», а оценочные суждения, причем не любые, а лишь те, которые можно назвать «некритериальными», т. е. основанными на личностных соображениях и пристрастиях субъекта: этических, политических, вкусовых и т. д. Практические оценки распространены повсеместно – их принято считать «объективными», если измерения (качества товаров, знаний и т. д.) основываются на строгих критериях, часто с помощью приборов. В тех случаях, когда измерения осуществляются вне или сверх установленных общепринятых критериев, они дают не оценку, а субъективные оценочные суждения. Так происходит, если учитель снижает оценку по письменной работе за дисциплину или плохой почерк, профессор учитывает предыдущие оценки в зачетке и пр.

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

2) непротиворечивость знания означает, что знания в различных областях науки дополняют друг друга, а не исключают. Этот критерий непосредственно вытекает из предыдущего. Первый критерий в большей мере помогает устранять противоречие – строгая логичная система построения знания не даст одновременно существовать нескольким противоречивым законам;

С. П. Филин, Концепции современного естествознания, -1

Таким образом, можно сказать лишь то, что на низших уровнях эмпирического исследования преобладает чувственное, а в теоретическом – рациональное. В чем же состоят критерии различения эмпирического и рационального уровней? И эмпирическое, и теоретическое познание направлены на одну и ту же реальность, различны ее видение, степень охвата, глубина проникновения. На уровне эмпирического исследования отнюдь не исключено выявление зависимостей между явлениями, определенных природных и общественных закономерностей. Так, много действительно существующих закономерностей, практических рецептов выявлено в алхимии, народной медицине. Впервые эмпирическим путем, в опыте были установлены законы Бойля – Мариотта, всемирного тяготения. Но если эмпирический закон может уловить лишь внешнее проявление, выражение объективно существующих связей, теоретический закон доходит до уровня сущностных связей, до их объяснения, представляя обнаруженную связь явлений как своего рода логическую необходимость. Именно это обеспечивает предсказательную способность теоретического знания.

В. Г. Торосян, Концепции современного естествознания, -1

Таким образом, данные виды деятельности разводятся по целям, субъекту и объекту работы. При формулировании критериев результативности в первом случае упор делается на критерий истинности, во втором важнее критерий реализуемости. Считается, что различаются методы получения информации, поскольку при исследовательской деятельности в большей степени актуализируются анализ материалов, научное наблюдение, методы опроса (интервьюирование, анкетирование) и эксперимент; при проектной – алгоритмические (морфологический анализ, составление граф зависимости, сеток связей, структурных карт, математическое моделирование) и эвристические методы (эмпатия, мозговой штурм, метод гирлянд ассоциаций, диаграмма идей и др.).

И. А. Подругина, Проектно-исследовательская деятельность: развитие одаренности, 2017

2) субъект восприятия – это субъект практики, но практики как критерия истины, то есть познания. И потому восприятие, по Леонтьеву, должно обеспечивать соответствие образа объективным, то есть уже познанным (гносеологическим – мы сказали выше), характеристикам объекта восприятия, и потому образ объекта по Леонтьеву – это образ с уже познанными, известными свойствами. И потому «практика» как «деятельность субъекта» берется Леонтьевым не как действительная практика предметного действия, а как логическая предпосылка, схема для анализа перцептивного действия.

В. И. Панов, Экопсихология. Парадигмальный поиск, 2014

Г. Риккерт предположил деление всех наук по этому критерию несправедливым, т. к. живое – это единство материального и духовного. Естественно-научные методы и культурно-исторические методы – вот то деление, которое предложил Риккерт. Первый метод предполагает понимание природы как бытие вещей (кантовское понимание, дуалистическое), бытие явлений. Определяется это бытие общими законами, доступными формально-логическому мышлению. Культурно-исторические методы основываются на понятии истории как единичного бытия во всей его особенности и индивидуальности, в противоположность вышеназванному общему закону.

В. Э. Вечканов, Культурология. Учебное пособие для вузов, 2009

Решение данной задачи мыслитель видел в создании типологической концепции общества, свободной не только от ценностных суждений, но и от «методологической предвзятости» в принципе. Несогласие с существующими методами, даже со столь близкими ученому, как феноменология, интуитивизм и социологический формализм, привели его к созданию собственной методологии социального исследования. Вернее, к попытке создания такой методологии, в основе которой лежит «качественно-типологический» подход, сочетающийся с анализом внутренних значений социального поведения. Данному подходу Гурвич уделял особое внимание, пытаясь дистанцироваться от принципов социологического формализма Зиммеля и его школы. С этой точки зрения можно принять утверждение А. Б. Гофмана о том, что диалектико-эмпиристская социология Гурвича представляет собой «бесчисленное множество типологий, их критериев и определений различных типов. Какую бы проблему ни исследовал Гурвич, он, стремясь выразить бесконечное богатство и разнообразие социального феномена, конструирует квазибесконечное количество типов, подтипов и т. д. на основании множества критериев»[511].

М. В. Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

5. Методы исследования, принятые в данной отрасли, подчинены решению рационально сформулированных проблем, принятым критериям истины и ориентированы на предмет и объект знания данной отрасли.

Ю. Н. Лапыгин, Диссертационное исследование магистранта, аспиранта, докторанта, 2009

Внутр. эталоны субъективны. Это критерии, или меры оценивания, производные от актуального, ситуативного состояния того, что называют «субъективным опытом». С др. стор., эти меры оценивания производны от ситуации-для-субъекта, или от субъективной картины того, что происходит «здесь и сейчас», в контексте опр. деятельности, в к-рую вовлечены люди. Феноменологически, на уровне сознания, внутр. эталоны обнаруживают себя только через данность объектов субъекту, ибо они определяют (задают) координаты этой данности.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Как сугубо философская проблема самоопределения, поиска человеком своего места в мире может быть переформулирована и переведена на язык конкретной науки, представлена в терминах конкретно-научной методологии и теории. Теоретическое знание в обобщенном виде, в виде теоретической модели, схемы выступает как система постулатов и гипотез, система теоретических конструктов. В книге ключевой теоретической проблемой исследования является проблема внешней и внутренней сепарации личности, обобщенная модель которой представляется и верифицируется на значительном эмпирическом материале. Следует заметить, что в настоящей работе теоретический анализ внешней и внутренней сепарации личности выступает продуктом длительного коллективного обсуждения этой проблемы, взгляды на которую не всегда совпадают, прежде всего, потому что каждый из авторов верифицирует или фальсифицирует выдвинутые гипотезы на своем эмпирическом материале. Именно поэтому, т. е. вследствие учета принципа развития, личностного принципа, принципа субъекта, а также принципа единства человека и его бытия, расхождение в критериях внешней и внутренней сепарации, в понимании ее структуры и динамики вполне возможно. Конечно, допускалась вариативность в толковании психологической сепарации личности, обусловленная не только содержанием эмпирического материала, но и сугубо авторской позицией. Однако в целом коллектив стремился к объединению позиций, к более синтетическому, системному представлению о сепарации и ее механизмах.

А. К. Рубченко, Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы, 2015

Общенаучная группа методов, применяемая в различных отраслях научного знания, напрямую не связана с отдельным конкретным видом исследовательской работы и характером исследуемого объекта. В нее входят две подгруппы познавательных средств: логико-эвристических и философско-аксиологических. К логико-эвристическим общенаучным методам относятся такие исследовательские приемы, как анализ и синтез, абстрагирование, обобщение, индукция и дедукция, моделирование, классификация и типологизация предметов и фактов, сравнение и аналогия, дескриптивно-конкретное описание и абстрактно-объяснительная интерпретация и т. д. Что касается второй подгруппы, то в нее входят такие познавательные средства, которые непосредственно связаны с философско-мировоззренческими принципами и опираются на оценочно-аксиологические критерии. Так, социолог в своей работе может быть сориентирован на методологические принципы диалектики, системного подхода, структурного функционализма, бихевиоризма. Общенаучные философско-аксиологические познавательные средства лежат в основе концептуальных (познавательных) подходов, которые играют важную роль в формировании научных парадигм. Входящие в эту группу познавательные приемы используются в основном в социально-гуманитарных дисциплинах. К ним относятся такие известные методы, как сравнительный, или компаративный (диахронный и синхронный), ценностно-нормативный.

Коллектив авторов, Социология. Учебное пособие, 2014

Теоретическими результатами методических исследований может быть: рассмотрение, выявление, представление некоторых концепций; подходов; направлений; закономерностей; тенденций; классификаций; принципов; критериев и т. п.

М. С. Мирзоев, Актуальные проблемы обучения математике и информатике в школе и педагогическом вузе, 2017

Противопоставление рационального нерациональному следует связывать, таким образом, не с каким-либо видом содержания знания или типа опыта, а с наличием или отсутствием определенной установки субъекта сознания, типом его ментальной деятельности. Если эта установка наличествует и осуществляется, то деятельность субъекта как реально практическую, так и познавательную можно рассматривать как рациональную, даже в том случае, когда она в силу тех или иных причин не оказывается успешной, эффективной. Если же данной установки нет, то поведение или деятельность следует характеризовать как нерациональные, даже если они эффективны, приводят, скажем, к достижению определенной цели. Ведь, например, доказательное рассуждение, проведенное на основе норм логики – безусловно, частный вид рациональной деятельности, – следует отличать от рассуждения, которое не руководствуется такими нормами, как логическое от нелогического даже и тогда, когда в него вкрадывается ошибка и оно оказывается неверным. Напротив, пришедшее на ум и оказавшееся правильным суждение мы не назовем логическим выводом, если оно не получено в результате сознательной установки на правила логики. Поэтому я не могу согласиться с А. Никифоровым в том, что критерием рациональности является достижение цели[34]. Цель может быть и не достигнута, то есть действие объективно оказалось неэффективным, но тем не менее, если в его основе лежала попытка рационального «примеривания» к ситуации, это действие по его интенции следует квалифицировать как целерациональное. Вебер в своем учении о целерациональности был более точен, вводя понятие «правильно-рационального поведения». Последнее он «употребляет для характеристики объективно-рационального действия – целерациональное и правильно-рациональное действие совпадают в этом случае, если средства, выбранные субъективно в качестве наиболее адекватных для достижения определенной цели, оказываются и объективно наиболее адекватными»[35].

В. С. Швырев, Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность, -1

Для психолога проблема релятивизма может быть переформулирована так: а каковы критерии предпочтения в определенный момент того или иного подхода, этой, а не той системы знаний? Ответ на этот вопрос необходим для осуществления психологического анализа телеологически направленного поведения людей, как, например, в нарративном подходе или исследованиях целеобразования в школе О. К. Тихомирова.

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

Право учения об общем методе расследования иметь статус самостоятельного частного криминалистического учения как элемента общей теории криминалистики объясняется не только наличием у него общего начала, но и обладанием относительной самостоятельностью предмета исследования. Предметом данного учения являются определенные закономерности объективной действительности из числа тех, которые изучает криминалистическая наука в целом. Именно это отношение подчиненности целого и части является критерием, позволяющим отнести данное учение к числу криминалистических учений.

С. Н. Чурилов, Методика расследования преступлений. Общие положения, 2009