Социальная реальность

Социальная реальность — итог взаимодействия между индивидами, включающий в себя общепринятые принципы, законы и социальные представления.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Рассматривая социальную реальность как действительность человеческого бытия, правомерно подразделять ее на объективную и субъективную. Объективная реальность включает все то в обществе, что существует вне и независимо от сознания ныне живущих людей. Это искусственная среда в широком социокультурном и исторически преемственном контексте, созданная предшествующими поколениями, в том числе и когортой старшего возраста, и охватывающей как материальное, так и духовное достояние: материально-техническую базу, производственную инфраструктуру, социальные институты, учреждения культуры и образования, а также учреждения, призванные сохранять совокупный тезаурус общества (музеи, библиотеки, социальные сети и т. д.). Субъективная реальность – это область текучих сегодняшних феноменов индивидуального, группового и общественного сознания, таких как результаты голосования, новые произведения искусства и литературы, научные открытия, современная мода, наблюдаемые проявления чувств и настроений, убеждений и верований, социального самочувствия и многое другое. В методологическом плане их взаимоотношения можно понимать как диалектику традиций и инноваций, реализуемую в социальной деятельности. Но опять-таки отрыв или противопоставление этих проявлений социальной реальности друг другу ведет к таким превращенным формам, как объективизм или субъективизм (волюнтаризм). Трудно сказать, что более опасно для общества, поскольку и то, и другое нарушает естественную логику процессов и отношений, снижает эффективность человеческих усилий, тормозит развитие социума.

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

Важной представляется также связь теории права с социологией. Социология как наука об обществе может пониматься по-разному. Ввиду ее интеграционного характера можно сказать, что она изучает различные формы и способы взаимодействия людей. Именно социология обращает внимание на различные социальные системы (группы, организации, партии, общество в целом) как особые конструкции взаимодействия. Нигде более само это взаимодействие, его механизмы, варианты, системы не становятся объектом специального анализа, безотносительно к их конкретному содержанию. С этой характеристикой связан и еще один аспект социологического анализа: все, что подвергается исследованию, изучается с точки зрения интегрированности, включенности в общество как целое. Можно сказать, что социология изучает общие принципы воспроизводства и изменений основных форм социальных взаимодействий, в том числе общество как целостную систему социальных взаимодействий на основе широкого привлечения эмпирических данных, фактов реальной жизни, выделяя повторяющееся, устойчивое в этих взаимодействиях в различных сферах общественной жизни. Как и другие науки, социология в настоящее время переживает парадигмальный поворот от психологического к коммуникативному видению социальной реальности.[12] Социология вносит свой вклад в развитие правовой теории, позволяя глубже понять природу права и его (права) социальное действие. Поскольку право немыслимо вне социума и вне социального взаимодействия, то именно социология позволяет понять характер такой связи и такого взаимодействия, вскрыть его коммуникативные механизмы.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Помимо философии истории, на исторические представления и теоретические построения существенно влияют социологические теории последних десятилетий. Следуя инверсионной интерпретации повседневности, снимающей оппозицию между сакральным и профанным, французский социолог Мишель Маффесоли (р. 1944) трактует конституирование социальности как повседневность (см.: [Маффесоли, 1991. С. 133–137; 1997. С. 14–16]). В свою очередь, польский и английский социолог Зигмунд Бауман (р. 1925) манифестирует постмодернистскую социологию как комментарий к повседневности [Бауман]. Благодаря этим и другим исследованиям, социология начала менять свой статус «поставщика» окончательных истин о социуме на статус «интерпретатора» областей социальной реальности. В постмодернистском проекте ставилась задача выявить, как общественная практика отражается в определенных образах и символах и как через язык происходит выражение социальной идентификации. Л.Г. Ионин даже поставил вопрос о существовании новой, постмодернистской повседневности исходя из степени соответствия когнитивного стиля сегодняшнего дня шести признакам когнитивного стиля повседневности, выделенным австрийским философом и социологом Альфредом Шюцем (1899–1959). Российский социолог показал, что современный мир в известном смысле представляет собой возвращение к неопределенности и неустойчивости мира домодерна, в котором место потусторонней, или божественной, реальности занимает реальность виртуальная. Постмодерн возвращает человеку множество миров, но это его собственное множество миров, которое ему не навязано ни Богом, ни природой. И одновременно эпоха постмодерна демонстрирует снижение личностной определенности индивидуума [Ионин, 2000].

Игорь Орлов, «Человек исторический» в системе гуманитарного знания, 2012

Пристальное внимание к всеобщим свойствам социального не означает, что социальная философия не занимается изучением отдельных обществ или их типов. Общефилософское понимание диалектики всеобщего и особенного раскрывает нам способ их связи, при котором общее неразрывно связано с конкретными формами своего бытия. Отсутствие на географической карте общества вообще не говорит нам, что общее не существует в реальности. Это означает лишь то, что, не обладая предметностью, телесностью бытия, общее и особенное существуют в виде реальных, а не измышленных сознанием отношений сходства и подобия между отдельными явлениями. Тем самым в философском понимании общества выделяются два взаимосвязанных, относительно самостоятельных уровня: предельно абстрактный анализ всеобщих отношений, свойств и состояний социальности в ее наиболее чистом виде и более конкретный анализ определенных типов общества или отдельных обществ. Эти уровни органично связаны, но не заменяют друг друга. Основная задача социальной философии — раскрыть сущность общества в широком понимании этого слова, охарактеризовать общество как часть мира, отличную от иных его частей и связанную с ними в единый мировой универсум. Но решить эту задачу социальная философия сможет лишь в том случае, если не ограничится широким пониманием общества как социальной реальности вообще, но установит и иной, более узкий смысл этого термина, рассмотрит общество не только как надорганическую, но и как историческую реальность, не как социум вообще, но как конкретную форму социальности, отличную от иных ее форм.

Ч. С. Кирвель, Социальная философия, 2013

В данном случае налицо ошибка в посылках. К сожалению, это происходит в криминологии – науке, которая тесно смыкается со всем спектром наук о социальной реальности. Подмена понятий заключается в том, что, выступая как объективная, заданная правовая реальность, конкретная юридическая система конкретного общества сама является вторичным, производным от его социальной субстанции, органического строения и общественно значимых функций. В действительности право как система законодательства есть пространство правовых отношений для граждан данного государства. Но именно общество в лице своих членов как совокупность отдельных индивидов обладает реальным суверенитетом, т. е. своеправием, которое облекается посредством формализованных процедур в форму социальных, а не правовых, отношений, тем самым превращая социальную реальность в правовую, а социальные отношения в этой части – в правовые отношения.

Ю. В. Голик, Коррупция как механизм социальной деградации, 2005

Вторая предпосылка – гносеологическая. Суть ее состоит в поиске ответа на вопрос: «Насколько при существующей системе наук и организации исследований общество способно к самопознанию, а значит, к грамотному решению возникающих проблем и упреждению социальных взрывов?». Классики социологии, анализируя ситуацию своего времени, давали на него пессимистический ответ. По их оценкам, в XIX в., как и ранее, общественная мысль существовала и развивалась в форме высоких абстракций, в отрыве от повседневности. Наиболее острые проблемы, такие как оплата труда, жилищный вопрос, миграция, девиантное поведение, распределение и потребление и т. д., аналитически не затрагивались, и только в некоторых странах об этих явлениях собиралась статистика. Общественное мнение не изучалось, более того, считалось, что его репрезентантом являются публикации в газетах и журналах. В общественных науках не существовало методов для проникновения в социальную реальность, и в этом они существенно отставали от «наук о природе», успешно осваивающих экспериментальную технику познания. Высоко ценились личные наблюдения опытных людей, хотя объективность полученных таким образом сведений оставалась сомнительной. Как результат в ответ на все новые волны революции, прокатывающейся по Европе, правящие классы лишь усиливали репрессии, разжигая костер противоборства. Учитывая все это, О. Конт сформулировал краткий девиз новой науки: «Знать – чтобы предвидеть, предвидеть – чтобы регулировать». Трудно представить более важную жизненную потребность для любого общества (страны-государства), заботящегося о своем будущем.

А. Н. Данилов, Социология, 2014

Управленческие воздействия встречаются в социальной реальности на разных уровнях, так как существование и деятельность человека как существа социального в обществе предполагает ориентацию, знание и учет своих прав и обязанностей в разных сферах и областях. Законы, нормы, обычаи, правила и т. д. являются средствами социально-управленческого воздействия общества на поведение человека. Реализация потенциальной свободы невозможна без перехода с этапа целепостановки на этап целереализации, т. е. без осуществления деятельности. Деятельность, как известно, протекает в определенных условиях, предоставляемых средой существования. Социальная реальность предполагает культуру как уклад своего бытия, право, закон и т. д., что становится границами реализации потенциальной свободы личности. У субъекта свободы всегда есть выбор – оставаться в данной среде, изменить или сменить ее. В случае принятия варианта остаться в данной среде и осуществлять свою деятельность в ней субъект свободы начинает приспосабливаться к ней, и степень его свободы при этом начинает увеличиваться пропорционально его познанию среды. Таким образом, политическое и административное управление не являются факторами, лишающими человека свободы.

Коллектив авторов, Методологические проблемы социально-гуманитарных наук, 2013

Общение межличностное: социальный конструкционизм. Социально-конструкционистский подход реализует аналитический интерес к социальной реальности в рамках утвердившейся в последние десятилетия коммуникативной парадигмы в социальном знании. С последней связывают сдвиг от логики субстанциализма, линейности и определенности к принципам реляционизма, рекурсивности, процессуализма и конститутивного характера человеческого действия. Исходным в данном случае является допущение о том, что смысл, к-рым люди наделяют то, во что они вовлечены, не задан заранее, а создается и воссоздается в человеческих интеракциях. Т. е. признается фундаментальность интеракционной (конверсационной) деятельности, ее первенство по отношению к другим (прежде всего индивидуальным, несовместным) формам человеческой активности. Тем самым утверждается несводимость, нетождественность понятий «личность» и «личность-в-О.». Создаваемая партнерами социальная реальность ограничена, оформлена и реализуется посредством тесного переплетения их прежних (и возможных будущих) встреч, разговоров, совместных дел, а составляющие ее элементы рассматриваются не как отдельные блоки, но как единое целое, связанное с помощью общих значений в конкретной точке пространства и времени. Соответственно, при обращении к социальной коммуникации в первую очередь прояснению подлежат те характеристики процесса взаимодействия, к-рые приводят к формированию разл. социальных реальностей.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Предмет социологии – это ее содержание, основные положения, система категорий и законов, отражающих объект; это концептуальная (понятийная) схема социальной реальности, в которой ее главные черты и элементы приведены в систему и логически выводятся друг из друга. Первопричинами предмета социологии являются два понятия: статус и роль. Первое дает статическую, а второе – динамическую картину общества. Специфика социологии как науки в том, что она изучает каждое проявление человеческой жизнедеятельности в социальном контексте, то есть во взаимосвязи с обществом в целом, во взаимодействии различных сторон, уровней этой общественной системы.

Коллектив авторов, Социология. Учебное пособие, 2014

Наследовавший этим теориям проект «социологии знания» в версии Мангейма был основан на последовательной попытке помыслить Seinsverbundenheit категорий мышления, притязаний на знание и репрезентаций социальной реальности, тогда как Wissenssociologie Шел ера, наряду с «реальными факторами», формировавшими культурно-историческую специфичность мышления, допускала влияние внеисторических ценностей и идей на те самые исторические и культурные силы, которые вели к изменениям в мышлении. Эта исходная неоднозначность теоретических представлений об источниках, направлениях и эффектах социальной детерминации знания усугубилась с возникновением опиравшегося на социальную феноменологию Шютца конструктивистского проекта Бергера и Лукмана, который был вдохновлен не столько стремлением обнаружить мангеймовские «реальные факторы» социальной жизни, определяющие категории и содержание сознания, сколько надеждой укоренить в самом сознании формы социального взаимодействия и социальные институты, сделав знание не столько продуктом, сколько источником детерминации «реальности». Формирование сильной программы «социологии научного знания» лишь усугубило проблему подмены изучения каузальных отношений между фактами и убеждениями описанием конститутивных отношений между сознанием и «институционализированными верованиями относительно фактов» [32], распространив изначально противоречивые модели социальной детерминации знания на область естественных и точных наук. Однако попытки сторонников сильной программы заместить философские теории знания, искавшие для научного познания более прочного обоснования, нежели социологический релятивизм, до сих пор скорее препятствовали формированию проекта эмпирически-ориентированной социологии знания, которая обратила бы свое внимание на возможность теоретического моделирования и эмпирического изучения «народной социологии», обыденного знания об обществе, его источников, функций, границ и, в конечном счете, его непростых отношений с самой социологической наукой.

Коллектив авторов, Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации, 2015

Писаное право недостаточно для понимания быстро меняющейся социальной реальности. Нет никакого сомнения, считал Дель Веккио, что «jus scriptum» (письменное право) в форме как кодифицированных законов, так и сборников прецедентов обычного права недостаточно для осмысления постоянно обновляющейся реальности, а также для того, чтобы предложить разрешение всех новых вызовов социальной жизни. Невозможность для человеческого разума охватить все будущие ситуации наперед отмечали еще римские юристы, и это подтвердила последующая практика. В новейшее время данная тенденция проявилась еще более заметно в силу быстрых изменений существующих условий, возникновений новых форм деятельности и вследствие этого новых проблем и контрастов. Их появление отнюдь не всегда находит разрешение в ранее созданных законах. От современных юристов требуется не только интерпретация действующих законов в целях адаптации их смысла к новым социальным отношениям, но и интенсивная инновационная деятельность («l’oeuvre d’innovation nécessaire»).

А. Н. Медушевский, Политические сочинения, 2015

Наиболее эффективным господством является скрытое господство, которому удалось принять вид естественной всеобщности. В этом смысле теории и модели социально-культурной реальности, а также способы социального действия, выработанные, например, в США, сегодня становятся всеобщими. Таким образом, как концепции социального развития, так и способы работы с социальной реальностью в современном глобальном мире для различных стран и регионов (т. е. для различных социально-культурных систем) предлагаются, а часто диктуются и навязываются социально-гуманитарными технологиями и знаниями, которые формируются в странах Запада.

А. В. Фетисов, Теоретические и практические основы социально-культурной политики, 2010

Итак, в книге мы будем говорить о важных гранях представлений людей о «глобальной перестройке» и о тех основаниях, на которых образы нового миропорядка могут основываться – об объективных основаниях (достаточно явных, проверенных) и об информационно-психологических манипуляциях. Знакомя читателя со спектром классов представлений людей о современной социально-политической реальности, мы опираемся на экспертные оценки, публицистические тексты, мнения граждан на уровне обыденного группового сознания, данные бесед, опросов и пр. Особый интерес представляют точки зрения людей, чувствующих недоговоренность или ложь официальных потоков информации в описании происходящего на планете и ее будущего. Из спектра мнений мы выделяем то, что в значительной мере упускается из виду – и на уровне академического знания по теме, и в массовом сознании, – но присутствует в общественном сознании в качестве «мнения меньшинства», прозревающего о происходящем. В книге, в частности, внимание читателей привлекается к преднамеренным манипуляциям в их соотнесении с естественно-спонтанными информационно-психологическими воздействиями. Их суммарный информационный прессинг все сильнее подталкивает людей к утрате способности самостоятельного анализа социальной реальности. Но это означает, что человек постепенно становится объектом психоманипулирования с использованием все более изощренных его методов. Незаметная для сознания информация усваивается, влияя на потребности, желания, вкусы, взгляды, мировоззрение конкретного человека. Подобному воздействию трудно противостоять.

А. А. Гостев, Глобальная психоманипуляция. Психологические и духовно-нравственные аспекты, 2017

Становление современного мышления и действия выдвигает на первый план проблему формирования субъекта политики общественных изменений, адекватного новой социальной реальности. Методологической стороной процесса формирования данного субъекта, с нашей точки зрения, выступает объективная природа реальности и бытие власти. Возникает правомерный вопрос: «А что же такое вообще власть?». Одни утверждают, что власть означает способность одного из элементов существующей социальной системы реализовать собственные интересы в ее рамках, и в этом смысле власть есть осуществление влияния на процессы, происходящие внутри системы. Другие считают властью результаты, продукт некоторого целенаправленного влияния. Третьи полагают, что власть представляет собой такие взаимные отношения между людьми или группами людей, сущность которых заключается во влиянии, воздействии, что это стремление к достижению равновесия.[64]

К. В. Старостенко, Конституционно-политическое многообразие, 2008

Изучение эффективности в праве в современных условиях предполагает ознакомление с работами зарубежных ученых. В частности, среди тех, кто отводит значительную роль проблеме эффективности в своих работах, можно назвать Г. Кельзена. Он характеризует эффективность как необходимое условие жизненности любой правовой системы. Дж. Тоусоз определяет эффективность как необходимое отношение между правовыми нормами и социальной реальностью в процессе их идентификации[198]. Интерес представляет и проблема эффективности в праве с позиций обеспечения и защиты прав человека и гражданина. Однако при рассмотрении этой проблемы следует сделать ряд оговорок. Во-первых, права человека не являются статическими или постоянными, и поэтому в этом смысле они не могут быть определены в полном объеме. Во-вторых, права человека по своей природе универсальны, но это не означает, что они должны применяться или осуществляться одинаковым образом в разных культурных контекстах. В-третьих, теория прав человека в современном мире превращается в языковое оформление экономической выгоды потребительского общества и потакания своим желаниям[199].

С. А. Жинкин, Психологические проблемы эффективности права, 2009

Под объектом социологии понимается общество как целостная социальная реальность, в которой можно выделить объективные социальные явления (социальные отношения, социальную организацию, социальные общности, социальные процессы, социальные институты, социальные субъекты). Понятия «предмет» и «объект» следует разграничивать. Понятие «объект» отражает обширную сферу, сторону реальности, которая может привлекать внимание представителей различных наук.

О. И. Фидорович, Социология. Шпаргалки, 2013

В отличие от О. Конта, он считает, что социальная реальность – это высшая реальность, и она отличается от биологической и от индивидуально-психологической. Социальные факты (коллективные представления, факты психической реальности) существуют сами по себе и не зависят от индивидов, напротив, они довлеют над ними. Из социальных фактов образуется внутренняя среда общества, структурно состоящая из двух элементов:

В. Э. Вечканов, Культурология. Учебное пособие для вузов, 2009

Социология изучает социальную структуру общества, социальные группы, культурную систему, тип личностей, повторяющиеся социальные процессы, происходящие в людях изменения, при этом делая упор на выявление альтернатив развития. Социологические знания выступают как единство теории и практики, эмпирики. Теоретические исследования представляют собой объяснение социальной реальности на основе законов, эмпирические исследования – это конкретная развернутая информация о процессах, происходящих в обществе (наблюдения, опросы, сравнения).

М. Ю. Горбунова, Общая социология, -1

Применительно к социальному миру в основании новой парадигмы лежит революционная мысль о том, что мир человека состоит не из объектов, а из событий. Социальная реальность представляет собой «не статическое состояние, а динамический процесс, она происходит, а не существует, она состоит из событий, а не из объектов» (Штомпка, 1996, с. 266). При таком взгляде на социальный мир фокус внимания исследователей смещается с описания фактов на анализ событий.

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

Главным следствием перехода общества из реального социального состояния к идеальному индивидуальному является распад социальных связей, который отражается на всех сферах человеческой жизни. Доминирование в общественном сознании и современной культуре индивидуалистических ценностей над коллективистскими привело в конечном счете и к распаду СССР (из-за эгоизма региональных элит и национальной интеллигенции), и к разрушению экономики (из-за индивидуализма руководителей предприятий), и к сокращению населения (из-за индивидуализма и гедонизма молодого поколения, стремящегося как можно дольше жить в свое удовольствие). Журналистика в подобных условиях становится и жертвой подобных процессов, так как утрачивается смысл и содержание профессии, и причиной изменений, поскольку именно деятельность средств массовой информации приводит к мозаичности восприятия и дроблению впечатлений людей об окружающем их мире социальной реальности.

И. Н. Блохин, Журналистика в этнокультурном взаимодействии, 2013

Социология – это наука, объектом изучения которой является общество как единый социальный организм, а предметом – социальная общность. Социология как наука возникла в XIX в. Ее родоначальник Огюст Конт задумывал социологию как науку, которая будет стоять на вершине научного знания и предоставлять объяснения всех явлений, происходящих в социальной действительности. Социология как оплот позитивизма была призвана создавать новое научное знание, которое могло бы адекватно и объективно объяснять исторические явления и процессы, ее данные были бы столь же точны и доказательны как данные естественных наук, ее задача – противостоять умозрительности философского знания. Безусловно, со временем, с развитием антипозитивизма, неокантианства, понимающей социологии, структурного функционализма, постмодернизма и др., взгляды на социологию и ее значение в системе научного знания изменились. Она стала полипарадигмальной наукой. С развитием общества трансформировались и взгляды на предмет исследования и ее функции, но одно осталось неизменным: в основе изучения социологии лежит понятие социального взаимодействия, и социальная реальность формируется исходя, прежде всего, из социальной интеракции индивидов и групп индивидов.

Н. В. Наталья, Социология международных отношений, 2017

В шестидесятых годах группой учёных во главе с Джорджем Гербнером были проведены исследования в направлении, противоположном структурализму – это были исследования содержания телевидения как канала массовой коммуникации. Определяя отношение аудитории к телеинформации как потребительское, авторы разрабатывают «теорию культивирования», согласно которой постоянный просмотр телесообщений приводит к выработке у аудитории искажённых представлений о социальной реальности. Этому способствует тот ракурс, который навязывается выпусками новостей, кинофильмами и различными развлекательными передачами. Телевидением культивируется не просто взгляд на мир. Воздействуя на сознание общества, телевидение культивирует различные социальные роли и ценности[27]. Это происходит посредством той селекции идей, которая проводится телевидением с целью наиболее полного воздействия на аудиторию. Содержание ценностей, культивируемых телевидением, внедряемых и закрепляемых при помощи последнего в общественном мнении, Гербнер связывает с развитием общей структуры социальных отношений того или иного общества, а также с типом и уровнем развития индустриальной организации и контроля. В своих работах авторы «теории культивации» указывают на актуальную в сегодняшней российской действительности проблему – культивацию посредством телевидения насилия и агрессии, которая формирует у массовой аудитории культ страха и желание подчиниться силе, что, с точки зрения авторов, является историческим инструментом социального контроля.

Т. В. Науменко, Философия массовой коммуникации, 2013

Складывающаяся социальная реальность в Республике Беларусь, странах СНГ и мировом сообществе обнаруживает довольно острые противоречия, которые для своего понимания и разрешения требуют новых подходов, учета ценностного измерения в цивилизационной динамике как неотъемлемого компонента системно-сетевых постиндустриальных трансформаций культуры, общества, человека. Представляется, что становление междисциплинарных парадигм теоретического анализа социокультурной целостности нуждается в комплексе взаимосвязанных методологических и мировоззренческих средств, адекватных сложности объекта, раскрывающих природу многоуровневой, динамично развивающейся социальной реальности, организационную и структурно-функциональную специфику которой многие современные теоретики определяют как сетевую. «Само понятие "сеть" уже стало универсальной метафорой в конце XX в.: сетевая экономика, сетевая логика, нейронная сеть, сетевые структуры, сетевой интеллект, сетевой график… В то же время развитие Интернета лишь повторяет развитие социума»[10].

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Однако конец XX в., который часто называют эпохой постмодерна, характеризуется развеществлением общества. Его теперь можно трактовать не как «институционально регулируемое целое», а как «арену конфликтов из-за использования символических благ». Однако хотя институциональная структура перестает быть собственно социальной, она отнюдь не исчезает. Этот парадокс можно объяснить с помощью понятия «виртуализация общества». О виртуализации можно говорить постольку, поскольку сущность человека отчуждается не в социальную, а в виртуальную реальность. Речь в данном случае идет не только о так называемых киберпанках – людях, для которых смыслом жизни стало погружение в миры компьютерных симуляций и «бродяжничество» по сети Интернет, хотя именно киберпространство – базовая для предлагаемой концепции метафора. В любого рода виртуальной реальности человек имеет дело не с вещью, а с симуляцией. Человек, застающий себя в социальной реальности, воспринимает ее всерьез, как естественную данность, в которой приходится жить. Человек, погруженный в виртуальную реальность, увлеченно «живет» в ней, сознавая ее условность, управляемость ее параметров и возможность выхода из нее.

А. В. Фетисов, Управление культурами, 2010

Следуя Тихомирову, наличие у человека духовной способности, полагающей его возвышение над собственной психофизиологической деятельностью в познании абсолютного бытия, формирует духовную жизнь человека, которая контрастирует с относительным характером его социальной жизни. Познавая в своем духовном акте абсолютное бытие и, следовательно, ощущая его неизменное превосходство над собственным психосоциальным творчеством, человек не способен обнаружить в социальной жизни абсолютного безусловного авторитета, что санкционирует неминуемую релятивизацию всякого социального порядка, его изначальную относительность в глазах порождающего его человеческого существа и, как следствие, невозможность совершенного, гармонического устроения человеческой социальной жизни. Являясь единственным организующим началом социальной реальности, человек сам выступает ограничивающим моментом общественной стабильности, поскольку непосредственное подчинение человека человеку вне сверхчеловеческой, абсолютной апробации немыслимо без непрерывной борьбы, выявляющей силу одних и слабость других, ведущей к господству условной, договорной власти в виде юридической правовой системы, отражающей природное равенство всех людей и чрезвычайную подвижность, неустойчивость неравенства их способностей, поддерживаемого исключительно средствами принуждения, применение которых превращает социальную жизнь в цепь непрестанных конфликтов.

С. В. Посадский, Лев Александрович Тихомиров: философско-культурологические искания, 2009

Структурная организация бытия означает, что любое материальное явление так или иначе устроено, структурировано. Иными словами, оно чаще всего представляет собой систему определенных элементов, организованных в единое целое устойчивыми связями. Очевидно, что таких систем в мире бесконечное множество, но им присуща и закономерная общность. Поэтому они могут быть сгруппированы в некоторые классы (формы) сущего – говорят, например, о физической, химической, биологической и социальной реальностях. Кроме того, обычно выделяют и структурные уровни в организации сущего: тогда к одному и тому же уровню могут быть отнесены те объекты, которые схожи между собой по своему строению и подчиняются некоторым общим законам.

Я. С. Яскевич, Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену, 2007

Аналитика, направленная в своей рефлексии на феномен идентичности, в своей совокупности указывает на тот факт, что еще в ХХ в. он стал проблемой, о нем стали говорить как о выражающем ключевые характеристики социальной реальности. Это требовало от исследователей разработать эффективную методологию, позволяющую подходить к его анализу с разных теоретических позиций. Более того, Э. Эриксон ввел понятие «кризис идентичности» и вскрыл специфику существующей взаимозависимости между формами идентичности и социальным взаимодействием в структуре индустриально-информационного общества, в котором наблюдается решительный отказ человека от общекультурных универсалий, национальных и традиционных ценностей [1]. В таком ракурсе исследование идентичности становится важнейшей стратегической задачей трансформирующейся миросистемы.

Л. Н. Владыковская, Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека, 2011

На категориальном уровне исследования гражданское общество и гражданственность рассматриваются с точки зрения тех парадигмальных схем социальной реальности, которые включают феномен взаимоотношения общества и власти как базового элемента. В этом смысле в основании категориальной матрицы исследования лежит система специальных научных категорий, используемая в рамках нескольких принятых автором социологических парадигм: социально-исторического детерминизма, структурно-функциональной, интерпретативной и др.

В. Э. Смирнов, Гражданственность и гражданское общество. Самоорганизация и социальный порядок, 2013

Развитие психологии всегда было неразрывно связано с проблемами своего времени. Именно вызовы социальной реальности часто становятся стимулом к новым поискам психологов, к новым поворотам в развитии психологической науки и практики.

Н. В. Гришина, Введение в экзистенциальную психологию. Учебное пособие, 2015

Вместе с тем уже сейчас можно в первом приближении набросать общие контуры «встраивания» психологических процессов в такие, казалось бы, имеющие между собой мало общего социальные явления, как агрессивность, коррупция, неравенство доходов и др. Эти контуры задаются тем, что, как подчеркивал в своих работах Б. Д. Парыгин (Парыгин, 1971 и др.), объективная социальная реальность преломляется системой психологических опосредствований, которая определяет психологическое состояние и поведение людей.

А. В. Юревич, Психология социальных явлений, 2014

Значит ли это, что Россия отстала, что ей надо модернизироваться до уровня, при котором западные концепты могли бы объяснить происходящие в ней процессы? В некоторой мере да. Архаика учитывается постмодернизмом лишь как потерянная при модернизации Запада традиция, которая сегодня восстанавливается в постсовременном мире в качестве дополнения к меняющейся современности. В России же без этого «пост» (после современности) архаика начинает доминировать. Сведение общества к адаптации, присущей как выживанию, так и обогащению – двум основным российским формам жизни, – представляет собой предельное упрощение социальной реальности, чреватое тяжелыми последствиями. Перенесение на нашу почву экзальтации по поводу гендерных проблем (когда более образованное и численно преобладающее женское население не имеет представительства и веса в обществе), федерализма (при малых финансовых возможностях наших провинций и при том, что многие наши губернаторы как будто сошли со страниц Салтыкова-Щедрина) принимает подчас комический вид, ибо это вопросы культуры, а не незамедлительных акций, решений и постановлений. Ситуация в этих областях свидетельствует как о нашей отсталости, так и об особенностях культуры, определяемых этой отсталостью. Но, как говорил Н.А. Бердяев, специфика России не определена ее отсталостью.

В. Г. Федотова, Хорошее общество, -1