Неточные совпадения
Городничий.
Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят
ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без
того это такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет
ли какого приказанья?
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете
ли, что
тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Артемий Филиппович.
То есть не изволите
ли вы спрашивать, как их зовут?
)Да если приезжий чиновник будет спрашивать службу: довольны
ли? — чтобы говорили: «Всем довольны, ваше благородие»; а который будет недоволен,
то ему после дам такого неудовольствия…
А
то, признаюсь, уже Антон Антонович думали, не было
ли тайного доноса; я сам тоже перетрухнул немножко.
Потом свою вахлацкую,
Родную, хором грянули,
Протяжную, печальную,
Иных покамест нет.
Не диво
ли? широкая
Сторонка Русь крещеная,
Народу в ней
тьма тём,
А ни в одной-то душеньке
Спокон веков до нашего
Не загорелась песенка
Веселая и ясная,
Как вёдреный денек.
Не дивно
ли? не страшно
ли?
О время, время новое!
Ты тоже в песне скажешься,
Но как?.. Душа народная!
Воссмейся ж наконец!
Замолкла Тимофеевна.
Конечно, наши странники
Не пропустили случая
За здравье губернаторши
По чарке осушить.
И видя, что хозяюшка
Ко стогу приклонилася,
К ней подошли гуськом:
«Что ж дальше?»
— Сами знаете:
Ославили счастливицей,
Прозвали губернаторшей
Матрену с
той поры…
Что дальше? Домом правлю я,
Ращу детей… На радость
ли?
Вам тоже надо знать.
Пять сыновей! Крестьянские
Порядки нескончаемы, —
Уж взяли одного!
«Точеные-то столбики
С балкону, что
ли, умница?» —
Спросили мужики.
— С балкону!
«То-то высохли!
А ты не дуй! Сгорят они
Скорее, чем карасиков
Изловят на уху...
Не
то чтоб удивилася
Матрена Тимофеевна,
А как-то закручинилась,
Задумалась она…
— Не дело вы затеяли!
Теперь пора рабочая,
Досуг
ли толковать?..
«Скажи, служивый, рано
лиНачальник просыпается?»
— Не знаю. Ты иди!
Нам говорить не велено! —
(Дала ему двугривенный).
На
то у губернатора
Особый есть швейцар. —
«А где он? как назвать его?»
— Макаром Федосеичем…
На лестницу поди! —
Пошла, да двери заперты.
Присела я, задумалась,
Уж начало светать.
Пришел фонарщик с лестницей,
Два тусклые фонарика
На площади задул.
— Не
то еще услышите,
Как до утра пробудете:
Отсюда версты три
Есть дьякон… тоже с голосом…
Так вот они затеяли
По-своему здороваться
На утренней заре.
На башню как подымется
Да рявкнет наш: «Здо-ро-во
лиЖи-вешь, о-тец И-пат?»
Так стекла затрещат!
А
тот ему, оттуда-то:
— Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко!
Жду вод-ку пить! — «И-ду!..»
«Иду»-то это в воздухе
Час целый откликается…
Такие жеребцы!..
Эх! эх! придет
ли времечко,
Когда (приди, желанное!..)
Дадут понять крестьянину,
Что розь портрет портретику,
Что книга книге розь?
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого —
Белинского и Гоголя
С базара понесет?
Ой люди, люди русские!
Крестьяне православные!
Слыхали
ли когда-нибудь
Вы эти имена?
То имена великие,
Носили их, прославили
Заступники народные!
Вот вам бы их портретики
Повесить в ваших горенках,
Их книги прочитать…
«Ну, яблочко так яблочко!
Согласен! Благо, поняли
Вы дело наконец.
Теперь — вы сами знаете —
Чем дерево дворянское
Древней,
тем именитее,
Почетней дворянин.
Не так
ли, благодетели...
Г-жа Простакова. Пронозила!.. Нет, братец, ты должен образ выменить господина офицера; а кабы не он,
то б ты от меня не заслонился. За сына вступлюсь. Не спущу отцу родному. (Стародуму.) Это, сударь, ничего и не смешно. Не прогневайся. У меня материно сердце. Слыхано
ли, чтоб сука щенят своих выдавала? Изволил пожаловать неведомо к кому, неведомо кто.
Кутейкин. Слыхал
ли ты, братец, каково житье —
то здешним челядинцам; даром, что ты служивый, бывал на баталиях, страх и трепет приидет на тя…
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в
том, знатен
ли, богат
ли жених? Хороша
ли, богата
ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью
ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь
тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Стародум. Как! А разве
тот счастлив, кто счастлив один? Знай, что, как бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который бы всю свою знатность устремил на
то только, чтоб ему одному было хорошо, который бы и достиг уже до
того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив
ли тот, кому нечего желать, а лишь есть чего бояться?
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования не найдено, но, судя по
тому, что оно соответствовало первым и притом самым блестящим годам екатерининской эпохи, следует предполагать, что для Глупова это было едва
ли не лучшее время в его истории.
Что из него должен во всяком случае образоваться законодатель, — в этом никто не сомневался; вопрос заключался только в
том, какого сорта выйдет этот законодатель,
то есть напомнит
ли он собой глубокомыслие и административную прозорливость Ликурга или просто будет тверд, как Дракон.
6. Посему: ежели кто из обывателей прегрешит,
то не тотчас такого усекновению предавать, но прилежно рассматривать, не простирается
ли и на него российских законов действие и покровительство.
Таким образом, употребив первоначально меру кротости, градоначальник должен прилежно смотреть, оказала
ли она надлежащий плод, и когда убедится, что оказала,
то может уйти домой; когда же увидит, что плода нет,
то обязан, нимало не медля, приступить к мерам последующим.
— Что ты! с ума, никак, спятил! пойдет
ли этот к нам? во сто раз глупее были — и
те не пошли! — напустились головотяпы на новотора-вора.
Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует
ли, по достижении людьми известных лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на
том, чтобы стариков и старух продать в рабство.
— Не о
том вас спрашивают, мужняя
ли я жена или вдова, а о
том, признаете
ли вы меня градоначальницею? — пуще ярилась Ираидка.
Стало быть, если допустить глуповцев рассуждать,
то, пожалуй, они дойдут и до таких вопросов, как, например, действительно
ли существует такое предопределение, которое делает для них обязательным претерпение даже такого бедствия, как, например, краткое, но совершенно бессмысленное градоправительство Брудастого (см. выше рассказ"Органчик")?
Но, с другой стороны, если с просвещением фаталистически сопряжены экзекуции,
то не требует
ли благоразумие, чтоб даже и в таком, очевидно, полезном деле допускались краткие часы для отдохновения?
Следовательно, если начать предотвращать эту неизбежную развязку предварительными разглагольствиями,
то не значит
ли это еще больше растравлять ее и придавать ей более ожесточенный характер?
Точно
то же следует сказать и о всяком походе, предпринимается
ли он с целью покорения царств или просто с целью взыскания недоимок.
Поэтому действительная причина его увольнения заключалась едва
ли не в
том, что он был когда-то в Гатчине истопником и, следовательно, до некоторой степени представлял собой гатчинское демократическое начало.
Что происходит в
тех слоях пучины, которые следуют непосредственно за верхним слоем и далее, до самого дна? пребывают
ли они спокойными, или и на них производит свое давление тревога, обнаружившаяся в верхнем слое? — с полною достоверностью определить это невозможно, так как вообще у нас еще нет привычки приглядываться к
тому, что уходит далеко вглубь.
Отписав таким образом, бригадир сел у окошечка и стал поджидать, не послышится
ли откуда:"ту-ру! ту-ру!"Но в
то же время с гражданами был приветлив и обходителен, так что даже едва совсем не обворожил их своими ласками.
— Правда
ли, девка Амалька, что ты обманным образом власть похитила и градоначальницей облыжно называть себя изволила и
тем многих людишек в соблазн ввела? — спрашивала ее Лядоховская.
Современники объясняют это огорчение
тем, будто бы души его уже коснулся яд единовластия; но это едва
ли так.
И второе искушение кончилось. Опять воротился Евсеич к колокольне и вновь отдал миру подробный отчет. «Бригадир же, видя Евсеича о правде безнуждно беседующего, убоялся его против прежнего не гораздо», — прибавляет летописец. Или, говоря другими словами, Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека заводить речь о правде,
то это значит, что он сам не вполне уверен, точно
ли его за эту правду не посекут.
Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу
ли — на
том основании, что «Орел да Кромы — первые воры», — или шуянину — на
том основании, что он «в Питере бывал, на полу сыпал и тут не упал», но наконец предпочел орловца, потому что он принадлежал к древнему роду «Проломленных Голов».
1) Ежели таковых областей, в коих градоначальники станут второго сорта законы сочинять, явится изрядное количество,
то не произойдет
ли от сего некоторого для архитектуры Российской Державы повреждения?
Например, в
ту минуту, когда Бородавкин требует повсеместного распространения горчицы, было
ли бы для читателей приятнее, если б летописец заставил обывателей не трепетать перед ним, а с успехом доказывать несвоевременность и неуместность его затей?
Но, с другой стороны, не видим
ли мы, что народы самые образованные наипаче [Наипа́че (церковно-славянск.) — наиболее.] почитают себя счастливыми в воскресные и праздничные дни,
то есть тогда, когда начальники мнят себя от писания законов свободными?
Следует
ли обвинять его за этот недостаток? или, напротив
того, следует видеть в этом обстоятельстве тайную наклонность к конституционализму? — разрешение этого вопроса предоставляется современным исследователям отечественной старины, которых издатель и отсылает к подлинному документу.
— Сам
ли ты зловредную оную книгу сочинил? а ежели не сам,
то кто
тот заведомый вор и сущий разбойник, который таковое злодейство учинил? и как ты с
тем вором знакомство свел? и от него
ли ту книжицу получил? и ежели от него,
то зачем, кому следует, о
том не объявил, но, забыв совесть, распутству его потакал и подражал? — так начал Грустилов свой допрос Линкину.
Если факты, до такой степени диковинные, не возбуждают ни в ком недоверия,
то можно
ли удивляться превращению столь обыкновенному, как
то, которое случилось с Грустиловым?
Что предположение о конституциях представляло не более как слух, лишенный твердого основания, — это доказывается, во-первых, новейшими исследованиями по сему предмету, а во-вторых,
тем, что на место Негодяева градоначальником был назначен «черкашенин» Микаладзе, который о конституциях едва
ли имел понятие более ясное, нежели Негодяев.
и 2) Ежели будет предоставлено градоначальникам, яко градоначальникам, второго сорта законы сочинять,
то не придется
ли потом и сотским, яко сотским, таковые же законы издавать предоставить, и какого
те законы будут сорта?"
Было время, — гремели обличители, — когда глуповцы древних Платонов и Сократов благочестием посрамляли; ныне же не токмо сами Платонами сделались, но даже
того горчае, ибо едва
ли и Платон хлеб божий не в уста, а на пол метал, как нынешняя некая модная затея
то делать повелевает".
И поверишь
ли, друг? чем больше я размышляю,
тем больше склоняюсь в пользу законов средних.
В речи, сказанной по этому поводу, он довольно подробно развил перед обывателями вопрос о подспорьях вообще и о горчице, как о подспорье, в особенности; но оттого
ли, что в словах его было более личной веры в правоту защищаемого дела, нежели действительной убедительности, или оттого, что он, по обычаю своему, не говорил, а кричал, — как бы
то ни было, результат его убеждений был таков, что глуповцы испугались и опять всем обществом пали на колени.
Ни разу не пришло ему на мысль: а что, кабы сим благополучным людям да кровь пустить? напротив
того, наблюдая из окон дома Распоповой, как обыватели бродят, переваливаясь, по улицам, он даже задавал себе вопрос: не потому
ли люди сии и благополучны, что никакого сорта законы не тревожат их?
На другой день поехали наперерез и, по счастью, встретили по дороге пастуха. Стали его спрашивать, кто он таков и зачем по пустым местам шатается, и нет
ли в
том шатании умысла. Пастух сначала оробел, но потом во всем повинился. Тогда его обыскали и нашли хлеба ломоть небольшой да лоскуток от онуч.