Неточные совпадения
Уж не оттого
ли, что в нем больше правды, нежели бы вы
того желали?..
Вот они и сладили это дело… по правде сказать, нехорошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он все-таки ее муж, а что Казбич — разбойник, которого надо было наказать. Сами посудите, что ж я мог отвечать против этого?.. Но в
то время я ничего не знал об их заговоре. Вот раз приехал Казбич и спрашивает, не нужно
ли баранов и меда; я велел ему привести на другой день.
— Да в том-то и штука, что его Казбич не нашел: он куда-то уезжал дней на шесть, а
то удалось
ли бы Азамату увезти сестру?
Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери; он дрожал — и сказать
ли вам? я думаю, он в состоянии был исполнить в самом деле
то, о чем говорил шутя.
Поверите
ли? я, стоя за дверью, также заплакал,
то есть, знаете, не
то чтобы заплакал, а так — глупость!..
И точно, такую панораму вряд
ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали
те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
— Помилуйте, — говорил я, — ведь вот сейчас тут был за речкою Казбич, и мы по нем стреляли; ну, долго
ли вам на него наткнуться? Эти горцы народ мстительный: вы думаете, что он не догадывается, что вы частию помогли Азамату? А я бьюсь об заклад, что нынче он узнал Бэлу. Я знаю, что год
тому назад она ему больно нравилась — он мне сам говорил, — и если б надеялся собрать порядочный калым,
то, верно, бы посватался…
«Послушайте, Максим Максимыч, — отвечал он, — у меня несчастный характер: воспитание
ли меня сделало таким, Бог
ли так меня создал, не знаю; знаю только
то, что если я причиною несчастия других,
то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение — только дело в
том, что это так.
Он слушал ее молча, опустив голову на руки; но только я во все время не заметил ни одной слезы на ресницах его: в самом
ли деле он не мог плакать, или владел собою — не знаю; что до меня,
то я ничего жальче этого не видывал.
— С Казбичем? А, право, не знаю… Слышал я, что на правом фланге у шапсугов есть какой-то Казбич, удалец, который в красном бешмете разъезжает шажком под нашими выстрелами и превежливо раскланивается, когда пуля прожужжит близко; да вряд
ли это
тот самый!..
— Ну полно, полно! — сказал Печорин, обняв его дружески, — неужели я не
тот же?.. Что делать?.. всякому своя дорога… Удастся
ли еще встретиться, — Бог знает!.. — Говоря это, он уже сидел в коляске, и ямщик уже начал подбирать вожжи.
Перечитывая эти записки, я убедился в искренности
того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва
ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.
Когда он ушел, ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба
ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, она
ли это?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все
те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!
Она не заставляла меня клясться в верности, не спрашивала, любил
ли я других с
тех пор, как мы расстались…
Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на
то никакого положительного права, — не самая
ли это сладкая пища нашей гордости?
— Любит
ли? Помилуй, Печорин, какие у тебя понятия!.. как можно так скоро?.. Да если даже она и любит,
то порядочная женщина этого не скажет…
Мало
ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее, как Александр Великий или лорд Байрон, а между
тем целый век остаются титулярными советниками?..
— Все… только говорите правду… только скорее… Видите
ли, я много думала, стараясь объяснить, оправдать ваше поведение; может быть, вы боитесь препятствий со стороны моих родных… это ничего; когда они узнают… (ее голос задрожал) я их упрошу. Или ваше собственное положение… но знайте, что я всем могу пожертвовать для
того, которого люблю… О, отвечайте скорее, сжальтесь… Вы меня не презираете, не правда
ли?
И, может быть, я завтра умру!.. и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец. И
то и другое будет ложно. После этого стоит
ли труда жить? а все живешь — из любопытства: ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!
Видите
ли, я выжил из
тех лет, когда умирают, произнося имя своей любезной и завещая другу клочок напомаженных или ненапомаженных волос.
— Позвольте! — сказал я, — еще одно условие; так как мы будем драться насмерть,
то мы обязаны сделать все возможное, чтоб это осталось тайною и чтоб секунданты наши не были в ответственности. Согласны
ли вы?..
Несколько лет
тому назад, расставаясь с тобою, я думала
то же самое; но небу было угодно испытать меня вторично; я не вынесла этого испытания, мое слабое сердце покорилось снова знакомому голосу… ты не будешь презирать меня за это, не правда
ли?
Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок,
то я понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее видеть? — зачем? не все
ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.
Вот двери отворились, и вошла она. Боже! как переменилась с
тех пор, как я не видал ее, — а давно
ли?
Не правда
ли, если даже вы меня и любили,
то с этой минуты презираете?
Происшествие этого вечера произвело на меня довольно глубокое впечатление и раздражило мои нервы; не знаю наверное, верю
ли я теперь предопределению или нет, но в этот вечер я ему твердо верил: доказательство было разительно, и я, несмотря на
то что посмеялся над нашими предками и их услужливой астрологией, попал невольно в их колею; но я остановил себя вовремя на этом опасном пути и, имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику в сторону и стал смотреть под ноги.
— Василий Петрович, — сказал есаул, подойдя к майору, — он не сдастся — я его знаю. А если дверь разломать,
то много наших перебьет. Не прикажете
ли лучше его пристрелить? в ставне щель широкая.
Неточные совпадения
Городничий.
Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят
ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без
того это такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет
ли какого приказанья?
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете
ли, что
тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Артемий Филиппович.
То есть не изволите
ли вы спрашивать, как их зовут?
)Да если приезжий чиновник будет спрашивать службу: довольны
ли? — чтобы говорили: «Всем довольны, ваше благородие»; а который будет недоволен,
то ему после дам такого неудовольствия…