Человечество

Челове́чество — совокупность всех людей. Ввиду высокого уровня социального развития, антропологические различия между людьми дополняются культурными (в значительно большей степени, чем у других социальных животных). Человечество неразрывно связано с культурой, созданной на протяжении всего времени существования человечества и подвергающейся изменениям в ходе его развития.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Таким образом, уровень общности в сложном обществе зависит, в первом приближении, от прочности и силы его политических институтов. Институты являются поведенческим выражением морального согласия и общих интересов. Отдельная семья, клан, племя или сельская община могут достигать общности ценой сравнительно небольших сознательных усилий. Они представляют собой в некотором роде естественные сообщества. По мере того как общества становятся более многочисленными, более сложными в структурном отношении и осуществляющими все более разнообразную деятельность, достижение и поддержание высокого уровня общности все больше зависит от политических институтов. Люди, однако, не склонны отказываться от образа общественной гармонии, достигаемой и поддерживаемой без политического действия. Это было мечтой Руссо. Это же остается мечтой государственных и военных деятелей, воображающих, что они могут добиться общности в своих социумах без приложения усилий в сфере политики. Это же является эсхатологической целью марксистов, которые надеются создать в конце истории совершенное сообщество, в котором политика станет ненужной. На самом деле эта атавистическая идея могла бы осуществиться лишь в том случае, если бы история обратилась вспять, цивилизация была бы уничтожена, а из уровней организации человечества сохранились бы только семья и сельская община. В простых обществах общность может существовать без политики или, во всяком случае, без высокодифференцированных политических институтов. В сложном обществе общность возникает в результате политического действия и поддерживается политическими институтами.

Самюэль Хантингтон, Политический порядок в меняющихся обществах

Действительность показывает: решение обозначенной проблемы сопровождается иногда нежелательными явлениями. Как отмечает известный современный ученый В.А. Тишков, проявление этнического самосознания представителей некоторых народов принимает в ряде случаев отрицательные формы. «Мы заблуждаемся – пишет он, – когда думаем, что так называемые меньшинства – это всегда страдающие от господствующего большинства группы, лишенные возможности удовлетворения базовых культурных потребностей, и если они получат самоопределение, то все проблемы будут решены. На самом деле, меньшинства становятся инициаторами насилия как раз через культурные аргументы, через то, что они должны сохранить, возродить или защитить свою культуру. Они стали инициаторами насилия и конфликтов, которые в последнее время произошли на территории бывшего Советского Союза и в других регионах, начиная с бывшей Югославии и кончая Шри-Ланкой… Они воспроизводят абсолютно несостоятельные националистические культурные дискурсы, превозносят культурные исключительности одного народа, скажем осетин по отношению к ингушам, создавая стереотипы, закладывая все необходимые основы для последующего насилия…»[28]. Воспитание и гармонизация межнациональных отношений учащихся в современном образовательном пространстве – одна из наиболее острых проблем, ставшая особенно актуальной в новых условиях. Человек входит в человечество через национальную индивидуальность. «Национальный человек – больше, чем просто человек, в нем есть разные черты человека вообще, и еще есть черты индивидуально-национальные. Можно пожелать братства и единения всех народов Земли, но нельзя желать, чтобы с лица Земли исчезли выражения национальных ликов, национальных духовных типов и культур»[29].

Г. В. Нездемковская, Зарождение и развитие этнопедагогики России, 2011

В прежние периоды истории человек был скован различными традиционными нормами и взглядами, имел ограниченные возможности для самореализации, обладал не очень широким кругом интересов и устремлений. В отличие от этого нынешний человек более раскован, у него больше возможностей для самореализации, более обширные потребности и интересы. В своей деятельности он способен обеспечить как процветание своей жизни на планете, так и уничтожить ее. Для осуществления необходимой воспитательной и образовательной политики, направленной на реализацию конструктивного потенциала человека, требуются интенсивные антропологические исследования. Указанные специфические характеристики современного человека во многом определяются тем, что ныне он оказался в абсолютно новой исторической обстановке по сравнению с теми условиями, в которых жили его предки раньше. Это, в конечном счете, внутренней тягой людей людей к взаимному общению, появлением на этой основе мощного аттрактора в жизнедеятельности современного человечества – глобализации, превращающей планету Земля в общую «коммунальную квартиру» для всех ее жителей. В дополнение ко всем другим факторам, влияющим на природу современного человека, жизнь в состоянии тесного «соседского» общения между собой кардинально меняет человеческие характеристики жителей Земли. Более того, меняется не только человек, но и глобальные, глубинные и радикальные трансформации происходят во всех сферах жизнедеятельности мирового сообщества в целом. Деструктивные аспекты глобализации ведут к неустойчивости мирового развития. Одной из наиболее тревожных проблем, порожденных изменениями в природе человека и современной глобализацией, является угроза межцивилизационных столкновений, проявляющаяся в обострении глубинных и масштабных противоречий между странами «золотого миллиарда» и остальным миром, в общей неустойчивости современного мирового развития: военно-политической; финансово-экономической; социальной; морально-нравственной; экологической; демографической; криминальной и т. п.

Халиль Барлыбаев, Избранные труды. Том II. Философская антропология, глобализация, устойчивое развитие, сознание и идентичность, 2014

К этому же времени следует отнести и зарождение этнического самосознания, которое поначалу проявлялось в новых, социальных оппозициях, пришедших на смену оппозициям биологическим. До эпохи верхнего палеолита не было еще достаточной плотности популяции, чтобы возникло постоянное взаимное «трение» человеческих групп и межгрупповая оппозиция, а с верхнего палеолита это условие уже налицо. Эту мысль хорошо развил известный ученый-лингвист В.И. Абаев, который предложил начинать историю человечества «не с появления первого каменного орудия или первого глиняного горшка, а с того времени, когда сношения между человеческими группами… их трение друг об друга стало регулярным явлением и наложило определенный отпечаток на жизнь первобытных людей»[116]. Отношение людей к внешнему миру существует, по его утверждению, только через их отношение друг к другу. С этим связано появление понятий «мы», «наше» – в противоположность к «не-мы», «не-наше», которые были первыми социальными понятиями и в которых познавательный момент был нераздельно слит с оценочно-эмоциональным: «наше» означало «хорошее», «не-наше» – «дурное». «Все двоилось в сознании первых человеческих коллективов, все делилось на «наше» и «не-наше»«, – констатирует Абаев[117]. Ссылаясь на Карла фон Штейнера, ученый приводит в пример бразильское племя бакаири, которое делит всех людей на две категории: кура и курапа. Кура означает «мы все», «наши», а также «хорошие, наши люди»; курапа – «не мы», «не наши», «плохие», «скупые», «больные». Бакаири считают, что все беды исходят от чужих[118]. Таким образом, противопоставление «мы» и «не-мы» было первой социальной классификацией и началом этнического самосознания. «Работа сознания начиналась с осознания своего коллектива в его противопоставлении другим коллективам и в дальнейшем отражала все модификации и перипетии этих отношений»[119].

Юрий Акашев, История народа Рос. От ариев до варягов, 2013

Принято различать две стороны в сущности государства, поскольку управление обществом может осуществляться государством как в интересах всего общества, так и в интересах отдельных лиц либо социальных групп, стоящих у власти. Поэтому говорят о том, что, с одной стороны, государство есть особая организация власти, которая выступает в качестве инструмента организации жизни общества, средства управления им с учетом прежде всего общественных интересов. С другой стороны, государство служит орудием насилия в руках меньшинства для подавления большинства населения, является средством реализации интересов относительно немногочисленных социальных групп, которым принадлежит экономическая или политическая власть. Эти две стороны сущности в различных сочетаниях присутствуют как во всех государствах, существующих в настоящее время, так и когда-либо существовавших в истории человечества.

Антон Викторович Селянин, Теория государства и права. Ответы на экзаменационные вопросы, 2009

Суть проблемы заключается в том, что при цивилизационном подходе к объяснению закономерностей общественно-политического развития на первое место ставится не экономика и не так называемый способ производства материальных благ. Главной движущей силой становится основанное на духовно-нравственных ценностях государствоорганизованного общества сознательное поведение творчески активной части населения. Именно такая активная часть населения и образует, в конечном счете, то или иное ядро политической власти. Отсюда получается, что общественное развитие определяется не какими-то абстрактными производительными силами или способом производства, а сознательным поведением наделенных конкретными правами и обязанностями субъектов, образующих электорат, или, по выражению А. Тойнби, «творческое меньшинство». По А. Тойнби, человечество развивается от локальных цивилизаций (эгейская, шумерская и т. д.) к особенным (западноевропейская, китайская, славянская), а от них к всемирной цивилизации, основанной на принципах гуманизма и творческого использования прогрессивных достижений человечества на протяжении всей его истории.[16]

Раянов Ф. М., Правовое государство и современный мир, 2012

Постепенно начинают складываться традиции. Древний человек жил в суровых природных условиях. В результате накопления человеческим сообществом эмпирического опыта возникли первые правила, нормы, стереотипы поведения, а также запреты (табу). Человек не мог отделиться от коллектива, иначе его ждала гибель от голода, холода, хищников и врагов. Поэтому он вынужден был подчиняться правилам и нормам поведения, принятым данным сообществом. В тех суровых природных условиях каждый человек регулировал свое поведение, сообразно существующим нормам нравственности, и не мог противопоставить свои интересы интересам рода. Это было для него равносильно смерти. Совершенствование социального устройства первобытного общества способствовало и «известной упорядоченности воспитания» Этот важный в истории человечества период завершился знаменательными событиями: осуществилось окончательное разделение трудовых процессов, получило развитие первобытное искусство, уже представленное различными направлениями. Духовная культура была направлена на упорядочение отношений между людьми, выработку ценностей, норм поведения. Этому способствовали многочисленные традиции, обычаи, ритуалы и обряды, связанные с важными возрастными и социальными периодами жизни первобытных людей. Ритуалы и религиозные обряды давали человеку упорядоченную информацию и требовали однозначного и точного выполнения ряда строго регламентированных правил. Постепенно складываются первоначальные педагогические сведения и воспитательный опыт, т. е. народная педагогика. Она сохраняется и передается при помощи устного народного творчества, традиций, обычаев, обрядов, детских игр, игрушек и др.

Нездемковская Г. В., Становление этнопедагогики России, 2011

Нетрудно убедиться в том, что у большинства народов государства возникали по названным образцам, т. е. в условиях, когда внешний для данного конкретного общества (но не для общества в целом) фактор деформировал процесс. Закономерность государства в чистом виде могла проявиться лишь в порядке исключения, так как только в порядке исключения могли существовать этнокультурные общности, практически изолированные от других, не подвергавшиеся угрозе покорения или даже уничтожения со стороны своих соседей или племен, переселявшихся из отдаленных районов в поисках удобных для жизни территорий. Довольно широко уже в древнейшем периоде истории человечества распространяется и опыт, как производственный, так и организационный. Рим, например, оказывал огромное влияние не только на покоренные народы, но и на многочисленные племена, составляющие ойкумену римской цивилизации. И лишь упадок Рима примерно со II в. приводит к оттеснению многих элементов его влияния местными или чьими-то другими, более соответствовавшими в данное время потребностям прогрессивного развития.

Кузьмин А. Г., Древнерусская цивилизация, 2013

Процесс глобализации, который начал активно развиваться на планете в XX веке, сегодня приобрел необратимый характер. Определение его дает, например, А.Б. Вебер: «глобализация – очень широкое понятие, позволяющее подводить под него разные явления, имеющие то общее, что они достигают глобальных масштабов. В сущности, под глобализацией следует понимать втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникаций и информационных технологий».[5] Определение глобализации, дают и современные ученые А.Д. Урсул и Г.А. Урсул. С их точки зрения она – «обретение цивилизацией своей социо-природной целостности, как продолжение развертывания «механизма» универсального эволюционизма уже с участием человечества, ставшего планетарным и космическим фактором Большой истории, начавшейся с большого взрыва».[6] В одной из энциклопедий по социологии, составленной коллективом авторов мы встречаем другое определение: «Глобализация – это термин для обозначения ситуации изменения всех сторон жизни общества под влиянием общемировой тенденции к взаимозависимости и открытости, признание растущей взаимозависимости современного мира, главным следствием которой является значительное ослабление государственного суверенитета под напором действий иных субъектов современного мирового процесса (корпорации финансовых институтов, этнических диаспор, религиозных и т. д.)»[7] Сравнивая эти определения, можно сделать вывод, что так или иначе, субъектом процесса глобализации является все человечество, а глобальные процессы определенным образом касаются всех народов в целом, независимо от того к какому государству они относятся. Культура начинает носить глобальный характер.

Борзова Е. П., Сравнительная культурология. Том 1, 2013

Если даже предположить, что общими коллективными усилиями человечества, в особенности усилиями подражающих цивилизаций Дальнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии, уже существующие технологические достижения и развиваемые ныне научные заделы достигнут наивысшего развития и совершенства, что человечество на протяжении определенного времени продолжит насыщать собственное земное бытие материальными благами, то эта цель может быть достигнута в течение ближайшего столетия. Все люди планеты (или подавляющее большинство) получат качественное (по крайней мере, минимально достаточное) питание, воду, жилье, одежду, медицинское обслуживание, образование, социальное обеспечение и т. д., а часть человечества имеет уже сегодня. Можно даже предположить, что установится некий человеко-природный рационально управляемый гомеостазис, который будет сформирован как результат гармонизации природных и человеческих потенциалов (ресурсов и технологий) – такое предположение сделать возможно. По своему существу, если не принимать в расчет более поздних версий этнического либо социально-культурного элитаризма, именно это может рассматриваться как определенный идеал и цель европейского Просвещения и особенно его социалистической ветви. Эти цели во многом достигнуты или потенциально могут быть достигнуты.

Селиванов Александр, Развитие объектов. Наука управления будущим, 2016

Ведущий специалист в области социального прогнозирования. Один из создателей теории постиндустриального общества, согласно которой история человечества подразделяется на три стадии – до-индустриальную, индустриальную и постиндустриальную. На первой преобладает земледелие, на второй – промышленность, на третьей – сфера обслуживания и наука, при этом особое значение имеет информационный фактор. На постиндустриальной стадии доминирующая роль во всех сферах жизни принадлежит научно-техническим кадрам, а в управлении обществом все большее значение приобретает меритократия (от лат. meritus – достойный и греч. kratos – власть, буквально: власть наиболее одаренных) – группа людей, достигших высокого статуса и признания благодаря образованию и таланту. Эти изменения являются и причиной деиделогизации общества, понимаемой как уменьшение значения традиционных идеологий в политике, отказ от выдвигаемых ими ориентиров устройства или переустройства мира. Впоследствии положение об деилогизации общества на индустриальной стадии его развития он признал ошибочным. Основные сочинения: «Конец идеологии», «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования», «Культурные противоречия капитализма».

Мельник В. А., Основы идеологии белорусского государства, 2013

Идея мирового порядка была реализована на географическом пространстве, известном государственным деятелям того времени; подобный подход регулярно реализуется во многих регионах. Это в значительной мере объясняется тем, что тогдашние доминирующие технологии нисколько не способствовали созданию единой глобальной системы – сама мысль о последней представлялась непозволительной. Не имея средств взаимодействовать друг с другом на постоянной основе, не располагая возможностями адекватно оценивать «температуру могущества» европейских регионов, каждая суверенная единица трактовала собственный порядок как уникальный, а всех прочих расценивала как «варваров» – которыми управляют в манере, неприемлемой для существующего строя и потому рассматриваемой в качестве потенциальной угрозы. Каждая суверенная единица считала свой порядок идеальным лекалом для общественной организации человечества в целом, воображая, что своим способом управления упорядочивает мир.

Киссинджер Генри, Мировой порядок, 2014

Органическая теория возникла в XIX в. в связи с успехами естествознания, хотя подобные идеи высказывались значительно раньше. Так, некоторые древнегреческие мыслители, в т. ч. Платон (IV–III вв. до н. э.), сравнивали государство с организмом, а законы государства – с процессами человеческой психики. Представителями этой теории были Блюнчли, Г. Спенсер, Вормс, Прейс и др. Человечество возникает как результат эволюции животного мира от низшего к высшему. Дальнейшее развитие приводит к объединению людей в процессе естественного отбора (борьба с соседями) в единый организм – государство, в котором правительство выполняет функции мозга. Низшие классы реализуют внутренние функции (обеспечивают его жизнедеятельность), а господствующие классы – внешние (оборона, нападение).

Теория государства и права. Шпаргалки, 2012

Органическая теория возникла в связи с успехами естествознания, хотя подобные идеи высказывались значительно раньше XIX в. Так, некоторые древнегреческие мыслители, в том числе Платон (IV–III вв. до н. э.), сравнивали государство с организмом, а законы государства – с процессами человеческой психики. Представителями этой теории были Блюнчли, Г. Спенсер, Вормс, Прейс и др. В соответствии с теорией человечество возникает как результат эволюции животного мира от низшего к высшему. Дальнейшее развитие приводит к объединению людей в процессе естественного отбора (борьба с соседями) в единый организм – государство, в котором правительство выполняет функции мозга и управляет всем организмом. Низшие классы реализуют внутренние функции (обеспечивают его жизнедеятельность), а господствующие классы – внешние (оборона, нападение).

Теория государства и права, 2012

Разумеется, на более поздних этапах истории плотность заселения Земли во многих районах существенно возросла, сообщества стали вступать в контакты между собой и обмениваться опытом; появилось множество народов, которые в культурном плане являются гибридными образованиями разных локальных традиций. Современные народы в большинстве своем (кроме явных географических изолятов – папуасов Океании, народов Северо-востока Азии, некоторых этносов Черной Африки, некоторых высокогорных народов и т. п.) представляют собой весьма своеобразные композиции культурных черт, как правило, нескольких древних или средневековых этнических групп, на разных этапах истории вступавших во взаимодействие. Т. е. современные народы и их культуры, напротив, являются плодами межэтнических коммуникаций и взаимовлияний [8?8]. Однако исторически сложившаяся культурная самостоятельность и самодостаточность разных сообществ продолжает манифестироваться как некий общий принцип. Этому в большей мере способствуют как сохраняющееся языковое многообразие человечества (опять-таки коммуникативный барьер), так и историческая память каждого народа, способствующая его более или менее проявляемой и отстаиваемой культурной самодостаточности. Так сформировалось то, что мы сейчас называем этническими культурами [об этом см. также: 24].

Флиер А. Я., Избранные работы по теории культуры, -1

В теории культуры давно отмечается обилие подходов к трактовке феномена культуры – факт хорошо известный гуманитариям. Однако все это разнообразие определений можно свести к нескольким группам. Прежде всего, это «ценностное» понимание культуры, при котором под культурой понимается совокупность материальных и духовных ценностей народа или человечества в целом. Действительно, ни одно общество не может существовать и развиваться без накопления опыта предшествующих поколений, ибо только на их основании становится возможной жизнь последующих. Согласно другому – «деятельностному» («технологическому») – подходу, культура есть способ жизнедеятельности. Все люди спят, едят, трудятся, любят, но в каждом обществе это делают по-своему. Именно «быт и нравы», или принятые в данном сообществе способы, осуществления жизненных актов понимаются здесь как выражение конкретной культуры. В «деятельностно-технологическом» понимании к культуре относятся и такие сомнительные, с точки зрения ценностного подхода, явления как, скажем «культура преступного мира», «технология» средств массового уничтожения. Существует и третье понимание, когда культурными признаются не все без исключения способы осуществления жизнедеятельности, а только такие, которые способствуют развитию, совершенствованию и возвышению человека.

Тульчинский Г. Л., Российская политическая культура. Особенности и перспективы, 2015

ХХ век был, безусловно, трагическим – это век двух мировых войн, которые велись, в основном, на территории Европы, европейских тоталитарных режимов, противостояния Западной и Восточной Европы. С другой стороны, это эпоха, когда человечество выработало определенные универсальные стандарты в различных сферах жизни, делающие человека важнейшим субъектом политической, экономической, правовой, культурной жизни всей Европы. Понятие единой Европы становится важным фактором в эпоху глобализации и геополитических отношений. Особенно актуальным это становится в ситуации мировых кризисов и мегарегиональных конфликтов. На первый взгляд, политические отношения и экономические интересы, тесно соотнесенные друг с другом, регулируются международными нормами и правом, но сила их действия в ряде случаев оказывается относительной, так как не учитывает специфику культур и межкультурной коммуникации, которые влияют на коммуникации международные. Это определяет необходимость изучения вопросов права, экономики, политики европейских стран с учетом глубинных культурных традиций, которые транслируют национально-этнический архетип как условие сохранения идентичности. Отмечу в связи с этим два аспекта проблем, которые важно учитывать. Они касаются методологии подхода к рассмотрению вопросов европейской интеграции.

Сборник статей, Проблемы европейской интеграции: правовой и культурологический аспекты. Сборник научных статей, 2007

Вторая брешь в этом общем предрассудке была пробита на совершенно иной почве – на почве поздней западноевропейской истории. Насколько хватает моих знаний, специфическая историко-социологическая заслуга Вернера Зомбарта состоит как раз в том, что он в процессе своего критического анализа учения Карла Маркса, воззрения которого были ему в юности довольно близки, первым заметил и подчеркнул тот факт, что до-капиталистический мир Европы определялся наверняка не приматом экономических факторов, а другим законом историко-генетических процессов, существующих между государством и хозяйством, политикой и экономикой, властной позицией и богатством групп – определялся по своему характеру иначе, чем капиталистический мир, характер которого мы видим разряжающимся и проявляющимся со все большей мощью в определенных фазах со времен раннего капитализма. Таким образом, хотя экономизм (как думал Маркс) и не действителен в отношении всей истории Запада или даже всего человечества или до момента того мистического «прыжка в свободу» социалистического общества будущего, которое упраздняет всяческую классовую борьбу, но фактически он действителен в общих чертах в отношении одной строго ограниченной эпохи поздней западноевропейской истории, и только западноевропейской истории, будучи, кроме того, освобожден от своего всеобщего «натуралистического» характера, что вообще-то и делает его собственно экономическим «материализмом», по которому именно экономические отношения должны однозначно определять содержание духовной природы. После того, как я сам внес некоторый вклад в уточнение этого взгляда[40], Зомбарт провел эту идею в высоком штиле во втором издании своего великого труда, особенно в главе под названием «Богатство власти и власть богатства».

Шелер Макс, Проблемы социологии знания, 1926

Культ Победы тоже уходит своими корнями в догосударственные времена и догосударственную культуру. Она предполагала жесткие санкции, вплоть до физического устранения, для племенных вождей, которым военная удача не сопутствовала. Падение европейских монархий (германской, австро-венгерской, российской), потерпевших неудачи в Первой мировой войне, свидетельствовало о том, что этот древний механизм легитимации власти победами и делегитимации поражениями продолжал действовать и тысячелетия спустя, причем в крупных государствах с долгой историей развития. А государственная консолидация посредством использования образа врага – явного или имитируемого – не изжита и до сих пор. Первобытные проявления такого способа консолидации по принципу «Мы – Они», когда «Они» вообще не считались людьми и подлежали поголовному физическому уничтожению, современное человечество – после государственного геноцида в освенцимах и бухенвальдах – вознамерилось оставить в прошлом. Однако феномен, который исследователи называют «использованием Другого» (т. е. образа чужого и враждебного «Они» ради консолидации общества вокруг тех или иных политических решений), сохраняется и сегодня[2]. Наконец, к догосударственному состоянию, не знавшему границ между войной и миром и между воином и невоином (воевали все), восходит и такое явление, как милитаризация жизненного уклада населения. Это явление в разных формах и масштабах воспроизводилось у многих народов и после их перехода на государственную стадию развития. И история России в данном отношении весьма показательна.

Яковенко И. Г., История России: конец или новое начало?, 2008

Лозунг «свобода – равенство – братство» уже завладел умами людей, и история теперь является историей его осуществления. Выбирать можно только путь, каким этот лозунг претворится в жизнь. Именно смутность понятия о том, что означает этот лозунг, приводит к борьбе различных групп и смуте в общественной жизни. Свобода есть модус существования культуры, несвободная культура не способна существовать и правильно функционировать в общественном целом. Сама сущность тех явлений, которые составляют культурную жизнь человечества в Новое время такова, что единственным способом их существования является автономность, независимость развития, свобода проявлений. Равенство есть девиз сферы государства и права, и только в этой сфере оно на своем месте. Братство есть лозунг экономической жизни, проникая в другие сферы общественного целого, братство видоизменяется само и приводит к искажениям внутри этих сфер. Гибкость законов – не достоинство, а порок; эклектика в культуре – не богатство, а пошлость. Точно так же, когда государство проникает в экономику и культуру – не важно с чем, с планом, цензурой, программами школьного образования – образуются псевдоморфозы, явления, внешне напоминающие образования одной сферы, но на деле являющиеся органами другой. Так, современное образование – не элемент воспроизводства культуры, а государственный институт поддержания однообразия. Государственный план экономического развития – не экономическая программа, а способ использования экономической жизни на благо государства, то есть чистейший паразитизм.

Любарский Г. Ю., Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие, 2000

Социологическая мысль прошлого объясняла категорию «общество» по-разному. В древности она отождествлялась с понятием «государство», в Средние века вновь воцарилась идея отождествления общества и государства. Только в Новое время в XVI в. в трудах итальянского мыслителя Н. Макиавелли была высказана идея государства как одного из состояний общества. В XVII в. английский философ Т. Гоббс формирует теорию «общественного договора», суть которого заключалась в отдаче членами общества части своих свобод государству, выступающему гарантом соблюдения данного договора. XVIII век характеризовался столкновением двух подходов к определению общества: первый трактовал общество как искусственное образование, противоречащее естественным склонностям людей, второй – как развитие и выражение природных влечений и чувств человека. Экономисты А. Смит и Д. Юм определили общество как трудовой союз людей, связанных разделением труда, а философ И. Кант – как человечество, взятое в историческом развитии.

Коллектив авторов, Социология. Краткий курc, 2014

Наряду с семьей важным элементом социальной структуры, по Конту, является кооперация – связь людей, которая устанавливается в процессе их социальной и производственной деятельности. Она возникает как результат разделения труда. Такое разделение не отдаляет людей друг от друга, а, наоборот, сближает, так как каждый элемент социальной структуры начинает чувствовать свою зависимость от других. На этой основе и складываются особые социальные узы, которые сплачивают людей, способствуют образованию тесных человеческих объединений (ассоциаций). О. Конт определяет эти узы понятиями «солидарность», «консенсус», «согласие». В конце концов такая солидарность должна будет пронизывать все человечество, что и приведет к созданию единого всемирного общества. Этому же процессу должна будет содействовать новая религия (под которой О. Конт понимал свою философию) и нечто вроде единого всемирного правительства, которое должно будет усвоить стандарты новой позитивной политики.

Бабосов Е. М., Социология, 2014

Далее Г. Спенсер предполагает, что по мере того, как опыт становится все более разнообразным по своим характеристикам, растет и «могущество обобщений»: «Отсюда следует, таким образом, что в ходе прогресса человечества общие идеи могут возникнуть не раньше, чем социальные условия предоставят достаточно многообразный и разносторонний опыт; в то же время следует отметить, что сами эти социальные условия предполагают наличие некоторых общих идей. Каждый шаг в направлении более общих представлений является средством расширения социальных взаимодействий… А затем, когда соответствующий опыт организуется, появляется возможность и идей еще более высокого уровня общности, и дальнейшей социальной эволюции» (там же, 1886, р. 522).

Коул Майкл, Культурно-историческая психология – наука будущего, 1997

В современной науке данный подход нашел наиболее полное обоснование в структурализме, ставящем своей задачей поиск такого рода структур в различных регионах и на разных этапах истории человечества. Всякая социальная структура, по словам Ж. Гурвича, может быть определена как «неустойчивое равновесие, непрерывно воссоздающееся благодаря обновляющимся условиям, между множеством иерархий внутри социального явления макросоциологического характера; она представляет лишь сектор или аспект этого явления. Это равновесие множества иерархий подкреплено и спаяно моделями, знаками, символами, социальными ролями, ценностями и идеями, короче говоря, произведениями культуры, свойственными этим структурам». При таком роде подходе открывается возможность сравнительно-исторического и эмпирического изучения тех проблем, которые ранее были исключительным предметом философских рассуждений и моральных сентенций всякого рода. Это наблюдение относится в первую очередь к изучению социальной дифференциации. Дело в том, что разделение общества на классы или страты, которое формирует иерархию престижа и власти, представляет собой практически универсальную черту социальной структуры, которая всегда привлекала к себе внимание философов и социальных мыслителей. Но только благодаря современной социологии она начала становиться предметом критического и аналитического изучения.

Безруков М. П., Новейшая история России в политико-социологическом измерении, 2006

Если Россия не создаст достаточно надежной системы гарантий своей безопасности на путях равноправного партнерства с ведущими державами и своими непосредственными соседями, то в военной сфере она должна будет иметь большие и современно оснащенные Вооруженные силы и произвести с этой точки зрения переоценку заключенных ранее и в совсем иных условиях соглашений о сокращении и ограничении вооружений. В связи с этим важно определиться в краеугольных началах современной геополитики, осмыслить значение территориального фактора не только в осуществлении внутренних и внешних функций государства, но и в процессе современного развития человечества. Ныне как никогда злободневно звучат слова И. А. Ильина: «Только те из нас, которые потеряли живое чувство России или, может быть, никогда не имели его, которые не видят, а может быть, никогда не видели ее своеобразную проблематику (духовную и религиозную, психологическую и национальную, политическую и хозяйственную), могут думать, что Россия спасается какою-нибудь новою слепою формою западничества»[11]. Решить свои проблемы Россия может только своими силами.

Бабурин С. Н., Мир империй. Территория государства и мировой порядок, 2005

Относительно новый (как хорошо известно, все новое – это хорошо забытое старое) раздел психологической науки, в наибольшей степени отвечающий подобным тенденциям – макропсихология (по аналогии с макроэкономикой), психологическое изучение проблем и явлений, релевантных обществу в целом. Ее место в системе традиционных объектов психологической науки можно охарактеризовать как надстраивание над наиболее «социальным» из объектов социальной психологии – большими социальными группами. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что социальные явления, которые изучает макропсихология, не только надстраиваются над этими объектами, но и пронизывают их. Например, такое явление, как коррупция, являющаяся проблемой, существующей на уровне того или иного общества в целом, проявляется также на уровне составляющих его больших и малых групп, а также на уровне личности. То же самое относится к таким проблемам, как неравенство доходов, преступность, терроризм, специфика национального менталитета и т. д., каждая из которых пронизывает все слои социальной организации от личности до общества и даже человечества в целом. Макропсихологический характер подобных проблем заключается в том, что они не могут быть полноценно изучены, а тем более решены на более низких уровнях социальной организации, без обращения к обществу в целом и его макропсихологическим характеристикам.

Юревич А. В., Психология социальных явлений, 2014

С рождением Адама, цивилизация шагнула в эпоху новых эволюционных преобразований, в результате чего образовались множество социальных систем, с разными уровнями технологического и культурного развития наций. Согласно коэффициенту пространственно временного ускорения Qpt, эволюция человеческого общества ограничена временем, которое отводит для технологического и культурного развития человеческого социума не более 62 тысячи лет. Теоретическое обоснование сего умозаключения мы подкрепим позже, в других главах книги. Следствием динамично ускоряющегося времени становятся более высокий уровень интеграционных процессов, во взаимодействии социальных систем друг с другом. Человечество, независимо от желания лидеров или политических пристрастий, формируется в целостную социальную систему.

Тевосян Михаил, Осмысление процессов, 2014

Вестернизация как важнейшая и невиданная революция в мире несла другим народам коренные изменения в политике, социальной сфере, экономике, культуре, своего рода политические, социальные, экономические и культурные революции. Запад не считался с отсутствием готовности и склонности народов вестернизируемых стран к таким переменам. Уже объем предполагаемых перемен, их распространенность на все сферы общества свидетельствовали и об этом. Капитализм превратил историю во всемирную. Общность судеб человечества могла быть описана с началом вестернизации не в виде абстрактного сходства или общего закона развития, а как реальное проникновение современных обществ в традиционные. Походы за пряностями, богатствами, новыми землями убедили Запад в своем превосходстве и создали такой «эквивалент» общения с другими, как западные ценности, менталитет, идеология, образ жизни и технология.

Федотова В. Г., Модернизация и культура, 2015

Кризис современности характеризуется гибелью многих параметров порядка, ростом объема информации и коммуникативных связей в режиме с обострением, и, как следствие, порождает фрагментарность восприятия мира, кризис самоидентификации как личности, так и социальных групп, напряженность в межнациональных и межконфессиональных отношениях, отношениях человека и природы, культуры естественнонаучной и культуры гуманитарной и других. Именно в XX веке произошла удивительная вещь – активизировалось формирование культуры человечества как единого целого, и благодаря развитию средств коммуникации, внедрению новых средств передачи информации наша планета превратилась в общечеловеческий дом. Это привело к глобальным изменениям и в культуре. Показательно, что во многих странах идет переориентация ценностных доминант, например, если раньше искали работу рядом с местом проживания, то теперь меняют место жительства в зависимости от работы; на смену ценности «дома» как места, где сохраняются традиции, стала ценность реализации личностных потребностей и амбиций, что часто приводит к усилению непонимания между поколениями.

Демшина А. Ю., Визуальные искусства в ситуации глобализации культуры: институциональный аспект, 2010

Одной из общих тенденций развития является рост числа связей между развивающимися объектами и их элементами. Общество от первобытно-общинного строя до зарождения капитализма развивалось в основном в локальных культурных центрах. Его развитие сопровождается ростом числа связей. Тенденция роста числа связей и взаимообусловленностей в общественном развитии ярко проявляется и по отношению к отдельному человеку. Поскольку человек оказывается включенным в различные, многочисленные общественные системы, его развитие в существенной степени зависит от числа его связей с окружающим миром и другими людьми. Если общение первобытного человека было ограничено контактами внутри своей общины, то сфера контактов современного человека через систему прямых и опосредованных связей охватывает все человечество. Повышение роли человеческого фактора, рассмотрение человека как действительной «меры всех вещей» предполагает дальнейший рост богатства его связей с предметами и явлениями окружающей действительности, другими людьми.

Коллектив авторов, Концепции современного естествознания. Учебное пособие, 2009

– полисоциальное образование, которое в своем содержании воспроизводит природу и характерные особенности субкультур, носители которых – большие и малые социальные группы – различаются между собой половой принадлежностью, политическими и религиозными взглядами, экономическими интересами и т. д. В этом ключе К.А. Грант [140] понимает поликультурное образование как образование, позволяющее лучше узнать политические, социальные и экономические отношения, которые личность черпает в различных культурах и с которыми сталкивается человечество. Дж. Фрезер рассматривал поликультурный процесс через создание культурного, расового, полового, этнического, религиозного и социально-экономического статуса участников такого процесса. По мнению Гибсона, поликультурное образование – это процесс, в котором личность развивается в ходе восприятия, оценки и работы в системе культурных ценностей, отличных от ее собственных. Д. Судзуки [142] спецификой поликультурного образовательного пространства считает наличие многопредметных образовательных программ, которые позволяют снабжать учащихся многочисленными знаниями об окружающем мире. Р. Люсиер считает, что мультикультурное образование содействует осознанию значимости разнообразия эстетических и социальных ценностей [14, с.324].

Гринева Е. А., Теоретико-методологические основы формирования полиэтнической культуры младших подростков, 2016

2. Относительная самостоятельность общественного сознания проявляется и в преемственности духовного развития человечества. Общественные идеи и теории в каждую новую эпоху не возникают на пустом месте. Они разрабатываются на основе идейного материала предыдущих эпох, под воздействием предшествующих этапов идейного развития и преемственной связи с ними. Так складывается непрерывная линия идеологического развития во всех областях общественного сознания – в философии, искусстве, морали и т. д. «Исторический идеолог, – писал Ф. Энгельс, – располагает в области каждой науки известным материалом, который образовался самостоятельно из мышления прошлых поколений и прошел самостоятельный, свой собственный путь развития в мозгу этих следующих одно за другим поколений»[59]. В другом месте Ф. Энгельс пишет: «…Раз возникнув, всякая идеология развивается в связи со всей совокупностью существующих представлений, подвергая их дальнейшей переработке»[60]. Отсюда ясно, что расцвет в развитии идей, и наоборот, упадок в этом развитии могут легко не совпадать с периодами экономического подъема и упадка. Например, расцвет немецкой культуры XVIII – первой половины XIX в. пришелся на период материального унижения Германии, выразившегося в экономической отсталости и политической раздробленности и усугубленного поражением во франко-прусской войне. Однако немецкий народ, несомненно, находящийся в ряду великих народов, развил огромную компенсаторную активность и смог преодолеть свое материальное унижение мощнейшим прорывом в сфере духа. На это время приходится расцвет немецкой классической философии и литературы, крупные достижения в области музыкального искусства и т. д.

Кирвель Ч. С., Социальная философия, 2013

Одной из ключевых теоретических позиций, активно используемых различными международными организациями (ООН, ЮНЕСКО и др.), стало ныне представление об устойчивом развитии (sustainable development). Это представление напрямую связано с пониманием мира с позиции нелинейной динамики и синергетики – мира сложного, нелинейно развивающегося, полного нестабильностей, кризисов и катастроф, мира, который очень часто преподносит нам сюрпризы и будущее которого открыто. Устойчивое развитие с синергетической точки зрения – это 1) самоподдерживаемое развитие, развитие, происходящее на рельсах самоорганизации сложных систем, 2) такое развитие, при котором человечество в целом и в лице каждого из его представителей проявляет заботу о будущем, конструирует желаемое будущее, в котором грядущие поколения должны иметь стартовые условия жизни не хуже, чем их имеет нынешнее поколение.

Коллектив авторов, Инновационная сложность, 2015

Для того чтобы сделать общество – чрезвычайно сложное и многомерное образование – доступным пониманию и рациональному познанию, люди с давних пор прибегали к сравнительным образам («муравейник», «улей», «стадо» и т. д.) и аналогиям: общество как механизм, автомат, организм. В таком же ключе описываются и некоторые значимые периоды в жизни человечества: «золотой век» Гесиода как царство мира, гармонии, благополучия; «естественное состояние» как «война всех против всех», по Т. Гоббсу. «Это естественное состояние, – замечал Д. Юм, – нужно рассматривать как простую фикцию, подобную фикции о золотом веке, изобретенной поэтами»[4]. Долгое время в социальной науке доминирующими были идеи органицизма и эволюционизма, выдвинутые О. Контом и Г. Спенсером. Убедительную критику органицизма дал в свое время Л. Н. Толстой. Он писал: «Почему человечество – организм или подобно ему? Вы говорите, что общества подобны организмам по этим четырем признакам (развитие, усложнение структуры, дифференциация, преемственность. – С. Ш.), но ничего этого ведь нет. Вы только берете некоторые признаки организма и под них подводите человеческие общества. На таком же основании под признаки организма можно подвести что хотите»[5].

Шавель С. А., Общественная миссия социологии, 2010

Несмотря на различие понимания происходящего, полезно признать взаимодействие двух тенденций, одновременно и противоположных, и взаимодополняющих. Это тенденция к планетарной интеграции на фоне устремления к инновациям и тенденция к сохранению исторических реальностей, накопленного опыта человечества, «богатства традиционности», как она понимается в различных культурах. Все, что происходит в мире, является отражением противоречий в этой паре, – противоречий, определяющих многообразие изменений (порой, как мы видим, все более драматических) в социально-политической и экономической жизни. Если процесс объединения не будет идти одновременно с сохранением своеобразия каждого из групповых социосубъектов, это приведет к унификации культур и вызовет протесты многих граждан. В качестве иллюстраций укажем на центробежные процессы в ЕС сегодня и на крах формирования «общесоветского человека».

Гостев А. А., Глобальная психоманипуляция. Психологические и духовно-нравственные аспекты, 2017

Вместе с тем попробуем выделить вторую сторону современного процесса социальной трансформации, облеченную в доминирующую социальную форму глобализации. Ее верхней границей является возможность складывания единого человеческого сообщества как рода. Сам данный феномен, с нашей точки зрения, еще находится в субстанциальном состоянии чистого, а не наличного бытия, а его свойства проявляются по большей части спонтанно. Следовательно, можно предположить, что мы имеем дело с возвращением к системному синергетическому циклу, но уже на новом для современного человечества качественном уровне. При этом еще не представляется возможным определить параметры новой системы ни в ее общей структуре, ни в конкретных формах реализации отдельных функций.

Голик Ю. В., Коррупция как механизм социальной деградации, 2005

На первом этапе развития международных отношений между образованиями еще догосударственного типа необходимость их упорядочения столкнулась с проблемой неприятия многими первобытными верованиями связей с образованиями, исповедующими иную религию. Нет надобности воспроизводить распространенную теорию о преобладании насилия и враждебности в отношениях между первобытными группами и о воинственности, ксенофобии человечества на первых этапах его существования, которые часто характеризуют чуть ли не как врожденные, естественные свойства человека. В то же время преувеличение значения ситуации, которая, безусловно, могла в какой-то момент существовать, привело к научно не выверенным выводам.

Буткевич О. В., У истоков международного права, 2008

Научное понимание господства, в отличие от его трактовки в повседневном языке, этически нейтрально и не связано с такими негативными атрибутами, как эксплуатация, угнетение, подавление. Господство – это политический порядок, при котором одни командуют, а другие подчиняются, хотя первые могут находиться под демократическим контролем вторых. Такой порядок может соответствовать интересам не только управляющего меньшинства, но и всего общества или, по крайней мере, его большинства, хотя в истории человечества политическое господство проявлялось обычно как форма закрепления и средство приобретения социального господства, т. е. привилегированного положения в обществе, связанного с социальным неравенством.

Пугачёв В. П., Политология, 2010

Национализм – это доктрина, изобретенная в Европе в начале XIX века. Он пытается дать критерий для определения единицы населения, которая должна иметь свое собственное правительство, для легитимного исполнения власти в государстве и для справедливой организации сообщества государств. Короче говоря, доктрина утверждает, что человечество естественным образом разделено на нации, что нации обладают особыми свойствами, которые могут быть установлены, и что единственным легитимным типом правления является национальное самоуправление.

Калхун Крэйг, Национализм, -1

Такие же идеи излагаются в небольшой монографии «Интеллектуально-гуманистическая (ноосферная) формация – закономерное будущее человечества». С выводами автора в указанных нельзя не согласиться: «Денежно-капиталистические отношения вступают в противоречие не только с сущностью человека, но ставят его и человечество в целом на грань самоуничтожения. Острота этого противоречия заключается в следующем: или денежно-капиталистические отношения окончательно загубят земную природу и вместе с ней само человечество, или оно под давлением объективных обстоятельств закономерно придет к замене господствующей ныне денежно-капиталистической общественно-экономической формации другой, более прогрессивной формацией» (с. 345–346 данного издания). В этих условиях правомерны слова Х. Барлыбаева: «В связи с нарастающими глобальными проблемами человечества у специалистов, ученых, философов и других ответственных лиц, работающих над достижением указанной ясности, появляется дополнительная задача – быть «услышанными» мировой общественностью и, особенно, лидерами государств, ответственных за принятие решений по судьбоносным вопросам развития цивилизации. При этом философам, ученым и специалистам необходимо самим повернуться лицом к будущему, развивать философию будущего, обеспечивать опережающее развитие науки и образования, разрабатывать концепцию устойчивого будущего, исследовать пути его формирования» (с. 358–359).

Барлыбаев Х. А., Избранные труды. Том III. Экономическая теория, экономика и экология, 2014

Из этих наблюдений вытекает, что разные языки неодинаковы в решении различных социальных и культурных задач. Кант не смог бы написать свои труды на эскимосском языке – в нем просто нет необходимых для этого слов и выражений. Недаром в истории человечества периодически встает проблема универсального языка (например, латыни как универсального языка в Средневековье; сегодня такую роль в значительной степени играет английский язык). Но тогда неизбежен вывод о неравенстве этносов, их «культурной специализации». А подобные идеи о неравенстве народов, в определенной степени обусловленном объективными причинами, опасны, так как неизбежно ведут к появлению национализма.

Филюшкин А. И., История и теория наций и национализма, 2016