Научный метод

Нау́чный ме́тод — система категорий, ценностей, регулятивных принципов, методов обоснования, образцов и т. д., которыми руководствуется в своей деятельности научное сообщество.

Метод включает в себя способы исследования феноменов, систематизацию, корректировку новых и полученных ранее знаний. Умозаключения и выводы делаются с помощью правил и принципов рассуждения на основе эмпирических (наблюдаемых и измеряемых) данных об объекте. Базой получения данных являются наблюдения и эксперименты. Для объяснения наблюдаемых фактов выдвигаются гипотезы и строятся теории, на основании которых в свою очередь строится модель изучаемого объекта.

Важной стороной научного метода, его неотъемлемой частью для любой науки, является требование объективности, исключающее субъективное толкование результатов. Не должны приниматься на веру какие-либо утверждения, даже если они исходят от авторитетных учёных. Для обеспечения независимой проверки проводится документирование наблюдений, обеспечивается доступность для других учёных всех исходных данных, методик и результатов исследований. Это позволяет не только получить дополнительное подтверждение путём воспроизведения экспериментов, но и критически оценить степень адекватности (валидности) экспериментов и результатов по отношению к проверяемой теории.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Физик Галилео Галилей был, наверное, первым, кто понял всю важность экспериментальных проверок (которые он называл cimenti, то есть «суд Божий») – в отличие от других форм эксперимента и наблюдения, которые проще спутать с «чтением Книги природы». Сегодня возможность экспериментальной проверки признается определяющей характеристикой научного метода. Поппер называл ее «критерием демаркации» между наукой и ненаучным подходом.

Дэвид Дойч, Начало бесконечности. Объяснения, которые меняют мир, 2011

Однако даже из изучения истории новая концепция не возникнет, если продолжать поиск и анализ исторических данных главным образом для того, чтобы ответить на вопросы, поставленные в рамках антиисторического стереотипа, сформировавшегося на основе классических трудов и учебников. Например, из этих трудов часто напрашивается вывод, что содержание науки представлено только описываемыми на их страницах наблюдениями, законами и теориями. Как правило, вышеупомянутые книги понимаются таким образом, как будто научные методы просто совпадают с методикой подбора данных для учебника и с логическими операциями, используемыми для связывания этих данных с теоретическими обобщениями учебника. В результате возникает такая концепция науки, в которой содержится значительная доля домыслов и предвзятых представлений относительно ее природы и развития.

Томас Кун, Структура научных революций

В материалистической психологии доступ к любой новой информации возможен только по прямому сенсорному каналу при помощи перестановки старых данных или совмещения их с новыми. Даже такие явления, как разум, искусство, религия, этика и наука сама по себе, в механистической науке объясняются как продукты материальных процессов в мозге. Вероятность того, что человеческая разумность развилась из химического ила первобытного океана благодаря всего-навсего случайной последовательности механических процессов, кто-то недавно очень удачно сравнил с вероятностью того, что ураган, пронесшийся сквозь гигантскую помойку, случайно соберет «Боинг-747». И в этом невероятном допущении заложено метафизическое положение, недоказуемое существующими научными методами. Весьма далекое от научного образца информационного процесса (как яростно утверждают его сторонники), оно при современном состоянии знаний вряд ли представляет собой большее, чем один из ведущих мифов западной науки.

Станислав Гроф, За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии, 1985

Особо следует также сказать о сочетании исторического и логического методов. Такое сочетание совершенно необходимо при исследовании сложных развивающихся систем (эволюция вселенной, общества, происхождение жизни). В основе исторического метода лежит изучение деталей истории объекта, с целью выявления логики его развития. Логический же метод особенно ценен, когда неизвестны факты ранней истории: объективная логика явления раскрывается путем исследования высших стадий исторического процесса (развитие космических систем, живых видов, геологических систем, общества). В действительности оба эти метода тесно взаимосвязаны и дополняют друг друга («История без логики слепа, логика без истории беспредметна», – писал И. Кант). То же самое правомерно сказать практически обо всех методах научного исследования, выбор и сочетание которых в конкретных исследовательских задачах определяется интуицией ученого, его знаниями и опытом. И, конечно, в любом случае и в первую очередь методы исследования подсказываются самими исследуемыми объектами.

В. Г. Торосян, Концепции современного естествознания

Гуссерль своей задачей видел создание универсального метода научного знания, метода, который будет свободен от недостатков и сможет привести «к самим вещам». Психиатрия начала XX в., с ее бесчисленными классификациями, теориями и гипотезами, оказалась чрезвычайно восприимчивой к этому направлению, так как оно могло дать ей не только новые критерии исследования и толкования психической патологии, но и возможность осмысления себя как науки, что тогда для нее было немаловажным. «Феноменологи, – отмечают Л. Сасс и Дж. Парнас, – всегда интересовались исследованием и артикуляцией общих форм или структур жизненного опыта. Анормальные или патологические состояния, очевидно, для них особенно интересны: понимание таких состояний требует не только сравнения их с отличными от них нормальными моделями переживания и существования, само это отклонение помогает пролить свет на элементарные конфигурации нормальных моделей существования»[157].

Ольга Власова, Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы, 2010

Данная диалектическая модель в свое время вызвала оживленные споры, участники которых упрекали ее автора в синкретизме и в то же время в искусственном противопоставлении социальных наук с целью их последующего соединения на новых началах (см. выше). Эта критика, не всегда справедливая, тем не менее указывает на основой вектор мысли Гурвича – декомпозицию социального знания и его последующую интеграцию[551]. На самом деле кооперация и взаимодействие социальных наук имеют место и без создания особых научных методов или даже парадигм (как представляется, этот последний термин более уместен по отношению к диалектической модели мыслителя).

М. В. Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

В основе такого деления наук, предложенного немецким философом В. Дильтеем (1833–1911), лежит различие объектов естественнонаучного и социально-гуманитарного типов познания. Впоследствии немецкие философы В. Виндельбанд (1848–1915) и Г. Риккерт (1863–1936) провели различие между естественнонаучным и социально-гуманитарным типами знания на основании используемых ими методов. Согласно В. Виндельбанду, естествознание использует номотетический метод (греч. nomos – закон; tetio – устанавливаю), т. е. законоустанавливающий; для социально-гуманитарного познания характерен идиографический метод (греч. idios – особенный, необычный; grapho – пишу), т. е. описывающий единичное, индивидуальное. Естествознание, полагал В. Виндельбанд, имеет своей целью выявление и формулировку общих законов, выражающих устойчивые и повторяющиеся связи между явлениями; гуманитарное познание (в первую очередь история) видит свою цель в фиксации и объяснении конкретных, единичных фактов. Согласно Г. Риккерту, наукам о природе присущ генерализующий (обобщающий) метод, с помощью которого исследователь отбирает из многообразия природы лишь повторяющиеся факты, свидетельствующие о наличии постоянных, устойчивых связей между явлениями. Соответственно в науках о духе используется индивидуализирующий метод, заключающийся в фиксации и объяснении единичных явлений. Рассматривая данные методы как взаимодополняющие, немецкие философы, однако, полагали, что номотетический, или генерализующий, метод в европейской культурной традиции воспринимается в качестве универсального метода научного познания, а его использование выступает критерием научности познавательной деятельности вообще.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

В результате в 1990-е годы начала создаваться совсем другая, радикально неклассическая картина соотношения фундаментальной психологии и психологической практики. Стали раздаваться голоса, свидетельствующие о том, что практическая психология (речь шла преимущественно о такой ее отрасли, как психотерапия) существует сама по себе, без опоры на экспериментальную науку (Василюк, 1996; Юревич, 2000). Было отмечено, что психологический процесс воздействия продолжает по-прежнему во многом оставаться искусством, «ускользая» от строго научных методов оценки (измерения) и проверки. Получается, что об одном и том же предмете, человеческой психике, существуют, по меньшей мере, два рода знания, один из которых экспериментально проверяем, но по каким-то причинам не отвечает потребностям психотерапевтической практики, а другой, наоборот, соответствует нуждам практикующих психотерапевтов и ими порождается, но плохо поддается экспериментальной проверке. Результатом идейного разделения оказывается социальное размежевание: сообществ, систем образования, научных ориентиров, авторитетов, кругов общения и т. д.

Коллектив авторов, Взаимоотношения исследовательской и практической психологии, 2015

Вопрос о методе научного познания особо актуален для теории системы отрасли конституционного права. Связано это с тем, что система отрасли не относится к числу самоочевидных истин. Ее невозможно «пощупать», увидеть как книгу под названием «Конституция Российской Федерации» на полке магазина, прочитать как главы той самой книги. Система отрасли есть плод теоретической абстракции, вызванный соображениями практической необходимости. Именно поэтому ее необходимо исследовать, познавать всеми известными науке приемами и способами.

К. А. Кононов, Система отрасли конституционного права. Историко-теоретический очерк, 2011

При этом не указывается, чем же диалектика, являющаяся на нынешний день обоснованным и универсальным методом познания, не годится как основа уголовно-процессуального доказывания. Более того, в качестве альтернативы ей автор предлагает научный метод в уголовно-процессуальном доказывании, который используется в других или смежных науках[169]. Но ведь все научные методы на сегодня есть не что иное, как порождение диалектики. Даже сам автор ссылается на этот метод исследования как на основной в своей работе[170]. Так почему же тогда нельзя распространять законы и принципы диалектики на процесс доказывания?

А. А. Брестер, Метод российского уголовного процесса, 2013

Разумеется, наука не может дать полные и убедительные ответы на все вопросы бытия. К их разряду относятся верования в существование сверхъестественных сил и существ, которые невозможно научными методами подтвердить или опровергнуть, а также определить, например, действительные цели жизни. В других случаях сам научный подход, являющийся правомочным, не может быть принят теми, кто верит в чудо, астрологию, предсказания судьбы, суеверия. Наука также не располагает средствами для решения проблем добра и зла, хотя она может представить доводы для оценки вероятных последствий определенных действий, чем можно воспользоваться при сравнении различных альтернатив поведения человека.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Читатель, вероятно, заметил, что в перечислении научных методов не упомянуты эксперимент или использование математического аппарата. Дело в том, что и эксперимент, и установление математических зависимостей – это лишь частные случаи моделирования. В общем виде моделирование можно определить как сопоставление изучаемого явления (объекта, процесса, закономерности) с моделью – другим явлением, которое мы считаем понятным; тем самым мы приближаемся к пониманию изучаемого явления. Словесное описание в точных терминах – тоже частный случай моделирования, как и графическая схема, чертеж, механическая или компьютерная модель. Для данной задачи может быть создана специальная модель, но в качестве модели могут быть использованы и объекты, уже существовавшие до постановки этой задачи и независимо от нее. Эффективность модели определяется не столько материалом, из которого она построена, или ее происхождением, сколько тем, в какой мере соотношение компонентов и зависимостей в ней аналогично соотношениям в изучаемом явлении.

А. К. Скворцов, Проблемы эволюции и теоретические вопросы систематики, 2005

Я полагаю, что необычайное развитие эмпирической науки, огромная и ощутимая выгода, доставленная цивилизации прикладными исследованиями, дали науке ту степень престижа, которой она сейчас пользуется, во много раз превосходящую влияние философии, а также теологии. Этот престиж науки, производя впечатление, что все, что может быть познано, может быть познано только с ее помощью, создал атмосферу или интеллектуальный климат, который отразился в логическом позитивизме. Прежде философия рассматривалась как «служанка теологии»: теперь она становится «служанкой науки». Если все, что может быть познано, может быть познано научными средствами, что может быть более разумным для философа, как не посвятить себя анализу значения определенных терминов, используемых учеными, и исследованию предпосылок научного метода? Философ не увеличит человеческое знание в смысле расширения фактического знания о реальности; ему остается роль прихлебателя, хотя и полезного, проясняющего значение терминов и показывающего, что они означают в терминах непосредственного опыта. Вместо того чтобы служить теологу, философ будет служить ученому, поскольку наука заменила теологию в общественном мнении. Поскольку наука не принимает в расчет Бога в своих исследованиях и в действительности не может принять его в расчет, поскольку Бог не может быть объектом исследования с помощью научных методов, то и философ не будет считаться с Богом. Что касается человеческого существования после смерти, то философ будет стремиться рассматривать эту проблему с точки зрения ее эмпирической верифицируемости, в контексте критического исследования данных спиритуализма и психических исследований.

Фредерик Коплстон, История философии. ХХ век, -1

Дж. С. Милль (1806–1873) в своей работе «Система логики» и некоторых других сформировал методы научной индукции на основании установления причинных связей. В этот период логикой серьезно заинтересовались многие математики. Д. Буль (1815–1864), написавший «Исследование законов мышления, на которых основываются математические теории логики и вероятностей», истолковал умозаключение как результат решения логических равенств. Г. Фреге (1848–1925) применил логику для исследования оснований математики, изложив свои взгляды в целом ряде работ, например, «Смысл и денотат», «Понятие и вещь», «Мысль: Логическое исследование», «Исчезновение понятий».

С. С. Антюшин, Логика, 2013

1. Раскрытие сущности аналитического метода научного исследования как рассмотрения отдельных сторон, свойств, составных частей предмета для суждения о целом. Анализ (разделение действительности на три реальности), в конечном счете, нужен для того, чтобы синтезировать части в целое (мир человека). Как точно подмечает М. С. Гусельцева, «анализ, понимаемый в широком смысле слова, реальность на элементы вовсе не расчленяет, а ее анализирует, устанавливая „игру“ взаимосвязей. Анализ здесь, как ни парадоксально, выступает в смысле синтеза, или собственно аналитики» (Гусельцева, 2009, с. 20). К аналогичным выводам о диалектических связях анализа и синтеза приходят лингвисты, обсуждающие проблемы понимания смысла текста: «Диалектика анализа и синтеза запечатлевает себя в основополагающих принципах интерпретации и выражается, в частности, в герменевтической идее „круга части и целого“. Конечный продукт работы интерпретатора – вербализованное и тем самым реализованное понимание (интерпретация) – также являет собой смысловое целое, продукт, синтезированный на основе проанализированного. Анализ, таким образом, не подчиняет себе синтез, а в конечном итоге подчиняется ему» (Щирова, Гончарова, 2007, с. 280).

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

По моему убеждению, возрождение идеи общего метода расследования не является простым повторением споров более чем полувековой давности. Первое отличие состоит в том, что в термин «общий метод» вкладывается совершенно иное содержание. Речь идет о научном методе познания событий прошлого, имеющем свою структуру, элементами которой являются частные по отношению к нему криминалистические методы, применяемые при расследовании преступлений. Одновременно понятие общего метода рассматривается в качестве интегративного понятия по отношению к взаимодействующим с ним частным понятиям (следственной ситуации, следственной версии, криминалистического анализа преступления как практической деятельности по его расследованию, тактического решения, тактической комбинации и др.). Все частные понятия в рамках общего по отношению к ним понятия вступают в отношения, которые позволяют в новой области их взаимодействия вести за ними контроль с точки зрения достаточности теоретической разработки, научно-эмпирического обоснования и надежности функционирования в общей их системе.

С. Н. Чурилов, Методика расследования преступлений. Общие положения, 2009

Аналитический подход, расчленяющий целое, приходит как отрицание (антитезис) интуитивного метода познания и является достижением эпохи Просвещения. Вспомним слова Декарта: «Нет такой проблемы, которую я не мог бы решить. Если вдруг не в состоянии с ней справиться, то разбиваю ее пополам и пытаюсь решить отдельно каждую часть. А ежели какая-то из них все же не поддается решению, я и ее делю, и т. д.». Какой оптимизм, какая вера в силу Научного Метода! В рамках аналитического подхода мы пристально всматриваемся в устройство интересующего нас объекта, разделяем его, чтобы понять структуру и особенности отдельных частей, а затем через них объяснить свойства целого.

Джозеф О'Коннор, Искусство системного мышления. Необходимые знания о системах и творческом подходе к решению проблем, 1997

В этой связи следует отметить, что в юридической науке широко используется общенаучный метод типизации,[113] т. е. метод научного познания, в основе которого лежит расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщенной модели или типа.[114] Данный метод является основным при исследовании проблемы правопонимания и применяется в целях сравнительного анализа существенных признаков конкретных представлений и понятий о праве, установления связей между обобщенными идеализированными правовыми моделями, что, в конечном счете, предопределяет получение нового знания как о самом правопонимании, так и о праве.

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

Вывод. Методы научного познания неотделимы друг от друга и находятся в тесном единстве и взаимосвязи. Все научные методы можно условно разделить на две группы: общие и особенные. Общие методы позволяют связывать воедино все стороны процесса познания. К ним относят метод восхождения от абстрактного к конкретному, единство логического и исторического. Особенные методы касаются только одной стороны изучаемого предмета. Это наблюдение, эксперимент, анализ, синтез, индукция, дедукция, измерение, сравнение. Для безопасности наиболее важны методы анализа и синтеза.

С. Ю. Махов, Аналитика безопасности, 2013

Не буду оспаривать пользу эмпирических методов для решения частных задач. Но было бы ошибочно, на мой взгляд, преувеличивать их достаточность и надежность. Их результаты зависят от субъективного произвола исследователей и опрашиваемых, от случайностей, от априорных установок и предвзятых убеждений, от пропагандистских целей и политической ситуации. Эмпирическими данными до такой степени переполнены все сообщения средств массовой информации и профессиональная литература, что можно констатировать своего рода террор эмпиризма. Числа, величины, проценты, свидетельства отобранных граждан, отсортированные факты и т. п. – это все кажется на первый взгляд бесспорным и убедительным. А между тем ничто так не искажает реальность, как манипулирование этими «бесспорными» величинами и фактами. Эмпирические методы социальных исследований стали не столько методами научного познания, сколько методами пропаганды и идеологического оболванивания масс.

А. А. Зиновьев, На пути к сверхобществу, 2008

Как отмечает H. Н. Казанский, «эксперимент в лингвистике приобретает в культурном контексте 10-х годов черты научного метода, самоценного во многих областях гуманитарных наук <…>» [Казанский 1999: 831]. Экспериментом в научной поэтике занимался Б. И. Ярхо. В его опубликованных записях из архива имеется указание на два типа эксперимента: «а) эксперимент над восприятием; б) эксперимент над творчеством» (в публикации [Гаспаров 1969: 520]). Совмещая данные литературоведения и естествознания, Ярхо стремился обосновать единый сравнительно-статистический метод, поддержанный показом и экспериментом. В ряду экспериментальных работ по лингвистике стоит упомянуть также планировавшуюся программу деятельности Фонологического отдела Гинхука в 1923—24 гг. Из сохранившегося протокола явствует, что этот отдел, во главе которого стоял поэт Авангарда И. Г. Терентьев, предполагал «производить научную (исследовательско-изобретательскую) работу в области звука, анализируя материальный состав его с целью наилучшего технически-индустриально-художественного применения <…> Методом Фонологического отдела является научно-экспериментальный и статистический метод – метод аналогии в расширенном и усовершенствованном виде, т. е. „метод изобретения“» [Из материалов 1996: 115]. Объект исследования по данной программе складывался, согласно документу, из трех частей: 1) исторического материала; 2) живого языка современности и 3) возможности применения звука в процессе создания интернационального языка. Хотя, по всей видимости, многого из запланированного осуществить сотрудникам Фонологического отдела не удалось (по вполне известным идеологическим обстоятельствам), любопытным нам представляется сама постановка задач в русле экспериментальной методологии[26].

В. В. Фещенко, Лаборатория логоса. Языковой эксперимент в авангардном творчестве, 2009

Словари определяют их как способы и приемы, которые данная наука использует при исследовании своего предмета. Направленность исследования, его критерии оценок или, другими словами, поиск опорных точек при осмыслении политических явлений определяются мировоззренческими принципами. Совокупность научных методов и принципов представляет собой различные направления, или подходы, в современной политической науке. Классификации их чрезвычайно разнообразны, но наиболее значимыми можно считать следующие устоявшиеся направления.

Н. А. Лучков, Ответы на экзаменационные вопросы по политологии, 2009

Подведем предварительные итоги. Сравнение в социальных науках обладает спецификой, отличаясь от сравнения как в естественных науках, так и в гуманитарных дисциплинах. В социальных науках сравнение предполагается логикой научного метода, но, как правило, является косвенным, не допуская контроль над экспериментальной ситуацией. В отличие от гуманитарного знания, в социологии сравнение осуществляется на самых разных уровнях и для самых разных объектов. Эти особенности, с одной стороны, делают методологически корректное сравнение в социальных науках весьма сложно осуществимым. С другой стороны, они способствуют многообразию сравнительных исследований, которые предлагают различные решения проблем сравнимости.

Коллектив авторов, Сравнительная социология, 2015

Историческая и научная роль О. Конта состоит в том, что проблему изучения общества и взаимосвязей внутри него он поставил в рамках отдельной науки. При этом он не смог достаточно четко определить предмет новой науки и найти научный метод, позволяющий всесторонне изучать закономерности общественного развития. Проведение им полной аналогии социальных явлений с явлениями, наблюдаемыми в физике, химии и медицине, ставилось под сомнение и критиковалось уже при его жизни.

О. И. Фидорович, Социология. Шпаргалки, 2013

ИКОНОЛОГИЯ – возникла из иконографии. В начале ХХ века развитие археологии, потребность в точной атрибуции, систематизации коллекций, написание научных каталогов, интенсивное развитие медиевистики – нуждалось в точных научных методах анализа искусства, точном описании содержания художественных произведений, определения тем и образов, их классификации. В это время иконография стала выделяться в самостоятельную, хотя и вспомогательную научную дисциплину в рамках истории искусства. Более глубокий анализ, связанный с интерпретацией полученных данных, заставил исследователей строить более аргументированные суждения, связанные с аналогиями из разных форм искусства, религии, философии, истории, литературы и частной жизни. Так возник иконологический метод, наиболее полно представленный в работах Э. Панофского и непосредственно связанный с семиотикой. Предшественниками иконологического метода можно считать Ипполита Тэна, известного искусствоведа, привлекавшего в анализ произведений искусства историческую и культурную ситуацию эпохи, и Макса Дворжака, маститого ученого, который, опираясь на формальный анализ, стремился поставить анализируемое произведение в определенный исторический контекст, связывая его с философскими и религиозными тенденциями времени. Метод этот получил свое непосредственное название в лекции Аби Варбурга (друга и соавтора Э. Панофского), прочитанной в Риме в октябре 1912 года перед аудиторией X Международного конгресса истории искусств и посвященной анализу цикла фресок в Палаццо Скифанойя в Ферраре. Именно тогда Аби Варбург назвал используемый им метод изучения космологического содержания зодиакальных изображений анализируемого цикла «иконологическим анализом». Часто этот метод справедливо называют не методом искусствознания (Kunstwissenschaft), а методом культурологии (Kulturwissenschaft). Этот метод стал методологической основой научной деятельности Э. Панофского. Но содержанием его метода и конечными целями исследований Э. Панофского стала философия «символических форм» Эрнста Кассирера.

С. Т. Махлина, Лекции по семиотике культуры и лингвистике, 2010

Отличие его концепции от теории Шпрангера Рубинштейн видит в том, что для него психология является «понимающей», хотя Дильтей называет ее описательной в противовес объяснительной. Шпрангер считает, что только интерпретация дильтеевского понятия «переживание» позволяет раскрыть смысл, который и является определяющим целостность системы. На самом деле, раскрытию смыслов способствуют дильтеевские ценностные характеристики. Фактически здесь речь идет не о единстве понимания Шпрангером и Дильтеем методов научного познания, как различающихся в точных и гуманитарных науках, а о различии их трактовок, способов познания в психологии.

А. Н. Славская, Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития, 2015

Оценивая современную философию науки в целом, можно утверждать, что одной из ее ведущих линий является, будь то в явной или неявной форме, идущая от К. Маркса и Ф. Энгельса линия, которая «состоит во все более точном определении (и ограничении) той меры, в какой производственные отношения на самом деле обуславливают познание и формы мышления»16. Дело в том, что сейчас более, чем когда-либо, очевидно, что влияние на науку «общественно-экономических целостностей, сменяющихся в ходе общественного прогресса, … проявляется, как правило, опосредованно, через формы «внутринаучной социальности»17. В свете современных диалектико-материалистических разработок социальная обусловленность научного познания предстает в единстве двух аспектов: это зависимость развития науки от социально-экономических и духовных условий жизни общества, определяющих статус науки, импульсы к ее развитию и т. д. («внешняя социальность»), а с другой стороны, это влияние культурных, мировоззренческих факторов на субъект познания (отдельных людей, научные сообщества) – через систему оснований, принципов, методов научного познания, также социально-исторических по происхождению и смыслу18 («внутренняя социальность).

В. Г. Торосян, Эволюция стиля мышления в исследованиях Вселенной. От древнейших времен до конца ХХ века, -1

Было показано, что ретроспектива как обращенность субъекта к своей истории конструируется методом ретросказания, позволяющим представить ее не только образно, но и вербально, т. е. путем символизации опыта с помощью слова. Психологическими механизмами выступают регрессия, эмоциональная переоценка и когнитивная реконструкция, с помощью которых осуществляется процесс восстановления своей истории по неполным данным. Перспектива как продолжение субъектом своей истории строится средствами предсказания, которые в отличие от научного метода предвидения включают в себя ожидания, связанные с достижением благополучия и успеха. Тем не менее активность субъекта в форме предсказания учитывает не только возможность достижения успеха, но и вероятность неудачного исхода события в будущем, однако последняя чаще всего планируется как возможность, которую следует обойти, избежать. Психологическими механизмами выступают антиципация и мотивационное опосредствование.

А. К. Рубченко, Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы, 2015

Реалистическая интерпретация научного познания берет свое начало с Г. Галилея, основоположника экспериментальной науки нового времени, заслугой которого было использование эксперимента как специфического научного метода, дающего точное знание о предметах и процессах природы. Нововведением Галилея было объединение в науке экспериментального познания явлений природы с их рациональным анализом с помощью математических методов, благодаря чему возникло теоретическое естествознание.

Я. С. Полякова, Общие проблемы философии науки, 2011

Наблюдение – научный метод исследования, переход от описания факта к описанию его внутренней сущности. Наблюдение заключается в последовательном и целенаправленном восприятии психических явлений с целью изучения их изменений в определенных условиях. Наблюдение всегда предполагает наличие замысла, системы методологических приемов контроля и осмысления результатов. Необходимые условия: четкий план наблюдения, фиксация результатов наблюдения, построение гипотезы, объясняющей наблюдаемые явления, и проверка гипотезы в последующих наблюдениях (рис. 2.2).

В. П. Ступницкий, Психология, 2011

С процессами дифференциации наук сопоставимы интегративные процессы. Интеграция науки проявляется в организации исследований на «стыке» смежных наук; в разработке междисциплинарных научных методов, имеющих значение для многих наук; в поиске принципов, теорий и концепций к которым можно было бы свести бесконечное разнообразие явлений природы, общества, человека; в изменении содержания решаемых наукой проблем, которые становятся комплексными.

С. С. Антюшин, История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей, 2013

Это анархическое состояние методов эстетики не должно нас удивлять, оно лишь очень верно отражает анархию и путаницу, господствующую в современной эстетике. Иначе и быть не может для всякого, кто убежден в том, что научный метод не может быть навязан науке a priori и извне, а должен лишь мало-помалу выделяться из нее и в том, что формула метода, настолько эволюционирующая, не отделена от прогресса самой науки, продуманным извлечением из которой она является.

Шарль Лало, Введение в эстетику, 1912

Основные идеи рационализма были заложены европейскими философами XVII−XVIII вв. (Декарт, Спиноза, Лейбниц). В их учениях рационализм впервые обратился к проблемам научного метода. Центральной среди них была проблема оснований научного знания. Ее решение виделось ими как реализация одной из двух фундаментальных стратегий.

В. Н. Иванов, История и философия науки. Материалы к курсу лекций, 2016

Смешение материализма с идеализмом, недостаточно четкое определение знания вообще проявляется в [1] в довольно многословном поиске отличия научного знания от других видов знания. Выявление критериев научности знания производится без определения характерных черт других видов познания, без указания на то, что с чем сравнивается. На стр. 17 приводятся критериальные признаки научного знания – «предметность, однозначность, определенность, точность, системность, логическая доказательность, проверяемость, теоретическая и/или эмпирическая обоснованность, инструментальная полезность (практическая применимость). Соблюдение этих свойств должно гарантировать объективную истинность научного знания, поэтому часто научное знание отождествляют с «объективно-истинным знанием». Близкое к этому определение научного знания читаем на стр. 27: «Научное знание – знание, получаемое и фиксируемое специфическими научными методами и средствами (абстрагирование, анализ, синтез, вывод, доказательство, идеализация, систематическое наблюдение, эксперимент, классификация, интерпретация, сформировавшийся в той или иной науке… её особый язык и т. д.)».

Л. С. Якунин, Философские вопросы науковедения, 2017

В зарубежной психологической и философской литературе по-разному оцениваются концептуальные разработки 3. Фрейда и К. Г. Юнга. Одни исследователи считают, что психоанализ и аналитическая психология – это строго научные дисциплины, имеющие дело с эмпирическим материалом. Другие полагают, что в отличие от психоанализа, являющегося наукой о бессознательном психическом, аналитическая психология представляет собой спекулятивное учение о мистериях духа, не имеющее ничего общего с научными методами исследования человеческой психики. Третьи убеждены в том, что ни психоанализ, ни аналитическая психология не могут быть отнесены к науке, поскольку и то и другое основано на произвольных постулатах, гипотезах и догадках, не поддающихся верификации. Словом, в зарубежной научной литературе существуют разные точки зрения относительно того, что представляют собой психоанализ и аналитическая психология.

В. М. Лейбин, Психоаналитические идеи и философские размышления, 2017

Однако в отличие от позитивистского подхода феноменология обращает внимание на необходимость за эмпирической данностью увидеть явление, т. е. она предполагает специальные гносеологические устремления исследователя к тому, чтобы воссоздать в первозданной целостности то явление, которое нашло воплощение в некотором вещественном продукте. И, наконец, еще один, а по сути основной принцип феноменологического подхода – это понимание отношений между реальным миром и изучающим его научным методом, наукой. Мир представляется как целостный и системный. Наука не привносит извне или из идей познающего субъекта системности в первозданный хаос (что происходит, например, при неокантианском подходе к наукам о культуре). Напротив, феноменологический подход исходит из того, что в мире существует системность, взаимосвязанность, которую исследователь как раз и стремится открыть. При таком подходе можно сказать, что главная задача научного метода состоит в том, чтобы за внешними проявлениями выявить имманентный порядок вещей, ту реальную сеть отношений и взаимосвязей, которая дает о себе знать спонтанно возникающими эмпирическими явлениями.

О. М. Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

Если проследить историю развития социальных наук, то становится очевидным, что прикладные исследования вводятся в арсенал научных методов познания социальных процессов далеко не на первых этапах становления данной области знания. Потенциал эмпирической верификации дедуктивных абстракций становится востребованным, когда общество начинает требовать от социальных наук утилитарного эффекта, практической полезности результатов научного поиска.

Н. Н. Маликова, Дизайн и методы социологического исследования, 2014

а) метод научной абстракции, который позволяет выделять наиболее существенные стороны изучаемого явления. Этот метод наиболее важен, т. к. явления в общественной жизни невозможно моделировать в чистом виде;

Е. В. Романова, Экономическая теория. Ответы на экзаменационные вопросы, 2009

Раскрытие сущности аналитического метода научного исследования как рассмотрения отдельных сторон, свойств, составных частей предмета для суждения о целом

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Термин «метод» происходит от греческого methods, что означает «дорога за чем-либо», «путь». Понятие «научный метод» – целенаправленный подход, путь, с помощью которого достигается определенная цель, нечто познается или решается. Метод в широком смысле слова представляет собой комплекс разнообразных познавательных подходов и практических операций, направленных на приобретение научных знаний. В узком смысле понятие «метод» означает специальные приемы научной дисциплины.

В. Э. Вечканов, Культурология. Учебное пособие для вузов, 2009