Всемирная история

Всемирная история — процесс развития человеческого общества в целом, для которого характерны закономерности, проявляющиеся в истории всех народов. Всемирный исторический процесс начинается с появлением человеческого общества и в зависимости от общих отличительных особенностей условно делится на хронологические периоды.

Иногда под всемирной историей понимается рассмотрение истории отдельных стран или совокупности историй своеобразных и относительно замкнутых цивилизаций. Прусский историограф Леопольд фон Ранке по этому поводу замечал: «Более или менее полное собрание истории отдельных народов ещё не составило бы никакой всемирной истории, ибо оно потеряло бы из виду взаимосвязь вещей. Но задача всемирной истории как науки как раз и заключается в том, чтобы познать эту взаимосвязь, показать ход развития великих событий, которые связывают все народы и управляют ими. То, что такая общность имеется, является очевидным».

Историческое развитие человечества реализуется двумя способами: путём постепенного прироста открытий и находок, а также путём качественных скачков или революций, составляющих эпохи в материальной и духовной эволюции.

Сельскохозяйственная (неолитическая) революция привела к развитию цивилизаций, оседлых сообществ, то есть перешедших от кочевого образа жизни (скотоводство и собирательство) к земледелию. В этих древних цивилизациях была изобретена письменность, позволившая передавать знания из поколения в поколение на материальных носителях. Это стимулировало развитие многообразных ремёсел, разделение труда и расслоение общества на классы.

Разрозненные поселения, сконцентрированные вокруг жизнеобеспечивающих источников ресурсов — плодородных естественно орошаемых земель, воды (рек и озёр), обильных выпасов для скота — позже интегрировались в более крупные образования. Этому также способствовало совершенствование транспортных средств. Эти естественные процессы развития древних сообществ, сопровождавшиеся соперничеством и конфликтами между соседними сообществами, развиваясь на протяжении тысячелетий, привели к образованию государств и, затем, сверхдержав (империй).

Падение Римской империи в Европе в конце античной эпохи ознаменовало начало Средневековья.

В середине XV века изобретение Иоганном Гутенбергом современного книгопечатания — оттисков на бумаге покрытого краской и вырезанного на деревянных досках зеркального шрифта, совершило переворот в коммуникациях, помогая завершиться Средневековью и возвестив о Новом времени, Возрождении и научно-технической революции.

К XVIII столетию накопление знаний и технологий, особенно в Европе, достигло критической массы, которая вдохнула жизнь в Промышленную революцию. Более четверти тысячелетия наука, знания, технологии, торговля и сопутствующие им войны ускорялись в геометрической прогрессии, создавая как благоприятные условия, так и угрозы, с которыми ныне сталкивается человеческое сообщество, населяющее планету.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Шестнадцатая и семнадцатая главы встраивают события, происходившие в Австралии и на Новой Гвинее, в единую перспективу развития обширнейшего региона, включающего помимо них материковую Восточную Азию и острова Тихого океана. Возникновение производства продовольствия в Китае спровоцировало несколько великих миграций доисторического периода – миграций человеческих популяций, культурных навыков, а часто и того и другого. Одно из таких демографических движений, произошедшее на территории самого Китая, породило политический и культурный феномен Китая, как мы его знаем сегодня. Еще одно привело к вытеснению, практически на всей материковой территории тропической Юго-Восточной Азии, изначально населявших ее охотников-собирателей, место которых заняли земледельцы южнокитайского происхождения. Третье движение – так называемая австронезийская экспансия – аналогичным образом вытеснило коренных охотников-собирателей Филиппин и Индонезии и докатилось до самых удаленных островов Полинезии, не затронув, однако, Австралии и большей части Новой Гвинеи. Для исследователя всемирной истории все эти столкновения восточноазиатских и тихоокеанских народов имеют двойное значение: во-первых, в результате них сформировались страны, в которых сегодня проживает треть населения планеты и которые ускоренно наращивают свое экономическое могущество; во-вторых, их пример является особенно наглядным пособием для анализа и понимания исторических судеб остальных народов мира.

Джаред Даймонд, Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ

Ситуация резко меняется в связи с завоеванием Руси монголами, или Ордой, с ее организованным насилием, давшей централизованные формы управления и властных структур. «Ордынское иго не просто принципиально изменило властные отношения, строй на Руси, ее “социальную ориентацию” в пространстве и времени, но выковало невиданного доселе в мире субъекта-мутанта, в принципах “конструкции” и социальном генетическом коде которого были “записаны” возможности, реализовавшиеся впоследствии в виде Русской Власти и Русской Системы»185. Из этой гипотезы следует, что именно монгольская система управления, воспринятая русскими князьями, обесценила самостоятельный властный потенциал боярства, церкви и вече, снизив тем самым адаптивные возможности социума. Одновременно несомненна значимость системы управления монгольской цивилизации для становления самодержавной формы управления Россией. Эта значимость заключается в том, что монгольская цивилизация отнюдь не была просто варварской (точнее, кочевнической), как это следует из стереотипов европейского мышления, ибо она исполняла «великую имперостроительную функцию, закладывая фундамент гигантского континентального государства, базу многополюсной евразийской цивилизации, сущностно альтернативной романо-германской модели, но вполне способной к динамическому развитию и культурной конкуренции»186. Таким гигантским континентальным государством после Октябрьской революции стал Советский Союз в качестве осуществления проекта «Красной империи». Особенности генезиса китайской, североамериканской цивилизации в рамках цивилизации Запада и российской цивилизации проявляются в функционировании Китая, Америки и России на современном этапе всемирной истории.

Виталий Поликарпов, Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина, 2016

Изучая историю последних веков, нельзя не видеть, что она представляет собой европоцентрический ряд событий. Так было не всегда: до начала Нового времени «центром» истории была не Европа в целом, а Средиземноморье, в котором развивались греческая и римская цивилизации. В предшествовавший этому период «центр истории» был сдвинут еще далее на восток. Обратив на это внимание, можно понять, что центральная роль Европы в современном мире и особенная важность происходящих в ней процессов для всемирной истории не есть субъективный обман исторического чувства, не искажение истины, а существенная характеристика исторического процесса. До сих пор «глаз истории» двигался с Востока на Запад; только недавно он изменил направление своего движения. Из этой оценки Европы как центрального месторазвития новой исторической эпохи вытекает и осознание роли американской истории как во многом предварительной и подготовительной. История Америки интересна преде всего не сама по себе; на ее примере можно изучать первые движения будущей эпохи. История Америки демонстрирует ту стадию развития, которую осуществляла, скажем, микенская Греция по отношению к современной нам истории Европы. Трудно по чертам, проявившимся в догомеровской Элладе, определить историю XX века, хотя процессы, которые шли тогда, играли важнейшую роль по отношению к современной цивилизации. И на примере Америки мы можем подглядеть, как складывается цивилизация будущего, – если, конечно, у нас в руках есть компас, которым по отношению к микенской Греции нам служит понятая история современности.

Г. Ю. Любарский, Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие, 2000

В прошлой главе я старался показать, в чём сущность восточного кризиса. Болезнь всего Востока от Китая до Турции – смерть восточных культур, разложение восточных политических сил, вырождение господствующих рас; болезнь эта периодически и неизменно повторяется в разных странах Востока во всё многотысячелетнее культурное бытие его, постоянно излечиваясь одним и тем же путём. Обанкротившиеся культуры низвергались и уничтожались силою; обессилевшие политические тела разносились на части нашествиями; выродившиеся культурные расы истреблялись огнём и мечом; на место умершей культуры воцарялось варварство, которое и начинало сызнова свою историю, фатально повторяя те же этапы роста, процветания, упадка и разрушения. Но ныне ход всемирной истории наложил запрещение на последний фазис восточного цикла, разрушение заказано, а существование вопреки историческому смыслу и логике приказано; но как это могло произойти? Откуда явилась и народилась историческая сила, оказавшаяся в состоянии сказать «стой!» «великому и могучему» Востоку?

Сергей Николаевич Южаков, Англо-русская распря, 1895

Формирование частной собственности, классов в недрах первобытного общества и собственно классового общества проходило в разных регионах Земли в разное время и по-разному, хотя общечеловеческая цель была по-прежнему единая: выжить в существующих условиях. В борьбе за выживание стали проявляться зачатки цивилизованного общества как принципиально нового этапа всемирной истории. Сегодня историки выделяют несколько основных признаков цивилизации, наличие (или отсутствие) которых в обществе говорит об уровне развития данного общества. Среди них:

В. И. Маршев, История управленческой мысли, 2005

Большую сложность представляла вторая, собственно историографическая задача, поскольку для ее решения не существовало прямых, освященных авторитетом Библии образцов. Авторы «варварских историй» были в большинстве случаев основоположниками национальных историографических традиций или стояли близко к их истокам, как Снорри Стурлусон, составители «Повести временных лет» (далее – ПВЛ), Беда Достопочтенный. В своем распоряжении они имели два принципиально различных вида источников. Одним из них была Библия, содержащая «историю мира» от его сотворения до апостольских времен и распространения христианства, а также основанные на ней и продолженные далее ранние всемирные истории, среди которых для Западной Европы особую роль играл труд Павла Орозия, для Восточной Европы – сочинения Евсевия Кесарийского и Георгия Амартола. Но эти произведения предлагали историографам варварских народов лишь общую канву повествования и изложение предыстории человечества, лишь изредка и крайне скупо затрагивая судьбы интересующего хрониста народа – франков, англов, скандинавов, славян. Собственная же историческая память варварских народов воплощалась в совершенно иных формах: она была облечена в мифы, легенды, эпические сказания. Эти исторические предания, передававшиеся по преимуществу в устном виде, составляли вторую и основную группу источников, к которой и приходилось в первую очередь обращаться ранним хронистам и из которой только они и могли черпать необходимую им информацию о ранней истории своего народа.

Е. А. Мельникова, Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды, 2011

Таким образом, в период с VII в. по IX в., когда в Византии временно «забыли» о существовании беспокойных диких соседей, они успели «переродиться» и вновь возродиться во всемирной истории под новым, уже постоянным и устойчивым именем – Русь. Что же произошло за это время на обширных просторах восточноевропейской равнины, названной впоследствии Русскою!

Н. А. Наумова, Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс, 2009

В истории было много событий и явлений, которые не могут быть одобрены с позиций современного международного права и общепринятой морали. Можно было бы предъявить претензии к нынешней Швеции за набеги викингов, к Испании за преступления конкистадоров в Америке, ко всей Западной Европе за крестовые походы, и за многое другое. Действительно, «всемирная история – это во многом история бесконечных войн, грабежей и насилия».[1] Наша задача исследовать общественно-экономический строй, показать его особенности, сущность, его способность к дальнейшему прогрессу. Но мы не можем не признавать и тем более скрывать действительные преступления капитализма, которых накопилось так много, что в одной книге их невозможно ни подробно описать, ни даже перечислить. Эта черная сторона капиталистических реалий позволяет нам создать адекватную картину того, что представляет собой капиталистический строй. Не случайно сами капиталисты не очень – то любят называть себя капиталистами, а предпочитают пользоваться более привлекательными терминами – предприниматели, бизнесмены, демократы, прогрессисты, деловые люди и т. д.

В. М. Алпатов, Чёрная книга капитализма, -1

Уже античные авторы считали историю наставницей жизни и давали свою периодизацию исторического процесса. В XVI–XVII вв. в западноевропейских университетах было принято деление всемирной истории на древнюю (до эпохи римского императора Константина Великого – 285–337 гг.н. э.), среднюю – до падения Константинополя (1453 г.) и новую – после 1453 г. Для американских историков начальной датой новой истории стал 1492 г. – открытие Америки X. Колумбом, а для гуманистов эпохи Возрождения исходным моментом новой истории было зарождение светской науки и культуры.

Д. О. Чураков, Трудные вопросы истории России. XX – начало XXI века. Выпуск 1, 2016

Освальд Шпенглер – одна из ключевых фигур европейской философии. Его книга «Закат Европы» была издана в мае 1918 г. за несколько дней до поражения Германии в Первой мировой войне. Замысел книги появился у Шпенглера в 1911 г., когда он хотел осмыслить ситуацию, сложившуюся в Германии. Он понял, что судьба Германии связана с западно-европейской культурой, которую он назвал фаустовской. В конечном итоге он вышел на проблему противопоставления природы и истории, которая разрабатывалась в баденской школе неокантианцев. Средство для понимания мертвых форм – математический закон, для понимания живых форм – аналогия. Вся история познается в сравнении, что говорит о повторяемости и периодичности; в истории нет законов, а есть гештальты – образы. Мировая история есть гештальт, образ, созданный фантазией человека, она существует только для тех, кто способен осознать себя не только в масштабе своей личной жизни. На такое осознание в высшей степени способен человек европейской культуры, который со своим историческим чувством является скорее исключением из правил. Всемирная истории – это его картина мира, а не картина всего человечества.

А. В. Гвоздев, Геополитические аспекты философии культуры славянофилов. Монография, 2019

Книга задумана как опыт совмещения методов исторического анализа и синтеза. Анализу подвергнуты отдельные явления истории древних тюрок и народов, с ними связанных или им предшествовавших. Сюда же относится критика источников и проблемы ономастики и этногенеза. Синтезом является осмысление истории тюркютов[1], голубых[2] тюрок и уйгуров[3] как единого процесса, образовавшего в аспекте периодизации определенную целостность, а также нанесение описанного явления на канву всемирной истории.

Л. Н. Гумилев, Древние тюрки, -1

Изначальный антагонизм земли и моря был замечен с давних пор, и еще в конце XIX в. имевшуюся тогда напряженность в отношениях между Россией и Англией любили изображать в виде битвы медведя с китом. Кит обозначал огромную мифическую рыбу, Левиафана, медведь – одного из многих представителей наземных животных. Согласно средневековым толкованиям, всемирная история суть не что иное, как борьба между могущественным китом, Левиафаном, и столь же сильным наземным животным Бегемотом. Бегемот старается разорвать Левиафана своими рогами и зубами, Левиафан же стремится зажать своими плавниками пасть и нос Бегемота, чтобы тот не смог есть и дышать. Это предельно наглядное, какое только позволяет дать миф, изображение блокады континентальной державы морской державой, которая закрывает все морские подходы к суше, чтобы вызвать голод, пишет К. Шмитт[28].

В. Н. Шевченко, Современные проблемы Российского государства. Философские очерки, 2015

Именно культура представляет собой живой пласт исторической действительности, реалии которой с яркой индивидуальностью позволяют разрушить трафареты одноразового формационного эволюционизма. Например, читаем в томах «Всемирной истории» стандартные одинаковые формулировки, что и в Германии, и во Франции, и в других странах эксплуатировали, угнетали крестьян. С этой убогой тривиальной формулировки начиналось изложение истории этих и других стран.

Коллектив авторов, Культурогенез и культурное наследие, 2009

Вслед за академической «Историей всемирной литературы» (М., 1983–1994) и юбилейным изданием «Дон-Кихота» в серии «Литературные памятники» (М., 2003) мы отказываемся от распространенного обычая писать испанские фамилии с союзом «и» (у) через дефис, поскольку они не являются двойными и в таком виде не наследуются.

А. А. Исэров, США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830, 2011