О книгоедстве

Цви Владимирович Найсберг

Цивилизация совершенно невообразимо хищна и утилитарна во всех своих простейших и плотских «воинственно благих» устремлениях. Культура подчас излишне возвышенна и парит в облаках абстрактной и вовсе совсем не в меру во всем обезличенной благости духа, довольно-то редко находя для себя нужным спускаться с тех самых седьмых небес на грешную землю.

Поскольку если кто-либо грубо и насильственно притягивает некие заоблачные идеалы ко всем тем подчас до чего и впрямь донельзя невзрачным житейским реалиям, то этим он непременно еще явно погубит все, то, что должно было подняться из сырой земли, а вовсе не упасть с внезапно разверзшихся великих небес.

То есть, всему тому необычайно новому и светлому разве что лишь некогда еще только лишь предстояло взойти некой той явственно новой порослью, как уж говориться именно из самых недр на редкость подчас непритязательной в выборе своих будничных средств сколь и по сей день совсем непримиримо скотской повседневной действительности…

И если люди блестяще образованные, обладающие светлой духовностью и недюжим умом и вправду видят на самой линии горизонта светлые дали все и вся былое разом в единый миг пожирающего огня…

Но пламя, которому вполне ведь дано возносить людские души к самым небесам совсем уж иное.

Потому, как и близко никак оно не похоже на то, что яростно пожирает плоть всяких инакомыслящих, причем исключительно, потому что те прилюдно осмелились отрицать какие-либо постулаты единственно верной и для буквально всех и каждого полноценно единой правды.

Поскольку те крайне урезанные и ломтиками нарезанные постулаты хитромудрых доктрин разве что делали из святого духа мысли фарш для котлет, причем в качестве исходного продукта тут были, лучшее люди своего времени и их никогда затем не народившиеся потомки.

И если кому-то и впрямь хотелось лучшего и сразу, то ему надо было попросту вот уйти, куда подалее от общества и строить марксизм промеж своих сподвижников где-нибудь в самой глухой тайге.

Причем многие из этих людей имели большой внутренний свет и желание спасти весь этот мир от тьмы, серости и люто нависающих небес полных туч бесправия и угнетения.

Да только золотая монета истины в их донельзя праздных речах, более чем полностью совсем безлико и восторженно разом заменялась на тот дико мелкий, будто бы и впрямь нарочно кем-либо брошенный в самую грязь медяк.

Раз эти лекари гноящихся общественных язв именно никак и не знали законов настоящей действительности или, по крайней мере, в области доблестного применения идей чисто так на корню они отрицали все непреложные уставы обыденности.

Ну а этакий чувственный мазохизм, вдоволь настоянный на одном лишь разве что великом благе народа сколь еще неизбежно чреват дьявольским огнем все ведь, как есть разом чисто дотла сжигающего фарисейского фанатизма.

Потому что те, для кого важна только форма, а не содержание весьма еще охотно примажутся, к тем искренне хотел народу блага, но вот беда никак не знал, в чем именно оно заключается.

А все это более чем, в конечном итоге окажется смертоносно для всего того в чем даже и совсем слегка тлеет искра светлого разума.

И ведь вслед за всплеском дикой анархии все вокруг так само собой и зальет дикое наводнение всякой тупой серости влезшей в шкуру идеализма для того чтобы властвовать именем идей над серыми толпами ныне совсем обезличенных и неприкаянных народных масс.

И да кто-то хотел совсем этак вовсе другого.

Однако вот мало до чего еще искренне ждать всего того лучшего и хорошего только потому что оно было кем-то найдено в книгах, а затем и беспредельно так возвеличено можно сказать, что и впрямь еще вознесено на самые же небеса.