Да вот, однако, не могли ли они при всем том весьма грубо и более чем незатейливо ошибаться, пребывать в сущем хаосе разнузданных чувств, то есть попросту, как есть находиться во власти всесильных внутренних противоречий?
Поскольку разве они не в точности такие же люди, еще изначально созданные из плоти и крови, а потому и со всеми теми чисто своими неизменно присущими всякому тому, как есть обыденному человеку недостатками и достоинствами?
Ну а потому коли все их необычайное усердие вовсе и не пропало даром, так тому рано бы хоть сколько-то искренне радоваться.
Раз то никак не иначе, а столь довольно большой, да и открытый вопрос: а принесет ли чего-либо подобное хоть какую-либо вполне настоящую реальную пользу?
Причем автор уж, в принципе, глубоко убежден, что прок он — естественно будет и, может быть, даже очень немалый, но и вреда от чьих-либо полностью надуманных, праздных, как и бесцельно восторженных мыслей, во всей той чудовищно многообразной социальной сфере, тоже со временем явно окажется никак не в меру более чем предостаточно.
Нет, конечно, те вовсе никак не косноязычные во всем том русском языке классики общемировой литературы (Чехов и Достоевский) до чего еще многозначительно многое дали этому миру из того самого сколь наглядно вполне же хорошего, вдумчивого и положительного.
73
У потомственных дворян Толстого и Тургенева, в сущности, вовсе-то никогда и близко не было ни малейших проблем с великим и могучим русским языком.
Но все-таки никак не могли они на нем до самого конца более-менее полноценно выразить все многообразие своих чувств, как и раскрыть всю глубочайшую полноту своих мыслей, а уж, в особенности, в течение всего своего донельзя ведь разнообразного творчества.
«Отцы и дети» Тургенева, «Анна Каренина» Льва Толстого — это явное просветление, посетившее души классиков, ну а в целом русский язык был для них все ж таки несколько чужеродным, а потому и был он в их речах не вполне до конца прочувствовано эластичным.
Раз в том самом сугубо семейном кругу они по большей части говорили только по-французски и лишь иногда, между делом, по-русски.
Но даже и такие писатели, как Достоевский и Чехов, хотя и являлись на редкость полноценными носителями русского языка…
И все же и впрямь более чем многозначительно бойкая перенасыщенность их великих умов общеевропейской культурой сколь явственно влила в их литературный труд весьма вот изрядную толику проникновенно елейного и надменно утонченного, безапелляционного нигилизма.
Ну а во всем том дальнейшем этот яд весьма же быстротечно пропитал сознание их истинно многомиллионной читающей публики.
Причем речь тут идет никак не о духовном восприятии всей окружающей великих авторов действительности, а прежде всего о том удивительно простом логическом анализе, на основе которого, собственно, и зиждились все оргвыводы, сделанные ими по поводу увиденного ими наяву, а никак не в том несравненно распрекрасном и блаженном сне.
74
А кроме всего прочего, в том числе и болезни классиков русской литературы, а также и их весьма тяжкий жизненный опыт неизменно сказывались и на всем-то и без того никак не лучшем здоровье их долгими веками угнетенной нации.
