О книгоедстве

Цви Владимирович Найсберг

Цивилизация совершенно невообразимо хищна и утилитарна во всех своих простейших и плотских «воинственно благих» устремлениях. Культура подчас излишне возвышенна и парит в облаках абстрактной и вовсе совсем не в меру во всем обезличенной благости духа, довольно-то редко находя для себя нужным спускаться с тех самых седьмых небес на грешную землю.

Ну, а наружу весьма четко и ясно выпячивается некий великий долг перед родиной и всяким тому подобным же прочим, на деле исключительно смехотворным, пока к тому нет вполне естественной, внутренней первопричины.

Ну, а им может быть один лишь тот вовсе-то никуда из нас нисколько не девшийся никем и поныне до сих самых пор никак не изжитый ЖИВОТНЫЙ эгоизм.

Причем наиболее главная задача нашей современности, она-то в том и состоит, чтобы непременно еще сделать его эгоизмом развитым и полностью во всем до конца доподлинно человеческим.

Да только чего это тут хоть сколько-то поделаешь, коль скоро все вычурной красоты принципы — это одна лишь крайне вот дикая фальшь и извечная игра чьего-либо совсем вовсе неправедно растревоженного воображения?

А ему, пожалуй, и вправду вполне привычно питать себя всякими блеклыми иллюзиями, а как раз-таки потому и стало оно попросту никак не в меру явно же подслеповато.

А тем самым еще на редкость обыденным бытием буквально всякого обычного человека зачастую заправляет все тот же дремучий эгоизм, что жил в древних людях, и его свойства, если довольно повнимательнее к ним приглядеться, сколь крайне так весьма нелицеприятны на всякий свой внешний облик.

И уж точно об этом же пишет знаменитый писатель Сомерсет Моэм в его публицистической книге, «Подводя итоги»:

«Я пришел к выводу, что человек не стремится ни к чему, кроме собственного удовольствия, — даже когда жертвует собой для других, хоть он и тешит себя иллюзией, что тут им руководят более благородные побуждения».

52

Да только явно уж то исключительно сладостное (даже и в своем предвкушении) удовольствие далеко не всегда тут бывает хоть как-либо, на самом так деле истинно же хоть как-либо еще где-то причем!

Раз куда скорее — это довольно так жесткое требование от самого себя именно той более чем непомерно великой жертвы, без которой человеку попросту окажется нисколько-то и близко вовсе вот отныне не обойтись.

Но то И ВПРЯМЬ истинно никак совсем не романтично, да и совсем уж вовсе не героично!

А давайте-ка бестрепетно запрячем все, то низменное и скотское, куда будет только возможно подалее, дабы его и близко так стало именно что никому отныне не заприметить, — говорит нам современная культура, а философия вторит ей, главным образом выдвигая на самое первое место государство, а не всякого рядового человека.

То есть, все то вполне естественное во всякой людской психологии, безусловно, разом затушевывается в одну лишь угоду до чего и вправду необычайно светлым о нем, на редкость праздным мечтаниям.

53

Вот именно как раз над этим искусство, да и бесподобно прикладная философия сколь основательно некогда до чего тщательно и поработали, чему результатом и стали жуткие социальные потрясения, и вовсе не надо бы думать, что всему виной некие отдельные ярко демонические личности.

Нет уж, роль каких-либо политических лидеров в истории становится весьма значительной только лишь после того, как они и впрямь оказываются где-то совсем этак около бурлящего котла политической власти.