Баронесса Поневоле

Светлана Александровна Никишина (2024)

Луизу прямо со свадьбы похищает могущественный барон, очарованный ее красотой, и намеревается сделать ее своей. И лишь несчастный случай спасает девушку от неминуемого позора. Но чтобы выжить, она вынуждена назваться баронессой и править замком…

Глава 8

Вернувшись к себе, она нашла на столе полное блюдо с закуской: сыр, хлеб, кусок холодного мяса, кувшин с пивом, — и принялась за еду, недоумевая:

— Куда же Марта запропастилась?

Луиза полдня как привидение одна бродила по дому и двору, безуспешно размышляя над странной пустотой вокруг себя.

Вечером вместо Марты появилась незнакомая служанка. Она принесла ужин. Луиза притворилась, что спит.

«В какой же кошмарный переплет я попала, — подумала она, — одного тирана поменяла на других. Не могу дождаться прихода кормилицы и ее подпевал, этих интриганок, замысливших превратить меня во вдову барона. Они обязательно явятся. О, да, и получат такой отпор, что…». — Луиза не находила слов.

Она стала понимать, что три служанки, чувствуя себя на особом положении, плетут вокруг нее паутину заговора, чтобы добиться от нее согласия на чудовищную ложь.

— Что вы задумали, несчастные? Решили проучить меня за непослушание или сломить мою волю? Отлично! Я принимаю ваш вызов!

Два дня продолжалась тихая война: баронесса не выходила из комнаты, ни с кем не разговаривала, упрямо занималась починкой постельного белья. Служанки прятались на своей половине.

Барон так и не появился.

Луиза надела будничное домотканое платье, но не смогла отказаться от шелкового пояска и перчаток. Она намеревалась отправиться в сад.

— Силы небесные, во что вы одеты? — перед ней стояла Ханна, подбоченившись и недовольно хмурясь. — Позор, да и только!

— Кто может осудить бедную вдову? — вызывающе задрала подбородок Луиза. — Дорогие наряды ей не по чину!

— А вот дерзить старой, но доброй женщине не нужно, — миролюбиво фыркнула Ханна, внутренне восторгаясь силой характера девушки.

— Да, вы были добры ко мне, но чем вы лучше барона–тюремщика? Так же хотите, чтобы я поступала, как желаете вы. Предпочту оставаться в тюрьме, хоть и без цепей.

— Я привязалась к тебе, а ты причиняешь великую печаль, — обиженно потупилась Ханна.

— Сожалею, но сглаживать высказанные слова не собираюсь. А вы можете вернуться на свою прекрасную половину и не тревожить меня заведомо непригодными наставлениями, — Луиза умолкла, побоявшись, что серьезно обидела кормилицу.

— Если не хотите слушать мои советы, надоели заботы и поучения, я тотчас уйду, но сперва хочу увидеть королевские бумаги.

— Вон они, забирайте!

— Почему не вскрыли? — взяв в руки пакет, спросила Ханна. — И сундук не тронут, а там богатые наряды, достойные баронессы. На днях еще прибудут.

Луиза промолчала.

— Потрудитесь ответить, баронесса!

— Вы не вправе допрашивать меня, кормилица.

— Ах, бросьте, — ничуть не оскорбилась Ханна. — Я с самого начала отказалась от мысли поссориться с вами. Есть вопросы и поважнее глупых женских обид.

— Рыться в сундуках и читать чужие письма? — ехидно полюбопытствовала Луиза.

— Не перегибай палку, девушка! Начинаю уставать от презрительных насмешек и колкостей. Я не допущу подобной непочтительности. Помни о чести титула!

Негодование кормилицы застало Луизу врасплох, но она продолжила сопротивляться:

— Простите мою вспыльчивость. Мы с вами не в равном положении: вы вырастили наследника знатного рода, а я самозванка, которую пытаются превратить в баронессу.

— Ты сама об этом заговорила. Моя преданность Фон Гартманам безгранична, — мягко упрекнула кормилица. — Это ты должна помнить. — И в следующее мгновение раздался голос, резкий, как удар хлыста: — Замок дождется возвращения истинного наследника, а пока мы сделаем все, чтобы его не захватили стервятники.

— Я в отличие от вас ничего не должна ни этому замку, ни этой фамилии. Спокойствие, безмятежность, мирная деревенская жизнь — вот, о чем я мечтала… А на что обрекаете меня вы?

— Ох, госпожа, не нужно все портить! — появившись за спиной кормилицы, воскликнула Марта. — Вы будете самой восхитительной баронессой, станете принимать гостей, ездить на охоту, танцевать и… предстанете перед королем.

Луиза не верила своим ушам:

— Ты на чьей стороне, Марта?

— На стороне баронессы, — не задумываясь, ответила служанка, в молитвенном жесте сложив ручки и преданно заглянув в глаза. Потом она по-хозяйски подошла к сундуку, подняла его массивную крышку и принялась с преувеличенным восторгом вытаскивать его содержимое.

— Ах, в жизни не видела такой красоты, такого великолепия. Атласные, шерстяные, бархатные наряды, золотые броши, пряжки, костяные гребни, серебряные украшения…

— Побросай их обратно в сундук! — взвизгнула Луиза, даже не взглянув на вещи.

— Прошу прощения, — расстроилась Марта.

— Это нужно немедленно прекратить!

— Да что с вами сегодня происходит?

— Трудно ожидать здравых поступков от женщины, которая настолько глупа, что не понимает своей выгоды в мало-мальски разумном поведении. Придется взять дело в свои руки, — не выдержала Ханна и крикнула: — Марта, разбери все это!

— Слушаюсь, госпожа Ханна! С превеликим удовольствием!

— Раз так, делайте, что хотите, но без меня!

Луиза выскочила в коридор, в сердцах хлопнув дверью, и помчалась, глотая от обиды слезы.

— Что за чертова неразбериха, — Ханна устало опустилась на стул. — Пойдем, Марта, найдем Ральфа и Зельму, совет держать будем, а то сладу нет с этой девчонкой.

Луиза, не замечая усердно раскланивающихся при виде ее слуг, пересекла внутренний двор и остановилась у подъемных ворот, которые вели за пределы замка.

— Я хочу осмотреть окрестности, — выпалила Луиза вышедшему к ней привратнику, который, если и удивился, возражать не осмелился и услужливо распахнул входную калитку.

«Надо доложить командиру, — подумал привратник, глядя вслед удаляющейся баронессе.

Луиза бездумно шла по наезженной дороге. За ней зорко следили со сторожевых башен замка.

«Надо доложить командиру, — подумал дозорный, когда баронесса скрылась из виду на тропинке к озеру.

Срывая на ходу стебли травы, наслаждаясь солнечными теплом, тишиной и покоем летнего дня, Луиза вышла к небольшому озеру с желтыми водяными лилиями и плакучими ивами по берегам. Тут же недалеко приютилась старая неказистая сторожка, увитая плющом.

Отринув тревожные мысли, девушка присела на камень у кромки воды, тихонько засмеялась, заприметив дикую утку с выводком, даже не подозревая, какой разговор ведется о ней на половине Ханны.

— Куда она подевалась? — поспешно вошла в комнату Зельма, плюхнулась в кресло и непритворно рассердилась: — Ее поведение недопустимо.

— Бьюсь об заклад, не придет и к ужину, — усмехнулся Ральф. — У госпожи железная воля.

— Надеюсь, она уже всласть навоевалась, остыла, — предположила Ханна. — От всей души на это надеюсь.

— Слабо верится, — засомневалась Марта, — бежала по двору будто гончая. Глаза, мечущие янтарные молнии, быстро у нее не остывают.

— Оставим это. Злые слова имеют последствия, а нам и так не сладко. Баронесса упорно сопротивляется нашим планам.

— Сладкого захотелось? А ты медом помажь свои надежды, или мухи, или осы обязательно слетятся.

— Что за вредное создание!

— Потому, как лишнего рассуждать не люблю. Безрассудная! — раскуривая трубку, буркнула Зельма.

— Надо доказать, что она ошибается, — вмешался в извечную перепалку старушек Ральф. — Она — истинная баронесса, умная гордая, смелая. Впрочем, особого выбора у нас нет.

— Баронесса боится, что не справится.

— Очень скоро освоится она с этой ролью. И в поклонниках недостатка не будет.

— А если барон, хозяин наш, вернется? Не сносить головы, — робко выдавила Марта.

— Бывают превратности судьбы, мало ли что может случиться, — задумалась кормилица.

— Привилегиями наградит, дарами осыплет, когда получит готовую баронессу. Разве не за этим он к королю отправился, да вернуться забыл? — по-своему рассудила Зельма.

— Нужно сделать все, чтобы оттянуть объявление о судьбе барона. Пока тихо. Не первый раз хозяин долго отсутствует, — высказал предложение Ральф. — Но надо быть готовыми к наплыву разных визитеров: соседей, друзей… людей короля.

— И прочих дармоедов и прихлебателей, — не преминула съязвить Зельма.

— Предоставьте это мне, я отыщу способ обезопасить замок от нашествия нежеланных гостей. Только как побороть сопротивление госпожи?

— Будет упорствовать. Придется набраться терпения.

— Станем давить на жалость. Скажем, что без хозяйки замок святоши оттяпают, разорят, обрекут на нищенство, люди пойдут по миру, а Сорванца отдадут в работный дом, — предложил Ральф. — Как считаешь, Марта, справимся?

Марта, с трудом сдерживая слезы от картин предстоящих несчастий, заикаясь, ответила:

— Господь поможет нам в этом святом деле.

— Что за пергамент здесь лежит? — Зельма подошла к сундуку и подняла над головой пакет. — С красными шнурами да печатями.

— Это разрешение короля на брак барона Фон Гартмана. Нашли в седельной сумке его коня.

Зельма почесала подбородок и легонько прошлась пальцами по сургучной печати.

— Только посмей!

— Ой, сломалась печать. — И ворчливо добавила: — Слишком тонкая, совсем хрупкая. — Зельма протянула сложенный лист Ральфу: — Читай!

Ральф торжественно огласил текст грамоты.

— Глядите–ка, подпись самого короля! Теперь не надо бежать, не надо лгать, не придется умирать. Эта чертова грамота сулит большие выгоды, если использовать ее с умом. — Проницательность и находчивость Зельмы могли любого поставить в тупик или подсказать спасительный выход.

— Что нам теперь делать? — спросила Марта у кормилицы.

— Будем действовать, как задумали.

— Кому поручим переговоры?

Глаза всех трех женщин вонзились в Ральфа.

Ральф едва не рассмеялся:

— Приму огонь на себя.