Баронесса Поневоле

Светлана Александровна Никишина (2024)

Луизу прямо со свадьбы похищает могущественный барон, очарованный ее красотой, и намеревается сделать ее своей. И лишь несчастный случай спасает девушку от неминуемого позора. Но чтобы выжить, она вынуждена назваться баронессой и править замком…

Часть 2. Глава 1.

Кельн. Королевский двор

Приехав в город задолго до наплыва многочисленных гостей, Карл успел снять большой дом недалеко от королевской резиденции.

В тот же день к ним с визитом пожаловала супружеская чета. Высокий блондин с обольстительной улыбкой и миниатюрная шатенка, очень живая и подвижная.

— Позволь представить, дорогая, мой верный друг по университету, мы вместе учились в Сорбонне. Отто Фон Лансдорф, — гость галантно поклонился, — и его прелестная супруга…

— Амалия.

— Луиза, — представились дамы и приветливо улыбнулись.

— Вы сняли приличные апартаменты, — обвела глазами зал гостья. — Нам же не повезло, и мы стеснены в помещениях, — простодушно заметила она, и некоторая напряженность первого знакомства моментально исчезла.

— Просторно, тепло, тихо. Что еще требуется, чтобы скоротать время до королевского приема, — ответила Луиза.

— К рождественским праздникам подготовлено много развлечений, — напомнил Отто о цели приезда. — Нужно веселиться, встречаться с друзьями, посетить ярмарку.

— Ярмарка открылась ради удовольствия двора. Но мы непременно присоединимся к увеселениям придворной знати, — кокетливо произнесла Луиза. — А теперь оставим мужчин и немного поболтаем.

— Вы впервые при дворе, баронесса?

— О, да. И конечно волнуюсь, — вполне искренне ответила Луиза и подала знак Марте принести напитки.

— Когда вас представят королеве? — задала очередной вопрос Амалия, удобно устраиваясь в предложенном хозяйкой кресле.

— Через два дня, — не сдержала вздоха Луиза. — Буду признательна, если подскажете, какие правила приняты при дворе: как одеться, когда кланяться.

— Манеры двора сильно изменились, — Амалия взяла в руки серебряную чашу с подогретым вином и сделала небольшой глоток. — Не стоит так волноваться, ваш вкус, как я успела заметить, безупречен. Вы изумительны в этом наряде.

— Я не осмелюсь так предстать перед ее величеством.

— Напротив, королева очень скромна и не жалует пышных красавиц. Она любит читать, интересуется поэзией, неплохо музицирует, но остается в тени, зачастую довольно необщительна и печальна.

— Разве фрейлины не развлекают ее?

Амалия пожала хрупкими плечиками:

— Они справляются со своей службой. К слову сказать, есть среди них весьма неглупые особы. Однако, — Амалия перешла на доверительный шепот, — острые языки сплетников поговаривают, что королевская печаль оттого, что обожаемый супруг редко посещает ее спальню.

— Стоит ли верить грубым слухам, — ужаснулась Луиза.

— К сожалению, они широко распространены при дворе. Люди привыкли злословить.

— Наверное, это глубоко ранит королеву.

— Вы правы, но это не влияет на отношение венценосного супруга. Ему позволителен любой каприз. Так стоит ли так страдать?

В глазах Луизы мелькнуло осуждение.

— Не думайте, баронесса, я не такая жестокая, как вам показалось, просто негодую на поведение короля. Мне нравится наша королева, она добра, не спесива, но…

— Но не может справиться со своей ревностью, — догадалась Луиза.

— Слишком терпелива. Накинулась бы на супруга с упреками об интрижках, а лучше наставила бы ему рога, — рассмеялась Амалия.

— Это было бы весьма по-королевски, — поддержала ее Луза, не почувствовав в смехе своей гостьи коварства, и пообещала себе помнить, что должна быть особенно тактична с ее величеством.

Карл с другом окунулись в воспоминания о студенческих годах, добрых попойках, шалостях с девицами. Беседа то и дело прерывалась громким хохотом. Они коротко поведали друг другу, чем занимались прошедшие со дня окончания университета годы.

Отто с живым интересом воспринял рассказ о жизни Карла при дворе русского царя.

— Правду ли говорят, что царь русский очень деятелен и скор на чудачества и расправу? — откровенно полюбопытствовал он.

— Как и всюду, правда перемешана с вымыслом, — Карл рассказал что-то незначительное и перевел разговор на интриги вокруг фаворитов короля Фридриха.

— Король удачлив в военных походах, подавлении мятежников, но в мирной жизни — это другой человек. Окружил себя откровенными прихвостнями. Меня это страшно беспокоит. Ты ведь знаешь, что Фридрих мой кузен по бабушке с материнской стороны.

— Не слишком ли ты строг в своих оценках?

— Один Шольц чего стоит!

— Что в нем необычного? — прикинулся не знающим этого типа Карл.

— Лучше с таким не сталкиваться — горазд на подлости.

— Почему его не прогонят?

— Его боятся, ненавидят, но, полагаю, этот пройдоха выгоден господину. Удобно чужими руками убирать недовольных да неугодных.

— Что, есть таковые в близком окружении?

— В близком — вряд ли, а при дворе да в поместьях слышен ропот благородной знати. Сейчас, к примеру, громко обсуждают налог на воробьев.

— Чтоб не чирикали? — рассмеялся Карл.

— Некоторым не смешно. Верховный судья, выслушивая жалобы, считает унизительным для себя заниматься разбирательством такого смехотворного указа.

— Может, пояснишь суть налога. До нашей глубинки эта новость еще не дошла.

— Каждый житель города должен доставить во дворец по двенадцать воробьев.

— Живых? Для кухни? Понятно, перепела да куропатки. От воробья какая польза?

— Мертвые тушки. Либо двенадцать воробьев, либо двенадцать крейцеров в казну. Теперь следует охотиться не на кабанов да волков, а на мелкую птаху.

— Если подумать, разумное предприятие: птицы вредят посевам. Обсудив виды на будущий урожай, договорившись встретиться во дворце, мужчины, довольные друг другом, разошлись, и Отто с Амалией покинули гостеприимный дом.

Королевский дворец произвел на Луизу впечатление своей архитектурой, убранством помещений, множеством горящих свечей. Король Фридрих не любил темных залов и комнат.

Молодая чета Фон Гартман вызвала всеобщий интерес двора, возгласы восхищения сопровождали красивую пару по мере их шествия по залу. Изредка Карл с Луизой останавливались, отвечая на приветствия. Они предполагали сделать первый визит коротким, как сказал Карл, только почувствовать, чем дышит двор, и приняли решение не задерживаться на ужин после аудиенции у короля и королевы.

Луизу, наконец, пригласили в зал для приемов. У порога ее поджидал Франц Август.

— Приветствую вас, баронесса. Вы восхитительны! Вам нет равных!

— Благодарю, — односложно ответила Луиза, чтобы прилюдно не выдать теплых чувств к художнику, и нетерпеливо посмотрела на дверь.

— Королева ожидает вас для короткой аудиенции.

Слуга распахнул дверь, Луиза смело вошла и присела в глубоком реверансе.

— Подойдите, баронесса! — Королева Изабелла безразлично взглянула на молодую женщину и произнесла бесцветным голосом:

— Мы наслышаны о вашей несравненной красоте. Молва не врет.

— С лица воды не пить, ваше величество. Красота женщины — в ее душе и благочестии.

— Неожиданный ответ.

— Моими устами говорит сердце.

— Что еще хранит ваше сердце?

— Любовь.

Изабелла не предполагала, что очередная знатная дама, явившаяся быть по обязательному ритуалу официально представленной королеве, вызовет ее интерес. Она не жаловала ярких красавиц своим вниманием. Они раздражали неприкрытой лестью, затертыми словами о ее добром нраве и мольбами о месте фрейлины в ее свите.

Баронесса Фон Гартман была ослепительно хороша, но оказалась к тому же умна и учтива. Королеву поразил открытый чистый взгляд молодой женщины, излучающий искренность. «Редкое качество», — подумала она, взмахнув рукой — знак, означающий окончание аудиенции.

Луиза поклонилась и неловко попятилась к выходу, следуя наказу Амалии ни в коем случае не поворачиваться спиной к королевской особе, что стало бы вопиющим нарушением этикета.

— Встретимся на турнире, — услышала она перед выходом.

Карл томился в ожидании, чутко прислушиваясь к разговорам собравшихся на прием к королю, и не почувствовал ни малейшего намека на неприязнь, не заметил никаких ухмылок со стороны придворных.

— Барон Фон Гартман, — услышал он голос церемониймейстера, регулирующего поток посетителей.

— Ваше величество! — с достоинством поклонился Карл.

— Ваше имя, барон, ласкает слух и навевает печаль, — произнес король, окидывая оценивающим взглядом мощную фигуру вошедшего и пытаясь придать горечь своему голосу.

— Наше горе безмерно, ваше величество, заменить дядю невозможно, но примите заверения в пре…

— Моего дорого Вольфа никто не способен превзойти и заменить, — небрежно прервал его король. — Вы будете участвовать в турнире?

— Почту за честь продемонстрировать боевые умения, — в знак готовности по-военному кивнул Карл.

— Я запомню вас, барон, — произнес король и подал сигнал слугам: — Зовите следующего.

Карл учтиво поклонился и четким шагом направился к двери.

«Непрост, непомерно горд, упрям, — оценил Фридрих новоявленного барона. — Послушаю, что скажет Шольц».

Карл заметно повеселел, освободившись от официальной церемонии представления королю. Но ему показалось странным, что его величество не спросил о женитьбе, только поинтересовался, с ним ли его жена. После нескольких минут беседы, без всяких расспросов отпустил его.

Луиза, увидев мужа, помахала ему рукой. Карл удовлетворенно кивнул, отметив, что друзья не оставили его жену в одиночестве.

— Король лично пригласил меня участвовать в турнире, — бодро проговорил он.

— Королева лично пригласила меня посетить турнир, — в тон ему ответила Луиза.

— Будем считать, вы произвели впечатление на королевских особ, — радостно провозгласила Амалия.

Вернувшись из дворца, Луиза решила поделиться с мужем первыми впечатлениями об увиденном. Она пододвинулась к огню, вытянула ноги к теплу и задумалась, как убедить Карла принять ее доводы не участвовать в турнире. Знала, что возникнет спор, как было не раз между ними.

— Дворец великолепен, — начала она. — Огромные колонны, подпирающие высокие потолки, пол с мраморными прожилками. Вглядываясь в его убранство, так и ожидаешь рождественского чуда.

— Я встретил там немало знакомых. Очень достойные люди — заграничные послы, торговцы мануфактурой, рыцари, воины, Все в предвкушении турнира. Даже фрейлины королевы. Говорят, король намерен удивить призом.

— Ничто тебя не насторожило?

— Напротив, навеяло воспоминания о прежних славных победах.

— Этот турнир задуман так, что должен стать твоим бесчестьем, — тоскливо произнесла Луиза.

— Не надо упорствовать, милая, твои переживания неоправданны — мои шансы на успех значительно возросли после аудиенции у короля.

— Знаешь, напротив, как никогда, я готова согласиться с нашими проницательными старушками — королю нельзя верить. Я явственно почувствовала, как витает дух коварства в воздухе у его апартаментов.

— А не показалось тебе, что в сумерках кто-то скрывается в тени колонн и подглядывает, чтобы налюбоваться твоей несравненной красотой? — шутливо поинтересовался Карл.

Ему подумалось, что если обратить все ее опасения в шутку, он сможет снять возникшее в ней напряжение, а заодно даст понять, что не подчинится ее капризу. Он будет участвовать в турнире!

— Не стоит играть словами, мой господин, мой долг заботиться о муже, поэтому без колебаний я буду стоять на своем.

Луиза дернула сонетку, и в комнате появилась Марта с кольчугой в руках.

— Ты станешь постоянно надевать ее, выходя из дома без доспехов.

Кольчуга не выдержит удара меча, но от предательского удара ножом в спину надежно защитит.

Карл оценил работу мастера:

— Тонкая, но прочная. Я не отмахнусь от такой заботы с твоей стороны, жена. С готовностью подчиняюсь, чтобы ты не мучилась более беспокойством и бесчисленными волнениями.

Карл не стал говорить ей, что его внезапное появление при дворе насторожило короля, и как бы ловко Фридрих не отводил глаза, в них промелькнула враждебность.

— И еще. В специальном потайном кармане спрячешь нож.

— Слушаюсь, моя госпожа!

— Я не люблю кровавые турниры, но отправлюсь поддержать своего господина.

— Закончился день, пойдем Луиза, нас ждет ночь любви.

В душе женщины проснулась надежда, что удача не отвернется от них.