Баронесса Поневоле

Светлана Александровна Никишина (2024)

Луизу прямо со свадьбы похищает могущественный барон, очарованный ее красотой, и намеревается сделать ее своей. И лишь несчастный случай спасает девушку от неминуемого позора. Но чтобы выжить, она вынуждена назваться баронессой и править замком…

Глава 24

Расположившись в кабинете барона, неугомонные и счастливые старушки принялись обсуждать приготовления к свадьбе.

— Женится барон Фон Гартман, наследник знатного германского рода. — С несвойственной ей торжественностью гордо провозгласила кормилица. — Свадьба должна быть пышной, с богатыми и щедрыми дарами и подношениями.

— Человек на пятьсот, — поддакнула Зельма и с удовольствием пыхнула трубкой.

— И чтобы молва о ней гремела повсюду и докатилась до королевского дворца, — не сбавляла тон Ханна.

— Боюсь вас разочаровать, но мы проведем скромный и быстрый обряд, — остановил восторженные речи о грандиозной свадьбе Карл.

Сцепив уста в недоумении от услышанного, женщины молчали. Три пары расстроенных глаз буквально сверлили его.

— Сейчас важнее безопасность баронессы. — Карл, предостерегая от вопросов, поднял руку и обратился к Луизе: — Король все еще не отказался от своих замыслов.

— Не думаю, что такой великий человек помнит об одинокой вдове. До меня ему и дела нет.

— Ему верить нельзя, — покачала головой Ханна. — Мстительный, обиды помнит. Это я наверное знаю. Старый барон не раз на себе испытал его немилость, хотя и ходил в любимчиках.

— Этот кровожадный и корыстный волчище имеет острые клыки, — с презрением сказала Зельма.

— Что произойдет, если он добьется своего, и ты окажешься в его руках совершенно беззащитной? — вопрошающе уставился на невесту Карл.

— Станет жертвенным ягненком, — бросила реплику Зельма.

— Ничего этого не случится, — нетерпеливо вставила Луиза. — Не желаю говорить о несуществующей опасности. С чего вы взяли, барон, что мне грозит беда?

— Ваш художник, милая баронесса, этой ночью вернулся в замок и поведал немало странных рассказов и не самых добрых, а можно сказать, и вполне мрачных дворцовых новостей, открыто предупредил о грозящих неприятностях. Я склонен верить ему.

— Именно это подталкивает тебя поскорее обвенчаться, — догадалась Ханна.

— Брак без высочайшего дозволения — акт неповиновения, прекрасный повод наказать своенравных вассалов, — заметила Луиза.

— Почему без дозволения? — Ханна, словно резвая молодка, выскочила из кабинета, оставив всех в недоумении, и вскоре вернулась со свитком в руках и протянула его барону.

Карл развернул пергамент и быстро пробежал его глазами. Затем в звенящей от напряжения тишине внимательно прочитал его. Потом еще раз.

Лицо барона осветила торжествующая улыбка:

— Грамота на высочайшее позволение барону Фон Гартману жениться на девице Луизе из Бернштайна.

— После венчания мы должны сообщить о нашем браке королю? — спросила Луиза.

— Или следует подождать, пока он сам услышит об этом? — вслух подумала Ханна.

— Можно отделаться письмом, — неожиданно предложила Зельма, — отправить послание его величеству.

— Нет, будет правильно самим отправиться во дворец, объяснить нашу спешность и убедить великодушно признать этот брак. Нетрудно сыграть на чувствах вины перед королем и господином.

— Я бы не стала надеяться на королевскую милость. Под маской доброго правителя скрывается мстительная натура, этот паук способен опутать и нанести неожиданный удар, — поделилась сомнениями Ханна.

— Не осмелится. Знатные дворяне и благочестивые дамы могут расценить это как знак расправы над несчастной вдовой, — справедливо возразил Карл.

— Он потребует десятую часть собственности, за это его не посчитают грабителем.

— Я дам гарантию о выплате штрафа.

— Это немного утихомирит его величество.

Женщины повеселели. Перебивая друг друга, старушки–подружки размечтались:

— А мы повсюду разнесем молву о великой его доброте…

— О властителе, милостиво прощающем ошибки своих влюбленных подданных…

— О самом милосердном короле…

В предсвадебной суматохе пребывал весь замок. Служанки помогали белошвейкам спешно шить наряды. Мартин занимался доставкой провизии. Ральф муштровал воинов и охрану. Эльза составляла букеты. Марта плела венок невесты из белых цветов и веточек остролиста. Карл лично отправился заручиться присутствием аббатисы на торжестве. Луиза рассылала приглашения гостям.

Ханна с Зельмой тайно готовили приданое невесты. Уединившись за карточным столом, они деловито переговаривались.

— Благородный барон Фон Гартман не возьмет в жены бесприданницу, — важно заявила Зельма.

— Надо наказать Марте, чтобы раздобыла ключи от той маленькой комнаты, куда сложили сундуки, присланные из Кельна старым бароном для невесты, — решила Ханна. — Она ни разу их не открыла. Гордая. Не пожелала даров ненавистного господина.

— Мы тоже гордые, — щелкнула пальцами Зельма. — С гордостью примемся за дело и переберем все сундуки. Он ей в отцы годился. Значит, собирать приданое станем, как будто отец позаботился о дочери. Это есть его долг и обязанность.

— Ай, да Зельма, славно придумала. Первый раз от тебя умные речи услышала.

— Плохо уши моешь, вот и не слышишь.

— Вот теперь узнаю свою подругу Зельму.

— А знаешь ты меня годов тридцать, и ближе тебя у меня никого нет, — с трогательной нежностью проговорила служанка.

— Чего это ты расхныкалась, старушка, — придав голосу нарочито грубые нотки, ответила Ханна, украдкой смахнув слезу. — Тридцать небольшой срок, дотянем до полувека… Мы теперь как два яблочка — зрелые, налитые, хрустящие.

— Моченые, сморщенные… но ядреные, — задиристо подхватила Зельма.

— Хрустим помаленьку, и слава богу. Глядишь, и внуков дождемся.

— Значит, настоим на старых обрядах?

— Думаешь, Карл не воспротивится?

— Они совсем несложные, забавные, помогут дух перевести. Заметно, что жених с невестой страшно волнуются.

— Немудрено. Предсвадебная лихорадка.

К полудню следующего дня к дому начали стекаться те, кого молодые уже давно считали близкими друзьями. Они несли старую фарфоровую и глиняную посуду. Впереди с большим кувшином в руках вышагивал Сорванец, страшно гордый, что его допустили до важного обряда. У порога с радушными улыбками на лицах их встречали счастливые Карл и Луиза. Они и не подумали противиться пожеланию мудрых старушек.

— Накануне свадьбы жениху с невестой надобно отогнать завистливых злых духов. Они боятся звона бьющейся посуды. Приступайте! — скомандовала кормилица.

— Разбейте на мелкие кусочки, Прекрасная Фея, больше шуму будет. Вся нечисть разом сгинет, — Сорванец вручил Луизе свой кувшин.

— Постараюсь, малыш! — Она подняла руки над головой и с силой грохнула глиняный сосуд о каменное крыльцо.

Когда вся посуда была разбита, молодые стали собирать осколки, а присутствующие осыпать их горохом и чечевицей:

— Чтобы дом был полон!

— Чтобы бед не знать!

— Чтобы народилось здоровое потомство!

— Матушка, — громко зашептал Сорванец, — какое потомство народится у Прекрасной Феи? Козлята или жеребята? Их и так полно в загонах.

— Мы желаем, чтобы у них родились здоровые детки, — засмеялась Эльза от наивного вопроса сына.

— Выходит, я тоже потомство?

— Ах, Сорванец, ты — наследник своего отца, — гордо заявил Мартин.

Свадьба прошла гладко и безмятежно.

Церемония была простой и короткой. Жених и невеста стояли с зажженными свечами в руках, как и требовалось по обычаю, тесно прижавшись, демонстрируя невозможность обходиться друг без друга. Священник произнес все необходимые слова и молитвы и объявил их мужем и женой.

Дорогу из храма по старой традиции усыпали пшеницей, которая считалась знаком мира и достатка, баронессу осыпали лепестками роз, дабы привлечь богиню плодородия.

Толпа на площади, готовая приветствовать обвенчанную пару, окружила их плотным кольцом. Карл увидел вассалов, принесших ему клятву верности, монахинь во главе со строгой аббатисой, придворного художника, счастливого тем, что ему позволили остаться в замке до свадебного торжества.

Когда приветственный шум стих, Луиза вышла вперед и звонким голосом объявила:

— Добрые мои подданные! Вы служили мне верой и правдой, и я благодарю вас за это. Отныне мой хозяин и господин — барон Карл Фон Гартман, который перед лицом господа нашего взял меня в жены, а я взяла его в мужья. Мы принесли обеты верности, и я призываю вас в свидетели, что брак совершен по согласию и освещен церковью, никто не может разлучить нас.

Когда священник громогласно уверил, что эту пару соединил бог, толпа разразилась радостными криками.

— Как умело ты сделала всех соучастниками обмана короля.

— Он не сможет расторгнуть брак, — уверенно заявила Луиза.

— Все, что ты предрекаешь, сбывается.

— А от тебя я потребую, чтобы выполнил обещание, от которого однажды отрекся.

— Уклоняться не собираюсь.

Настал момент, когда молодых следовало сопроводить в супружескую спальню. С дружескими советами, откровенно смелыми наставлениями сначала повели покрасневшую невесту. Дамы обступили ее, чтобы начать подготовку к брачному ложу, Ханна с Зельмой занялись оберегами: положили под кровать можжевеловую веточку, чтобы уберечь от порчи, мешочек с мукой для богатства, полено как символ плодовитости.

Неунывающие друзья собрались вокруг Карла. Под неумолкающие непристойные шутки захмелевший эскорт добрался до верхнего этажа и остановился перед открытой дверью. Вид обнаженной Луизы, прикрытой лишь каскадом ниспадающих до бедер волос, вызвал восторженный возглас. Реакция Карла приветствовалась хохотом, свистом, щелканьем пальцев. Посыпались бесконечные фривольные шуточки, причем дамы превзошли мужчин в дерзких комплиментах, которые касались в основном жениха.

— Думай о другом до тех пор, пока с тебя снимут одежду, — участливо шепнул Ральф другу. Карл закатил глаза.

Когда ни у одной из сторон не было найдено никаких изъянов, возобновился поток советов и настойчивых призывов к действию. Все происходило очень забавно, если не считать состояния Луизы и Карла, которым было неудобно долго стоять без одежды.

— Оставьте их в покое, — закричал Ральф, заметив, как дрожит невеста.

— Хватит тратить время на разговоры! — Он принес одеяло, чтобы обернуть новобрачных. — Ведем их в постель, пока они не остыли.

Еще несколько суматошных минут молодых укладывали бок о бок на широкой кровати, и наступила благодатная тишина. Они остались одни.

Луиза придвинулась поближе. Словно трепетные лепестки роз коснулись ее пальчики разгоряченной кожи мужа. Ее прикосновение испугало Карла — он слишком страстно желал ее и боялся, что не сможет проявить себя как мужчина и умелый любовник. Он накрыл ее пальцы и прижал к груди, стараясь успокоить дыхание.

— Ты волнуешься? — Он пальцем обвел контур ее губ, стараясь любовной игрой подготовить жену к потере девственности.

— Нисколько!

Луиза, безмолвно умоляя о любви, лизнула его языком, и он, более не сдерживаясь, жадно набросился на нее сверху. Его руки, губы, язык вытворяли удивительные, потрясающие вещи, заставляя женщину стонать, извиваться, изнемогать от желания. Карл боялся сделать ей больно, но больше не мог ждать. Еще мгновение, и он преодолеет врата любви и погрузится в глубину ее тела.

Луиза вскрикнула от резкой боли, Карл застыл, и через секунды их тела и дыхание слились в едином желании и наслаждении. Карл долго не шевелился, чтобы не нарушить совершенство их близости. Наслаждение оказалось настолько опьяняющим, что у него закружилась голова.

Луиза блаженно улыбалась. Она стала женщиной.

— Я люблю тебя!

— Я люблю тебя!

Простые слова музыкой зазвучали в сердцах мужчины и женщины. Карл поднялся с кровати и вернулся со шкатулкой в руках.

— Это тебе. Подарок. Открой его, любимая.

Луиза осторожно приняла из рук мужа шкатулку, откинула крышку и по-детски громко ахнула. Там лежала кукла с темными волосами и глазами цвета янтаря. Длинное изумрудное платье с пышными рукавами, вышитое по подолу маленькими розочками из жемчуга, в талии было перетянуто серебряным пояском. Голову куклы украшала вуаль на серебряном ободке.

— Она прекрасна! — счастливо улыбаясь, выговорила Луиза.

— Ее смастерил твой художник, Франц Август

— Это же вылитая я!

— Я назову ее Луизой.

— Баронесса Луиза Фон Гартман — очень красиво!

— Наша дочь будет похожа на тебя. А эти свадебные браслеты

навеки прикуют нас друг к другу. — Карл надел браслет на руку Луизы:

— Жена моя…

Луиза надела браслет на руку Карла:

— Муж мой… Да пребудет навеки с нами любовь!