Баронесса Поневоле

Светлана Александровна Никишина (2024)

Луизу прямо со свадьбы похищает могущественный барон, очарованный ее красотой, и намеревается сделать ее своей. И лишь несчастный случай спасает девушку от неминуемого позора. Но чтобы выжить, она вынуждена назваться баронессой и править замком…

Глава 25

В то время, когда они признавались в любви, король потребовал привести художника. Погоня за девушкой, обладающей магической силой, превратилась для него в настоящее наваждение, орудие пытки, терзающее несбыточностью желания.

— Мой владыка и король!

Фридрих бросил неприязненный взгляд на вошедшего советника:

— Незамедлительно ведите живописца. Я до сих пор не получил портрета.

Советник снова поклонился:

— Живописец по совету епископа отправился в горный монастырь, чтобы в неустанных молитвах просить господа нашего ниспослать ему вдохновения.

— Презренный рисовальщик! Дурак, если думает, что я буду ждать вечно! — вспылил Фридрих. — Ему следует вернуться. Я найду на него управу, могу забыть о милостях, ему оказанных.

— Стоит ли нарушать молитвенные бдения, государь? — высказал сомнение советник.

— Прочь с глаз моих! Это я решаю!

— Будет исполнено, ваше величество.

Франц Август находился в дне езды от дворца. Охрана, выделенная бароном, и выносливая лошадь делали дорогу домой безопасной. Приятные воспоминания о свадьбе четы Фон Гартман тешили душу, вселяли уверенность в благополучном исходе поручения, которое он поклялся исполнить.

«Это в высшей степени великодушно со стороны барона пригласить на венчание, доверить доставить письмо его королевскому величеству». Франца Августа не страшил гнев короля. Он изменился, дух его окреп. И виной тому — она, Луиза Фон Гартман. Мысли о баронессе всколыхнули в памяти воспоминания о первой встрече с ней после его возвращения в замок.

Стражник втолкнул его в кабинет барона.

— Ваша милость! Мое почтение, госпожа баронесса!

— Вы слишком учтивы для предателя, — презрительно бросил Карл, враждебно взглянув на художника.

Франц Август скривился от стыда:

— Молю о прощении, баронесса, за все недоразумения, я струсил в страхе за свою никчемную жизнь.

В глазах Луизы он не увидел ненависти, лишь немой укор, но она не произнесла ни слова.

— Незаконченный портрет заставил меня глубоко задуматься: в чем я грешен. Жизнь при королевском дворе испортила меня, во мне угнездились пороки: слабоволие и трусость, лицемерие и лживость, двуличие и праздность. Я перестал чувствовать…любовь.

— К чему твое покаяние, художник? В тебе оказалось больше хитрости, чем я предполагал. Я не священник и не отпущу тебе грехов, — прервал откровения Карл.

— Не смущайте человека, барон, исповедь очистит и укрепит его дух. Вы дописали портрет, господин придворный живописец? — обратилась Луиза к Францу Августу.

— Не смог. Мои мучения невозможно передать словами. Но однажды, рыдая над полотном, я прозрел:

— Я знаю об этом.

— И понял, — торопился высказаться художник, — я должен преодолеть свои слабости, совершить благое дело и освободиться от презрения к себе, иначе я никогда не смогу держать в руках кисть. Поверьте, это не легко.

— Вам не следовало так рисковать.

— У тебя появится возможность стать человеком, — сказал Карл. — Вот мое решение: ты вернешься во дворец, поведаешь королю о венчании барона и баронессы Фон Гартман и передашь ему письмо.

— Если король будет непреклонен в своем желании заполучить баронессу во дворец и пошлет гонца с повелением подчиниться его приказу?

— Тогда должен будешь известить короля о том, что барона с баронессой нет в замке, отбыли на север осматривать владения, которые подверглись разорению. Это отсрочит исполнение его повеления.

— Пожалуй, я сумею убедить его в этом. Однако, наш король подвержен влиянию своего фаворита. — Франц Август замялся, но выложил услышанное в кулуарах дворца. — Шольц страшный человек, он безумец, жаловался церковникам, что баронесса своим колдовством лишила его мужской силы. Злобы неудачника в нем гораздо больше, чем разума, гадюка, которой наступили на хвост, опасна.

— Я убью его! — уверенно заявил Карл. — Он не сумеет уклониться от встречи со мной, мой меч покарает его, скажи ему это. Пусть мерзкий шакал боится даже своей тени.

— Вас не слишком обременит поручение барона? — вежливо поинтересовалась Луиза.

— Почту за честь его надлежаще исполнить.

— Отправишься сразу после нашей свадьбы.

Франц Август вспыхнул от радости:

— Это в высшей степени великодушно с вашей стороны, — художник всеми силами пытался скрыть возникшее жжение в глазах, — дозволить быть свидетелем венчания. О большем прощении я и не мог мечтать.

— А теперь оставь нас.

Художник поклонился и удалился, вознося господу молитву о здравии и счастье баронессы.

— Франц Август готов отправиться в дорогу и ждет твоего позволения, — сообщила Луиза, входя в кабинет мужа на следующий после свадьбы день.

— Не мог и подумать, что грязный оборвыш, подобранный в лесу, превратится в достойного человека, возможно в друга.

— Ты окрылил его доверием.

— Я просто исполнил твое желание, любимая, — пожал плечами Карл, пытливо вглядываясь в лицо жены, и удивился тому, что легко так ее назвал.

— Я ценю твою проницательность.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Благодарю вас, барон, за одолжение.

— Ладно, пока проглотим женское ехидство, ибо нуждаемся в женской хитрости. Пока не начали спорить, начнем сочинять письмо королю.

Луиза хмыкнула и задумалась.

— Милостивый король наш и господин!

Прошу прощения, что с таким опозданием пишу Вам, но беды пали на мою голову: земли покойного барона Вольфа, вашего наипреданнейшего слуги, заполонили разбойничьи шайки и бандиты. Моя природная скромность и глубочайшее уважение к вашему величеству не позволили мне обратиться за помощью к великому воину, дабы не отвлекать своими малозначительными волнениями от грозных сражений.

— Неужели думаешь, что он проглотит это?

Луиза не ответила и продолжила:

— Но моя беззащитность грозила позорным уничтожением некогда неприступного замка благородного рода. Я готова была умолять о помощи, но не знала, как найти вас и сколько времени ждать, потому что вы были на войне, очень быстро перемещались с места на место и вряд ли могли найти возможность вспомнить о несчастной вдове.

— Вы великолепно изображаете чисто женскую мольбу, дорогая баронесса, король не усомнится в том, что к нему обращается слабая и беззащитная женщина, — восхитился Карл находчивостью жены.

— На мое счастье вернулся наследник барона Вольфа, — продолжила сочинять Луиза, вдохновившись похвалой мужа. — Во имя спасения от неминуемой гибели я приняла предложение племянника вашего любимого вассала и стала его женой и баронессой.

Как только до него дошло известие, что вы, ваше величество, подыскиваете мне мужа, он поклялся, что готов выкупить мою свободу и снять с вас бремя заботы о слабой женщине.

Остаюсь вашей верной подданной, Баронесса Луиза Фон Гартман.

— Живописцу нелегко будет выдержать гнев короля, — хмыкнул Карл.

— Он справится.

Ничто не могло отвлечь внимание Фридриха от достижения своей цели. Он уже собрался дать возможность Шольцу выкрасть вдову и доставить в замок, как появился художник.

— Готов закончить портрет, живописец? Помогли тебе твои молитвы?

— Готов, мой король! Денно-и–нощные молитвы в монашеской келье, полное воздержание от земных благ очистили и просветлили мою душу, вселили мужество, и я отправился в замок, чтобы завершить свою работу.

Король недоверчиво взглянул на него:

— Решил поучаствовать в охоте и получить главный приз?

— Я опоздал, государь!

Не расслышав ответа, Фридрих спросил:

— Как поживает вдова?

— Прекрасно, государь! Только очень испугалась, когда услышала от меня, что достойные мужья королевства добиваются у вас ее руки. Она доверила мне передать вам свое послание и нижайше просит прочесть его.

— Интересно, — изумился Фридрих неслыханной дерзости женщины. — Подай!

Франц Август с поклоном вручил королю письмо баронессы.

Король принял запечатанный пергамент, вскрыл его, взглянул на подпись и дату, вернул художнику со словами:

— Читай! Слишком мелкие буквы. Не желаю утомлять глаза вдовьей писаниной.

Как только Франц Август завершил чтение, Фридрих разъярился:

— Вот стерва! Посмела бросить мне вызов? Мне, королю! — Но, сумев справиться с душившим его гневом, спросил с напускным безразличием:

— Говоришь, испугалась!

— Сильно побледнела, государь.

— Хитро придумано. Письмо пришло после свадьбы, — пробубнил Фридрих и снова обратился к художнику: — Ты видел нового барона Фон Гартмана?

— Очень гордый и горячий. Связи его в мире весьма широки, он обласкан московским царем Петром. Готов принести вам, ваше величество, клятву вассала.

— Похвальное желание. Его дядя играл заметную роль в победах, одержанных мною над непокорными. Надеюсь, племянник пошел в своего родственника.

— Молодой барон умен и весьма ловок…

— Довольно! Памятуя о своем верном вассале, который так безвременно покинул меня, я намерен нанести новому Фон Гартману и его жене почетный визит.

— Вы окажете им великую честь, прибыв в их дом в качестве гостя.

— Я не нуждаюсь в твоем одобрении, живописец.

— Простите великодушно мою оплошность, ваше величество. Но должен сообщить, что барона с баронессой нет в замке, отбыли на север осматривать владения, которые подверглись разорению.

— Это меня не остановит.

Франц Август, вежливо откланявшись, поспешил удалиться.

«Что ж, как и предполагал барон Карл, король отправит в замок одного из своих гвардейцев со срочной депешей. Но пару недель подождет, сам вряд ли пустится в такое неудобное предприятие».

Так и случилось, король решил, что слишком большая честь самому ехать в замок. Он повелит новоиспеченному барону непременно прибыть во дворец на рождество и устроит ему очень «теплый» прием.

В замке Фон Гартман наступило время спокойствия и относительного затишья. Усилиями кастеляна Мартина хозяйство было основательно подготовлено к зиме. У Карла появилось много друзей и торговых партнеров.

Луиза в основном занималась рукоделием, уютно устраиваясь у пылающего камина. В сырую погоду Марта подкладывала под ноги горячие камни и развлекала баронессу безобидными сплетнями. Пылкие ночи с мужем, наполненные взаимной страстью, делали ее счастливой. Но все же скрытая тревога не отпускала: она ждала, что однажды поймет, что носит под сердцем наследника барона Карла. Однако женское лоно оставалось пустым. Она попыталась обратиться к своему дару, но тщетно. Видения не посещали ее. Лишь неясные знаки предвещали какую-то беду — очень часто ей снился пылающий костер. Карл объяснял это жаром негасимой любви и ласками заставлял позабыть о глупых тревогах.

В середине ноября в замок явился королевский посланник с приглашением на рождественские праздники. Заодно он сообщил, что король решил организовать большой турнир в ознаменование окончания рождественских торжеств, и выразил желание видеть барона участником состязания, дабы тот смог проявить воинскую доблесть и отвагу. Зрителей, добавил посланник, ожидают парные поединки с копьями, рукопашные схватки. К турниру допускаются не только рыцари, но и все желающие.

— Наряду с охотой это всегда вожделенное мужское развлечение, но ты не станешь участвовать в нем, — твердо заявила Луиза.

Карл удивленно вскинул брови, не ожидая от жены столь явного сомнения в его боевых возможностях.

— Я не новичок в искусстве боя, — недовольно прервал он ее, — и достаточно подготовлен, чтобы проявить мастерство и суметь защититься.

— Ты не понимаешь, это скрытый план мести за непослушание.

— Это тебе видение нашептало? — ехидно спросил он.

Луиза проглотила обиду и замкнулась.

Когда Карл вошел в спальню в нетерпении заняться с женой любовью, ее там не оказалось.

— Что за шутки, баронесса? — воскликнул он и кинулся за дверь. Он нашел ее в прежней спальне. Сдернул с нее одеяло и заорал:

— Посмей только еще раз покинуть супружеское ложе, и твой зад отведает тяжелую руку господина.

Она тут же рискнула дать отпор, хотя видела, что Карл взбешен:

— Я не потерплю непочтительности от супруга.

— Как ты додумалась усомниться во мне?

— Будешь лежать в холодной постели!

— Я найду, кто ее согреет!

— Негодяй!

— Ведьма!

Луиза побледнела:

— И за это меня сожгут на костре…

— Что ты, что ты, любимая, — Карл ужаснулся своей жестокой выходке. — Прости, любовь моя, я деревянный чурбан, бессердечный олух, сглупил.

Карл поднял ее на руки и бережно понес в спальню. Он любил ее нежно, трепетно целовал губы, глаза, щеки. Она безучастно принимала его ласки. Следующие три ночи он к ней не прикасался, лишь не отпускал ее руку.

Луиза не стала долго дуться на барона и развила бурную деятельность, целиком окунувшись в приготовления к визиту в королевский дворец. В первую очередь приказала тайно готовить защитное снаряжение барона и тщательно следила за этим.

К ней вернулось прежнее настроение. Луиза с интересом слушала рассказы Карла о его путешествиях, нравах и обычаях королевских дворов разных стран, особенно о его службе царю Петру.

Супруги обходили только один вопрос — предстоящий рыцарский турнир.