Баронесса Поневоле

Светлана Александровна Никишина (2024)

Луизу прямо со свадьбы похищает могущественный барон, очарованный ее красотой, и намеревается сделать ее своей. И лишь несчастный случай спасает девушку от неминуемого позора. Но чтобы выжить, она вынуждена назваться баронессой и править замком…

Глава 7

Молодую женщину связали веревками, уложили на дно крытой повозки и тронулись по мало накатанной дороге. Похитители, опасливо поглядывая на пленницу, ждали, когда она придет в себя. Под страхом смерти было приказано никому не позволить причинить ей вред.

Приблизившись к тяжелым кованым воротам, лошадь замедлила шаг. Ворота открылись и пропустили повозку, как только был произнесен пароль.

Луиза в жуткой тишине повернула голову и ничего не увидела кроме пустых, потемневших от времени стен. «Оставили одну в маленькой каменной каморке, — подумала она. — Здесь тускло и грустно, но перина мягкая». Другие мысли ее не посещали. Она вновь задремала без всяких сновидений.

Тем временем король Фридрих размышлял над тем, как поступить с плененной баронессой. Первым делом пусть день пробудет одна на хлебе и воде. Это остудит ее, напугает, сделает сговорчивой. Фридрих повелел избегать всякого упоминания своего имени, надеясь, что у нее не будет времени подготовиться к встрече. Неожиданное появление удивит пленницу, она кинется умолять его о милости, и он пообещает вызволить ее из заточения. Потом прикажет заключить ее в башню, предназначенную для важных узников. Он побеседует с ней, милостиво предложит варианты будущей жизни. Он же не варвар какой-нибудь. От ее отказа или согласия будет зависеть какой-либо результат.

Возможно, придется прибегнуть к услугам епископа или…Шольца.

— Приведите девицу.

Фридрих намеренно не стал называть ее титула. Возможно, нет, вполне определенно, он ей больше никогда не понадобится.

Баронессу разбудил отчетливо приближающийся звук шагов. Вслед за этим послышался лязг засовов.

Женщине завязали глаза и без слов повели по затхлым лабиринтам. Через два длинных пролета ввели в просторное помещение, освещенное факелами. От яркого света Луиза зажмурилась и остановилась, но уже через мгновение обвела комнату беглым взглядом.

В центре на возвышении восседал сам король Фридрих. Завидев его, Луиза сделала резкий шаг в его сторону, но ее удержали двое рыцарей, заломив руки за спину, как опасной преступнице. Король подал знак, чтобы ее отпустили и удалились.

— Мы скорбим по поводу странных обстоятельств, сложившихся вокруг вас, госпожа. — Король Фридрих сделал печальное лицо. — Как только до нас дошло известие о вашем заключении, мы тот же час направились сюда. Прошу садиться, мы должны побеседовать.

Луиза заняла стул напротив короля.

— Кому я обязана неслыханной дерзостью покушения на свободу знатной фамилии?

— Поверьте, это и мое искреннее желание. Мой долг добиться истины.

— Мой муж знает, где я? — при мысли о Карле она опустила глаза, чтобы спрятать нахлынувшую боль.

— Барон ко мне не обращался. Думаю, он все еще купается в лучах славы победителя, — лицемерно улыбнулся Фридрих. — Надо сказать, вполне заслуженно.

Луизу покоробил тон короля, но она вынуждена была с ним согласиться, хотя вслух его сарказм не поддержала.

— Прошу ваше величество послать за бароном, и он отвезет меня домой.

— В этом нет нужды, дорогая баронесса.

— Благодарю, ваше величество, вы выделите мне эскорт?

— Ответ тот же: в этом нет нужды.

— Не понимаю. Вы выставите меня одну на улицу? — Луиза постаралась придать наивный испуг своему голосу, чтобы хоть как-то подавить обуревавшее ее раздражение.

Фридрих покачал головой. Воспаленное воображение рисовало восхитительные картины покорения неприступной красавицы. Его пульс участился, тело пронзило нестерпимое желание сорвать с женщины одежду. Он готов был взять ее немедленно.

— Я что, узница?

Фридрих, погруженный в мечтания, не сразу расслышал вопроса. Луиза, с немым укором глядя в помутневшие от похоти глаза, не стала его повторять и почувствовала себя неуютно.

— Теперь я отвечу «да», — пришел, наконец, в себя Фридрих. Он выдержал, как ему казалось, надлежащую паузу и подчеркнул с многозначительным ударением: — Желанная узница. С особыми привилегиями.

Луиза почувствовала, как краснеет, но не от скромности, от гнева. Она нервно сглотнула — ее не обманула учтивая королевская фраза. Мужской взгляд, полный неприкрытого вожделения, более, чем откровенно, дал понять о его намерениях.

— Вот так выглядит хваленое гостеприимство прусского короля! — презрительно бросила она, смерив его уничтожающим взглядом.

— Не старайтесь убить меня взглядом, баронесса! В гневе вы еще прекраснее. Бушующая в вашем теле страсть волнует, дурманит кровь, обещает невиданное наслаждение. Невозможно не подчиниться ей. С готовностью признаю, что побежден и взят в плен.

Он подошел, и его тяжелое дыхание коснулось ее щеки.

— Ваши слова оскорбительны, ваше величество! — вскочила Луиза.

— Не более, чем ваше поведение, мадам. Притягивать и отталкивать!

Какое изощренное кокетство беззаботно разбивать мужские сердца.

— Опомнитесь, ваше величество! — она не могла скрыть потрясение на лице. — Какая чудовищная несправедливость! Вы обвиняете благородную даму в страшном грехе. Вы стали заложником болезненного каприза. Молитесь о спасении своей души, государь!

— Не забывайтесь, баронесса. Перед вами король.

Фридрих был взбешен: все шло не так, как он задумал.

— Вы не правы, и вы это знаете!

— Если думаете, что меня можно одурачить, то ошибаетесь. Я не стану больше церемониться! — вспылил Фридрих. — Сядьте и слушайте! — В одно мгновение он превратился в жесткого диктатора: — Предлагаю вам на выбор три варианта: первое — вы добровольно станете моей любовницей, будете жить в роскоши и холе, это наилучший выбор. Второе — свою магическую силу ясновидения вы примените мне во благо у меня на службе, и сделаете своего короля непобедимым. Третье — вас казнят как ведьму. Я все сказал!

— Вы ведете нечестную и бесчеловечную игру, король, — только и смогла промолвить ошеломленная услышанным предложением Луиза.

— Выбор за вами.

— Вы напрасно тратите время, — без всяких эмоций сказала Луиза. — Это не мой путь.

Она была импульсивной, но не безрассудной: оскорблять монарха, находясь в каземате, — опасная глупость.

Фридрих тоже несколько растерялся, он ожидал припадков гнева, яростного возмущения, презрения, но не кротости и тихой грусти. В нем затеплилась надежда, что женщина потерпит неудачу в своем упрямом противостоянии, смирится с неизбежным и вскоре раскроет свои объятия.

— Судя по выражению вашего лица, вы так ничего и не поняли, баронесса, ключ к свободе — в вашем согласии. Сущий пустяк! Но я не намерен долго ждать.

Он взялся за колокольчик. Луиза поднялась и без слов проследовала за стражниками.

Прошла ночь, за ней вторая. Узницу никто не беспокоил. Взамен хлеба и воды ей приносили довольно вкусную еду, но в разговор не вступали. Хмурые лица бессловесных стражей — все, что она видела.

Луизе это дало необходимую передышку, возможность как следует подготовиться к следующей встрече с королем. Только он не появлялся, ибо, не дождавшись от упрямицы смирения, начал ломать голову в поисках другого пути ее покорения.

«Разве у меня нет достаточного повода к недовольству? — думал Фридрих, направляясь в гостиную королевы. — Эта колдунья, гордая и прекрасная, своевольная и бесстрашная, тем еще более желанная, не выходит из головы, — он облизнул губы, пытаясь вызвать в памяти соблазнительный образ красавицы. — Даю слово воина — ее бастионы падут!», — возбужденно поклялся он.

В своем навязчивом и неутомимом стремлении добиться женщины, Фридрих откинул повторяемую королевой мысль, что баронесса слишком привязана к мужу.

— Поэтому барон в последнее время всюду появляется один, — равнодушно заметил он. — Не думаете ли вы, что этим, как поговаривают, она порядком надоела ему, и он получает удовольствие на стороне?

— Гнусная ложь! Барон во всех смыслах настоящий благородный рыцарь. Он человек чести и любит свою жену.

— Любить одну, желать любую…Одно другому не мешает, моя дражайшая супруга, — цинично произнес Фридрих.

— Фи, какая пошлость! — вспыхнула Изабелла и рассудительно запротестовала: — Я уверена в том, что барон глубоко ценит преданность, как и баронесса верность. Их поведение безупречно. Только взаимная любовь — залог благополучия и счастья в семье, — пылко произнесла она.

Фридрих удивленно взглянул на королеву, на этот раз пристальнее:

— Однако сколько страсти в ваших словах!

— В те дни, когда вы уезжали, мои мысли летели вслед за вами, сердце не знало покоя, — понизила голос Изабелла, желая признаться в своей трепетной к нему любви, но резко оборвала себя, заметив показной зевок венценосного супруга.

— Надеюсь, вы не сомневаетесь в преданности короля. — Он хитро ухмыльнулся и откашлялся.

— О, вам, ваше величество, нет равных! — взяла себя в руки Изабелла и подавила искушение высказать правду: «Если не считать молоденьких фрейлин и высокородных шлюх».

— Вы убедитесь в этом в предстоящую ночь. — Фридрих покинул гостиную королевы.

Оставшись одна, она упрекала себя за необдуманные слова, нечаянно вырвавшиеся из глубины изъеденного тоской сердца: «Еще немного, и ты стала бы умолять о любви… В твоем случае это непозволительная роскошь. Королеве не доступны простые женские радости», — печально вздохнула Изабелла. Зная все недостатки короля, она все же любила его, своего мужа, и упорно надеялась на взаимность.

Издалека донесся звук колокола Кельнского собора.

— О чем звонишь ты, что предвещаешь? — задумчиво произнесла она.

–Ваше величество, на коленях молю о помощи! — появившийся на пороге Франц Август рухнул на пол и замер, с тревогой взирая на королеву.

— Вы разгневали короля? — насторожилась Изабелла, впервые столкнувшись с подобной просьбой художника.

— Потерялась баронесса Луиза.

— Можно потерять деньги, меч, латы… надежду. Как можно потерять взрослую женщину?

— Барон в отчаянии — ее нигде нет.

— Если муж не ведает, где его супруга, как может знать об этом королева?

Переминаясь с ноги на ногу, Франц Август сдержал слова, готовые сорваться с языка, и осторожно вымолвил:

— Барон подозревает, что ее похитил Шольц, — художник покраснел от натуги, но все же выдавил: — по приказу… короля.

Изабелла хотела возразить, что король не способен на такое чудовищное злодеяние, он ценит своих подданных. Его казна изрядно истощена, он намеревается пополнить ее за счет увеличения налогов и в настоящий момент не осмелится дать благородной знати повод к мятежу, но смогла произнести лишь одно:

— Он не воюет с женщинами.

«Он получает их бесплатно», — промелькнуло в голове художника, но вслух он сокрушенно промямлил:

— Появились разные слухи…Но правды добиться невозможно.

— Баронесса не дает о себе знать?

— Увы!

— Я постараюсь что-нибудь выяснить, но…

— Благодарю вас, ваше величество.

— Не нужно благодарить меня. Я не ведаю, как это сделать.

— Барон не может получить аудиенции у короля.

Изабелла надолго задумалась. Франц Август терпеливо ждал, пристально наблюдая за сменой невиданных доселе сильных эмоций, быстро сменяющихся на высокородном лице: мрачная тень под глазами, нервное подергивание щеки, надутые губы, смелые искры в глазах, лукавая усмешка… И вот она многозначительно улыбнулась:

— С этим я, пожалуй, справлюсь. Разыграем драму — не пропадать же нашим актерским талантам. Да! — удовлетворенно кивнула она. — Точнее не скажешь.

Франц Август давно не видел на лице королевы такого вдохновения.

«Ее величество решила проявить характер? Как заблестели ее бесцветные глаза! Она буквально оживилась и расцвела. Матерь божья, благослови ее деяния!».

— Я дам знать, когда прислать барона.

Художник склонился в благодарном поклоне и, попятившись, удалился.

Задумавшись, Изабелла подошла к шахматному столику и принялась расставлять фигуры.

«Почему бы мне не затеять собственную игру! Вы думаете, мой господин, я бессловесная серая мышь? Отныне королева Изабелла начнет жить по-новому и не свернет в сторону». Королева–женщина испытала страшное удовлетворение.