Трёхглавый змей

Таня Рен (2024)

Мара Сейр абсолютно точно не волшебница. По крайней мере, так утверждает её бабушка. И, скорее всего, бабушка права, ведь Маре уже пятнадцать, и прошло семь лет с тех пор, как она провалила вступительные экзамены в магическую академию Эльфеннау. Но Мара, не смотря ни на что, изо дня в день пытается сотворить волшебство. И в один прекрасный день это у неё получается. После этого на пороге их дома появляется загадочный профессор из академии и обещает подготовить её к школе за пять дней. Но это только начало пути. В академии Мара знакомится с харизматичным Дамианом Спэрроу и его таинственным лучшим другом Весперисом Мором. Однако их дружба быстро становится чем-то большим, чем просто школьными шалостями. Дамиан увлечён опасными экспериментами с тёмной магией, Весперис скрывает больше, чем показывает, а Мара всё чаще оказывается втянутой в опасные интриги. Магия, которая таит опасность. Тайны, которые лучше не раскрывать. И дружба, которая легко может стать чем-то гораздо более сложным.

Глава 4. Тренировка

— Ну что, начнём тренировки? — профессор Рэнсом энергично хлопнул в ладоши.

Мара, всё ещё ошеломлённая всем, что произошло за последние часы, пребывала в лёгком оцепенении. Она кивнула, внутренне пытаясь собраться с мыслями.

— Скорее всего, будет непросто, но мы с тобой всё успеем, — обнадёжил её Рэнсом и двинулся к заднему двору.

Мара последовала за ним, чувствуя волнение. Вчерашний огонь, который они с бабушкой так долго тушили и который привёл к столь неожиданным последствиям, оставил на дворе чёрный след. Но они успели привести всё в порядок, пусть и с трудом. Теперь задний двор выглядел пустым и голым, лишённым зелени и жизни — только чёрная земля, напоминающая о событии, которое изменило её жизнь.

Профессор подошёл к самому центру двора и обернулся к Маре, сложив руки на груди. Его взгляд был серьёзным.

— Прежде чем мы начнём твоё обучение, Мара, есть кое-что, что ты должна усвоить. Это важнейший принцип, которому каждый маг обязан следовать.

Мара остановилась перед ним, приготовившись внимательно слушать.

— Люди не должны знать о существовании волшебников, — сказал он твёрдо. — Мир магии хранит своё существование в тайне уже четыреста лет. С тех пор, как люди объявили на нас охоту.

Мара кивнула. Бабушка всегда старалась избегать этой темы, но она знала достаточно, чтобы понимать, что в прошлом магия была причиной многих бед.

— Это началось с событий, которые теперь известны как времена Инквизиции и охоты на ведьм, — продолжил Рэнсом, его голос стал чуть тише, словно он погружался в мрачные воспоминания. — Мир людей был поглощён страхом перед магией. Обычные люди боялись нас, они не понимали нашей силы и сочли её угрозой. Они охотились на нас, преследовали, казнили. Магам пришлось уйти в тень, стереть из истории любые следы своего существования.

— Но мы ведь… уже не в опасности, да? — спросила она. — Люди ведь больше не охотятся на магов.

Рэнсом снова вздохнул и посмотрел на неё серьёзно.

— Это не так просто, Мара. Страх перед неизвестным никуда не делся. Даже сегодня, если люди узнают о нашем существовании, они испугаются. Страх приводит к агрессии. А магия — это сила, которую они не смогут контролировать или понять. — Он сделал паузу, позволив её словам осесть. — Ты ведь сама видела, что случилось вчера. Магия может быть опасной, если её не контролировать.

Мара глубоко вздохнула, чувствуя, как тревога накрывает её с головой. Она всегда думала, что магия — это дар, что это что-то светлое и чудесное. Но теперь видела, что магия могла быть тёмной и опасной, способной не только творить, но и разрушать.

— Поэтому, — профессор сделал шаг назад. — Первое, что я сделаю — скрою нас от посторонних глаз.

Он поднял руки над головой, сложил пальцы и принялся чертить в воздухе невидимые фигуры.

— Что Вы делаете? — С придыханием спросила Мара, не мигая наблюдая за его действиями.

— Воздух может создавать оптические иллюзии, — Отвечал он, не отрываясь от своего занятия. Его движения были плавными и изящными. — Искажать объекты, делать их больше или меньше, или даже невидимыми.

— Невидимыми? — Благоговейным шёпотом повторила она.

Профессор улыбнулся.

— Да. Такими иллюзиями невидимости скрыта школа Эльфеннау, и другие магические сооружения и поселения. Но не только иллюзиями. Ещё существуют заклинания, способные отпугивать обычных людей, или заставлять их немедленно развернуться и уйти.

— Это какая стихия способна так влиять на разум? — Мара нахмурилась.

— Вы задаёте правильные вопросы, мисс Сейр. — В голосе профессора послышалось нескрываемое одобрение. — Верный ответ — никакая.

Он перестал чертить, опустил взгляд на неё и продолжил:

— Раньше, когда ещё не было ни солнца, ни звёзд, когда не было ни огня, ни воды, ни земли, ни воздуха, единственное, что существовало, был эфир. И из эфира появилось всё, что ты можешь видеть. Когда-то давно, в начале времён, маги могли управлять эфиром так же, как мы сейчас управляем стихиями. Это была могущественная сила. С помощью эфира маги могли возводить целые города за одно мгновение, творить чудеса, которые тебе даже не снились. — Он сделал паузу, словно возвращаясь из древних времён в реальность. — Так был построен и Эльфеннау.

Мара смотрела на него с ошеломлением. Она не знала ничего об этом, не слышала таких историй ни от бабушки, ни из других источников.

— Но по какой-то причине со временем маги утратили способность управлять эфиром, — тяжело вздохнул Рэнсом. В его глазах мелькнула тень сожаления. — Поборники"чистоты стихий"считают, что это произошло из-за браков с не магами или из-за межстихийных союзов. Но правда в том, что никто не знает точно. — продолжил он. — Сейчас у нас остались лишь отголоски эфирной магии: телепортация, чтение мыслей и управление разумом. Но даже этим способен овладеть не каждый волшебник.

Она молчала, пытаясь переварить сказанное, но её слух зацепился за термин, который она даже интуитивно не могла понять.

–"Чистоты стихий", сэр? — Переспросила Мара, нахмурившись.

Профессор встрепенулся, как будто только что осознал, что разговаривает с кем-то, кто почти ничего не знает о магическом мире. Его взгляд смягчился, и он посмотрел на Мару с лёгким сожалением.

— Я забыл, что тебе ещё многое предстоит узнать. У каждого волшебника есть доминанта — стихия, которая даётся ему лучше всего.

Мара нахмурилась сильнее, пытаясь уловить суть.

— Но что тогда значит"чистота"? — спросила она.

Лицо профессора помрачнело.

— Существует мнение… что при"смешивании"стихий доминанта как будто"разбавляется"и теряет свою силу. Поэтому представители древних"чистых"семей — семей с поколениями магов одной стихии — против того, чтобы их дети вступали в браки с представителями других стихий. — Он сделал паузу, подбирая слова. — И, конечно, они ещё более категорично настроены против браков с обычными людьми. По их мнению, в таком случае магическая кровь смешивается с"пустой"кровью, что, по их словам, может привести к вырождению магии.

Рэнсом тяжело вздохнул.

— В последнем, к сожалению, они правы. В результате таких браков часто рождаются дети без каких-либо магических способностей, как твоя бабушка.

Мара опустила взгляд, чувствуя, как в груди что-то сжалось. Всё её детство она мечтала о магии, в то время как её бабушка, наоборот, пыталась отгородить её от всего, что связано с этим миром. Теперь она понимала, почему бабушка всегда так категорично говорила о том, что она не волшебница. Бабушка сама была одной из тех, кого магический мир отверг.

— А правда ли тогда, что доминанты разбавляются? — Тихо спросила она.

Профессор отрицательно покачал головой.

— Доминанта неразрывно связана с характером волшебника и является врождённым качеством. Конечно, довольно часто у родителей с доминантой огня рождаются дети с такой же доминантой. Но не всегда. Если бы теория"разбавления"была правдой, — продолжил он, нахмурившись, — то потомки так называемых"чистых"семей были бы гораздо сильнее тех, кто этих взглядов не придерживается. — Профессор развёл руками, словно показывая, насколько нелепа эта идея. — А это не так. На самом деле, доминанта, как и её сила, зависит только от самого волшебника, и больше ни от чего.

Какие-то звоночки звенели у Мары в голове. Как будто, она читала что-то такое в тех книгах из бабушкиного сундука. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь вернуть себе ускользающие обрывки воспоминаний.Что же то была за фамилия?

— Крейн? Крон? — Задумчиво перечисляла она, не заметив, что рассуждает вслух.

— Кроин. Кирейн Кроин. — Подтвердил Рэнсом, и казалось, что от одного этого имени его передёрнуло. — Это очень могущественный маг воды, который жил около четырёх сотен лет назад. Говорят, что именно он изобрёл теорию"чистоты стихий". Правда это или нет — но он точно был самым главным её поборником.

Мара слушала его внимательно, её голова наполнилась новыми вопросами. Кроин… Почему это имя кажется таким важным?

— Некоторые его потомки живы до сих пор. Семья Мор — его прямые и единственные наследники, — добавил Рэнсом, глядя на неё пристально. — Но их репутация… всегда была, скажем так, неоднозначной. Их приверженность к идеям чистоты крови и стихий — это только верхушка айсберга. Много лет ходили слухи… — он замялся, как будто боялся сказать больше, чем нужно, — что семья Мор, помимо своей фанатичной приверженности традициям, всегда имела… определённое увлечение тёмной магией, как и сам Кроин.

Мара вздрогнула. Она знала, что тёмная магия существует, но слышать о том, до сих пор существуют целые семьи, которые могут быть ею увлечены, было неожиданно тревожно.

— Разумеется, это всего лишь слухи, — добавил Рэнсом, словно пытаясь смягчить свои слова, но в его глазах читалось нечто большее. — Никто не может точно сказать, чем они занимаются за закрытыми дверями своих старинных поместий. Но одно можно сказать с уверенностью: их взгляды на магию и на мир в целом всегда были радикальными. Они верят в превосходство чистых линий, в могущество"истинных"магов. И они не стесняются продвигать эти идеи. Будь осторожна с такими людьми, Мара. Они играют по своим правилам, и не всегда эти правила совпадают с теми, что нам известны.

Ненадолго повисла тишина. Мара пыталась осознать внезапно обрушившуюся на неё информацию. Профессор Рэнсом, казалось, думал о чём-то своём.

— Но, — Он словно вспомнил о чём-то важном. — Историю лучше давай обсудим за чаем, а сейчас нам нужно сосредоточиться на том, чтобы догнать твоих будущих одноклассников!