Трёхглавый змей

Таня Рен (2024)

Мара Сейр абсолютно точно не волшебница. По крайней мере, так утверждает её бабушка. И, скорее всего, бабушка права, ведь Маре уже пятнадцать, и прошло семь лет с тех пор, как она провалила вступительные экзамены в магическую академию Эльфеннау. Но Мара, не смотря ни на что, изо дня в день пытается сотворить волшебство. И в один прекрасный день это у неё получается. После этого на пороге их дома появляется загадочный профессор из академии и обещает подготовить её к школе за пять дней. Но это только начало пути. В академии Мара знакомится с харизматичным Дамианом Спэрроу и его таинственным лучшим другом Весперисом Мором. Однако их дружба быстро становится чем-то большим, чем просто школьными шалостями. Дамиан увлечён опасными экспериментами с тёмной магией, Весперис скрывает больше, чем показывает, а Мара всё чаще оказывается втянутой в опасные интриги. Магия, которая таит опасность. Тайны, которые лучше не раскрывать. И дружба, которая легко может стать чем-то гораздо более сложным.

Глава 25. Кай Ардонис

— Я понял, почему его лицо показалось мне знакомым.

Мара тряхнула головой и быстро огляделась. Она задремала, сидя в библиотеке над учебниками. Её стол был завален книгами, свитками и грудами записей, а голова болела от слишком долгого чтения мелкого шрифта. Её окружал привычный запах старых пергаментов, и, хотя это место должно было быть для неё чуть ли не святилищем, она всё чаще чувствовала, что увязает в отчаянии.

— Ты слышала? — Дамиан сел на соседний стул.

Мара потерла глаза и попыталась сосредоточиться на его лице.

— Что? — пробормотала она, потянувшись за учебниками, чтобы собраться.

— Я сказал, я понял, почему он показался мне знакомым, — повторил Дамиан, и его тон был настолько серьёзным, что Мара тут же стряхнула с себя остатки сна.

— Кто? — не сразу поняла она, взгляд всё ещё плыл от усталости.

Дамиан быстро выудил из своей сумки свёрнутую газету и положил перед ней. Мара, нахмурившись, посмотрела на развернувшуюся перед ней страницу. На развороте красовалось фото. Мара моргнула, сердце вдруг пропустило удар. Она сразу узнала это лицо — слишком знакомое, слишком жуткое, чтобы её разум мог его спутать с кем-то другим.

— Это он, — прошептала она, не сводя взгляда с фотографии.

На снимке был мужчина, с которым они столкнулись в той самой проклятой башне. Резкие черты, которые навсегда врезались в её память.

Под фотографией значилось крупными буквами: «Партия «Белое пламя» проходит в парламент: Кай Ардонис обещает укрепить положение магов огня в обществе»

— Погоди, — Мара моргала и щурилась, пытаясь убедится в том, что её глаза её не обманывают. — Тот самыйАрдонис?

— Тот самый. — тихо подтвердил Дамиан. — Он обещает навсегда положить конец дискриминации магов огня. Мои дядя с тётей его обожают. Да и все вообще…

Он замялся и выглядел растеряно.

— Поэтому, посмотри, пожалуйста, ещё раз. Ты уверена, что это был он?

Мара продолжала смотреть на фотографию, чувствуя, как её уверенность всё больше тает. Она вряд ли сможет когда-нибудь забыть тот день. Но они видели его всего несколько минут, в полумраке. Это действительно был тот же человек, который на них напал в башне? Или он просто на него похож?

— Я не знаю, Дамиан… Но не может же быть… — она проглотила ком в горле. — Не может же быть, чтобы такой влиятельный человек, политик, ни с того ни с сего решил убить двух школьников. Это просто… нелепо.

— Да, это странно, — согласился он. — Но тогда кого мы видели? Я не хочу обвинять человека просто потому, что он похож на кого-то. Что если мы ошиблись? Может быть, это был кто-то другой? Ведь мы видели его совсем недолго.

Мара с тревогой вглядывалась в лицо Ардониса на фотографии. На снимке он выглядел гораздо более респектабельным и сдержанным, чем мужчина, которого она запомнила. Уверенный, харизматичный, с обворожительной полуулыбкой.

Мара отвела взгляд от газеты, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Воспоминания о нападении в башне продолжали всплывать, оживая с пугающей ясностью. Этот человек использовал магию с такой лёгкостью и точностью, будто заранее знал, как пронзить их защиту. Они оба едва не погибли.

Она тяжело вздохнула и прикусила губу, ощущая внутри странное напряжение. Она знала, что должна рассказать об этом Дамиану. «Просто скажи ему,» — говорила она себе. — «Он имеет право знать.»

— Я… — Мара не поднимала на него взгляд и водила пальцами вдоль края столешницы. — Вчера ночью… я… вернулась в ту башню.

Дамиан на мгновение застыл, словно не до конца понял её слова. Его глаза расширились, а выражение лица изменилось с удивления на растущую ярость.

— Что? — произнёс он, и его голос дрогнул от напряжения.

Мадам Розье, проходившая мимо, шикнула на него. Мара нервно сглотнула.

— Она мне снова снилась. И я увидела во сне то, что мы не нашли, когда были там… — Она говорила быстро, пытаясь смягчить удар. — … ну, я решила, что мне нужно это проверить.

Но Дамиан уже вскипел. Он наклонился ближе, припадая к столешнице, словно готовящийся к атаке тигр.

— Ты пошла туда одна? — Шипел, не веря своим ушам. — Одна, посреди ночи? Без меня?!

Мара съёжилась под его испепеляющим взглядом.

— Было уже очень поздно, я не хотела никого беспокоить… — начала она, но не успела договорить.

— Беспокоить? — его глаза сверкнули от гнева. — Ты серьёзно? О чём ты вообще думала? Что, если бы тот человек всё ещё был там? Ты вообще понимаешь, насколько это было безрассудно?

— Я не думала, что это так важно для тебя, — проворчала Мара, складывая руки на груди. — Это теперь какой-то твой личный проект? Ты не хочешь, чтобы я одна занималась этим?

Дамиан замер, как будто его окатили ледяной водой, и недоумённо моргнул.

— Что? — Прошептал он, и его голос изменился. — Ты думаешь, что я злюсь из-за этого?

— Разве нет? — Мара откинулась на спинку стула и отвернулась, обращаясь теперь к книгам. — Мы нашли башню вместе, вошли в неё вместе, чуть не умерли вместе. Тебе не понравилось, что я пошла одна.

На несколько секунд повисла тишина. Дамиан только хватал ртом воздух, как рыба, пытаясь подобрать слова, но ничего не приходило на ум.

— Ты думаешь, мне есть дело… — Наконец заговорил он. — Это не из-за башни, Мара! Я переживаю за тебя!

Он замолчал, словно его собственные слова ошеломили его самого. Мара покосилась на него, но теперь уже Дамиан прятал глаза.

— Но ведь… Ничего плохого не случилось. — Неуверенно проговорила она.

— Что ж, я рад, что это так. — Всё ещё не глядя на неё, Дамиан собрал свои книги, встал и направился к выходу из библиотеки.

***

Ночь была тихой, будто застыла в воздухе вместе с холодом. Академия Эльфеннау давно погрузилась в сон, и лишь слабый свет луны скользил по каменным стенам, отражаясь в высоких окнах. Мара не могла уснуть — события последних дней бурлили в её голове, не давая покоя. Ей нужно было выйти из комнаты, почувствовать свежий воздух и дать мыслям немного свободы.

Она бесшумно прокралась по гостиной и вышла на балкон с видом на тёмный лес, раскинувшийся за территорией академии. Её глаза ещё не привыкли к темноте, но даже без света она сразу заметила одинокую фигуру, стоявшую у парапета. Весперис.

Он стоял неподвижно, прислонившись к каменной стене, руки были скрещены на груди. Тонкий силуэт, казалось, сливался с ночным мраком. Мара замедлила шаг, сомневаясь, стоит ли нарушать его покой. Они ведь так ни разу не заговорили с той ссоры в подземелье. С другой стороны, может пора это сделать сейчас.

Весперис не сдвинулся с места, но она чувствовала, что он уже знает о её присутствии.

— Ты тоже не можешь уснуть? — тихо спросила она.

Весперис не сразу ответил. Он слегка повернул голову в её сторону, но его светлые глаза, лишённые зрения, смотрели куда-то сквозь неё, вдаль. На его лице застыло выражение задумчивости, даже, может быть, печали.

— Тишина иногда бывает слишком громкой, — ответил он наконец, его голос звучал ровно, но с какой-то ноткой усталости.

Мара несмело подошла ближе, чувствуя, как прохладный ветер касается её кожи. Она встала рядом с ним, положив руки на холодный камень парапета. В голове тут же вспыхнули сотни вопросов: с чего начать? Стоит ли вообще поднимать эту тему? Или, может, лучше сделать вид, что ничего не произошло?

— Мне не стоило так реагировать, — вдруг заговорил Весперис. — Дамиан был прав. Ты имеешь право знать. Имеешь право знать, что… я могу умереть в любой момент.

Он произнёс это почти без эмоций, как будто сообщал что-то обыденное, а у Мары всё переворачивалось внутри от этих слов.

— Весперис… — начала она неуверенно, подбирая слова. — Дамиан рассказал мне не просто так между делом. Он попросил моей помощи.

Она повернулась к нему лицом, надеясь, что её голос прозвучит твёрдо.

— И я пообещала, что сделаю всё возможное, чтобы помочь. Мы все вместе найдём способ снять это проклятие, — добавила она, крепче сжимая перила.

Вместо ответа Весперис только невесело усмехнулся, но что-то в его позе смягчилось. Какое-то время они молчали. Мара переводила взгляд с лениво колыхающихся полуопавших крон на Мора, пытаясь понять, что происходит у него в голове сейчас. Его лицо оставалось спокойным, но Мара чувствовала, что внутри него бушевала буря. В конце концов, он тихо вздохнул и, опустив голову, сказал:

— Знаешь, я часто думаю… О том, как всё могло быть иначе… если бы я был… другим. — Его слова прозвучали горько, но без надрыва, как констатация факта.

Мара нахмурилась.

— Ты не виноват в том, кем родился, Весперис, — сказала она твёрдо, даже немного удивляясь своей уверенности. — Это несправедливо — обвинять себя в том, что ты не контролируешь.

Он повернул голову к ней, его губы дрогнули в лёгкой усмешке.

— Возможно, ты права, — тихо ответил он, и его голос стал чуть мягче. — Но это не меняет того, что есть сейчас. Я не могу дать себе надежду на будущее. А ты и Дамиан… Я думал, что если кто-то узнает, он сразу захочет держаться подальше. Зачем дружить с тем, кто может умереть в любую секунду?

Мара вдруг поняла почему он так разозлился тогда. Не из-за того, что Дамиан рассказал его тайну. Он испугался, что это оттолкнёт её. Поэтому он оттолкнул её первым. От этого осознания ей захотелось разреветься, и пришлось прикусить губу, чтобы сдержать слёзы.

— Весперис… — начала она, медленно и осторожно, будто боялась спугнуть его. — Ты не должен быть один в этом. Мы не оставим тебя. Я не оставлю тебя.

Он глубоко вздохнул, и снова повернул лицо в её сторону.

— Почему тебе не всё равно? — Еле слышно спросил он, не отрывая от неё невидящего взгляда. В его голосе было нечто большее, чем просто любопытство, и он звучал почти жалобно.

Мара на мгновение задумалась, пытаясь найти ответ, который и сама не осознавала до конца. Затем она сделала то, что было для неё почти неестественным — она протянула руку и коснулась его руки, чувствуя холод его кожи под своими пальцами.

— Может я и не знаю тебя так долго, как Дамиан — сказала она, чувствуя, как её голос едва заметно дрожит. — Но это не значит, что мне будет всё равно, если ты умрёшь. Тебе может показаться, что это всё не имеет значения… но мне причиняет невероятную боль сама мысль о том, что такой человек, как ты, может просто… сгореть.

Ей показалось, что он сейчас отстранится. Но вместо этого Весперис чуть разжал пальцы, позволяя её руке скользнуть в его ладонь.

— Какой человек? — спросил он несмело и почти шёпотом.

Мара замешкалась. Она не планировала ничего из этого, и ей оставалось только говорить напрямую то, что она думала, подбирая слова на ходу.

— Ты… — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и продолжила, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно. — Ты как тихий океан под серым небом — кажется, что поверхность совершенно неподвижна, но под ней скрывается невероятная глубина. В тебе есть что-то… магнетическое.

Весперис слегка сжал губы, его лицо стало серьёзнее, но он молчал, позволяя ей продолжать.

— Ты не говоришь много, но каждое твоё слово имеет вес, как будто ты всегда видишь больше, чем остальные. — продолжала она, её голос стал более твёрдым. — И, несмотря на твою холодность, в твоих действиях есть столько заботы, столько внимания к деталям. Это редкость — обладать такой внутренней силой и одновременно такой чуткостью.

Весперис, казалось, даже задержал дыхание, застигнутый врасплох её откровенностью.

— Ты говоришь так, будто знаешь меня лучше, чем я сам, — тихо произнёс он, в его голосе слышался легкий надлом. — Почему?

— Потому что… — она замерла, глядя на его лицо, которое вдруг стало таким уязвимым. — Потому что я вижу тебя. Вижу то, что ты скрываешь, и это не делает тебя хуже. Это делает тебя реальным, живым. И я не хочу, чтобы это исчезло. Не хочу, чтобы ты исчез.

Её слова повисли в воздухе между ними. Весперис замер, будто боялся даже пошевелиться. Мара и сама была слегка шокирована своим поведением. Всё это было ей совершенно не свойственно — так открыто говорить о своих чувствах и переживаниях. Но её словно вело что-то незримое — осознание того, что ему жизненно важно это услышать. Возможно, впервые в жизни она ощущала, что её слова действительно имеют значение.

Вдруг Мара поняла, какой ледяной была его рука. Она нахмурилась и чуть сжала его пальцы, будто пытаясь согреть.

— Ты такой холодный, — произнесла она, удивлённая собственными словами. — Ты уверен, что твоя доминанта — огонь? Может, это ошибка? Вдруг Хранители стихий всё-таки ошиблись?

Весперис тихо рассмеялся, но в его смехе не было веселья, лишь усталость, словно он слышал это уже не раз.

— Добро пожаловать на стадию отрицания. — Его губы изогнулись в мрачной усмешке. — Я покажу тебе кое-что.

Он слегка помедлил, но всё же высвободил свою руку с едва заметным сожалением. Весперис поднял ладонь, и в его пальцах вспыхнул огонь. Но это было не обычное пламя — оно горело холодным синим светом. Мара не могла отвести взгляда от завораживающего синего огня, который казался одновременно живым и безжизненным.

— Только маги с доминантой огня могут создать такое пламя.

Мара осторожно протянула руку. Она ожидала почувствовать жар, как всегда. Но когда её пальцы приблизились к языкам огня, она ощутила ледяной холод, от которого мурашки побежали по коже. Это пламя было странным и чуждым всему, что она знала об огне.

— Оно… холодное, — прошептала она, поражённая. — Как такое возможно?

— Огонь бывает разным, — сказал он мягко. — Чтобы создать такой нужна не только доминанта, но и хладнокровие, которое редко является врождённым качеством магов огня.

— И я так могу? — выдохнула Мара.

— Сможешь, — кивнул Весперис, улыбаясь. — Если потренируешься. Пока что… хладнокровие — явно не про тебя.

Он погасил огонь, и их снова окутал полумрак. Мара смотрела на его лицо, на его утончённые черты, на светлые волосы, которые сейчас казались почти серебристыми в лунном свете.

— Тебе больно? — Тихо спросила она. — Это проклятие… Ты ощущаешь его как-то?

Весперис сжал губы, ненадолго задумался, потом медленно покачал головой.

— Нет, — ответил он после долгой паузы. — По крайней мере, не физически.

Мара смотрела на него, пытаясь понять, что он ощущает. Проклятие, которое висело над ним казалось ей чем-то невероятно жестоким и несправедливым. Но если у него нет симптомов… может, всё не так уж безнадёжно?

— А может… — начала она, неуверенно подбирая слова. — Может, оно уже потеряло свою силу? Что если это проклятие просто исчезнет? Вдруг на тебя оно не сработает?

Весперис улыбнулся краешком губ, но эта улыбка была горькой, словно он понимал, что её слова — всего лишь утешение, за которым не было реальности.

— Мы не узнаем наверняка, — сказал он спокойно, хотя в его тоне чувствовалась тихая усталость, — пока это не произойдёт.

Вдруг он посерьёзнел.

— Раз уж ты теперь знаешь мою тайну, — проговорил он, подбирая слова, — то, думаю, нам стоит обсудить кое-что ещё. Правила поведения, если можно так сказать.

Мара удивлённо подняла брови, но ничего не ответила, ожидая продолжения.

— Дело в том, что… — его голос был мягким, даже немного тёплым, — мне не очень нравится, когда меня хоронят заживо. Знаю, что это тяжело принять, но мы с Дамианом давно договорились — вести себя так, будто никакого проклятия нет. Не давать ему управлять нашими жизнями. Вспоминать о нём только тогда, когда это действительно необходимо.

Мара кивнула, пытаясь осмыслить его слова. Она и представить себе не могла, каково это: жить с чётким знанием того, в какой именно момент твоя жизнь оборвётся. Вспомнив, что он её не видит, она добавила вслух:

— Хорошо, я понимаю.

— Правда… — Он задумался на мгновение, потом продолжил. — в последнее время Дамиан стал нарушать это правило всё чаще.

— Он так и не смирился? — Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Дамиан? — Весперис фыркнул. — Никогда. Он никогда не отступит. Мне было проще смириться с тем, что он…такой, чем ему сдаться.

Мара почувствовала, как её сердце сжалось от боли за них обоих. Она понимала, что Дамиан и Весперис переживают это по-разному, но, по сути, они оба мучились от предстоящего неизбежного. И теперь она была частью этого.