Трёхглавый змей

Таня Рен (2024)

Мара Сейр абсолютно точно не волшебница. По крайней мере, так утверждает её бабушка. И, скорее всего, бабушка права, ведь Маре уже пятнадцать, и прошло семь лет с тех пор, как она провалила вступительные экзамены в магическую академию Эльфеннау. Но Мара, не смотря ни на что, изо дня в день пытается сотворить волшебство. И в один прекрасный день это у неё получается. После этого на пороге их дома появляется загадочный профессор из академии и обещает подготовить её к школе за пять дней. Но это только начало пути. В академии Мара знакомится с харизматичным Дамианом Спэрроу и его таинственным лучшим другом Весперисом Мором. Однако их дружба быстро становится чем-то большим, чем просто школьными шалостями. Дамиан увлечён опасными экспериментами с тёмной магией, Весперис скрывает больше, чем показывает, а Мара всё чаще оказывается втянутой в опасные интриги. Магия, которая таит опасность. Тайны, которые лучше не раскрывать. И дружба, которая легко может стать чем-то гораздо более сложным.

Глава 34. Лаборатория

Холодный, яркий свет вспыхнул в руках Мары и поднялся к потолку, осветив встревоженное лицо Дамиана. Весперис же всем своим видом выражал"Я же говорил".

— У тебя… — начал было Спэрроу, но в его горле вдруг пересохло, и он сглотнул. — У тебя получилось что-нибудь?

В ответ Мара только покачала головой. Она почувствовала, как что—то холодное и липкое пробежало по её позвоночнику. Дыхание стало короткими и поверхностными, как будто воздух вокруг стал густым и вязким. Её грудь сдавливало, словно невидимый обруч затягивался всё сильнее с каждой секундой.

Шутки о скорой смерти вдруг перестали быть просто шутками. Они стали реальными. Настолько реальными, что ей начало казаться, будто стены давят на неё со всех сторон.

— Есть только один путь, — наконец прервал тишину Дамиан. Его голос прозвучал низко и решительно. — Вперёд.

— НЕТ! — с новой яростью воскликнул Весперис. — Не смей просить меня об этом!

— Тогда ты нас убьёшь, — спокойно, но с нарастающим раздражением сказал Дамиан. Его взгляд стал жёстким, и он прищурился, глядя на друга. — Ты ведь понимаешь, да? Ты убьёшь нас всех своей гордостью, своим страхом перед этой магией.

— Это не страх, — Весперис сжал кулаки, его челюсть напряглась так, что Мара почти слышала скрип его зубов. — Это отвращение. Я поклялся никогда больше этим не заниматься.

— Прекрасно! — резко выкрикнул Дамиан. — Просто прекрасно, Весперис. Но я не собираюсь умирать здесь. И если ты не хочешь этого делать, то я сделаю это сам.

Мара переводила растерянный взгляд с одного на другого, чувствуя, что между ними происходит что-то, чего она не понимала. Весперис снова метался из одного конца узкого коридора в другой.

— О чём вы говорите? — осторожно спросила она.

Мор не ответил, сделав вид, что не слышит. Дамиан глубоко вздохнул и шагнул ближе. Его лицо на миг омрачилось, прежде чем он начал объяснять.

— Ты же знаешь слухи о семье Мор. — Спэрроу понизил голос почти до шёпота, но Мара была уверена, что это не имело никакого смысла — Весперис всё равно его слышал. — Наш друг умеет обращаться с магией крови.

Мара застыла и покосилась на Веспериса.

— Это… Это не может быть правдой, — пробормотала она, чувствуя, как что-то холодное разливается внутри неё. — Ты же ненавидишь магию крови. Ты всегда… ты всегда говорил, что это мерзость, что она… отвратительна.

— Я ненавижу её. Но это не значит, что я никогда ей не пользовался.

Он не переставал нервно мерить шагами коридор.

— Ладно, — Мара потрясла головой. Сейчас самым важным было выбраться. — Значит, мы можем войти?

— Нет! — Снова выкрикнул Весперис, его голос в этот раз был полон не только ярости, но и отчаяния. — Я лучше навсегда останусь здесь, чем буду использовать магию крови, тем более на ком-то из вас.

Мара перевела беспомощный взгляд на Дамиана.

— Мы не можем вернуться, и не можем пройти дальше. — начала она, стараясь говорить спокойно, хотя паника уже охватывала её. — Так что же, мы просто умрём тут?

— Не обязательно. — Было видно, что Дамиан тщательно подбирает слова. — Видишь ли, Весперис научил меня тоже. Но на этой фреске изображено, что магию нужно применить на ком-то, так что… Я могу научить тебя, или применить её на тебе.

Мара посмотрела сначала на фреску, затем на Веспериса, всё ещё метавшегося по коридору, как загнанный зверь. Атмосфера накалилась до предела. Она понимала, что всё идёт не так. Их дружба трещала по швам, прямо здесь, в этом проклятом коридоре.

— Покажи мне, как это делается. — Твёрдо сказала она. — На мне.

В глазах Дамиана мелькнула смесь уважения и тревоги. Весперис перестал метаться и замер в напряжённом ожидании.

— Мара… — слабо и почти жалобно произнёс он. — Дамиан, пожалуйста.

Но Дамиан на него даже не взглянул. Его тёмные глаза были устремлены только на неё. Он долго смотрел на неё, как будто пытаясь понять, действительно ли она осознаёт, на что соглашается.

— Ты уверена? — спросил он, его голос был мягким, но в нём звучало беспокойство.

— Да. Я не хочу причинять тебе боль.

— Думаешь я хочу? — Возмутился Дамиан.

— Ты хотя бы уже знаешь, как это делать.

— Я знаю, но… Я никогда не применял её на другом человеке.

— Значит, я буду у тебя первой, — Мара попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой и натянутой. Она попрыгала на месте, словно готовясь к забегу. — Давай, я готова.

Дамиан сделал шаг назад и вытянул руки перед собой.

— Ты должна почувствовать течения в своём противнике, — подрагивающим голосом начал он. — Почувствовать, как кровь циркулирует в его артериях, проникая в каждую клеточку тела, каждую мышцу, каждый орган. И тогда…

Его глаза стали чёрными, и в следующую секунду вся её кровь словно превратилась в тысячи крохотных иголочек, которые прознали теперь каждый миллиметр её тела. Это длилось всего мгновение, но Маре оно показалось вечностью. Не в силах даже крикнуть, она согнулась пополам и рухнула на пол, больно ударившись коленом и плечом. В ушах шумело, а перед глазами плыло.

Дамиан метнулся было к ней, но увидел, как она инстинктивно отдёрнулась, словно боялась, что его прикосновение снова причинит боль. Стиснув зубы от вины и бессилия, чувствуя, как его глаза печёт изнутри от слёз, он отступил, переживая, что ещё одно неверное движение сделает только хуже.

— Ты в порядке? — слабо спросил он, понимая, насколько глупо звучит его вопрос.

— Нормально, — прохрипела она сквозь плотно сжатые зубы.

В этот момент они услышали глухой щелчок, а затем раздался низкий металлический скрип. Железная дверь с резьбой начала медленно открываться, и в коридор ворвался прохладный свежий воздух.

— Получилось, — хрипло пробормотал Дамиан, хотя в его голосе не было особой радости.

Мара попыталась подняться, упираясь ладонями в каменный пол, но ноги не держали её, и она снова неуклюже повалилась на бок.

— Что б тебя черти драли, Дамиан! — с надрывом крикнул Весперис, бросившись к Маре, и попутно стягивая пиджак. — Что ты наделал?

— Она согласилась! — беспомощно возмутился Дамиан.

— И ты послушал?

— Что мне было делать? Заставить её применить магию на мне, Весперис?

Весперис прикусил язык и не ответил. Он опустился на колени рядом с ней, накинул свой пиджак на её плечи и помог сесть. Мара, цепляясь за его жилетку, приняла наконец вертикальное положение. Всё ещё с трудом удерживая вес собственной головы, она уткнулась лбом в его плечо, ощущая едва уловимый запах стирального порошка. Боль исчезла так же быстро, как и появилась, но её тело всё ещё пребывало в шоке.

Дамиан, решив, что его присутствия сейчас никто не желает, ссутулившись вошёл в лабораторию, явившуюся за открывшейся дверью.

— Ты вся дрожишь, — сообщил Весперис, прижимая Мару к себе и поглаживая её по плечам. — Ты точно в порядке?

Она чувствовала, как голос вибрирует о его грудную клетку. Его руки крепко, но осторожно обняли её, как будто он боялся сломать что-то хрупкое. На удивление, от тепла его тела ей становилось легче. Почему она решила, что он должен быть холодным?

— Точно, — она быстро приходила в себя. — Что имел в виду Дамиан, когда говорил"заставить"?

Мор сжал челюсти, раздумывая над тем, стоит ли говорить. И сдался.

— Всё, что ты когда-либо слышала о моей семье — правда. Когда мои родители поняли, что моя доминанта — огонь, — начал он. Слова давались ему с трудом. — Они делали всё, что по их мнению могло бы пробудить доминанту воды. В том числе… — его голос дрогнул. — В том числе заставляли меня применять магию крови на других людях. А если я отказывался — применяли её на мне.

Мара в ужасе подняла на него глаза. Его слова ударили её словно хлыстом. Неужели это было правдой? Неужели родители могли быть такими жестокими с собственным ребёнком? Вот почему он бросился ей помогать, и вот почему у него это получалось так хорошо — он точно знал, что нужно человеку, только что прошедшему через это. Знал по себе.

Почти не отдавая себе отчёта в своих действиях, Мара обняла Веспериса за талию и сжала так крепко, как только могла. Вряд ли существовали в мире слова, способные хоть как-то утешить его или компенсировать боль, которую ему причинили. Но она и не пыталась их найти.

Она почувствовала, как его мышцы напряглись, а дыхание замерло, как будто это прикосновение застало его врасплох. Но вместо того, чтобы отстраниться, он вдруг глубоко выдохнул, и напряжение в его теле медленно начало уходить, словно прорвалась невидимая плотина, и то, что он годами сдерживал в себе, начало выливаться наружу.

— Я не выбирал это, Мара, — продолжал он, словно пытаясь оправдаться, и в его голосе теперь звучало что-то отчаянное, что-то сломанное. — Ты не представляешь, что значит родиться в такой семье. Где тебя учат контролировать магию крови ещё до того, как ты успеваешь понять, что это значит. Где тебе говорят, что если ты не научишься её использовать, ты умрёшь, как и все остальные.

Она смотрела на Веспериса, и у неё защемило в груди, когда она увидела, как исказилось его красивое лицо. Его утончённые черты, которые всегда казались ей такими спокойными и благородными, теперь были перекошены воспоминаниями, которые он старался спрятать как можно дальше. Она чувствовала его отчаяние, его сломленность, хотя он старался скрывать их за маской хладнокровия. Но сейчас эта маска трещала по швам.

— Меня заставили, — прошептал он еле слышно. — Мой отец, мой дядя… они считали, что это единственный способ выжить. Единственный способ победить проклятие. Они были готовы пойти на всё ради этого. Даже на то, чтобы… сделать из меня чудовище.

— Мне так жаль, Весперис… — тихо сказала Мара, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Она тут же позабыла о том, что только что пережила сама.

— Это мне жаль, — так же тихо ответил Весперис, его пальцы сжали её плечи. — Что тебе пришлось испытать это на себе из-за неисправимой заносчивости Спэрроу.

— Пустяки! — Мара отпустила его и мягко высвободилась из затянувшихся объятий. Почувствовав землю под ногами, она пружинисто вскочила, протягивая Весперису его пиджак. — Видишь, ничего страшного! Ой…

Она снова забыла, что Весперис слеп. Но он только улыбнулся в ответ.

— Вижу, — передразнил он, поднимаясь вслед за ней.

Вместе они двинулась в сторону лаборатории. Белый огонёк послушно поплыл за Марой.

За дверью их встретил холодный воздух, который пах плесенью, сыростью и чем-то металлическим, словно ржавчина впиталась в стены. Перед ними открылось просторное помещение, скрытое в самой глубине подземелий. Лаборатория была огромной и казалась больше, чем должно было позволять расположение.

Свет холодной звезды Мары и нового огненного шара Дамиана отбрасывал тени от множества высоких книжных стеллажей, которые заполняли большую часть комнаты. Полки на них ломились от книг в потрёпанных переплётах и свитков, уже начавших расслаиваться от времени. Кое-где между книгами торчали странные предметы: заспиртованные существа в стеклянных колбах, небольшие механизмы, покрытые чёрной патиной, и непонятные артефакты, которые едва ли можно было идентифицировать.

Вдоль стен стояли массивные деревянные шкафы, закрытые стеклянными дверцами. Сквозь пыль, облепившую их, можно было разглядеть разложенные по полкам алхимические инструменты: стеклянные колбы с потемневшей жидкостью, реторты, флаконы с порошками, чьи цвета давно поблекли, и какие-то загадочные металлические инструменты, о назначении которых можно было только догадываться. Периодически что-то внутри этих шкафов слабо отражало свет, поблёскивая, как будто следя за незваными гостями.

Посреди комнаты возвышался большой деревянный письменный стол, настолько огромный, что было непонятно, как он сюда вообще попал. На его поверхности царил хаос: разбросанные бумаги, пожелтевшие и потрескавшиеся от времени; старинные чернильницы, в которых осталась лишь чёрная корка; и обугленные обрывки пергамента, словно кто-то пытался уничтожить записи, но так и не закончил.

— Честно говоря, это было не так уж и плохо, — Мара повела плечами.

Весперис горько усмехнулся её наивности.

— Это потому, что Дамиан в самом деле не хотел тебе навредить, — пояснил он. — Когда эта магия применяется с истинным намерением причинить боль… люди теряют рассудок. Иногда навсегда.

— Ого… — Мара поникла. Она—то думала, что дело в её невероятной стойкости духа. — Тогда… Спасибо, что поберёг меня, Дамиан.

Дамиан, склонившийся над письменным столом, обернулся и их взгляды встретились. В его глазах больше не было того привычного задора, хитрого огонька, который сопровождал его почти всегда. Там была только робость и отчаяние. Он выглядел так, словно ждал, что она ударит его — и одновременно молил о прощении.

— Это должен был быть я, — с горечью в голосе он покачал головой. — Я бы не давал тебе выбора если бы знал наверняка, что хуже: применять эту магию, или подвергнутся ей.

— Я могу сказать наверняка, — Весперис коснулся длинными тонкими пальцами корешков книг.

Спэрроу не ответил, только бросил на него виноватый взгляд.

— Я думала, будет хуже, — добавила Мара и попыталась улыбнуться.

— Я не хотел, чтобы это вообще произошло, — хрипло ответил он, его голос звучал напряжённо. — Я… я не знаю, как исправить это, Мара. Не знаю, как… — он замолчал, опустив голову.

Она посмотрела на него внимательно, чуть дольше, чем собиралась, а потом вздохнула, подошла ближе и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул от неожиданности, но не отстранился.

— Дамиан, ты сделал то, что нужно было сделать. — серьёзно произнесла она, глядя ему прямо в глаза. — Мы живы. Мы дышим. Это всё, что сейчас важно.

Он коротко кивнул, но она видела, что его всё ещё не отпускает чувство вины.

— А теперь, может, расскажешь, что ты нашёл? — добавила она, убирая руку с его плеча, но оставаясь рядом.

Дамиан выдохнул, снова обретая контроль над собой. Он быстро повернулся к столу, указывая на свитки, которые уже начал изучать.

— Вообще-то… здесь есть кое-что интересное, — ответил он, голос всё ещё был немного хриплым, но в нём снова зазвучали знакомые нотки. — Кажется, это дневники Кроина, и он действительно пытался что-то сделать с этим проклятием. Я ещё не всё разобрал, но…

Его энтузиазм начал возвращаться, а вместе с ним и привычная энергия, которая всегда исходила от Дамиана. Мара обернулась на Веспериса. Его обычно непроницаемое лицо было… другим. Впервые с тех пор, как она знала его, оно отражало столько эмоций, что она едва могла их разобрать.

Чувствуя её взгляд, Весперис повернул голову к ней. Его серые глаза — пустые, но в то же время такие выразительные — искали её, словно чувствовали её присутствие без помощи зрения. Она увидела боль, которая тлела глубоко в нём, словно он не мог простить себе, что привёл их сюда. Сожаление о том, что они оказались в ловушке. Вина за то, что они вынуждены были прибегнуть к магии, которую он ненавидел всей своей душой.

Но вместе с этим она видела и облегчение от того, что они выбрались живыми. Его тонкие черты лица были напряжены, губы плотно сжаты, а в складке между бровями читалось недовольство. Недовольство этим местом, его атмосферой, его тайнами, которых Весперис, вероятно, не хотел касаться.

— Мы выбрались, Весперис, — тихо сказала она.

Он покачал головой.

— Это всё… — сокрушался он, — неправильно. Ужасно неправильно. Так не должно быть.

Весперис замолчал на мгновением. Сейчас он казался каким-то растерянным, почти сломанным.

— Весперис… — попыталась вставить Мара, но он поднял руку, не давая ей продолжить.

— Я знал, что это место опасное, знал, что здесь магия крови. И всё равно я повёл вас сюда. Зачем? Ради чего? Чтобы вы подвергли себя такому? — его голос дрогнул, он резко выдохнул, будто пытаясь справится с навалившимися чувством вины. — Я не должен был этого допустить. Я должен был остановить вас.

— Ради чего? — Дамиан поднял голову от стола, но не решился подойти. — Ради тебя. Ради того, чтобы ты выжил. Мы пришли сюда ради тебя, Весперис. Ради того, чтобы спасти тебя от этого чёртового проклятия.

— Я не… — Весперис провёл рукой по волосам. — Я не стою этого. Я не стою того, чтобы вы шли на такое.

От этих слов у Мары внутри что-то разорвалось. Она шагнула ближе и схватила его за запястье.

— Конечно, ты стоишь! — её голос дрожал от сдерживаемых слёз, но она не собиралась отступать. — Не смей так говорить, Весперис.

Он открыл рот, чтобы возразить, но она не дала ему ни секунды.

— Думаешь, мы пришли сюда потому, что нам больше нечем заняться? — её глаза горели, и она почти кричала. — Мы сделали это, потому что ты важен для нас. Ты наш друг, Весперис, и я ни за что не позволю тебе вот так просто сдаться!

Он замер, его плечи опустились, и на мгновение он выглядел потерянным.

— Ты не понимаешь, что это значит… — прошептал он, глядя куда-то сквозь неё. — Магия крови — это пятно. Это грех, который остаётся с тобой навсегда.

— Ну и пусть! — с жаром сказала она. — Знаешь, если бы мне предложили пройти через это ещё раз, чтобы спасти тебя… я бы ни секунды не сомневалась. Хоть десять раз. Хоть сто раз. Потому что ты этого стоишь, Весперис. Ты этого стоишь.

На какое-то мгновение в комнате повисла оглушающая тишина. Дамиан застыл у письменного стола, его взгляд перебегал с Веспериса на Мару, в глазах светилось нечто, похожее на гордость.

Весперис медленно выдохнул. Его обычно прямой и гордый силуэт будто бы осел под тяжестью её слов. Его голова, как всегда, была повернута чуть вбок, в ту сторону, откуда шёл её голос. Но теперь он выглядел по-другому.

Впервые она видела его таким. Внутренние уголки его бровей поднялись, на лице застыло выражение смятения и чего-то почти детского, уязвимого. Его слепые глаза бегали из стороны в сторону, как будто искали точку опоры, но так и не находили её. Он быстро моргал, пытаясь удержать накатывающие эмоции.

Ей вдруг показалось, что её слова причинили ему боль. Глубокую, настоящую. Не меньшую, чем воспоминания о жестокости его родителей. Весперис вдруг оказался совершенно беззащитным перед её искренностью, и это его ранило. Его ледяная стена разбивалась осколками внутрь.

— Дамиан, — тихо сказал он. — Кажется, тебя теперь два.

Спэрроу хмыкнул.

— Ну, Весперис, если теперь у тебя два Дамиана, считай, ты официально самый везучий парень в Эльфеннау, — сказал он с лёгкой теплотой в голосе. — Не скажу, что мне приятно делить этот титул, но я рад, что у Мары хватило смелости сказать тебе то, что ты должен был услышать.

Мара почувствовала, как у неё слегка загорелись уши, и поспешила отвернуться, не желая выдать смущение.

— Кто-то ведь должен это делать, — пробормотала она, стараясь выглядеть беззаботно.

— Ты справилась лучше, чем я, — честно добавил Дамиан, чуть тише. — Иногда кажется, что ты единственная, кто может пробиться через его ледяную броню.

Весперис фыркнул, его плечи слегка расслабились.

— Не уверен, что два Дамиана — это хорошо, — проворчал он, но по его лицу гуляла тень улыбки.