Ревность 2

Кристина Французова, 2023

2-ой заключительный том.Семейные ценности – вот что отстаивала Мирослава, когда любимый муж превратился в тирана. Она сбежала в ночь, в никуда, чтобы спасти собственную жизнь и остатки самоуважения. Не имея денег, жилья, работы, в руках один чемодан и диплом экономиста. Когда тебе 27, сложно начинать с нуля. Но судьбу не интересуют наши планы.Любовь обернулась разочарованием. Надежды испарились. Мечты остались в доме, из которого сбежала.Мирослава решительно/безрассудно перевернёт свою жизнь, но что ей это принесёт…Старые знакомые + новые роли = кто получит итоговый приз…ХЭ для героини есть (не путать с ХЭ для читателя).

Глава 31

Мы не умеем прощаться,

Всё бродим плечо к плечу.

Уже начинает смеркаться,

Ты задумчив, а я молчу. В церковь войдём, увидим

Отпеванье, крестины, брак,

Не взглянув друг на друга, выйдем…

Отчего всё у нас не так? Или сядем на снег примятый

На кладбище, легко вздохнём,

И ты палкой чертишь палаты,

Где мы будем всегда вдвоём.

А. Ахматова, 1917

Посвящено Б.В. Анрепу.

Савелий Аркадьевич Загороднев

— Здорово Петруха.

— Здорово.

Старший брат продемонстрировал хмурое лицо, и после рукопожатия сразу скрылся в недрах квартиры, оставив младшего в одиночестве. Петька пребывал в дурном настроении, но с окончательными выводами Сава не торопился.

— Есть что пожрать?

Брат отыскался на кухне. Он курил, хотя бросил много лет назад. И цедил кофе. Аромат вокруг витал соответствующий, живот Савелия подвело от голода. Сава полез в холодильник, но удивился его зияющей пустоте. Несколько яиц, зачерствевший кусок сыра и много пива. Вообще-то раньше у Петьки всегда так было, но, когда они с Мирой сошлись, он приучился запасаться провизией. Мира очень вкусно готовила, если съел тарелку вместе со стряпней — это нормально.

— Не понял. А где продукты?

— Такой большой мальчик и не в курсе, где продаётся еда. Знаешь, люди давно научились строить большие помещения с холодильниками и множеством полок и дали им название — супермаркеты. А ещё придумали кафе и рестораны, для тех, кто не умеет готовить и не знает, что такое супермаркеты. Как раз для таких как ты.

Савелий догадался — случилось что-то серьёзное. Выходной, Миры нет, холодильник пуст.

— Где Мира?

— А тебе то что? Ты ко мне пришёл или Миру ищешь? Если Миру, то вопрос не по адресу. И кстати, для её поисков следует воспользоваться телефоном.

— Ясно, — Савелий ничего не понял. — Кофе хоть остался?

Петька кивнул на один из кухонных шкафов: — Полно́.

Сава засыпал зёрна в машину, настроил программу и уселся ждать.

— Давно курить начал?

— А тебе не всё равно?

— Слышь, брат, ты не быкуй. Я же с тобой по-человечески разговариваю, завязывай отвечать вопросом на вопрос. — Ссориться он не хотел, но и терпеть хамство не выход.

— Извини. Я сейчас не лучший собеседник.

— Расскажешь?

— Не о чем.

— Тогда я расскажу. Помнишь я тебе говорил, что подал заявку на строительство школы в соседнем городе?

Пётр не ответил, только кивнул. И даже простейшее движение Савелию показалось вымученным.

— Отборочные этапы прошли, к финишу добрались я и Подольский.

Пётр по-прежнему молчал и не смотрел в сторону брата. Он сосредоточенно выдувал кольца табачного дыма, складывая губы в трубочку, а Сава прослеживал их недолгий путь до потолка.

— Нужно моё содействие? — раздавшийся голос настолько же пуст и бездушен, как его обладатель.

— Что? А нет. Просто поделился. Мой первый тендер в строительстве и не самые плохие итоги. Пятьдесят на пятьдесят перед финалом — считаю нормальный результат для новичка.

— Неплохой результат — это когда ты выигрываешь тендер. Всё остальное — проигрыш. Тем более для Подольского ты не конкурент. Лично я ставлю на него.

— Ну спасибо, брат. За поддержку и веру в меня.

— Я говорю, как есть. Но если тебе нужно сопливое сюсюканье так и скажи. Организую, если выдержки хватит, — Пётр лениво тянул издевательскую речь.

В похожие моменты Савелий напрочь забывал о братской привязанности. Пётр умело подводил его к границе бешенства. Саве казалось, что старший считал себя умнее остальных. Будто ему одному были открыты все мрачные и подлые тайны о каждом из людей, которыми он вправе распоряжаться по его единоличному усмотрению. Если бы не общая кровь по отцу, они вряд ли стали когда-то друзьями. Хотя Сава сомневался, что такой человек, как Пётр, опустился бы до дружбы с ним. Тот из-за своего высокомерия и руки бы не подал. В его понимании: если ты ничего не добился сам, то и уважать тебя не за что, значит ты зазря топчешь землю и коптишь небо. Будто Петька добился всего сам, без помощи папаши.

Сава глотал горячий крепкий кофе в надежде обмануть желудок. «Извиняй родимый, со жратвой придётся подождать». Внезапный звонок на мобильник Петра заставил того побледнеть.

— Да…

— Какая разница…

— Дома…

— Делай, как считаешь нужным.

Пётр спрятал телефон в карман штанов, черты лица заострились, раскрывая злобную внутреннюю истину.

— Что-то происходит? — Сава заранее знал, что брат ничего не расскажет, но пока хватало терпения старался быть вежливым.

— Ничего важного, — резко отрезал тот. Затем тряхнул головой, и злость моментально спряталась за маску показного безразличия, — так что ты намерен делать с тендером? Собираешься выиграть или просто развлекаешься?

— Честно говоря, по началу не думал, что пройду хотя бы один тур. Я особо не рассчитывал на серьёзный результат. Но вчера объявили финалистов и теперь я задумался.

— Почувствовал вкус возможной победы.

— Не без этого. Но я прекрасно понимаю, что позиция Подольского гораздо сильнее, и мои шансы против него не велики.

— Могу помочь.

Соблазн огромен, но Сава не спешил хвататься за предоставленную возможность. Будут ведь и другие тендеры.

— Не привыкай сдаваться. — Петька читал мысли словно шаман-прорицатель. — Проиграешь один раз, затем второй, а после будешь проигрывать раз за разом, пока не сдашься окончательно.

Чувствовать себя неудачником после слов брата ему не понравилось:

— Выиграть по твоей протекции — не значит победить.

— Хм, хочешь честной игры, братишка? — Пётр ухмыльнулся, не скрывая превосходства. — Даже не знаю… — он сощурился и вновь потянулся за сигаретой. Чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся, выпуская вонючий дым. — Не припомню, когда последний раз играл с кем-то честно. Все норовят захапать побольше да пожирнее. Поэтому подумай, прежде чем отказываться. Подольский сам не агнец божий.

Настроение Савы резко испортилось, предложение брата искушало лёгкой победой. У Петра такие связи, что многие в городе за дружбу с ним и вероятную протекцию согласились бы на многое. Сава сам принимал помощь брата несколько раз, но только по мелочи, в основном он строил бизнес без оглядки на старшего, зато сейчас мог гордиться тем, что достиг успеха своим трудом, а не благодаря чьей-то протекции.

Однако стройка — это вам не материалы возить, в стройке он полный ноль, и без поддержки сложновато пробиться, а имея в конкурентах Подольского тем более. Но сразу цепляться за предложенную Петькой услугу Сава не торопился. Он знал, если ему действительно понадобится помощь, брат не откажет и не потребует многого взамен. Сейчас же случай был не из тех, когда горит. Не сдюжит сам — не велика потеря.

— Пожалуй откажусь, Петрух. Не тот заказ, чтобы рвать из-за него жилы. Я по любому не в накладе. Если Подольский выиграет, значит обратится за материалом.

Звонок в домофон оборвал их разговор. Через несколько минут Сава услышал приглушённые голоса Миры и брата.

— Извини, что вчера не предупредила. Засиделась допоздна на работе.

— Делай что хочешь. — Пётр вернулся на кухню, и Савелий постепенно начал понимать происходящее.

— Мира, привет! — он громко заявил о своём присутствии, и в дверном проёме показалась растрёпанная девушка. Заспанная, одетая в обычную футболку и джинсы, она походила скорее на студентку.

— Доброе утро, Сава. — Он даже удостоился натянутой улыбки от неё.

— Если бы оно было добрым, — Пётр напомнил всем о дурном настроении.

— Ладно, не буду вам мешать. Я не займу у тебя много времени.

Сава догадался, что её последняя фраза предназначалась Петру: — Вы поругались, — он не спрашивал, пазл сошёлся.

— Я ни с кем не ругался.

— Если бы не ругался, твоя девушка сейчас не забирала вещи из твоей берлоги, — а он бы не сидел с прилипшим к позвоночнику желудку из-за отсутствия еды.

— Завтракай у себя, — Пётр угадал невысказанное, — повадился шастать. Заведи себе девушку или кухарку, или обеих сразу, чтоб было с кого требовать жратву. Хотя такого лося разве прокормишь.

— Я бы завёл, так нет подходящих.

— И я тебя понимаю, брат. Для чего я вообще впрягался в романтическую канитель? Чтобы сейчас смотреть, как она забирает свои вещи?

Старший брат резко подорвался со стула, подошёл к окну, пряча руки в карманы штанов, мышцы играли под кожей от напряжения. Савелий проводил его глазами, оставив реплику без ответа. В свои сорок четыре выглядел Пётр на зависть многим. Он любил спортзал и женщины всех возрастов вешались на него, словно одержимые бесом. Сава признавал, что с годами популярность брата только возрастала. Помимо подтянутой фигуры он приобрёл какую-то звериную мощь. Не каждый мужик выдерживал близкого контакта с ним. Слишком резкий взгляд, в противовес проскакивающим велеречивым речам. Иной раз так полоснёт глазами, что слов не надо. Но девки, наоборот, велись на его фишку и готовы бежать за ним на край света. Видимо Мира не из их числа.

Странно, им вроде нечего делить. Но если брат не хотел рассказывать, то Сава настойчивостью ничего не добьётся. Да и что он мог посоветовать, когда сам очутился на дне после расставания с Мариной. Столько времени прошло, а он до сих пор не забыл её голубые глазища и гремучий темперамент. С одной стороны, хотелось переиграть, включить задний ход, будто не было того вечера, когда он увидел на её груди алый засос, оставленный мужскими губами. Не его губами. Но ветвистые рога могли считаться украшением в единственном случае — на голове у лося. Не родилась та баба, что заставит Савелия ходить на поводке.

— Петь, я, кажется, всё собрала, — Мира застопорилась в дверном проёме, не проходя дальше, избегая коротких дистанций.

«Надо же как быстро она управилась, сильно торопилась», — отметил про себя Сава, но разумно промолчал. Не его битва. Пусть сами разбираются.

— Если вдруг что забыла, передашь с водителем на работу?

— Обойдёшься, не брильянты же оставляешь. Да и не нищая, муженёк-то бывший небось хорошие отступные оставил.

Брат даже не обернулся, продолжая стоять к ней спиной и прожигал взглядом окно. Савелий, сидевший сбоку, видел, как перекатывались желваки под скулами, а карманы штанов топорщились из-за сжатых кулаков.

— Мира, ты на машине? Я могу тебя подвезти, — за грубость Петра ему стало неловко. Что у них ни произошло, она в первую очередь девушка, а не ломовая лошадь, её не следовало таскать тяжёлые сумки.

— Ой, Сава. Вот только давай без благотворительности. Она большая девочка. Смогла приехать, значит сможет и уехать. — Брат озлился ещё сильнее. Савелий заметил, что Мира полыхнула гневом, раздувая ноздри, и понял: Петька дурак и сейчас узнает об этом.

— Ты прав, Пётр. Я большая девочка и рассчитываю только на себя. Как наглядно продемонстрировала жизнь, я не могу себе позволить рассчитывать на мужскую поддержку.

После короткого выговора Петька наконец обернулся, проняло видать, задело за живое. Но Сава невольно оказался посреди семейного скандала. Он вжался спиной в стул, не от трусости, безопасности ради. Кто же знал, что у Миры припрятано в вещах. Была у Савы как-то одна девчонка, что в запале ссоры запустила в него сковородкой, чугунной. Хорошо, реакция не подвела. А то случилась бы финита ля комедия… для него. А для девчонки срок. Все бабы — дуры.

— Твоё решение, не моё.

— Моё решение в ответ на твои поступки. Я развелась, потому что меня предал самый близкий человек, тот кому доверяла больше всех. И ты ничем не лучше его. Во главу угла ты ставишь личные эгоистичные интересы. Всё остальное лишь пыль, чтобы затуманить взгляд, а когда пыль рассеивается ни одна женщина в здравом уме не останется с тобой рядом. И да, я рассчитываю только на себя. Потому что от двух мужчин в своей жизни так и не дождалась поддержки и маломальской борьбы… — Сава присвистнул про себя. Ни фига, Мирка имела всего двух мужиков? Он даже не подозревал, что такие оставались в природе. — Когда женщина действительно дорога, то мужчина ни за что не оставит её одну. Ты же, как и Подольский, предпочитаешь, чтобы я барахталась сама по себе. Что ж, я так и делаю. Но в таком случае для чего мне мужик? Ради постели я найду одноразового, с которым не придётся выяснять отношения. А для постоянной связи хоть брачной, хоть внебрачной ты не годишься, Пётр. Кругом только твои интересы, только твоё «я». Но у женщины тоже есть своё «я», представь себе. И с ним не лишним будет считаться, хотя бы изредка. Если уважать свою женщину ты до сих пор не научился.

Савелий хмыкнул, жёсткая отповедь. Получи Петька и распишись, не всё тебе одноразовых баб использовать. Приличная-то оказывается не хотела иметь с тобой дел. Но он рано радовался.

— А ты не ухмыляйся, Савелий. Ты точно такой же, как и твой брат, не лучше и не хуже.

Он поднял руки, заранее сдаваясь в плен:

— Я тут случайно оказался, Мира. Тихо сижу в уголке, не встреваю, поэтому меня не приплетай.

— А с Маринкой, ты считаешь, поступил по-мужски? А? — яростный карий взгляд без скальпеля вскрыл его незажившую рану. — Приходил ко мне ночью, сопли на кулак мотал. Пожалеть надо мальчика, что его обманывают. А ты, козёл, пожалел девушку, когда какой-то урод вознамерился её изнасиловать? Ты разве побежал тому уроду морду бить? Ты разве отстоял честь своей девушки, с которой встречался столько времени? Что ты за мужик, если твою девушку могут домогаться все кому не лень, а ты пальцем не пошевелишь ради её защиты. Зачем ты бесполезный кому-то нужен? От вас одни проблемы, — она снова вернула взгляд на Петра, и Савелий пусть позорно, но главное облегчённо выдохнул, — без мужиков, гораздо проще. Так что счастливо оставаться мальчики, а я удаляюсь пока меня не стошнило.

Мира ушла, громко хлопнув дверью напоследок, два брата же погрузились в гнетущее молчание. Сава не вникал в слова Миры о Петре, но высказанное в сердцах про него самого — не понравилось. С такой точки зрения он, к его теперешнему стыду, не смотрел на произошедшее с Мариной. Да и как бы он посмотрел, если стоило увидеть засос, моментально вскипело бешенство. Ну какой насильник зацелует грудь до засосов? Какого долбанного чёрта ему это надо. Но подлой иглой засела мысль: а вдруг Марина не обманула, и тот говнюк действительно не спрашивал её согласия. Выходило что… он ничем не лучше урода-насильника?

Вот и приехали. Зашёл Сава к брату утром в выходной, чтобы позавтракать и потрепаться о делах. Петька ради Миры помимо яичницы освоил готовку омлета, весьма сносно получалось. А тут выяснилось с лёгкой подачи той же Миры, что Сава, оказался на одной ступени с насильниками.

«Что ж, получи Савка, что заработал. Только что теперь с полученной информацией делать, и как быть с Мариной? Поговорить ещё раз? И что спросить? А тебя правда тот урод хотел оприходовать или ты пошутила… Маразм какой-то».

— Как ты догадался, Мира меня бросила, — Пётр подкурил новую сигарету, и ядовитый дым полез в ноздри.

— Тут сложно не въехать брат, что ты оплошал. Но я оплошал не меньше тебя, а может даже больше. Чёрт, девчонка так отчитала, что я чувствую себя ссыклом.

— Поэтому я зарёкся снова лезть в любовные дебри. Надеялся с Мирой выйдет что-то серьёзное, но видно не судьба…

— Я думаю, что в кои-то веки девушка оказалась права, Петруха. Будь она твоей судьбой, ты бы не сидел на стуле, скуривая одну сигарету за другой, а бежал бы за ней даже босиком. Она не успела отъехать, а ты бы вернул все вещи и её саму обратно.

— Нет, Сав. Я через это проходил. Больше никогда и ни за кем не побегу, даже за ней. Захочет — вернётся, не захочет — скатертью дорога. Мотать себе нервы на старость лет я не собираюсь.

— Ну-ну. Смотри только не зарекайся. Найдётся вертихвостка, от которой башню снесёт, и побежишь как миленький.

Пётр замер возле окна, сосредоточенно всматриваясь вниз. Должно быть, провожал отъезд Миры. Савелий отчётливо видел, что тому приходилось пересиливать себя, чтобы не сорваться за ней следом. В какой-то момент ему показалось, что ещё чуть-чуть и Петька плюнет на принципы и рванёт вдогонку. Но тот дёрнулся, после выругался и, сделав несколько кругов по кухне, вернулся к окну, ещё сильнее мрачнея лицом.

Брат молчал, а Савелий принялся размышлять над словами Миры, которые всё глубже пробирались в мозг, отвоёвывая бо́льшую территорию. С каждым вдохом он суровел вслед за Петром, отчего-то понимая, что если Мира окажется права, а в её словах он сомневался всё меньше и меньше, то дело — швах. Марина даже за недолгий срок, наверняка успела поставить на Саве крест. Хотя для кого как — недолгий или долгий. У Савы до неё только с одной девушкой были относительно длительные отношения, но тогда он не чувствовал и десятой доли того, что пробуждала в нём Мариша. Жгучая брюнетка с голубыми глазами настолько плотно успела своей страстью и бешеным темпераментом оплести его колдовскими чарами, что он не заметил, насколько глубоко застрял в отношениях. И лишь после разрыва и то не сразу, а когда решил расслабиться с приглянувшейся цыпой, вдруг понял, что ни черта не хотелось ни грудастых блондинок, ни сочных брюнеток, ни темпераментных рыженьких. Его личная ведьма всякий раз всплывала перед глазами. Только её хотелось видеть под собой и рядом с собой. Но засос на груди, как дьявольская метка, тоже всплывал в памяти. Эта метка клеймом плавила его мозг, оставляя после себя незатягивающиеся ожоги.

«Ненавижу ведьму, за то, что пробралась под кожу и обосновалась хозяйкой. Ненавижу, что заставила чувствовать себя позорным рогоносцем. Ненавижу, что после каждого пьяного звонка от неё или сообщения из черноты бессонной ночи, я зверем мечусь по квартире, пригвождая себя оставаться на месте, а не срываться к ней, чтобы заклеймить собой и поставить собственные метки на тонкой коже. Ненавижу себя, что сам бросил и сам не могу забыть. Чёртова ведьма. Все бабы — ведьмы».

— Воистину, брат, — отозвался Петька и Сава понял, что начал заговариваться вслух.