Неточные совпадения
Почтмейстер. Так точно-с. (
Встает, вытягивается и придерживает шпагу.)
Не смея долее беспокоить своим присутствием…
Не будет ли какого замечания по части почтового управления?
А нам земля осталася…
Ой ты, земля помещичья!
Ты нам
не мать, а мачеха
Теперь… «А кто велел? —
Кричат писаки праздные, —
Так вымогать, насиловать
Кормилицу свою!»
А я скажу: — А кто же ждал? —
Ох! эти проповедники!
Кричат: «Довольно барствовать!
Проснись, помещик заспанный!
Вставай! — учись! трудись...
Стучит, гремит, стучит, гремит,
Снохе спать
не дает:
Встань,
встань,
встань, ты — сонливая!
Встань,
встань,
встань, ты — дремливая!
Сонливая, дремливая, неурядливая!
И
встань и сядь с приметою,
Не то свекровь обидится...
Пошли порядки старые!
Последышу-то нашему,
Как на беду, приказаны
Прогулки. Что ни день,
Через деревню катится
Рессорная колясочка:
Вставай! картуз долой!
Бог весть с чего накинется,
Бранит, корит; с угрозою
Подступит — ты молчи!
Увидит в поле пахаря
И за его же полосу
Облает: и лентяи-то,
И лежебоки мы!
А полоса сработана,
Как никогда на барина
Не работал мужик,
Да невдомек Последышу,
Что уж давно
не барская,
А наша полоса!
Гремит на Волге музыка.
Поют и пляшут девицы —
Ну, словом, пир горой!
К девицам присоседиться
Хотел старик,
встал на ноги
И чуть
не полетел!
Сын поддержал родителя.
Старик стоял: притопывал,
Присвистывал, прищелкивал,
А глаз свое выделывал —
Вертелся колесом!
Правдин. Ко мне пакет? И мне никто этого
не скажет! (
Вставая.) Я прошу извинить меня, что вас оставлю. Может быть, есть ко мне какие-нибудь повеления от наместника.
Стародум(
встает и все
встают). Поди, мой друг; однако я с тобою
не прощаюсь.
Правдин. Лишь только из-за стола
встали, и я, подошед к окну, увидел вашу карету, то,
не сказав никому, выбежал к вам навстречу обнять вас от всего сердца. Мое к вам душевное почтение…
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось,
встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине
не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Председатель
вставал с места и начинал корчиться; примеру его следовали другие; потом мало-помалу все начинали скакать, кружиться, петь и кричать и производили эти неистовства до тех пор, покуда, совершенно измученные,
не падали ниц.
Встанет бригадир утром раненько, сядет к окошку и все прислушивается,
не раздастся ли откуда: туру-туру?
У меня солнце каждый день на востоке
встает, и я
не могу распорядиться, чтобы оно
вставало на западе!"
Однако ж покуда устав еще утвержден
не был, а следовательно, и от стеснений уклониться было невозможно. Через месяц Бородавкин вновь созвал обывателей и вновь закричал. Но едва успел он произнести два первых слога своего приветствия ("об оных, стыда ради, умалчиваю", — оговаривается летописец), как глуповцы опять рассыпались,
не успев даже
встать на колени. Тогда только Бородавкин решился пустить в ход настоящую цивилизацию.
Васенька между тем, нисколько и
не подозревая того страдания, которое причинялось его присутствием, вслед за Кити
встал от стола и, следя за ней улыбающимся ласковым взглядом, пошел за нею.
Она слышала и шаги Василия Лукича, подходившего к двери и кашлявшего, слышала и шаги подходившей няни; но сидела, как окаменелая,
не в силах ни начать говорить, ни
встать.
Он отстоял обедню, всенощную и вечерние правила и на другой день,
встав раньше обыкновенного,
не пив чаю, пришел в восемь часов утра в церковь для слушания утренних правил и исповеди.
«Честолюбие? Серпуховской? Свет? Двор?» Ни на чем он
не мог остановиться. Всё это имело смысл прежде, но теперь ничего этого уже
не было. Он
встал с дивана, снял сюртук, выпустил ремень и, открыв мохнатую грудь, чтобы дышать свободнее, прошелся по комнате. «Так сходят с ума, — повторил он, — и так стреляются… чтобы
не было стыдно», добавил он медленно.
На счастье Левина, старая княгиня прекратила его страдания тем, что сама
встала и посоветовала Кити итти спать. Но и тут
не обошлось без нового страдания для Левина. Прощаясь с хозяйкой, Васенька опять хотел поцеловать ее руку, но Кити, покраснев, с наивною грубостью, за которую ей потом выговаривала мать, сказала, отстраняя руку...
— Пожалуй, рейнвейну, — сказал молодой офицер, робко косясь на Вронского и стараясь поймать пальцами чуть отросшие усики. Видя, что Вронский
не оборачивается, молодой офицер
встал.
Он
встал, и рыданья прервали его речь. Вронский тоже поднялся и в нагнутом, невыпрямленном состоянии, исподлобья глядел на него. Он
не понимал чувства Алексея Александровича. Но он чувствовал, что это было что-то высшее и даже недоступное ему в его мировоззрении.
— Нет, это ужасно. Быть рабом каким-то! — вскрикнул Левин,
вставая и
не в силах более удерживать своей досады. Но в ту же секунду почувствовал, что он бьет сам себя.
— Ах,
не слушал бы! — мрачно проговорил князь,
вставая с кресла и как бы желая уйти, но останавливаясь в дверях. — Законы есть, матушка, и если ты уж вызвала меня на это, то я тебе скажу, кто виноват во всем: ты и ты, одна ты. Законы против таких молодчиков всегда были и есть! Да-с, если бы
не было того, чего
не должно было быть, я — старик, но я бы поставил его на барьер, этого франта. Да, а теперь и лечите, возите к себе этих шарлатанов.
Весь длинный трудовой день
не оставил в них другого следа, кроме веселости. Перед утреннею зарей всё затихло. Слышались только ночные звуки неумолкаемых в болоте лягушек и лошадей, фыркавших по лугу в поднявшемся пред утром тумане. Очнувшись, Левин
встал с копны и, оглядев звезды, понял, что прошла ночь.
Левин тоже
встал, но по лицу графини он заметил, что ему еще
не пора уходить.
Он еще долго сидел так над ним, всё ожидая конца. Но конец
не приходил. Дверь отворилась, и показалась Кити. Левин
встал, чтоб остановить ее. Но в то время, как он
вставал, он услыхал движение мертвеца.
Присутствие княгини Тверской, и по воспоминаниям, связанным с нею, и потому, что он вообще
не любил ее, было неприятно Алексею Александровичу, и он пошел прямо в детскую. В первой детской Сережа, лежа грудью на столе и положив ноги на стул, рисовал что-то, весело приговаривая. Англичанка, заменившая во время болезни Анны француженку, с вязаньем миньярдиз сидевшая подле мальчика, поспешно
встала, присела и дернула Сережу.
Он
не спал всю ночь, и его гнев, увеличиваясь в какой-то огромной прогрессии, дошел к утру до крайних пределов. Он поспешно оделся и, как бы неся полную чашу гнева и боясь расплескать ее, боясь вместе с гневом утратить энергию, нужную ему для объяснения с женою, вошел к ней, как только узнал, что она
встала.
— О, Господи! сколько раз! Но, понимаете, одному можно сесть за карты, но так, чтобы всегда
встать, когда придет время rendez-vous. [свидания.] А мне можно заниматься любовью, но так, чтобы вечером
не опоздать к партии. Так я и устраиваю.
— Так и
не увидимся больше? — сказал Яшвин,
вставая и обращаясь к Вронскому. — Где ты обедаешь?
Услыхав шум платья и легких шагов уже в дверях, она оглянулась, и на измученном лице ее невольно выразилось
не радость, а удивление. Она
встала и обняла золовку.
— Ну, я один пойду, — живо
вставая и обуваясь, сказал Весловский. — До свиданья, господа. Если весело, я вас позову. Вы меня дичью угощали, и я вас
не забуду.
— Решительно ничего
не понимаю, — сказала Анна, пожимая плечами. «Ему всё равно, подумала она. Но в обществе заметили, и это тревожит его». — Ты нездоров, Алексей Александрович, — прибавила она,
встала и хотела уйти в дверь; но он двинулся вперед, как бы желая остановить ее.
— Ну, разумеется, — быстро прервала Долли, как будто она говорила то, что
не раз думала, — иначе бы это
не было прощение. Если простить, то совсем, совсем. Ну, пойдем, я тебя проведу в твою комнату, — сказала она
вставая, и по дороге Долли обняла Анну. — Милая моя, как я рада, что ты приехала. Мне легче, гораздо легче стало.
Старый князь иногда ты, иногда вы говорил Левину. Он обнял Левина и, говоря с ним,
не замечал Вронского, который
встал и спокойно дожидался, когда князь обратится к нему.
— Нет, я здорова, — сказала она,
вставая и крепко пожимая его протянутую руку. — Я
не ждала… тебя.
И Степан Аркадьич
встал и пошел вниз к новому начальнику. Инстинкт
не обманул Степана Аркадьича. Новый страшный начальник оказался весьма обходительным человеком, и Степан Аркадьич позавтракал с ним и засиделся так, что только в четвертом часу попал к Алексею Александровичу.
— Да уж это ты говорил. Дурно, Сережа, очень дурно. Если ты
не стараешься узнать того, что нужнее всего для христианина, — сказал отец
вставая, — то что же может занимать тебя? Я недоволен тобой, и Петр Игнатьич (это был главный педагог) недоволен тобой… Я должен наказать тебя.
Когда
встали из-за стола, Левину хотелось итти за Кити в гостиную; но он боялся,
не будет ли ей это неприятно по слишком большой очевидности его ухаживанья за ней. Он остался в кружке мужчин, принимая участие в общем разговоре, и,
не глядя на Кити, чувствовал ее движения, ее взгляды и то место, на котором она была в гостиной.
— Ваш брат здесь, — сказал он,
вставая. — Извините меня, я
не узнал вас, да и наше знакомство было так коротко, — сказал Вронский, кланяясь, — что вы, верно,
не помните меня.
На десятый день после приезда в город Кити заболела. У нее сделалась головная боль, рвота, и она всё утро
не могла
встать с постели.
Она чувствовала, что слезы выступают ей на глаза. «Разве я могу
не любить его? — говорила она себе, вникая в его испуганный и вместе обрадованный взгляд. — И неужели он будет заодно с отцом, чтобы казнить меня? Неужели
не пожалеет меня?» Слезы уже текли по ее лицу, и, чтобы скрыть их, она порывисто
встала и почти выбежала на террасу.
«Девочка — и та изуродована и кривляется», подумала Анна. Чтобы
не видать никого, она быстро
встала и села к противоположному окну в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик в фуражке, из-под которой торчали спутанные волосы, прошел мимо этого окна, нагибаясь к колесам вагона. «Что-то знакомое в этом безобразном мужике», подумала Анна. И вспомнив свой сон, она, дрожа от страха, отошла к противоположной двери. Кондуктор отворял дверь, впуская мужа с женой.
— Да, разумеется. Да что же! Я
не стою за свое, — отвечал Левин с детскою, виноватою улыбкой. «О чем бишь я спорил? — думал он. — Разумеется, и я прав и он прав, и всё прекрасно. Надо только пойти в контору распорядиться». Он
встал, потягиваясь и улыбаясь.
Она
встала ему навстречу,
не скрывая своей радости увидать его. И в том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую руку и познакомила его с Воркуевым и указала на рыжеватую хорошенькую девочку, которая тут же сидела за работой, назвав ее своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины большого света, всегда спокойной и естественной.
Увидав ее, он хотел
встать, раздумал, потом лицо его вспыхнуло, чего никогда прежде
не видала Анна, и он быстро
встал и пошел ей навстречу, глядя
не в глаза ей, а выше, на ее лоб и прическу. Он подошел к ней, взял ее за руку и попросил сесть.
— Я
не верю,
не верю,
не могу верить этому! — сжимая пред собой свои костлявые руки, с энергичным жестом проговорила Долли. Она быстро
встала и положила свою руку на рукав Алексея Александровича. — Нам помешают здесь. Пойдемте сюда, пожалуйста.
Когда же
встали из-за стола и дамы вышли, Песцов,
не следуя за ними, обратился к Алексею Александровичу и принялся высказывать главную причину неравенства. Неравенство супругов, по его мнению, состояло в том, что неверность жены и неверность мужа казнятся неравно и законом и общественным мнением.
Все громко выражали свое неодобрение, все повторяли сказанную кем-то фразу: «недостает только цирка с львами», и ужас чувствовался всеми, так что, когда Вронский упал и Анна громко ахнула, в этом
не было ничего необыкновенного. Но вслед затем в лице Анны произошла перемена, которая была уже положительно неприлична. Она совершенно потерялась. Она стала биться, как пойманная птица: то хотела
встать и итти куда-то, то обращалась к Бетси.
Левин во всё время исполнения испытывал чувство глухого, смотрящего на танцующих. Он был в совершенном недоумении, когда кончилась пиеса, и чувствовал большую усталость от напряженного и ничем
не вознагражденного внимания. Со всех сторон послышались громкие рукоплескания. Все
встали, заходили, заговорили. Желая разъяснить по впечатлению других свое недоумение, Левин пошел ходить, отыскивая знатоков, и рад был, увидав одного из известных знатоков в разговоре со знакомым ему Песцовым.