Созвездие. Переводы Ольги Васильевой

Федерико Гарсиа Лорка

Переводы редких стихотворений, новые переводы, необычные ракурсы творчества знакомых испанских поэтов первой трети ХХ века.Открываем неожиданные грани их таланта. У Мигеля Эрнандеса – гениальные стихи о любви, например.У Федерико Лорки – детские стихи и глубокие мистериальные краткостишия.У Антонио Мачадо – афористичность в поэтической форме и размышления о боге, о знании.У Мигеля де Унамуно – сопряжение жизни и поэзии, слияния всего в одном.

КИПАРИС И ДЕВУШКА

Там, где куст жасмина

ярко зеленеет,

девушка-подросток

смотрит вдаль, надеясь,

и, облокотившись на карниз устало,

смотрит вдаль печально,

глаз не отрывая

от стен монастырских;

там, где в небо взвился

чернотой природной

кипарис стрелою.

Ждет, когда придет он,

свиданья час условный.

Смотрит, ждет, мечтает

уже долго-долго.

Локоть на карнизе,

розовая щечка

в ладони отдыхает

а в сознанье смутном

образ кипариса,

как мечта витает.

Кто, когда и как вдруг

Свиданье ей назначил?

Кто? Она не знает.

А когда? В то время,

как, уйдя из детства,

встретилася с жизнью.

Где? В своем же сердце,

в душе неспокойной.

Но слова какие?

Все без слов! Лишь вздохи

вкруг ее летают.

И, поникши, ждет всё,

ждет и ожидает,

когда солнце сядет,

день другой наступит,

и тень кипариса

оживет с зарею.

На горящем небе

высится колонной

он среди развалин,

и ее как будто

тихо утешает:

«Дочь моя! Терпенье!

Терпенье в ожиданьи!»

И проходят тучи

над ним чередою,

словно дни проходят,

но все не приходит

любимый на свиданье.

Охраняет поле

кипарис суровый,

и подобен башне,

сторожевой он.

и с него, бедняжка,

глаз не сводит:

«Страж!

Мой стражник черный!

Когда его увидишь,

меня предупреди ты,

если усну невольно,

как поедет мимо —

сон развей мой.

Так дни мои уходят

и вместе с ними

о счастии надежда

вот-вот покинет».

Томятся в ожиданье

кипарис и дева,

а его все нету,

и так долго,

что думает бедняжка

об уголке спокойном,

что за оградой

ей отдых обещает.

В монастырь укрылась,

там и ищет счастья,

что в мире не обрящет,

ждет теперь свиданья

с Женихом Небесным.

Он придет однажды,

днем прекрасным,

и возьмет с собою,

в край, где нет страданья.

Вечерами тихими

сидит теперь средь зелени

вместе с кипарисом,

облокотившись

рукою на колени,

в облаках витая

в грезах смутных.

Бледны ее руки,

и лицо поблекло.

Кипариса-друга

она просит:

«Страж!

Мой стражник черный!

Когда с небес сойдет он,

меня предупреди ты,

если усну невольно,

как пойдет он мимо —

сон развей мой.

Так дни мои проходят

и вместе с ними

о счастии надежда

вот-вот покинет».

И он ей отвечает:

«Терпение, терпение,

дочь моя, в смирении».

И умерла в терпении,

ожидая вести,

в земле благословенной.

Под тенью кипариса

ее похоронили,

там теперь и спит она,

но, уснувшая,

вечно в ожидании,

когда ее возлюбленный

придет к ней на свидание.

И вечерами тихими,

когда садится солнце

и алыми лучами небеса сияют,

кипарис покинутый

ей стойко повторяет:

«Терпение, терпение,

дочь моя, в смирении».

А базилик? Замерз он

одним холодным утром,

когда проехал всадник

неведомо откуда,

ища глазами жадными

собственное счастье…

Нашел окно пустое,

под небесами ясными.