Неточные совпадения
Городничий. Эк
куда хватили! Ещё умный человек! В уездном городе измена! Что
он, пограничный, что ли? Да отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней,
куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами.
Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть
его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Анна Андреевна. Где ж, где ж
они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон,
куда,
куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Осип. Да, хорошее. Вот уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с
ним! я человек простой».
Слышишь, побеги расспроси,
куда поехали; да расспроси хорошенько: что за приезжий, — каков
он, — слышишь?
Купцы. Да уж
куда милость твоя ни запроводит
его, все будет хорошо, лишь бы, то есть, от нас подальше. Не побрезгай, отец наш, хлебом и солью: кланяемся тебе сахарцом и кузовком вина.
Здесь есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то
он там уж и сидит у жены
его, я присягнуть готов…
Его хозяйка Домнушка
Была
куда заботлива,
Зато и долговечности
Бог не дал ей.
Оро́бели наследники:
А ну как перед смертию
Лишит наследства? Мало ли
Лесов, земель у батюшки?
Что денег понакоплено,
Куда пойдет добро?
Гадай! У князя в Питере
Три дочери побочные
За генералов выданы,
Не отказал бы
им!
За спором не заметили,
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б ночку целую
Так шли —
куда не ведая,
Когда б
им баба встречная,
Корявая Дурандиха,
Не крикнула: «Почтенные!
Куда вы на ночь глядючи
Надумали идти...
Поймал
его Пахомушка,
Поднес к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка малая,
А ноготок востер!
Дыхну — с ладони скатишься,
Чихну — в огонь укатишься,
Щелкну — мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю!
куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим — и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси...
— Не знаю я, Матренушка.
Покамест тягу страшную
Поднять-то поднял
он,
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу
егоНе слезы — кровь течет!
Не знаю, не придумаю,
Что будет? Богу ведомо!
А про себя скажу:
Как выли вьюги зимние,
Как ныли кости старые,
Лежал я на печи;
Полеживал, подумывал:
Куда ты, сила, делася?
На что ты пригодилася? —
Под розгами, под палками
По мелочам ушла!
«Избави Бог, Парашенька,
Ты в Питер не ходи!
Такие есть чиновники,
Ты день у
них кухаркою,
А ночь у
них сударкою —
Так это наплевать!»
«
Куда ты скачешь, Саввушка?»
(Кричит священник сотскому
Верхом, с казенной бляхою.)
— В Кузьминское скачу
За становым. Оказия:
Там впереди крестьянина
Убили… — «Эх!.. грехи...
Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Да извозчики-то на что ж? Это
их дело. Это таки и наука-то не дворянская. Дворянин только скажи: повези меня туда, — свезут,
куда изволишь. Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает Митрофанушка.
Г-жа Простакова (увидя Кутейкина и Цыфиркина). Вот и учители! Митрофанушка мой ни днем, ни ночью покою не имеет. Свое дитя хвалить дурно, а
куда не бессчастна будет та, которую приведет Бог быть
его женою.
Стародум. Оставя
его, поехал я немедленно,
куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я
их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Еремеевна(задрожала). Ах, уходит
он его!
Куда моей голове деваться?
Некоторое время Угрюм-Бурчеев безмолвствовал. С каким-то странным любопытством следил
он, как волна плывет за волною, сперва одна, потом другая, и еще, и еще… И все это куда-то стремится и где-то, должно быть, исчезает…
Постоянно застегнутый на все пуговицы и имея наготове фуражку и перчатки,
он представлял собой тип градоначальника, у которого ноги во всякое время готовы бежать неведомо
куда.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда,
куда идти следует. Начав собирать дани,
он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению,
он обсудил этот факт не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в
нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
План был начертан обширный. Сначала направиться в один угол выгона; потом, перерезав
его площадь поперек, нагрянуть в другой конец; потом очутиться в середине, потом ехать опять по прямому направлению, а затем уже
куда глаза глядят. Везде принимать поздравления и дары.
Все
они были снабжены одинаковыми физиономиями, все одинаково молчали и все одинаково куда-то исчезали.
— Как сейчас?
куда же
они бежали?
Весь воздух был наполнен какою-то светящеюся массою, в которой отдельными точками кружились и вихрились головни и горящие пуки соломы:"Куда-то
они полетят?
Внятным и ясным голосом
он произнес:"Бездельники!" — и, сев в кибитку, благополучно проследовал в тот край,
куда Макар телят не гонял.
—
Куда ты девал нашего батюшку? — завопило разозленное до неистовства сонмище, когда помощник градоначальника предстал перед
ним.
Более всего заботила
его Стрелецкая слобода, которая и при предшественниках
его отличалась самым непреоборимым упорством. Стрельцы довели энергию бездействия почти до утонченности.
Они не только не являлись на сходки по приглашениям Бородавкина, но, завидев
его приближение, куда-то исчезали, словно сквозь землю проваливались. Некого было убеждать, не у кого было ни о чем спросить. Слышалось, что кто-то где-то дрожит, но где дрожит и как дрожит — разыскать невозможно.
— Ну
куда тебе без ума бежать? — урезонивали
его почетные глуповцы, сидевшие по сторонам.
— Нужды нет, что
он парадов не делает да с полками на нас не ходит, — говорили
они, — зато мы при
нем, батюшке, свет у́зрили! Теперича, вышел ты за ворота: хошь — на месте сиди; хошь —
куда хошь иди! А прежде сколько одних порядков было — и не приведи бог!
На другой день, проснувшись рано, стали отыскивать"языка". Делали все это серьезно, не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить
его, но потом вспомнили, что
он совсем не для того требовался, и простили. Еврей, положив руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал, что надо идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить по полю до тех пор, пока не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки, идти
куда глаза глядят.
Скорым шагом удалялся
он прочь от города, а за
ним, понурив головы и едва поспевая, следовали обыватели. Наконец к вечеру
он пришел. Перед глазами
его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой не замечалось ни одного бугорка, ни одной впадины.
Куда ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший с тем бредом, который гнездился в
его голове…
И точно,
он начал нечто подозревать.
Его поразила тишина во время дня и шорох во время ночи.
Он видел, как с наступлением сумерек какие-то тени бродили по городу и исчезали неведомо
куда и как с рассветом дня те же самые тени вновь появлялись в городе и разбегались по домам. Несколько дней сряду повторялось это явление, и всякий раз
он порывался выбежать из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал
его. Как истинный прохвост,
он боялся чертей и ведьм.
—
Куда глаза глядят! — бормотал
он, очевидно припоминая эти слова из своего маршрута.
В ту же ночь в бригадировом доме случился пожар, который, к счастию, успели потушить в самом начале. Сгорел только архив, в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение в поджоге, и пало
оно не на кого другого, а на Митьку. Узнали, что Митька напоил на съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо
куда. Преступника изловили и стали допрашивать с пристрастием, но
он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.
—
Куда ж торопиться? Посидим. Как ты измок однако! Хоть не ловится, но хорошо. Всякая охота тем хороша, что имеешь дело с природой. Ну, что зa прелесть эта стальная вода! — сказал
он. — Эти берега луговые, — продолжал
он, — всегда напоминают мне загадку, — знаешь? Трава говорит воде: а мы пошатаемся, пошатаемся.
Таня держала Гришу за волосы, а
он, с изуродованным злобой лицом, бил ее кулаками
куда попало.
И, выйдя на двор, Левин, как дерево весною, еще не знающее,
куда и как разрастутся
его молодые побеги и ветви, заключенные в налитых почках, сам не знал хорошенько, за какие предприятия в любимом
его хозяйстве
он примется теперь, но чувствовал, что
он полон планов и предположений самых хороших.
Когда Вронский опять навел в ту сторону бинокль,
он заметил, что княжна Варвара особенно красна, неестественно смеется и беспрестанно оглядывается на соседнюю ложу; Анна же, сложив веер и постукивая
им по красному бархату, приглядывается куда-то, но не видит и, очевидно, не хочет видеть того, что происходит в соседней ложе. На лице Яшвина было то выражение, которое бывало на
нем, когда
он проигрывал.
Он насупившись засовывал всё глубже и глубже в рот свой левый ус и косился на ту же соседнюю ложу.
«Я вас не держу, — мог сказать
он. — Вы можете итти
куда хотите. Вы не хотели разводиться с вашим мужем, вероятно, чтобы вернуться к
нему. Вернитесь. Если вам нужны деньги, я дам вам. Сколько нужно вам рублей?»
«Ах! провалиться бы куда-нибудь!» думал
он, продолжая работать.
— Поедемте, пожалуйста, и я поеду, — сказала Кити и покраснела. Она хотела спросить Васеньку из учтивости, поедет ли
он, и не спросила. — Ты
куда, Костя? — спросила она с виноватым видом у мужа, когда
он решительным шагом проходил мимо нее. Это виноватое выражение подтвердило все
его сомнения.
В одну минуту
он так перемесил всё это общественное тесто, что стала гостиная хоть
куда, и голоса оживленно зазвучали.
Левин подошел, но, совершенно забыв, в чем дело, и смутившись, обратился к Сергею Ивановичу с вопросом: «
куда класть?»
Он спросил тихо, в то время как вблизи говорили, так что
он надеялся, что
его вопрос не услышат.
Мысли о том,
куда она поедет теперь, — к тетке ли, у которой она воспитывалась, к Долли или просто одна за границу, и о том, что
он делает теперь один в кабинете, окончательная ли это ссора, или возможно еще примирение, и о том, что теперь будут говорить про нее все ее петербургские бывшие знакомые, как посмотрит на это Алексей Александрович, и много других мыслей о том, что будет теперь, после разрыва, приходили ей в голову, но она не всею душой отдавалась этим мыслям.
То, что она уехала, не сказав
куда, то, что ее до сих пор не было, то, что она утром еще ездила куда-то, ничего не сказав
ему, — всё это, вместе со странно возбужденным выражением ее лица нынче утром и с воспоминанием того враждебного тона, с которым она при Яшвине почти вырвала из
его рук карточки сына, заставило
его задуматься.
— Вы сами учите? — спросил Левин, стараясь смотреть мимо выреза, но чувствуя, что,
куда бы
он ни смотрел в ту сторону,
он будет видеть вырез.
―
Он был и вернулся и опять поехал куда-то. Но это ничего. Не говори про это. Где ты был? Всё с принцем?
Дама эта не дошла до
них и куда-то скрылась.
Мысль о прямом деле, связывавшемся с сыном, о том, чтобы сейчас же уехать с
ним куда-нибудь, дала ей это успокоение.
— Это
куда? — спросил
его Яшвин. — Вот и тройка, — прибавил
он, увидев подъезжавшую коляску.