Неточные совпадения
Более уже тридцати лет прошло после этого события, а между тем, какое
бы горе или счастье ни посещало Вихрова, искаженное лицо солдата
хоть на минуту да промелькнет перед его глазами.
— На свете так мало людей, — начала она, прищуривая глаза, — которые
бы что-нибудь для кого сделали, что право, если самой кому
хоть чем-нибудь приведется услужить, так так этому радуешься, что и сказать того нельзя…
— Герои романа французской писательницы Мари Коттен (1770—1807): «Матильда или Воспоминания, касающиеся истории Крестовых походов».], о странном трепете Жозефины, когда она, бесчувственная, лежала на руках адъютанта, уносившего ее после объявления ей Наполеоном развода; но так как во всем этом весьма мало осязаемого, а женщины, вряд ли еще не более мужчин, склонны в чем
бы то ни было реализировать свое чувство (ну,
хоть подушку шерстями начнет вышивать для милого), — так и княгиня наконец начала чувствовать необходимую потребность наполнить чем-нибудь эту пустоту.
Вот что забавляло теперь этого человека. Анна Гавриловна очень хорошо это понимала, и
хоть у ней кровью сердце обливалось, но она все-таки продолжала его забавлять подобным образом. Мари, все время, видимо, кого-то поджидавшая, вдруг как
бы вся превратилась в слух. На дворе послышался легкий стук экипажа.
— Уж именно — балда пустая,
хоть и господин!.. — подхватила Анна Гавриловна. — Не такого
бы этакой барыне мужа надо… Она славная!..
И точно, что — отдери он тогда меня, как хотелось ему того, я
бы —
хоть бросай свое дело; потому, как я спрошу после того с какого-нибудь подчиненного своего али накажу их же пропойцу-мужичонка, — он мне прямо в глаза бухнет: «Ты сам — сеченый!».
— Еще
бы!.. — проговорила княгиня. У ней всегда была маленькая наклонность к придворным известиям, но теперь, когда в ней совершенно почти потухли другие стремления, наклонность эта возросла у ней почти в страсть. Не щадя своего хилого здоровья, она всюду выезжала, принимала к себе всевозможных особ из большого света, чтобы
хоть звук единый услышать от них о том, что там происходит.
— Да нашу Марью Николаевну и вас — вот что!.. — договорилась наконец Анна Гавриловна до истинной причины, так ее вооружившей против Фатеевой. — Муж ее как-то стал попрекать: «Ты
бы, говорит,
хоть с приятельницы своей, Марьи Николаевны, брала пример — как себя держать», а она ему вдруг говорит: «Что ж, говорит, Мари выходит за одного замуж, а сама с гимназистом Вихровым перемигивается!»
— Вот это и я всегда говорю! — подхватил вдруг полковник, желавший на что
бы нибудь свести разговор с театра или с этого благованья, как называл он сие не любимое им искусство. — Александра Ивановича
хоть в серый армяк наряди, а все будет видно, что барин!
— Да комнат много, пусть
хоть рядом с вами займет, — отвечала хозяйка, —
хоть и не следовало
бы, не стоит она того.
— Сделай милость, не догадался! — произнесла Фатеева, покачав головой. — Ни один мужчина, — прибавила она с ударением, — никогда не показал
бы женщине такого большого участия без того, чтобы она
хоть на капельку,
хоть немножко да не нравилась ему.
Больше всего мысль его останавливалась на «Юлии и Ромео» Шекспира — на пьесе, в которой
бы непременно стал играть и Неведомов, потому что ее можно было
бы поставить в его щегольском переводе, и, кроме того, он отлично
бы сыграл Лоренцо, монаха; а потом — взять какую-нибудь народную вещь,
хоть «Филатку и Мирошку» [«Филатка и Морошка» — водевиль в одном действии П.Г.Григорьева, впервые поставлен в 1831 году.], дать эти роля Петину и Замину и посмотреть, что они из них сделают.
Каролина Карловна отрицательно покачала головой, к
хоть после того, как Павел сделал Каролине Карловне откровенное признание в своей любви, они были совершенно между собой друзья, но все-таки расспрашивать более он не почел себя вправе. Впоследствии он, впрочем, узнал, что виновником нового горя Каролины Карловны был один из таинственных фармацевтов. Русскому она, может быть, не поверила
бы более; но против немца устоять не могла!
— Будь
хоть последний день понежней со мною, — проговорила она, как
бы еще не зная, исполнит он ее просьбу или нет.
— Съездите к нему и пригласите его бывать в нашем собрании;
хоть один порядочный молодой человек будет у нас, с кем
бы можно было слово сказать.
— Бога ради, сейчас; иначе я не ручаюсь, что она, может быть, умрет; умоляю вас о том на коленях!.. — И m-lle Прыхина сделала движение, что как будто
бы в самом деле готова была стать на колени. —
Хоть на минуточку, а потом опять сюда же приедете.
— Я
бы вас ни в чем этом не стесняла и просила
бы только на время приезжать ко мне; по крайней мере я была
бы хоть не совсем униженная и презираемая всеми женщина.
Жениться на мне вы не хотите, так как считаете меня недостойною этой чести, и потому — что я такое теперь? — потерянная женщина, живущая в любовницах, и, кроме того, дела мои все запутаны; сама я ничего в них не смыслю, пройдет еще год, и я совсем нищей могу остаться, а потому я хочу теперь найти человека, который
бы хоть сколько-нибудь поправил мою репутацию и, наконец, занялся
бы с теплым участием и моим состоянием…
Отправив все это в городе на почту, Вихров проехал затем в погребок, который состоял всего из одной только маленькой и грязной комнатки, но тем не менее пользовался большою известностью во всем уезде: не было, я думаю, ни одного чиновника, ни одного помещика, который
бы хоть раз в жизни не пивал в этом погребке, в котором и устроено было все так, что ничего другого нельзя было делать, как только пить: сидеть можно было только около единственного стола, на котором всегда обыкновенно пили, и съесть чего-нибудь можно было достать такого, что возбуждает жажду пить, каковы: селедка, икра…
— Для правительства все равно, я думаю,
хоть в турецкую
бы веру она перешла.
Вихров, после того, Христом и богом упросил играть Полония — Виссариона Захаревского, и
хоть военным, как известно, в то время не позволено было играть, но начальник губернии сказал, что — ничего, только
бы играл; Виссарион все хохотал: хохотал, когда ему предлагали, хохотал, когда стал учить роль (но противоречить губернатору, по его уже известному нам правилу, он не хотел), и говорил только Вихрову, что он боится больше всего расхохотаться на сцене, и игра у него выходила так, что несколько стихов скажет верно, а потом и заговорит не как Полоний, а как Захаревский.
— Какая счастливица она! — произнесла Юлия, как-то съеживаясь и потупляя глаза. — Как
бы я желала образовать себя еще
хоть немного.
И Иван садился, но все-таки продолжал держать себя в несколько трусливой позе. Наконец, Вихрову этот подобострастный вид его стал наскучать — и он решился ободрить его,
хоть и предчувствовал, что Иван после того сейчас же нос подымет и, пожалуй, опять пьянствовать начнет; но, как
бы то ни было, он раз сказал ему...
Героя моего последнее время сжигало нестерпимое желание сказать Мари о своих чувствах; в настоящую минуту, например, он сидел против нее — и с каким
бы восторгом бросился перед ней, обнял
бы ее колени, а между тем он принужден был сидеть в скромнейшей и приличнейшей позе и вести холодный, родственный разговор, — все это начинало уж казаться ему просто глупым: «
Хоть пьяну
бы, что ли, напиться, — думал он, — чтобы посмелее быть!»
Во всем этом разговоре о братьях Юлия Ардальоновна не приняла никакого участия, как будто
бы говорилось о совершенно постороннем и нисколько не занимающем ее предмете. Вихров опять почувствовал необходимость
хоть о чем-нибудь поговорить с ней.