Неточные совпадения
При этом ему невольно припомнилось, как его самого, — мальчишку лет пятнадцати, — ни в чем
не виновного, поставили в полку под ранцы с песком, и как он терпел, терпел эти мученья, наконец, упал, кровь хлынула у него из гортани; и как он потом сам, уже в чине капитана, нагрубившего ему солдата велел наказать; солдат продолжал грубить; он велел его наказывать больше, больше; наконец,
того на шинели снесли
без чувств в лазарет; как потом, проходя по лазарету, он видел этого солдата с впалыми глазами, с искаженным лицом, и затем солдат этот через несколько дней умер, явно им засеченный…
Еспер Иваныч, между
тем, стал смотреть куда-то вдаль и заметно весь погрузился в свои собственные мысли, так что полковник даже несколько обиделся этим. Посидев немного, он встал и сказал
не без досады...
Все эти слова солдата и вид комнат неприятно подействовали на Павла;
не без горести он вспомнил их светленький, чистенький и совершенно уже
не страшный деревенский домик. Ванька между
тем расхрабрился: видя, что солдат, должно быть, очень барина его испугался, — принялся понукать им и наставления ему давать.
— Какой-такой табак этот? — спросил
тот не без удивления.
Отдача сына на казну,
без платы, вряд ли
не была для полковника одною из довольно важных причин желания его, чтобы
тот поступил в Демидовское.
— Я прожил ребенком
без всякого надзора, — начал он неторопливо, — и
то, кажется,
не сделал ничего дурного, за что бы вы меня могли укорить.
— Счастливо оставаться! — проговорила
та и потом так будто бы,
без всякого умысла, прибавила: — Вы изволили прислать за мной, а я, согрешила грешная, сама еще ранее
того хотела идти, задний двор у нас пообвалился: пойду, мо, у Михайла Поликарпыча лесу попросить,
не у чужих же господ брать!
— Вероятно! — отвечал
тот холодно и
не без важности.
— Нас затем и посылают в провинцию, чтобы
не было этого крючкотворства, — возразил правовед и потом,
не без умыслу, кажется, поспешил переменить разговор. — А что, скажите, брат его тоже у вас служит, и с
тем какая-то история вышла?
Павел стал осматривать комнату Еспера Иваныча, которую, видимо, убирало чье-то утонченное внимание. По стенам шли мягкие
без дерева диваны, пол был покрыт пушистым теплым ковром; чтобы летнее солнце
не жгло, на окна были опущены огромные маркизы; кроме
того, небольшая непритворенная дверь вела на террасу и затем в сад, в котором виднелось множество цветов и растений.
— Век ее заел! — воскликнула Анна Гавриловна. — А кто бы ее и взял
без него!.. Приехавши сюда, мы все узнали: княгиня только по доброте своей принимала их, а
не очень бы они стоили
того. Маменька-то ее все именье в любовников прожила, да и дочка-то, верно, по ней пойдет.
Павлу, по преимуществу, в новом его знакомом нравилось
то, что
тот, как ему казалось, ни одного шагу в жизни
не сделал
без того, чтобы
не дать себе отчету, зачем и почему он это делает.
— Некогда все! — отвечал Салов, в одно и
то же время ухмыляясь и нахмуриваясь. Он никогда почти
не ходил в университет и все был на первом курсе,
без всякой, кажется, надежды перейти на второй.
— Начало всех начал, — отвечал
тот не без улыбки.
Неведомов, после
того, взглянул на прочих лиц, помещавшихся за табльдотом, и увидел, что Анна Ивановна сидит с Саловым и, наклонившись несколько в его сторону, что-то такое слушает
не без внимания, что Салов ей говорит.
Анна Ивановна была дочь одного бедного чиновника, и приехала в Москву с
тем, чтобы держать в университете экзамен на гувернантку. Она почти
без копейки денег поселилась в номерах у m-me Гартунг и сделалась какою-то дочерью второго полка студентов: они все почти были в нее влюблены, оберегали ее честь и целомудрие, и почти на общий счет содержали ее, и
не позволяли себе
не только с ней, по даже при ней никакой неприличной шутки: сама-то была она уж очень чиста и невинна душою!
Петин тоже попробовал было представить Макару Григорьеву змею, переползавшую через пеньки, и при этом сам переполз через стул, но как-то
не угодил этим Макару Григорьеву, потому что
тот впоследствии отзывался о нем Павлу: «Нет, барин этот хоть и длинен, но
без рассудка!» Неведомов, в свою очередь, тоже немало его удивил...
Вообще, он был весьма циничен в отзывах даже о самом себе и, казалось, нисколько
не стыдился разных своих дурных поступков. Так, в одно время, Павел стал часто видать у Салова какого-то молоденького студента, который приходил к нему, сейчас же садился с ним играть в карты, ерошил волосы, швырял даже иногда картами, но, несмотря на
то, Салов
без всякой жалости продолжал с ним играть.
— Что ж ему было уступать, — подхватил
не без самодовольства Павел, — он очень много пустяков говорил, хотя бы про
того же Гоголя!
В день отъезда, впрочем, старик
не выдержал и с утра еще принялся плакать. Павел видеть этого
не мог
без боли в сердце и
без некоторого отвращения. Едва выдержал он минуты последнего прощания и благословения и, сев в экипаж, сейчас же предался заботам, чтобы Петр
не спутался как-нибудь с дороги. Но
тот ехал слишком уверенно: кроме
того, Иван, сидевший рядом с ним на козлах и любивший, как мы знаем, покритиковать своего брата, повторял несколько раз...
— Но и вы со мной ступайте!.. Я
не хочу одна
без вас быть! — сказала
та.
— А
то, что вы прощаете ее, — потому что она
без этого прощенья жить
не может, и сейчас наложила было на себя руки и хотела утопиться.
— Сделай милость,
не догадался! — произнесла Фатеева, покачав головой. — Ни один мужчина, — прибавила она с ударением, — никогда
не показал бы женщине такого большого участия
без того, чтобы она хоть на капельку, хоть немножко да
не нравилась ему.
В Перцово он доехал совершенно благоразумно и благополучно, вручил Клеопатре Петровне письмо и потом отправился к Марье, которая в это время стирала в прачечной.
Та ему очень обрадовалась: сейчас стала поить его чаем и достала даже водки для него. Иван начал все это попивать и рассказывать
не без прибавлений разные разности.
— Да бог с ним и с его духовной! По векселю и на свою седьмую часть я и
без нее получила бы все имение!.. Я об этом ему ни слова и
не говорила! Катишь и священник уж сказали ему о
том.
Нынче вот я отстал, мне ничего водки
не пить, а прежде дня
без того не мог прожить, — вышла у меня вся эта пекуния [Пекуния — от латинского слова pecuniae — деньги (бурсацкий жаргон).], что матушка-дьяконица со мной отпустила, беда: хоть топись,
не на что выпить!..
Барин наш терпел, терпел, — и только раз, когда к нему собралась великая компания гостей, ездили все они медведя поднимать, подняли его, убили, на радости,
без сумнения, порядком выпили; наконец, после всего
того, гости разъехались, остался один хозяин дома, и скучно ему: разговоров иметь
не с кем, да и голова с похмелья болит; только вдруг докладывают, что священник этот самый пришел там за каким-то дельцем маленьким…
Но голова опять повторил: «Пожалуйте!» — и так настойчиво, что, видно, он никогда
не отстанет, пока
не выпьют. Вихров исполнил его желание. Почтенный голова был замечателен способностью своей напоить каждого: ни один губернатор, приезжавший в уездный городишко на ревизию,
не уезжал
без того, чтобы голова
не уложил его в лежку. У Вихрова очень уж зашумело в голове.
— А
то, — отвечала Фатеева, потупляя свои глаза, — что я умру от такого положения, и если вы хоть сколько-нибудь любите меня,
то сжальтесь надо мной; я вас прошу и умоляю теперь, чтобы вы женились на мне и дали мне возможность по крайней мере в храм божий съездить
без того, чтобы
не смеялись надо мной добрые люди.
— Приятели даже! — отвечал
не без гордости Живин. — Ну и разговорились о
том, о сем, где, знаешь, я бываю; я говорю, что вот все с тобою вожусь. Он, знаешь, этак по-своему воскликнул: «Как же, говорит, ему злодею
не стыдно у меня
не побывать!»
— Болезнь ваша, — продолжал
тот, откидываясь на задок кресел и протягивая при этом руки и ноги, — есть
не что иное, как в высшей степени развитая истерика, но если на ваш организм возложена будет еще раз обязанность дать жизнь новому существу,
то это так, пожалуй, отзовется на вашу и
без того уже пораженную нервную систему, что вы можете помешаться.
Дама сердца у губернатора очень любила всякие удовольствия, и по преимуществу любила она составлять благородные спектакли —
не для
того, чтобы играть что-нибудь на этих спектаклях или этак, как любили другие дамы, поболтать на репетициях о чем-нибудь, совсем
не касающемся театра, но она любила только наряжаться для театра в костюмы театральные и, может быть, делала это даже
не без цели, потому что в разнообразных костюмах она как будто бы еще сильней производила впечатление на своего сурового обожателя: он смотрел на нее, как-то более обыкновенного выпуча глаза, через очки, негромко хохотал и слегка подрягивал ногами.
— А, изволили прибыть?.. — воскликнул он
не без удовольствия и в
то же время мельком взглянув на сестру, сидевшую в какой-то сконфуженной и недовольной позе. Недовольна Юлия была, по преимуществу, его приходом.
—
Не пущу, ни за что
не пущу
без закуски, а
не то сама лягу у дверей на пороге!.. — закричала становая — и в самом деле сделала движение, что как будто бы намерена была лечь на пол.
Должности этой Пиколов ожидал как манны небесной — и
без восторга даже
не мог помыслить о
том, как он, получив это звание, приедет к кому-нибудь с визитом и своим шепелявым языком велит доложить: «Председатель уголовной палаты Пиколов!» Захаревские тоже были у Пиколовых, но только Виссарион с сестрой, а прокурор
не приехал: у
того с каждым днем неприятности с губернатором увеличивались, а потому они
не любили встречаться друг с другом в обществе — достаточно уже было и служебных столкновений.
Он сам Христом богом упрашивал мужа, чтобы
тот взял его с собою, — и когда Евгений Петрович согласился,
то надобно было видеть восторг этого господина; об неприятеле он
не может говорить
без пены у рта и говорит, что вся Россия должна вооружиться, чтобы
не дать нанести себе позора, который задумала ей сделать Франция за двенадцатый год.
— Попервоначалу она тоже с ним уехала; но, видно,
без губернаторства-то денег у него немножко в умалении сделалось, она из-за него другого стала иметь. Это его очень тронуло, и один раз так, говорят, этим огорчился, что крикнул на нее за
то, упал и мертв очутился; но и ей тоже
не дал бог за
то долгого веку: другой-то этот самый ее бросил, она — третьего, четвертого, и при таком пути своей жизни будет ли прок, — померла, говорят, тоже нынешней весной!
Я, когда вышел из университета,
то много занимался русской историей, и меня всегда и больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва
без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались новые рати, и вряд ли это
не народная наша черта: мы
не любим приказаний; нам
не по сердцу чересчур бдительная опека правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по
тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас идти,
то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода воеводам.