Мемуары шпионской юности

Вячеслав Гуревич

Леонид работает на ЦРУ. Аня работает в советском посольстве. Он ее вербует – или это она его вербует? Короче, они друг друга вербуют. И влюбляются. Молодые же! Добром такое не кончится, особенно когда Леня нечаянно затягивает резидента КГБ в когти Сатаны.Данная книга – это беллетристика, а не пропаганда наркотиков-алкоголя-сигарет (НАС). Она содержит сцены незаконных актов, но это художественный вымысел, а не призыв нарушать закон. Автор осуждает НАС. Если у вас проблемы, обратитесь к врачу. Книга содержит нецензурную брань.

FIFTEEN

Разумеется, Джош уже поднял тему Леонида, тут же после контакта в посольстве. Он был не настолько уверен в себе, чтобы действовать по инструкции и рапортовать непосредственному начальству в Лэнгли. Инспектор Нэш был бюрократ до мозга костей, который относился к своему посту с максимальной серьезностью и уважением и добивался того же от своих подчиненных. Среди которых был не один Джош Конкорд — юнцы, которые опростоволосились в других местах, и теперь отбывали наказание в форме бесконечного перебирания бумаг, где на одну страницу дела приходилось ста страниц бюро-белиберды. Но именно на этих ста страницах и стоял весь военно-промышленный комплекс. Заветная страничка только смущала профессиональных бюрократов и раздражала своей незаменимостью. Если бы Джош доложил Нэшу о Заксе, его реакция была бы: «Зачем вам это, Конкорд? Вам не нравится ваша нынешняя работа?»

Поэтому Джош предпочел пойти по горизонтали — к директору отдела контрразведки, о котором он ничего не знал. А дорога к нему лежала через его бывшего начальника Пейсера. К моменту расставания у Пейсера создалось не особенно высокое мнение о Джоше. Ну что можно сказать о сотруднике, попавшем в банальнейшую советскую медовую ловушку? Время лечит раны, но с презрением дело хуже.

— Ну что, хочешь взяться за старое?

Пейсер разглядывал Джоша с выражением настолько загадочным, что тот чуть не заплакал от досады: Приди же, Леонид! Прочти мне, что на уме у этой заразы плиз-з-з!

Пейсер слушал Джоша и кивал. — Ну что же, интересно. Но главное то, что я рад, — что-то человеческое блеснуло за толстенными линзами его очков, — я рад, что ты не ходишь обозленный на весь свет, что ты не сдаешься, что ты пытаешься вернуться. Если из этого что-нибудь выйдет — неважно, большое или нет — я думаю, что тебе надо дать еще один шанс. Рим ты второй раз не потянешь. Знаешь насчет вхождения второй раз в реку? — Он чуть придвинулся к Джошу. — Я сам немножко буддист, знаешь. Мне кажется, что все, кто был во Вьетнаме, подсели на это дело. — Отстранился, как будто сознался в чем-то постыдном. — В любом случае не рассчитывай, что сразу тебе все на свете будет. Твой Лео звучит не просто многообещающе — он звучит как полный фрик, даже для русского эмигранта, и среди этой публики фриков хоть отбавляй.

Начальник КР Рэмблер по древу не растекался.

— А что, давай, тащи своего подопечного. Посмотрим, чем он дышит. Прошлое, контакты — все на свете. Пару сессий с психиатром, учитывая его претензии по этой части. Может до года занять. А ты как думал? Порядок один для всех.

Реакция Леонида была предсказуема:

— Никаких проверок. И не пойду я на встречу с твоим Рэмблером-Штемблером. Ты мой куратор. Твой ЦРУ доверху набит советскими шпионами. Американцы как англичане, только больше. Если у тех была «кембриджская четверка», то здесь наверняка есть «гарвардская восьмерка».

— «Кембриджская четверка» была сто лет назад, зачем ты к ней цепляешься?

— Ничего не было сто лет назад, прошлое всегда с нами! При первом же сигнале тревоги разведка избавляется от фриленса — так? В каждом кино одно и то же! Шпионаж — это те же шахматы, всегда приходится жертвовать фигуру! В лучшем случае пешку, а если надо, то и ладью!