Мемуары шпионской юности

Вячеслав Гуревич

Леонид работает на ЦРУ. Аня работает в советском посольстве. Он ее вербует – или это она его вербует? Короче, они друг друга вербуют. И влюбляются. Молодые же! Добром такое не кончится, особенно когда Леня нечаянно затягивает резидента КГБ в когти Сатаны.Данная книга – это беллетристика, а не пропаганда наркотиков-алкоголя-сигарет (НАС). Она содержит сцены незаконных актов, но это художественный вымысел, а не призыв нарушать закон. Автор осуждает НАС. Если у вас проблемы, обратитесь к врачу. Книга содержит нецензурную брань.

TWENTY-FIVE

— Выкладывай.

— Как ты думаешь, они меня встречают на Пенн-стейшн в Нью-Йорке?

— В этом бизнесе ты обязан предполагать, что встречают. В идеальном варианте я предпочел бы, чтобы ты остался на поезде и доехал до Н. Й., чтобы их не смущать, но я не могу тебе там обеспечить прикрытие. Еще нет. В любом случае ты молодец, — добавил он.

Всегда нужно заканчивать на позитивной нотке.

— Так чо, на пиво я заработал?

— Абсолютно. Попробуй National Bohemian, тебе понравится.

И оно мне понравилось. Впрочем, в данный момент под мою вспышку эйфории я бы забалдел даже от воды из-под крана.

— Данная глава нашей эпопеи называется «Как одинокий агент-любитель компенсирует отсутствие spycraft и поддержки своим собственным временем и деньгами». Впрочем, длинновато, — добавил я.

Не могу избавиться от дурацкой привычки комментировать свои собственные шутки. Особенно плохие.

— $31 в два конца?

— $34.

— Сбереги квитанцию. Ну, давай рассказывай. Не томьи. Во всех деталях.

Что я ему мог рассказать? А что же случилось? А ничего не случилось. Я по уши влюблен, она колеблется, но семена доверия посажены успешно. Нет, я не проговорился, где я работаю, просто «одно агентство делает переводы по госзаказам». На данный момент я перевожу скучнейшую ерунду, горестные плачи советских эмигрантов о том, как им тяжело жилось в СССР с унижениями от рук КГБ — скучно до слез. Все одно и то же: как и где и кем они служили в армии, особенно если в отдаленных местах, типа в ракетных войсках в Сибири и в подводном флоте в Мурманске, и как им отказывали в визах из-за секретности и в подвалах ОВИРа по голове били Торой.

На долю секунды представил себе выражение лиц посольских чекистов: «Торой били? А она что, такая толстая?», «Да ладно… Показывали нам эту Тору на спецкурсе… Ну, нормальная книга, типа „Как закалялась сталь“… Вот ведь, суки продажные, так на Родину клеветать!».

Какой смысл в работе, если ни грамма кайфа.

— Ты что, правда все это ей…

Голова JC гудит и светится. Он еле сдерживается, ему хочется подскочить и выдать пару коленец из незнакомого балканского танца, с подпрыгиванием, и хлопанием, и покрикиванием. Хей! Хей! Хей!

— По-моему, время врать еще не пришло. Так и сказал, причем без единого собственного имени или фамилии.

— И она не спросила тебя, как называется твое скучнейшее агентство и где оно находится?

— Ага, вот это прикольно: она спросила меня, как далеко моя работа от нашего места встречи и разве мне не надо вернуться на рабочее место после обеда.

О господи, и как же она заикалась и шептала, когда она задала этот вопрос. Бедная девочка, эта работа не для нее. Во-первых, она получит втык за то, что говорила слишком тихо и неразборчиво и ничего не разберешь. А мне чекисты должны премиальные: я выговаривал каждое слово громко и отчетливо. И чтобы у нее пленка не кончилась в сумочке. Как подумаешь, какие премиальные эти паршивцы получат, анализируя каждую мою паузу, каждый изгиб интонации. Я ведь так старался, так притворно колебался-запинался — говорить или не говорить то-то и то-то.

«Все в порядке, не волнуйся, — сказал я ей, — у меня сегодня библиотечный день, и я еще полдня взял за свой счет, съездить к тетке в Нью-Йорк, что-то она разболелась, в ее возрасте шейка бедра — это не хухры-мухры…»

В свою очередь я осведомился, что именно она делает в посольстве. Продолжая бормотать и пялиться на гальку под скамейкой, она поведала, что ее работа тоже была не самая увлекательная — печатать бумаги и раскладывать их по папкам в алфавитном порядке… Я не спросил, что именно она печатала и куда раскладывала; ясный перец, печатать отчеты нелегалов ей бы не доверили. Ниже ее в служебной табели о рангах не было никого. Самое ответственное, что ей могли поручить, — печатать бухгалтерские отчеты.

— Но это тоже может оказаться полезно, — заметил JC.

— Может. Но зачем размениваться? Там есть добыча поинтереснее.

Я остановился, чтобы не сказать лишнего. На самом деле Анечкино описание ее обязанностей было не совсем правдиво. То есть, конечно же, ей было скучно, кто бы сомневался, но вряд ли ее обязанности сводились к пишмашинке и папкам. Машинисток не посылают на приемы в посольство. Их не приставляют к атташе по Икролесу, который разъезжает по Калифорниям. Для этого нужен доступ повыше. Что если я подошел к Женечкиному описанию слишком легкомысленно, и Чапайкин-старший был действительно генерал КГБ? Тогда она должна была быть как минимум референт. Как она незамужняя в посольство попала? Поэтому даже если она и говорила правду о печатании и раскладывании по папкам, это было всего лишь начало, испытательный срок, и клянусь богиней разведки Матой Хари, ее звезда просто ринется в стратосферу, как только она завербует этого глупенького америкоса, который жить без нее не может!

Но ободрять JC таким анализом было преждевременно. Как говорил наш сосед по площадке Митрич, «каждому овощу своя база».

— В любом случае, — подытожил я, — мы встречаемся на ланч ровно через неделю. Она у меня из рук будет есть, чем не прогресс? Кстати, я упомянул ей, что (с эдакой благородной горечью, которую я изображаю мастерски) как жаль, что я не могу отвести ее в The Capital Grille, но я таких денег не зарабатываю, хотя, может, и заслуживаю бо́льшего, потому что от гребаного американского правительства справедливой компенсации хрен дождешься — слова, которые в ушах вербующего агента должны прозвучать как We’re the Champions группы «Квин».

Вот ить, негодяй. Полковник Пронин потрет руки. Вот ить, жадный сукин сын. Как они все спешат родину продать.

— Но они ничего не попросили и не сделали предложение?

— Россия — страна деликатная, камрад, кто же на первом свидании предложение делает? Не боисс, крючок вошел плавно, будут и предложения — но они должны сделать первый шаг. А покамест, камрад…

JC поморщился:

— Пожалуйста, не надо меня так называть.

— Учитывая обстановку, — я обвел жестом брутальный декор подсобки, — данная форма обращения более чем уместна.

«Как хочу, так и назову, — подумал я, — потому как на данный момент ты на крючке не меньше, чем полковник Пронин. Одним камнем двух агентов».

— Ладно, проез-жали. — JC сказал с деланной беспечностью. Он приоткрыл дверь, переглянуться с негром на стреме. — Засидьелися мы тут. Все в порядке, поехали.

В аллее за буфетом нас ожидал голубой «Шевроле Малибу». «Как-то фривольно для государственного транспорта, — подумал я. — Ладно, на „Линкольн“ я еще не тяну».

— В шпионском искусстве главное есть терпение, — сказал JC поучительно. — И не забывай пристьегнуться.

И откуда он знал, что я обожаю, когда мне читают лекции.

— Ладно, мистер Конкорд: давай начнем работать над моей легендой, над моим скромным обиталищем. Мне же ее надо куда-то привести! Во-первых, это должно быть чисто и убрано, она не хиппи какая — на матраце трахаться, но и скромно, чтобы оправдать мои жалобы, что денег нет. Теперь тачка. Думаю, без феррари мы обойдемся…

JC ухмыльнулся.

Движение на Парквее было не слишком густое, солнышко сияло, травка зеленела — живем, Джошка! Живем!

–…любой шеви или форд сгодится. У меня нет особых предпочтений…

…да и не разбираюсь я в них, что уж там…

–…лишь бы пыхтела. Далее, новые документы — карточка Social Security, кредитные карточки, водительские права — да ты лучше моего знаешь. Далее, толковое название и адрес для моей конторы, где я перевожу эти ску-у-учные документы. Она должна быть реальной, да ты и сам знаешь, чего я напрягаюсь? В общем, за работу, Джошка. Самое главное, не забудь отчеты, которые я буду воровать. Особенно самый первый — он должен быть один к одному.

— Какой ты профессионал, — сказал JC. — Кто бы мог задуматься. Почему-то ты не упомянул расходы. Которые ты будешь нуждаться. В разумных пределах.

Я откинулся на сидении и закурил. Чувствовал я себя шикарно, и сознание сделанной работы, и National Bohemian, и вкусный виргинский табачок органично сочетались и дополняли друг друга.

— Кэш, безусловно, пригодится, — сказал я. — Но давай с этим делом не спешить. Первым делом безналичность. Я ведь еще ничего не заработал.

— Бух-галтерия тебя полубит, — повторил JC.

Еще как. Не боисс, Джошка, я тебя еще выведу в дамки, и Анюту тоже, и самого себя. Мы все будем в дамках. Дай мне только завербоваться. Дай мне только выйти в советские шпионы.

Эта мысль так меня развлекла, что дым пошел не туда, и я серьезно закашлялся.

Давным-давно, будучи тинейджером в городе Лысенко, я уже хотел быть советским шпионом.