Мемуары шпионской юности

Вячеслав Гуревич

Леонид работает на ЦРУ. Аня работает в советском посольстве. Он ее вербует – или это она его вербует? Короче, они друг друга вербуют. И влюбляются. Молодые же! Добром такое не кончится, особенно когда Леня нечаянно затягивает резидента КГБ в когти Сатаны.Данная книга – это беллетристика, а не пропаганда наркотиков-алкоголя-сигарет (НАС). Она содержит сцены незаконных актов, но это художественный вымысел, а не призыв нарушать закон. Автор осуждает НАС. Если у вас проблемы, обратитесь к врачу. Книга содержит нецензурную брань.

TWENTY-SEVEN

Свеженький как огурчик после утренней спортивной ходьбы и овощного коктейля из свежих моркови и сельдерея, начальник контрразведки Рэмблер разглядывал агента Конкорда с некоторым интересом. Это было примерно то, что хорошо заполняло просвет между сочным диетическим пойлом и десятью каплями «Джек Дэниэлс» в утреннем кофе.

— Итак, ваш друг предлагает, чтобы мы сочинили ему фейковую должность с полным легальным прикрытием. Умница какая, надо же.

— Я не вижу, чем мы рискуем, — пробормотал Конкорд. — Он уже почти что ее соблазнил. Возможно, я не осведомлен, но пара подложных документов и визит уборщицы на явочную квартиру — это не такая уж высокая цена для того, чтобы скомпрометировать советского дипломата.

— Мы создаем фейковую личность, апробированную ЦРУ, которая в будущем может быть использована другой стороной, — сказал Рэмблер. — Вы правы: у вас недостает опыта для таких вещей. Кроме того, скажите вашему другу, что его отказ осчастливить нас своим присутствием и пройти детектор лжи не вызывают у нас энтузиазма поддержать его начинания. Немножко паранойи — хорошо, много паранойи — плохо. К тому же у него иммиграционное досье всего на полстраницы. Случайно, не вы его интервьюировали на визу?

— Это было после меня. Леониду двадцать пять лет, откуда у него взяться биографии больше чем на полстраницы?

— Если его действительно зовут Леонид, — сказал Рэмблер. — Если ему действительно двадцать пять. Я настаиваю на датировке углеродом. Вы знаете, что все, что к нам приходит из-за «железного занавеса», — это приманка. Часть масштабнейшей операции КГБ. Сюда входит еврейская эмиграция — он же сюда прибыл по израильской визе, так? Вы что думаете, что Брежнев разрешил бы тысячам людей уехать, если бы его не подтолкнул КГБ, который спит и видит, как наводнить Америку своей агентурой? И, кстати, многие из них даже не евреи. Как называется институт, который посещал этот ваш Леонид? Одна из этих еврейских школ — беершеба, кажется?

Джош нахмурился. Ему действительно не пришло в голову экзаменовать Леонида на эту тему. Особенно потому что сам-то он… ну да, на Йом-Киппур полагалось думать мрачные мысли, а на Рош ха-Шану — радостные, и еще переодеваться на Пурим и крутить дрейдл на Хануку… этим его иудаизм в основном исчерпывался. Так что экзаменатор для Леонида из него был никакой.

Рэмблер не знал пощады:

— Имейте в виду: то, что я сказал о паранойе, относится к агентам — не ко мне. Я являю из себя образец реализма, и постоянная бдительность — это непреложная часть моей работы. Я не могу быть параноидален по определению.

— Мне кажется, компромисс возможен. — Джош сказал мягко, но с твердостью. (Это трудно, кто бы спорил.)

«Интересно, где здесь золотая середина», — думал он. За своего агента нужно заступаться — тем самым ты проявляешь уверенность в качестве своей работы, — но если слишком бодаться, то создается впечатление, что он тобой манипулирует. «Ничего я в этом не понимаю», — проскочила предательская мысль.

— Вы что-то сказали? — Рэмблер сморщился, наблюдая, как Джош кусает ногти.

Попался! Джош покраснел.

— Во-первых, — пробормотал он, — Закс не просит аванс.

— Подозрительно, — кивнул Рэмблер. — Беженец без гроша в кармане? На что он вообще живет?

— Он вывез редкие марки из России.

— А, ну да. — Рэмблер что-то пометил у себя. — Вы не удосужились проверить его легенду у дилеров-филателистов, не так ли? А что там советская таможня, уже марки не проверяет? Ваш друг вот так вот взял и вывез свою коллекцию?

— Понял. — Сердце Джоша провалилось сквозь пол. — Значит, на вас нельзя рассчитывать в плане материалов, которые он мог бы передать русским? Хотя бы одну страничку фейкового досье — допрос эмигранта?

Рэмблер покачал головой:

— Сначала он должен прийти сюда лично и ответить на пару вопросов. Возможно, у меня найдется время задать их ему лично.

«Когда-нибудь твое желание сбудется», — подумал Джош. — Как бы мне хотелось, чтобы Леонид тебя «прочитал»».