О книгоедстве

Цви Владимирович Найсберг

Цивилизация совершенно невообразимо хищна и утилитарна во всех своих простейших и плотских «воинственно благих» устремлениях. Культура подчас излишне возвышенна и парит в облаках абстрактной и вовсе совсем не в меру во всем обезличенной благости духа, довольно-то редко находя для себя нужным спускаться с тех самых седьмых небес на грешную землю.

И ждать чего-либо иного совсем уж вовсе напрасный труд.

Но у кого-то так вот и ощущается в груди дикое стеснение из-за суровой безысходности самого спешного грядущего раскрепощения масс трудового народа.

Причем и поныне именно то крайне болезнетворное ощущение всего того социального неравенства и нагнетает все то от века до чего беспросветно темное, что исключительно же всегда неприметно ютилось на самом краю всего того самыми как есть повседневными мыслями существующего нынешнего общества…

И это как раз-таки оно сладостно соблазнившись ароматом скороспелого добра до чего скорехонько в самый удобный для того момент исключительно же нелепо и неприглядно еще уж спешно и выползет из тьмы времен на весь Божий свет.

Причем простые люди так и ожидающие манны небесной после того как яркие лучи книжных истин действительно прольются на скатерть-самобранку той еще донельзя непритязательной обыденности могут и не понять, что насильственная смерть минувшего всегда подразумевает рождение настоящего ада, который более чем полноценно затем и затмит те ужасы когда-либо ранее имевшее место.

Все те господа идеалисты были пламенно восторженны и бескомпромиссно фанатичны, они были готовы к любым лишениям народа во имя воплощения в жизнь суровых планов самого спешного и неотложного преобразования всего того ныне существующего общества.

Тем более что уж внутри всего своего вовсе ведь совсем непритязательного «я» явно они и по сей день и близко пока никак не расстались со всеми теми до чего еще давнишними идеалами средневекового рыцарства.

И столь, однако, и впрямь до чего еще безмятежно и было дано тем, так и горящим пламенем идей нечестивым людям после всей той на редкость нелепейшей своей победы разом еще всецело, затем более чем действенно преобразиться во что-либо полностью явно иное, по-инквизиторски злодейски зловещее…

А как раз потому, собственно, и занялись все эти злосчастные недруги векового зла до чего бесславным же делом сущего сожжения вовсе дотла даже и самих мелких следов всякого недавнего прошлого.

А между тем его совсем нельзя уничтожить не раздавив при этом в кровавую жижу все то, что до этого как есть явственно наживалось потом и кровью всего того вполне продуманного воспитания, да еще и в сколь многих самых различных людях.

Ну а заодно «советское светлое прошлое» явно вот стало эпохой безвременного насаждения бездушной и праздной умственно — имперской помпезности.

Ну а та за красными флагами напыщенно помпезной идеи неизменно прятала насуплено сытую тупость, что до чего и впрямь весьма весело обреталась в вечно полуголодной и в мирное время стране.

24

И ведь одной из наиболее главных причин, почему со скрежетом произошел поворот в кровавую бездну почти бездонного социального зла, автор считает сущую упоенность веры весьма многих наивных людей, что действительно всем сердцем поверили в истинно реальную и простую возможность в единый миг сделать некую сказку вполне объективно осязаемой житейской былью.

А между тем праздные фантазии подобного рода только лишь всецело вот предают ускорения ужасному падению назад в сущую дикую первобытность, а потому и совершенно неизбежны были ныне всяческие те до чего обильные человеческие жертвоприношения.

И дело тут никак не в том, что всякие те умственные построения сколь весьма насущно сосредоточенные на самой явственной переделке всего того ныне имеющегося мироздания попросту на редкость вовсе совершенно излишни.