Имперская сказка

Евгений Викторович Марков

Сознание студента-историка оказалось в человеке девятнадцатого века, в историческом персонаже, которого он изучал. Вероятно, это сумасшествие? Если нет, то возможно ли что-то изменить в прошлом? Стоит ли пытаться менять?

Оглавление

Глава 18

Еще только 26 сентября, а уже глубокая осень. С утра было пасмурно, но оставалась надежда что к вечеру распогодится. Она не оправдалась. Ветер и ливень, сырой холод скорее ноябрьский.

Когда я и Сандра кружились в быстром венском вальсе в ткань музыки влились раскаты грома. Вздрогнул от громкого звука учитель танцев, замерли в легком испуге Софка и Джорджи. Мы только рассмеялись и продолжили танец. Казалось, что наша пара слилась в одно целое в ритме музыки, а раскаты заглушившие на секунды звуки вальса усилили волнующие ощущение близости. Стоило усилия не поцеловать мою очаровательную партнершу со светящимися радостью глазами.

С утра в Арсенальном каре была суета. Сновали слуги и рабочие. Запускалось калориферное отопление нашего крыла дворца. Во второй половине дня стали прибывать гости. Кареты одна за другой выныривали из струй дождя, а их одетые в плащи и пальто пассажиры быстро входили во дворец под большими зонтиками, которые держали над ними лакеи. Собирались на охоту, намеченную на понедельник, и на завтрашнюю трапезу в Арсенальном зале. Многочисленные Романовы, царедворцы, фрейлины. Ожидалось, что к вечеру будет большая детская компания. Молодые Михайловичи, Дмитрий и Павел Шереметьевы, Софи дочь князя Долгорукова, Александр и Анатолий Барятинские, Петр сын князя Ольденбургского. К обеду в полвосьмого все уже собрались. Нам накрыли стол на первом этаже в бывшей гостиной Александры Федоровны. Высокая комната с украшенным красивым барельефом и бронзовой люстрой потолком, с картинами на стенах, придавала обеду торжественную обстановку. Диваны с креслами вдоль стен и большой стол были расставлены здесь специально для нашей компании. Из взрослых в гостиной только бонна Ксении. Веселые голоса почти двух десятков детей сразу придали непринужденность атмосфере парадной комнаты. Я усадил слева от себя Сашу Воронцову, а справа Сандро Михайловича, заметив, что теперь весь вечер смогу загадывать желания. Мне очень нравится эта веселая, вежливая, какая-то удивительно тактичная группа детей. В свое время я привык, что между подростками, даже друзьями присутствует соперничество, кто-то пытается поддеть другого, а в такой большой компании всегда найдутся имеющие между собой неприязненные или хотя бы натянутые отношения. Здесь же было удивительно мягко, приятно и надежно. Может я, конечно, в силу настоящего возраста потерял способность чувствовать какие-то нюансы. Или то, что Сандро легко уступил мне лидерство и сейчас я могу направлять застольный разговор смягчает противоречия. Петя Ольденбургский, Павел Шереметьев, правда, несколько угрюмы, Ваня Воронцов вял. Ксюша и младшие сестры Воронцовы держаться отдельным кружком. Но это и понятно им всего по шесть — восемь лет.

Сандро снова стал рассказывать о своей мечте служить во флоте, о далеких морях и экзотических странах. Все слушали, глаза мальчиков, да и девочек блестели.

— Саша, а почему ты хочешь выбрать военный флот. Это ведь не столько путешествия, сколько всякие нудные вещи, вахты, учебные стрельбы, загрузка угля. Все такое тяжело и грязно. Насколько приятнее, на мой взгляд, отправиться в путь на собственной яхте. Направлять ее не по чьему-то приказу, а по своему желанию. Оставаться в чужеземном порту столько сколько хочешь сам, а не командиры. Тогда ничто не помешает посетить множество загадочных и прекрасных мест, в которые никогда не заходят военные суда. Земной рай острова Таити, остров Пасхи полный загадочных огромных статуй, зловещий берег скелетов в Южной Африке, устье Амазонки.

— А потому, Николай Александрович, что Сандро не только романтик, он еще и честолюбив, хочет стать адмиралом.

Ага, вот и первая трещина в идиллии. Сандра Воронцова недолюбливает будущего адмирала.

— Ну в честолюбии нет ничего зазорного. Прекрасно, когда человек отдает всю силу своего ума, характера, свои знания, достижению достойной цели. Есть люди, стремящиеся больше рассуждать чем действовать. Они тоже могут быть достойны, добры и прекрасны как цветы. Другие энергичны, честолюбивы и больше похоже на леопарда. Но и цветок и леопард достойны восхищения.

Во меня занесло, что я такое мелю, развел бодягу.

— Я предпочитаю леопарда, — нарушил свою угрюмость худющий как щепка Петя Ольденбургский.

— Красота цветка больше пристала женщинам. Их жизнь более созерцательна.

— Сандро, не думаю, что ты прав, женщины рожают и выращивают детей, а это сплошное действие, у них нет времени на отвлеченные мысли.

Сандра одобрительно фыркнула.

— Многие дамы нашего круга имеют время, для всего, в особенности для пустой болтовни, — Петя говорит, пожалуй, чересчур зло.

— Была бы у меня возможность, отправился бы в начале в Бразилию, там говорят прекрасные мулатки.

Я перевел разговор на легкую тему. Взрослому пора направить разговор подростков в другое русло.

— Ники, а не рано ли тебе?

Рассмеялся Сандро, и я подхватил его смех. Подали десерт. Разговор переключился на предстоящую послезавтра охоту.

— Какой ты счастливый Ники, в понедельник на охоту. Как бы я мечтал поучаствовать в императорской охоте, — говорит Димка Шереметев, обильно поливая блины в своей тарелке клубничным вареньем.

— А на кого будете охотиться?

— Насколько я понял, на оленей.

— В Михайловском я подстрелил две недели назад красавца вот с такими рогами.

Димка как можно шире развел руки.

— Жаль папа редко устраивает охоту, всего пару раз в году. Будь моя воля каждую неделю охотился бы.

— Жадина, ты же не съешь столько оленины. Хотя по тому, что твои блины уже плавают в варенье, кто тебя знает. Другим оставь немного.

— Ничего Саша, сейчас попрошу принести еще.

Я распорядился о добавке варенья и мороженого. Димка продолжал, не обращая внимания на мелкую язву Воронцову.

— А на номере ты будешь с Его Величеством или с егерем? Я был с егерем, и мы выстрелили одновременно, но попал именно я.

— И как ты это определил, у тебя что серебряные пули?

— Егерь моего отца сказал, а ты Сандро вообще не охотник, и не разбираешься в этом.

— Сандро будет охотиться на акул. Украсит свой дворец их чучелами, а ты Димка свой, рогами.

Мы рассмеялись. Хорошо, Сандра привносит немного перца в наш благостный кружок.

— Удивляюсь Ники, как ты еще все не выяснил насчет охоты, я бы знал уже все. Перед нашей возле Михайловского, не мог уснуть всю ночь.

— Но рука не дрогнула.

Ох, Сашка.

— Все разъяснится к понедельнику. Я бы предпочел поохотиться на зайцев, в тех сложнее попасть.

— А я добыл в этом году несколько тетеревов и уток. В них стрелять не легче чем в зайцев.

— Когда только успел, ты же говорил Сергей Дмитриевич редко организует эти забавы, или подстрелил, когда они пролетали над оленями. Хватит о вашей охоте, давайте сыграем в шарады

— Девчонка!

— Ну Димка не все дамы такие как Сандра. Ее Величество отменная охотница. А она будет с вами?

Обратился ко мне Сандро.

— Как я понял, нет.

— Ваш Чертков, кстати, по-моему, предпочитает разводить дичь больше чем охотиться.

— Он странный, как профессор. Не понимает, что нет ничего приятнее волнительного ожидания на номере, и радости от удачного выстрела.

Димка мечтательно закатил глаза.

— Давайте в шарады.

Я не разделял восторгов Шереметева. Обер-егермейстер был для меня ближе в его отношении к охоте. Может промахнуться по оленю. Жалко великолепных животных. С зайцами было бы легче, они почему-то вызывают у меня меньше сочувствия. Нет мазать глупо. Отец будет недоволен. А увеличить его благорасположение к себе ох как надо.

— Стихи, пантомима? Будем делиться на команды, или каждый за себя?

— Каждый за себя, и кто как хочет, стихи или пантомима.

Одобрительным гулом мы встретили предложение Сандры.

— Кто первый?

Вызвался я, потому что как раз вспомнил одну шараду. Не знаю, правда, может она общеупотребительная уже в это время и ее сразу разгадают. Во время учебы в институте прочитал книгу о салонных играх докомпьютерной эпохи, и сейчас чувствовал себя во всеоружии.

— Мой первый слог — бумаг большая стопка. Японцы из второго гонят водку. А в целом — дерева стройнее не знает ни одна аллея.

Загадка сразу разгадана не была, к моему удовольствию. Японская водка завела в тупик. Долгорукова даже высказала предположение, что японцы вообще не пьют водки.

— Кипарис. А японцы делают водку из риса.

— Сандро, тебе очко.

Саша Воронцова взялась записывать счет. Долго никто не вызывался продолжить мой почин. Тут еще пришла няня забирать младших Воронцовых спать, оставили только Ивана, Софи и конечно Сашу. Несмотря на слезы, бонна увела и Ксюшу. Так что пауза затянулась. Я предложил разыграть очередность в карты. Кому попадет самая старшая, продолжает. Карта выпала Саше Барятинскому. Он попросил пару минут на подготовку.

— Вот ворона закричала —

Мы услышали начало.

На болоте завершенье

В целом мастера — творенье.

Шараду Баки, так почему-то прозвали Барятинского, тоже разгадали не сразу.

— Картина.

— Николай Александрович, вам тоже очко.

— В любом спектакле мы найдем начало. Японцы не едят без продолженья. Добавив междометье в завершенье. Поющую красавицу получим в целом.

Сандра так продолжила без жребия. Получилось у нее немного не в рифму, а я заработал второе очко за слово — актриса. Далее все представляли пантомиму. Павел Шереметев нас озадачил и рассмешил до слез, пытаясь изобразить слово анаконда, состоящее, по его мнению, из четырех слов. Разгадать удалось мне. Хотя это было почти невозможно. Своеобразно же работает мозг у мальчишки. Не менее развеселила Софка. Худенькая девчонка изображала бегемота. Причем, по ее мнению, читалось название животного как бег-и-мот. Только сестра, задыхаясь от смеха смогла решить загадку. Сандро с нашего разрешения выступил с шарадой в прозе: «усатое животное теплого времени года или кусок измельченного мяса.» (котлета)

Можно ведь весело проводить время и без компьютера и телевизора. Мой запас стихотворных шарад сразу испарился. Понятно, я помнил всего две, причем вторую знали все. Третью придумал сам. К слову трубадур.

— Начало в бой зовет.

А тех, кто составляет завершенье

Не ждут для дела разрешенья.

Я распорядился еще принести, чая со сладостями. Сандро позвал меня в соседнюю комнату и достал папиросы.

— Будешь?

Я затянулся очень осторожно, неизвестно как тело подростка отреагирует на табак. И в правду, уже после третьей затяжки голова немного закружилась, а в кончиках пальцев стало покалывать.

— Я начал занятия морскому делу, спасибо твоему отцу. Он поддержал меня. Мои родители не разрешили бы без этой поддержки. Через четыре года буду сдавать экзамены, если продержусь. Мои специально выбрали такого наставника чтобы отвадить меня. Вспомнил твоего Даниловича. Представляешь, этот капитан Кондратьев начал с того, что сказал: «учить тебя бесполезно, выбери другое направление, может там что-то получится.» И не избавиться от этого капитана целых четыре года! А Данилович сколько будет с тобой? Лет восемь, наверное. Бедняга!

— Сандро, я нашел общий язык с генералом. И он меня поддерживает и помогает. Раньше я был совершенно неправ насчет Григория Григорьевича.

— Вот это да! Раньше ты его так ругал.

Я выкурил папиросу меньше чем на половину. Дальше не решался. Теперь не знал, как ее затушить. Не об стену же с каким-то барельефом или деревянными панелями. На полу вообще паркет и красная ковровая дорожка. Я плюнул на ладонь и загасил о нее окурок.

— Ники, ты прямо как крестьянин.

Сам Сандро бросил окурок на пол. Я немедленно растоптал его чтобы затушить.

— Черт побери, Сандро! Ты хочешь учинить пожар во дворце? Вы ведь ночуете в бельэтаже. Если загорится здесь, хрен успеете спуститься с третьего на улицу.

— Ты ругаешься? Никогда раньше не слышал, и даже не мог такого себе представить!

Мы вернулись в гостиную. Я передал окурки слуге и приказал принести пепельницу. Мы вернулись к салонной игре. Было удивительно весело, тепло и надежно. Все-таки в будущем технический прогресс отучил частично людей вот от такого общения, а жаль.

Елизавета Андреевна скомандовала нам расходиться уже после одиннадцати. Иначе засиделись бы до утра. Как же хорошо было Ники, а теперь мне на его месте. Великолепный дворец, прекрасный парк, любящая семья, и такой милый добрый круг друзей. И времени у меня еще много. Насколько помню, Николай учился до восемьдесят девятого, а затем морское путешествие вокруг Евразии. В общем впереди еще лет десять беззаботной и приятной жизни. Только потом надо будет принимать нелегкие решения. Сказка!

Федор Плешаков шел в егерскую слободу. В ранце у него была четверть самогонки и здоровенный кусок буженины. Вчера фельдфебель долго сидел, глядя на берданку царевича. Ему очень хотелось подпилить затвор. Все знают, что иногда при выстреле из этой винтовки он отскакивает в стрелка. Воображение рисовало как ударяет затвор прямо в лицо, желательно в глаз этого щенка. Как эта наглая заносчивая рожа заливается кровью. Представляя эту картину, Федор, аж зажмуривался от удовольствия. Но унтер-офицер не только силен как бык, но и умен, и осторожен. Многому его научила нелегкая жизнь солдатского сына, затем рядового, война с турками. Был бы глуп уже спился или умер где-то в этой чертовой Болгарии, а так и выжил, и дослужился до фельдфебеля. А теперь все потерять из-за Николашки? Затвор то у этой винтовки отскакивает, но это случается только со старым или плохо ухоженным оружием. А берданка у царевича понятно новая, а за ее состояние отвечает он, Федор. Господ Плешаков ненавидел до красной пелены в глазах, но отправляться рядовым на край света? Терять все чего с таким трудом, потом и кровью, добился? Нет! И тут вспомнилось, что есть у него приятель. Ну как приятель, пили пару раз вместе. И работает он егерем в царской охоте, отвечает за оружие. Давно, правда, не видел его Федор. Но теперь настало время обновить знакомство. Поэтому и шел богатырь этим субботним вечером в слободу. Даже не пожалел, достал из запаса окорок, отложенный на праздник.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я