Неточные совпадения
Добчинский. При мне-с не имеется, потому что
деньги мои, если изволите знать, положены в приказ общественного призрения.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь,
с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в
деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. За три трехлетия представлен к Владимиру четвертой степени
с одобрения со стороны начальства. (В сторону.)А
деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.
X л е
с т а к о в (принимая
деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный человек. Теперь другое дело.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и
деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это
с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня
денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Осип. «Еще, говорит, и к городничему пойду; третью неделю барин
денег не плотит. Вы-де
с барином, говорит, мошенники, и барин твой — плут. Мы-де, говорит, этаких шерамыжников и подлецов видали».
А за провинность
с Гирина
Мы положили штраф:
Штрафные
деньги рекруту,
Часть небольшая Власьевне,
Часть миру на вино…
С Ермилом
денег не было,
Уж сам ли он сплошал,
Схитрили ли подьячие,
А дело вышло дрянь!
А жизнь была нелегкая.
Лет двадцать строгой каторги,
Лет двадцать поселения.
Я
денег прикопил,
По манифесту царскому
Попал опять на родину,
Пристроил эту горенку
И здесь давно живу.
Покуда были денежки,
Любили деда, холили,
Теперь в глаза плюют!
Эх вы, Аники-воины!
Со стариками,
с бабами
Вам только воевать…
Цыфиркин. Не за что. Я государю служил
с лишком двадцать лет. За службу
деньги брал, по-пустому не бирал и не возьму.
Г-жа Простакова. Врет он, друг мой сердечный! Нашел
деньги, ни
с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке.
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни
с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя
деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни
с чем? Ошибаешься. Он принес назад свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою душу, мою честь, мои правилы.
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут — без него обойдутся; а глупому сыну не в помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да
с свинцовой головою. Нет, мой друг! Наличные
деньги — не наличные достоинства. Золотой болван — все болван.
Константинополь, бывшая Византия, а ныне губернский город Екатериноград, стоит при излиянии Черного моря в древнюю Пропонтиду и под сень Российской Державы приобретен в 17… году,
с распространением на оный единства касс (единство сие в том состоит, что византийские
деньги в столичном городе Санкт-Петербурге употребление себе находить должны).
Он уж подумывал, не лучше ли ему самому воспользоваться
деньгами, явившись к толстомясой немке
с повинною, как вдруг неожиданное обстоятельство дало делу совершенно новый оборот.
С таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новото́ра-вора. Долго он торговался
с ними, просил за розыск алтын да
деньгу, [Алтын да
деньга — старинные монеты: алтын в 6
денег, или в 3 копейки (ср. пятиалтынный — 15 коп.),
деньга — полкопейки.] головотяпы же давали грош [Грош — старинная монета в 2 копейки, позднее — полкопейки.] да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли искать князя.
К счастию, однако ж, на этот раз опасения оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин,
с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи пошли за урожаями, комет не появлялось, а
денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
Предвидя конечную гибель, она решилась умереть геройскою смертью и, собрав награбленные в казне
деньги, в виду всех взлетела на воздух вместе
с казначеем и бухгалтером.
В 1762 году недоимочных реестров не было, а просто взыскивались
деньги, сколько
с кого надлежит.
Она поехала в игрушечную лавку, накупила игрушек и обдумала план действий. Она приедет рано утром, в 8 часов, когда Алексей Александрович еще, верно, не вставал. Она будет иметь в руках
деньги, которые даст швейцару и лакею,
с тем чтоб они пустили ее, и, не поднимая вуаля, скажет, что она от крестного отца Сережи приехала поздравить и что ей поручено поставить игрушки у кровати сына. Она не приготовила только тех слов, которые она скажет сыну. Сколько она ни думала об этом, она ничего не могла придумать.
Приказчик, ездивший к купцу, приехал и привез часть
денег за пшеницу. Условие
с дворником было сделано, и по дороге приказчик узнал, что хлеб везде застоял в поле, так что неубранные свои 160 копен было ничто в сравнении
с тем, что было у других.
День скачек был очень занятой день для Алексея Александровича; но,
с утра еще сделав себе расписанье дня, он решил, что тотчас после раннего обеда он поедет на дачу к жене и оттуда на скачки, на которых будет весь Двор и на которых ему надо быть. К жене же он заедет потому, что он решил себе бывать у нее в неделю раз для приличия. Кроме того, в этот день ему нужно было передать жене к пятнадцатому числу, по заведенному порядку, на расход
деньги.
— Не понимаю тебя, — сказал Левин, поднимаясь на своем сене, — как тебе не противны эти люди. Я понимаю, что завтрак
с лафитом очень приятен, но неужели тебе не противна именно эта роскошь? Все эти люди, как прежде наши откупщики, наживают
деньги так, что при наживе заслуживают презрение людей, пренебрегают этим презрением, а потом бесчестно нажитым откупаются от прежнего презрения.
«Я вас не держу, — мог сказать он. — Вы можете итти куда хотите. Вы не хотели разводиться
с вашим мужем, вероятно, чтобы вернуться к нему. Вернитесь. Если вам нужны
деньги, я дам вам. Сколько нужно вам рублей?»
Вронский, несмотря на свою легкомысленную
с виду светскую жизнь, был человек, ненавидевший беспорядок. Еще смолоду, бывши в корпусе, он испытал унижение отказа, когда он, запутавшись, попросил взаймы
денег, и
с тех пор он ни разу не ставил себя в такое положение.
— Оченно скупы Константин Дмитрич, — сказал он
с улыбкой, обращаясь к Степану Аркадьичу, — окончательно ничего не укупишь. Торговал пшеницу, хорошие
деньги давал.
В то время как Степан Аркадьич приехал в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все
деньги из дому, весело и приятно проводил время и на скачках и на дачах, Долли
с детьми переехала в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
— Вот как!… Я думаю, впрочем, что она может рассчитывать на лучшую партию, — сказал Вронский и, выпрямив грудь, опять принялся ходить. — Впрочем, я его не знаю, — прибавил он. — Да, это тяжелое положение! От этого-то большинство и предпочитает знаться
с Кларами. Там неудача доказывает только, что у тебя не достало
денег, а здесь — твое достоинство на весах. Однако вот и поезд.
Вспоминал потом историю
с шулером, которому он проиграл
деньги, дал вексель и на которого сам подал жалобу, доказывая, что тот его обманул.
Сколько страхов было пережито, сколько мыслей передумано, сколько
денег потрачено, сколько столкновений
с мужем при выдаче замуж старших двух, Дарьи и Натальи!
Степан Аркадьич
с оттопыренным карманом серий, которые за три месяца вперед отдал ему купец, вошел наверх. Дело
с лесом было кончено,
деньги в кармане, тяга была прекрасная, и Степан Аркадьич находился в самом веселом расположении духа, а потому ему особенно хотелось рассеять дурное настроение, нашедшее на Левина. Ему хотелось окончить день зa ужином так же приятно, как он был начат.
В последнее время мать, поссорившись
с ним за его связь и отъезд из Москвы, перестала присылать ему
деньги.
И, так просто и легко разрешив, благодаря городским условиям, затруднение, которое в деревне потребовало бы столько личного труда и внимания, Левин вышел на крыльцо и, кликнув извозчика, сел и поехал на Никитскую. Дорогой он уже не думал о
деньгах, а размышлял о том, как он познакомится
с петербургским ученым, занимающимся социологией, и будет говорить
с ним о своей книге.
В сентябре Левин переехал в Москву для родов Кити. Он уже жил без дела целый месяц в Москве, когда Сергей Иванович, имевший именье в Кашинской губернии и принимавший большое участие в вопросе предстоящих выборов, собрался ехать на выборы. Он звал
с собою и брата, у которого был шар по Селезневскому уезду. Кроме этого, у Левина было в Кашине крайне нужное для сестры его, жившей за границей, дело по опеке и по получению
денег выкупа.
Дома Кузьма передал Левину, что Катерина Александровна здоровы, что недавно только уехали от них сестрицы, и подал два письма. Левин тут же, в передней, чтобы потом не развлекаться, прочел их. Одно было от Соколова, приказчика. Соколов писал, что пшеницу нельзя продать, дают только пять
с половиной рублей, а
денег больше взять неоткудова. Другое письмо было от сестры. Она упрекала его за то, что дело ее всё еще не было сделано.
Художник Михайлов, как и всегда, был за работой, когда ему принесли карточки графа Вронского и Голенищева. Утро он работал в студии над большою картиной. Придя к себе, он рассердился на жену за то, что она не умела обойтись
с хозяйкой, требовавшею
денег.
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду
с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна,
денег у нее нет. Мы вчера говорили
с мама и
с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя
с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно.
С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
Николай сказал, что он приехал теперь получить эти
деньги и, главное, побывать в своем гнезде, дотронуться до земли, чтобы набраться, как богатыри, силы для предстоящей деятельности. Несмотря на увеличившуюся сутуловость, несмотря на поразительную
с его ростом худобу, движения его, как обыкновенно, были быстры и порывисты. Левин провел его в кабинет.
— Это Сорокина
с дочерью заезжала и привезла мне
деньги и бумаги от maman. Я вчера не мог получить. Как твоя голова, лучше? — сказал он спокойно, не желая видеть и понимать мрачного и торжественного выражения ее лица.
30 сентября показалось
с утра солнце, и, надеясь на погоду, Левин стал решительно готовиться к отъезду. Он велел насыпать пшеницу, послал к купцу приказчика, чтобы взять
деньги, и сам поехал по хозяйству, чтобы сделать последние распоряжения перед отъездом.
— Обязанности сопряжены
с правами; власть,
деньги, почести: их-то ищут женщины, — сказал Песцов.
Он стоял за каждый свой грош (и не мог не стоять, потому что стоило ему ослабить энергию, и ему бы не достало
денег расплачиваться
с рабочими), а они только стояли зa то, чтобы работать спокойно и приятно, то есть так, как они привыкли.
— А на эти
деньги он бы накупил скота или землицу купил бы за бесценок и мужикам роздал бы внаймы, —
с улыбкой докончил Левин, очевидно не раз уже сталкивавшийся
с подобными расчетами. — И он составит себе состояние. А вы и я — только дай Бог нам свое удержать и детям оставить.
Он не знал того чувства перемены, которое она испытывала после того, как ей дома иногда хотелось капусты
с квасом или конфет, и ни того ни другого нельзя было иметь, а теперь она могла заказать что хотела, купить груды конфет, издержать, сколько хотела
денег и заказать какое хотела пирожное.
— Я несогласен, что нужно и можно поднять еще выше уровень хозяйства, — сказал Левин. — Я занимаюсь этим, и у меня есть средства, а я ничего не мог сделать. Банки не знаю кому полезны. Я, по крайней мере, на что ни затрачивал
деньги в хозяйстве, всё
с убытком: скотина — убыток, машина — убыток.
— Зачем же
деньги брать? Они вас, значит, поштовали. Разве у них продажная водка? — сказал солдат, стащив наконец
с почерневшим чулком замокший сапог.
В первой моей молодости,
с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за
деньги, и разумеется, удовольствия эти мне опротивели.
— Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки всё ни
с места… Ужасные плуты! А что
с них возьмешь?.. Любят
деньги драть
с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще
с вас возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут!
Мы друг друга скоро поняли и сделались приятелями, потому что я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе
с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и
деньги!
С тех пор как поэты пишут и женщины их читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за
деньги величали Нерона полубогом…