Естественное право

Есте́ственное пра́во (лат. ius naturale) — доктрина в философии права и юриспруденции, признающая наличие у человека ряда неотъемлемых прав, которые принадлежат ему исходя из самого факта его принадлежности к человеческому роду.

Естественное право противопоставляется доктрине правового позитивизма: если последняя утверждает, что право может быть даровано лишь по воле государства, воплощённой в законе, и что никакого права вне закона быть не может, то концепция естественного права разводит понятия «право» и «закон». Согласно ей, у каждого индивида есть некоторые высшие, постоянно действующие права, олицетворяющие разум, справедливость, объективный порядок ценностей или даже мудрость самого Бога. Все они не зависят от норм и принципов, установленных государством и действуют напрямую. Для законодателя естественное право должно быть ориентиром, к которому необходимо стремиться. Отсюда же выводится право народа на восстание в случае, если естественные права в данном государстве попираются.

Единого общепризнанного перечня естественных прав не существует: он может меняться в зависимости от времени, места, а также мнения того или иного автора ― и это часто называют одним из слабых мест данной теории. Издавна под естественным правом в общем и целом понималось право на защиту от насилия со стороны других частных лиц и государства и право на свободное распоряжение своей личностью. В современный период к естественным правам обычно относят также и многие социально-экономические и политические права, в частности, право народа устанавливать конституцию, активно участвовать в политической жизни, объединяться в политические партии, право на труд, на достойную заработную плату, равенство граждан перед судом и законом.

Концепция естественного права зародилась ещё в Античности и с тех пор претерпела весьма значительную эволюцию. С ней связаны такие имена, как Платон, Аристотель, Гуго Гроций, Томас Гоббс, Бенедикт Спиноза, Джон Локк, Шарль де Монтескье, Жан-Жак Руссо и ряд других авторов.

Идеи естественного права получили большое распространение в Западной Европе и США в период революций XVII―XVIII вв. Возрождение естественно-правовых идей произошло после окончания Второй мировой войны и стало реакцией на юридический позитивизм, бывший главенствовавшей правовой идеологией в фашистских и нацистских режимах. Считается, что естественно-правовые взгляды на сущность права активизируются в обществе при переходе от полицейского государства к государству правовому.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

И прежде всего, здесь есть опасность утратить ту абсолютную основу естественного права, которая раскрывается нам в моральной идее личности. В качестве идеала, создаваемого ввиду несовершенств существующего порядка, естественное право может служить для самых различных стремлений; но с давних пор оно сроднилось с индивидуализмом, как с наиболее законной формой своего выражения, и в этом виде, на этой почве оно получило свое широкое развитие. Дело в том, что вместе с протестом против положительного права, естественно-правовая идея всегда несет с собой и протест против власти, от которой исходят положительные законы. В качестве границы для этой власти можно было указывать на высший нравственный закон, на волю Божию, как это часто делали в Средние века, но еще чаще в качестве противовеса власти выставлялись притязания отдельных лиц. Такой именно смысл имеют естественно-правовые теории нового времени, формулировавшие впервые идею неотчуждаемых прав личности. Рассматриваемое с этой точки зрения естественное право является выражением того самостоятельного абсолютного значения личности, которое должно принадлежать ей при всяких формах политического устройства. В этом виде оно является более, чем требованием лучшего законодательства: оно представляет протест личности против государственного абсолютизма, напоминающий о той безусловной моральной основе, которая является единственным правомерным фундаментом для общества и государства[146].

Коллектив авторов, Манифесты русского идеализма, 2009

Затем на сцену выходит испанская схоластика, которая, под влиянием в частности политического августинизма, сведет справедливость и право к нормам, выведенным из нравственного закона. (Можно заметить, что сам термин «justitia» является относительно поздним производным от латинского слова «jus»: только начиная с IV века право стали связывать со «справедливостью», понимаемой как универсальное философское понятие). В XVI веке под влиянием двух главных представителей Саламанкской щколы, Франсиско де Витория и Франсиско Суареса, схоластическая теология переходит от понятия объективного естественного права, основанного на природе вещей, к понятию субъективного естественного права, основанного на индивидуальном разуме. Иезуит Франсиско Суарес, утверждая политическое единство человеческого рода, в то же время заявляет, что факт наличия общества и политики невозможно было бы объяснить только естественной склонностью к общительности – необходим еще и волевой акт людей, соглашение отдельных воль. (Та же идея будет использоваться Пуфендорфом.) Франсиско де Витория добавляет, что «право людей – это то, что естественный разум установил среди людей». В таком случае права становятся синонимом индивидуальной способности, данной нравственным законом, моральной способности к действию. Как отмечает Мишель Виллей, когда появляется субъективное право, индивид становится «центром и источником юридического универсума»[6].

Ален де Бенуа, По ту сторону прав человека. В защиту свобод, 2004

Истории человечества известно немало разновидностей естественно-правовых теорий, подчас кардинально отличающихся друг от друга. Греческие и римские, средневековые и эпохи Возрождения, наконец, современные концепции естественного права – все они несут разную смысловую нагрузку, но вместе с тем все они озабочены поиском «естественных» начал права. Тех принципов, которые имманентно присущи праву как праву, которые не всегда соблюдаются, часто игнорируются, но всегда существуют независимо от воли людей и конкретной социально-политической практики. Только в рамках естественно-правовых теорий можно прийти к заключению, что наличие государства совсем не обязательно предполагает наличие права. Ибо государство может нарушать и нередко нарушает право и очень часто посредством своего закона. Почти каждый сторонник естественно-правового подхода формулирует естественные, а потому нерушимые принципы права, которые сродни математическим аксиомам: человек (и государство) в состоянии их игнорировать, но не могут отменить, более того, пренебрегая ими, они действуют себе во вред, который сказывается не мгновенно, но тем вернее.

И. Ю. Козлихин, Избранные труды, 2012

Идеальная модель общественного устройства – та, которая сложилась исторически и необходимые изменения в которой происходят эволюционным и стихийным путем. Из этого вытекает другой важнейший вывод: социальные отношения должны строиться не на основании абстрактных логических формул, но на основании конкретного исторического анализа ситуации. Под логическими конструкциями консерваторы понимают прежде всего выводы революционных идеологов – радикальную трактовку естественного права, общественного договора, народного суверенитета, но прежде всего – саму концепцию личности. В рамках консервативной мысли были фактически сформулированы начала новой антропологической концепции, в основу которой положена не рациональная модель человеческого поведения, а анализ человеческой природы в реальной исторической ситуации. Особенно важно то, что консерватизм оставляет открытым вопрос об изначальной природе человека, более того, смотрит на нее весьма скептически (что, в сущности, вытекает из религиозного представления о слабости и греховности человеческой природы). Если Руссо и другие Просветители (а за ними многочисленные адепты социализма и анархизма) противопоставляли совершенного человека и несовершенное общественное устройство, то консерваторы, прежде всего де Местр, напротив, подчеркивают изначальную зависимость человека (от природы, родителей, культурно-исторической среды), его агрессивность (присущую прежде всего дикарям, находящимся вне цивилизации), наконец, умеряющую и цивилизующую роль общества, таких его институтов, как государство, церковь, семья (что позднее было определено как «дрессирующая роль права» социологами школы Э. Дюркгейма).

Андрей Медушевский, Социология права

Дело в том, что между теориями Руссо и Монтескье существовали серьезные различия и они в известном смысле представляли крайние полюсы широкого спектра политической философии просветителей. Исходя из традиций естественного права, Руссо считал стремление к свободе и равенству прирожденным свойством человеческой природы. Поэтому главное внимание в его концепции уделялось необходимости разрушения того общественного порядка, который, нарушая эти принципы, навязывает человечеству неприемлемые нормы и ценности. Уничтожение существующего строя, следовательно, уже само по себе возвращает человека к естественному, а значит, и более разумному порядку вещей. О том, что будет представлять из себя общество будущего в смысле его организации, управления и правовых гарантий, Руссо говорит гораздо более кратко и неопределенно, Монтескье, напротив, главное внимание обращал на эту именно сторону дела. Как и Руссо, Монтескье исходил из идеи естественного права в том смысле, что каждому человеку должен быть обеспечен определенный уровень свободы. Однако гораздо больше его интересовали конкретные средства достижения разумной социальной организации. Поэтому в отличие от Руссо с его идеями отказа от достижений цивилизаций Монтескье стремился найти свои доводы в историческом опыте развития конкретных форм государственного устройства. Отсюда и его обращение к сравнительно-историческому изучению государственного права, духа законов, административного устройства в самых различных их проявлениях – в Риме, Спарте, Китае, России, Польше и особенно Англии, на основе опыта которой он и строил свою известную теорию разделения властей.

Андрей Медушевский, Политические сочинения, 2015

В самом деле, если современная либеральная доктрина фактически отказалась от идеи общего блага как системообразующей для государства, то в истории русской мысли устойчива традиция возвышения, трансцендентализации понятия общего блага, желание придать ему смысл абсолютного, верховного качества. Существование государства на протяжении всей российской истории оправдывалось не общественным договором, а именно тем, что государство рассматривалось как единственная инстанция, которая способна и должна стремиться к реализации общего блага. Здесь были единодушны мыслители всех идеологических течений. Для либерального консерватора П.Б. Струве служение общему благу синонимично служению «национальному духу»[60]. Вл. Соловьев, известный своими европейскими симпатиями, считал, что только ориентация государства на исполнение высших духовных задач общества может действительно реализовать благо индивида. Первой ступенью «благого» состояния общества он называл экономическое общество, второй – политическое, третьей – духовное. Первые два он признавал неудовлетворительными для реализации воли человека к благу. Благо, заключал он, «определяется такими началами, которые находятся за пределами как природного, так и человеческого мира, и только такое общество, которое основывается непосредственно на отношении к этим трансцендентным началам, может иметь своей прямой задачей благо человека в его целости и абсолютности»[61]. Наконец, и российские либералы-западники, представители школы естественного права, такие как Б.А. Кистяковский, писали, что государство приобретает нравственный авторитет, действуя в соответствии с нравственным законом в интересах общего блага[62]. Сегодня эта ситуация, к сожалению, сохраняется лишь в той ее части, которая связана с требованиями общества по отношению к власти, требованиями ответственности власти. Но они, эти требования, есть и становятся все настойчивее.

В. Н. Шевченко, Современные проблемы Российского государства. Философские очерки, 2015

Исходя из понимания природы как всеобщего божественного порядка, римские юристы соответственно понимали и витальные, природные потребности человека как часть этого порядка и, следовательно, естественное право в известном смысле выступало в их понимании как форма выражения и закрепления этих естественных потребностей. По всей видимости, именно здесь берет истоки получившая впоследствии свое теоретическое развитие идея естественных и неотъемлемых прав человека как неких вечных и неизменных данностей, подлежащих обязательному государственному признанию и закреплению в законодательстве (позитивированию). Вместе с тем следует отметить, что несмотря на указанные предпосылки, естественное право в античную эпоху рассматривается прежде всего как определенный порядок (некоторым образом соотносимый с современным пониманием объективного права) и специально не переносится на отдельных лиц, т. е. еще не находит своей четкой интерпретации как субъективное. Это произойдет лишь в Новое время.

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

С точки зрения школы естественного права, которая объясняла существующее зло уклонением общественной жизни от естественных начал, все, сложившееся исторически, представлялось сплошным заблуждением. Народные обычаи были не чем иным, как «бессознательным уклонением от законов природы» и должны были уступить место законам, «вырабатываемым на рациональных началах, независимо от случайностей времени и места»[45]. В законодательных актах той эпохи можно обнаружить отрицательное отношение к обычному праву, вплоть до крайне негативного. К примеру, проект Уложения Иосифа II угрожал уголовным наказанием за покушение создать новый обычай[46]. С позиции естественно-правовых учений, единственным «разумным» источником права мог быть только установленный государством закон. Лозунгом революционно настроенных теоретиков естественного права было выражение: «Все для народа, но ничто через народ»[47]. Разумеется, с таких позиций все, кроме закона, теряло самостоятельное значение и выступало в качестве производного от него факта. Соответственно основанием существования обычного права, которое определяли как совокупность фактически существующих обычаев, считалась санкция законодателя.

А. И. Поротиков, Обычай в праве (сборник), 2004

В результате десакрализации средневековой европейской культуры уже в Новое время (в XVII–XVIII вв.) возникает индивидуалистическая интерпретация естественного права (третья редакция естественного права). Естественное право было отождествлено с правами и свободами человека, которые непосредственно вытекали из его природы. Весь перечень этих прав, по мысли представителей юснатурализма, можно было прямо вывести из человеческого разума, и он имел исчерпывающий, постоянный и неизменный характер, как постоянны и неизменны законы разума. Подобная рационалистически-гуманистическая интерпретация естественного права, соответствующая классическому типу научной рациональности, доминирует в общественном правосознании Запада и сегодня.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Как в позитивном, так и в естественно-правовом смысле право, будучи необходимым атрибутом гражданского общества, представляет собой живой, развивающийся организм. При исследовании этой парной категории необходимо, по нашему убеждению, исходить из онтологии права, где оно является сущим, закон должным, в эпицентре же «погруженный в бытие и познающий субъект» судья. (Американский ученый О.У. Холмс-младший наставлял студентов: «Ваше дело как юристов видеть связь между вашим конкретным фактом и зданием всей вселенной»[7].) Соответственно, нельзя согласиться с оппонентами концепции судейского правотворчества, в основе рассуждений которых, в частности, лежит основная методологическая ошибка – жесткое противопоставление позитивного права естественному, что и приводит их, с нашей точки зрения, к ошибочным выводам. Г.Ф. Шершеневич, например, пишет: «Что бы ни понимать под естественным правом, но одно несомненно для всех: оно резко противополагается положительному праву»[8]. Кроме того, очевидна и формально-логическая ошибка – отождествление позитивного права с правом. Как иронично заметил по этому поводу Л.И. Петражицкий, «от прибавления слова «позитивное» к праву позитивное право не становится правом»[9].

В. Г. Ярославцев, Нравственное правосудие и судейское правотворчество, 2007

Таким образом, естественно-правовой концепции правопонимания чужда идея правовой обязанности, так как право человека в ней рассматривается в отрыве от реальных общественных отношений и представляет собой «абстрактную ценность». С подобным подходом вряд ли можно согласиться. Зарождение естественно-правовой концепции права традиционно относят к периоду европейских буржуазных революций, когда сторонники теории естественного права отмечали необходимость формирования и исполнения юридической обязанности. Так, А. Шантавуан разработал проект «Декларации обязанности»,[109] которая была принята Учредительным Собранием Франции при обсуждении проекта Конституции Франции. Статья 2 данной Декларации устанавливала, что «все обязанности человека и гражданина развиваются из двух основных положений, запечатленных природой во всех сердцах: не причиняйте другому того, чего вы не желали бы сами претерпеть от других; творите постоянно другим то благо, которое вы желали бы наилучшим».[110] Согласно ст. 5 «не может считаться хорошим человеком тот, кто не исполняет чистосердечно и свято установленные законы».[111] Вместе с тем последователи, развивающие данное научное направление в юриспруденции, к сожалению, игнорировали указанные обстоятельства. Следует признать серьезным недостатком, что в рамках этой научно-теоретической концепции нет места правовой обязанности, без которой, по нашему убеждению, невозможна эффективная реализация естественных прав человека.

А. Н. Жеребцов, Общая теория публично-правовой обязанности, 2013

Определенный интерес в исследовании эффективности права и норм законодательства может представлять подход к праву с естественно-правовых, духовных позиций. Тогда эффективность норм позитивного права будет тем выше, чем точнее и полнее выражаются в нем основополагающие ценности естественного права, находящие выражение в правосознании в виде чувства «правоты», правовых идеалов. Показателен в этом плане философский аспект понимания позитивного права. Так, С. Л. Франк указывал, что «закон есть форма борьбы с несовершенством мира и человека, сама выражающая на себе это несовершенство»[117]. Право, являясь сферой духовной деятельности людей, формируется как внутреннее, идеальное стремление к совершенствованию общественных отношений и в этом стремлении направляемо идеалом, представлением о том, как может и должно быть. Право необходимо воспринимать как объективно сформировавшуюся социальную потребность в достижении наилучшего состояния[118].

С. А. Жинкин, Психологические проблемы эффективности права, 2009

Этот отрывок в целом не отличается ясностью и не очень понятен. Заслуживает внимания утверждение, что вообще (то есть иногда) концепция может возникнуть как орудие для достижения случайной практической цели и, несмотря на это, быть по сути своей верной. Но я думаю, что мало кто станет утверждать, будто изменение базиса неизбежно влечет за собой гибель всех элементов соответствующей надстройки. Наоборот, происходит так, что от идеологии, возникшей для того, чтобы вести за собой народные массы, и учитывающей поэтому какие-то их интересы, остается довольно много элементов; то же самое естественное право, уже умершее для образованных классов, сохранилось в католической религии и живет в народе гораздо более основательно, чем это может показаться. Впрочем, основоположник философии практики, критикуя эту концепцию, говорил о ее историчности, недолговечности и о том, что ее значение ограничено историчностью, но не отрицал его.

Дьёрдь Лукач, Наука политики. Как управлять народом (сборник), -1

Значительный вклад в концепцию прав человека внес Аристотель. Он защищал права, присущие человеку от рождения, и прежде всего его право на частную собственность. Это право коренится в самой природе человека и основывается на его любви к самому себе. Аристотель высказал ряд идей, близких к современной концепции прав человека. Так, он не только признавал права гражданина государства, но и различал естественное и условное, позитивное право, а также считал, что естественное право должно служить образцом для права условного, которое, в свою очередь, более изменчиво и является результатом деятельности властей и соглашений между людьми. Эта идея верховенства естественного права над законами государства получила свое развитие в современных теориях прав человека, в том числе в концепции правового государства.

В. П. Пугачёв, Политология, 2010

Социально-философские идеи Локка близки воззрениям Т. Гоббса. Подобно Гоббсу Локк развивал индивидуалистическое понимание общественно-государственной жизни, используя при этом понятия естественного и гражданского состояний. Отличием была изначальная идея Локка о том, что люди в естественном состоянии «свободны, равны и независимы». Ограничивает свободу человека лишь естественный закон, который гласит: «Никто не имеет права ограничивать другого в его жизни, здоровье либо имуществе». Свобода человека, таким образом, не абсолютна, поэтому и власть правителя, полученная на основе «договора» путем отречения подданных от «естественных прав», не может быть абсолютной, ибо она ограничена естественным законом.

Коллектив авторов, Философия, 2015

Вместе с тем понимание справедливости как субъективного отражения конкретного проявления объективной необходимости «распределения определенных благ и тягот, обусловленного господствующим способом производства» (К. Маркс), как «идеологизированного выражения экономических отношений» (Ф. Энгельс) ставит такое понимание на твердую социальную почву. При этом социальное содержание справедливости раскрывается не только по отношению к господствующему способу производства, но и применительно к ее происхождению как продукту сознания людей («историческому продукту» – К. Маркс и Ф. Энгельс; «порождаемому данными общественными условиями» – Г. В. Плеханов) и основным функциям: нравственному обеспечению приемлемого для общества порядка разрешения «общих» для него дел (от правила «удар за удар…» при первобытном строе до лозунга «каждому по труду» при социализме), использованию в качестве критерия, мерила естественных прав человека (Ф. Энгельс).

В. В. Мальцев, Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности, 2004

В соответствии с правовой традицией того времени право подразделяется на публичное и частное, причем последнее рассматривается как подчиненное по отношению к первому. Это связано с гипертрофированным представлением о государстве как «высшем назначении народа, его историческом призвании», «высшей цели общественного развития». Государство предстает вечным и «верховным союзом на земле». В соотношении общества и государства, как понял его Чичерин, наиболее отчетливо выражается механистичность гегелевского представления о публичном и частном праве, в соответствии с которым «гражданское общество» образуется на основе взаимодействия частных целей отдельных лиц, а государство является осуществлением общественной или коллективной цели. Не случайны поэтому упреки Чичерину в возрождении теорий естественного права и «общественного договора» Руссо, высказывавшиеся в современной ему юридической литературе. В связи с этим понятна также логика критики Чичериным известных правовых теорий того времени, дающих определение права с неокантианских позиций (работы Р. Иеринга «Цель в праве» и сочинений С. А. Муромцева).

А. Н. Медушевский, Новейшая история России в политико-социологическом измерении, 2006

Полагаем, что в основу классификации приоритетов правовой политики можно положить критерии априорности естественного права в сочетании с позитивным его выражением. Центром, соединительным звеном, основой такого критерия можно считать личность, ее права и свободы. Однако личность вне обязанностей немыслима, если речь идет о социальном, правовом, демократическом государстве. Одной из особенностей развития Российского государства, по крайней мере на протяжении XX столетия, является отторжение личности от власти, наличие политического отчуждения. Отчуждение – факт и фактор бытия человека. Политическое отчуждение объективно присутствует в жизни человека и имеет разные уровни, формы выражения. В таком аспекте оно вечно, неотторжимо от бытия и сознания индивида.

О. Ю. Рыбаков, Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности, 2004

Подобные отвлеченные правовые максимы стали именоваться нормами естественного права, полученными не благодаря юридической практике, а благодаря разуму человека, и размещаться между нормами божественного права (абсолютного права) и человеческого (относительного права). Оппозиционность божественного и человеческого права можно сформулировать в следующем вопросе: «Если истинные нормы – божественные, то могут ли быть истинными человеческие нормы?» Разрешая эту дилемму, Грациан вводит понятие естественного права, помещая его между божественным и человеческим. Таким образом, естественное право представляет собой более широкий контекст, в который включаются оппозиционные суждения. В силу этого правовая система в средние века представляла триединство элементов: божественного, естественного и человеческого права. Источником первого являлась воля Бога, второго – разум человека, третьего – воля человека. Эти элементы объединены в единую иерархическую систему, так что нормы естественного права не могут противоречить нормам божественного права, поскольку они являются результатом «согласования несогласованных принципов», и, следовательно, именно они имеют первостепенное значение для правоприменительной практики. Нормы человеческого права (предписания суверенов) не должны противоречить нормам естественного права. В случае противоречия нормы позитивного права утрачивают юридическую силу.

И. И. Царьков, Развитие правопонимания в европейской традиции права, 2006

Либеральная политическая философия исходит из того, что люди рождаются равными, а последующее неравенство – результат предприимчивости и обстоятельств. Так, Франсуа Вольтер (1694–1778) (основные сочинения: «Философские письма», «Трактат о метафизике», «Опыт о нравах и духе народов…» и др.) в социальном и имущественном неравенстве (хотя общественное устройство должно обеспечивать политическое и юридическое равенство людей) видел предпосылку общественного равновесия и нормального развития общества. В своем варианте договорной теории Вольтер утверждал, что в основе общества и государства лежит молчаливое соглашение, обязывающее власть действовать на благо своих подданных и обеспечивать соблюдение их естественных прав, важнейшими из которых являются свобода, равенство перед законом и собственность на продукты своего труда.

В. Н. Калмыков, Философия, 2017

По одному из определений Гурвича, право является посредующим звеном между миром эмпирической действительности и миром абсолютных ценностей, а справедливость предстает как постоянно меняющийся баланс этих двух миров. Так, отвергая понятие естественного права, мыслитель находит новые способы выражения старой мысли – поиска абсолютных основ права в идее справедливости, которая предстает не как «естественный» факт, а как данность непосредственного интуитивного опыта (поэтому Гурвич, вслед за Петражицким, предлагает заменить термин «естественное право» на «право интуитивное»).

М. В. Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

Исходя из данного представления, консерваторы определяют сущность взаимоотношений людей в обществе, а также характер взаимоотношений между личностью, обществом и государством. В решении этих вопросов консерваторы противостоят сторонникам концепции естественных прав человека и договорного происхождения общества и государства. Последние исходят из того, что государство, в сущности, есть вторичный институт, оно возникает на основе соглашения между преследующими собственные интересы, но находящимися в догражданском, т. е. естественном, состоянии индивидами. Консерваторы же полагают, что государство – это некая постоянно существующая органическая целостность, отдельные части которой появляются, видоизменяются и исчезают, но сама она остается неизменной.

В. А. Мельник, Основы идеологии белорусского государства, 2013

3. Договорная теория происхождения государства. Представители данной теории считают, что государство возникло на основе добровольного соглашения между людьми, договора, который учитывает общественное благо. Элементы этой теории возникают еще в Древней Греции в V–IV вв. до н. э. Свое развитие, обоснование, окончательное формулирование теория получила в XVI–XVIII вв. Представителями данной теории являются Г. Греций (1583–1645), Т. Гоббс (1588–1677), Дж. Локк (1632–1704), Ж.-Ж. Руссо (1712–1778), А. Н. Радищев (1749–1802). Каждый из этих мыслителей обладал собственными взглядами на природу человека, отражавшую характер его взаимодействия с другими людьми. Но все представители считали, что государство возникло на основе договора, определившего основные приемлемые условия жизни для носителей государственной власти и граждан. До государства существовало естественное состояние, в котором находились люди. Мотивы создания государства на основе договора, по мнению различных мыслителей, были неодинаковы. Но люди пришли к необходимости упорядочивания отношений и сформировали государство, базирующееся на договоре, который предусматривает права граждан и права государства, его обязанности. Так, государство обязано заботиться о безопасности и собственности своих граждан. А источником власти объявляется народ. Договор как письменный документ человечеству неизвестен, однако сама идея разграничения прав государства и граждан, равенство сторон в договоре являются безусловно важными для осмысления последующих за формулированием договорной теории происхождения государства исторических событий, процессов, создания конституций, отражающих естественные права и право народа как источника власти в государстве.

О. Ю. Рыбаков, Теория государства и права. Вопросы и ответы, 2017

XVIII век – век Просвещения – интересен для нашего очерка одновременным коллапсом философии и религии[41]. Можно ли извлечь отсюда какой-то урок? При всех национальных особенностях философское Просвещение имело несколько общих принципов и тем, которые и составляют его суть. 1. Существует единый порядок природы, на познании которого основаны не только успехи наук и благополучие общества, но и морально-религиозное совершенство; верное воспроизведение законов природы позволяет построить естественную нравственность, естественную религию и естественное право. 2. Разум, освобожденный от предрассудков, является единственным источником знания; факты суть единственный материал для разума. 3. Рациональное знание должно освободить человечество от социального и природного рабства; общество и государство должны гармонизировать с внешней природой и натурой человека. 4. Теоретическое познание неотделимо от практического действия, обеспечивающего прогресс как высшую цель общественного бытия.

А. Л. Доброхотов, Избранное, -1

В отличие от правовых норм, санкционированных и гарантированных государством, нормы нравственности служат неформальным средством регулирования поведения людей. Они направлены на развитие нравственного самосознания индивидов и опираются на распространенные в обществе взгляды, убеждения и нормы поведения, т. е. на общее бытие. Мораль естественна и вызвана она общественным соглашением, а не каким-либо указанием. Это отмечал еще представитель школы гарбака (развитие учения Будды) Брихаспати, что позволяет характеризовать их правопонимание как один из ранних вариантов концепции естественного права.[41]

С. В. Тасаков, Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности, 2008

Достижения римского классического права, нашедшего отражение, в частности, в трудах Полибия, Цицерона и римских юристов, выходят далеко за рамки античности. Представления античных авторов о «смешанной» форме правления оказали влияние на формирование в Новое время теории и практики разделения властей. Учение о естественном праве и принципе справедливости, установление связи между естественным правом и позитивным, действующим, подчеркивание «идеально-должного, необходимо-разумного и общезначимого свойства закона», а также разработка центральных институтов гражданского права – все это изучалось и получило интерпретацию в Средневековье и Новое время, стало одной из предпосылок формирования права современных государств.

А. И. Косарев, Римское частное право, 2008

ХVII в. в социальной философии был периодом распространения «юридического мировоззрения», суть которого состояла в том, что все связи и отношения людей в обществе интерпретировались как отношения автономных, равноправных индивидов-правосубъектов, а общество – как система законодательства и организации власти. Человек выступал как гражданин – носитель изначально данных ему от природы естественных прав, свобод и обязанностей. Наиболее полное выражение это нашло в концепции «естественного права» и «общественного договора». Формирование государства и общества предстает как юридический акт, соглашение индивидов, которые для обеспечения и защиты своих естественных прав уступают государству часть своих первоначальных прав. Особенно ярко эти взгляды отразились в трудах Т. Гоббса и Дж. Локка, которых объединяет трактовка государства как сознательно созданного искусственного правопорядка, преследующего цель ограничения эгоистических интересов отдельных индивидов и гармонизации общественных отношений в общих интересах.

А. И. Осипов, Философия и методология науки, 2013

Вместе с тем абсолютизация негативного метода регулирования взаимоотношений личности с обществом и государством может привести к глубоким деформациям в правовом положении гражданина, что вытекает из самих философско-мировоззренческих основ негативной (отрицательной) свободы. «Отрицательная свобода как право человека на самостоятельность включает право быть, в определенных пределах, эгоистичным, безумным, эксцентричным, безответственным, отклоняющимся в поведении, одержимым самоубийцей, мономаном и т. д. и т. д.»[118]. В этом плане концепция негативных прав человека составила основу доктрины западного консервативного либерализма, его идей о правах личности, антиномии свободы и равенства, когда в качестве одного из естественных прав провозглашается и «право на неравенство». Сами по себе негативные права не приносят благ, они лишь порождают у других лиц обязанность воздерживаться от нарушения интересов данного субъекта. В этом случае исключается или ставится под сомнение идея притязаний индивида на получение социальных благ и услуг от общества, государства, поскольку такие права и социальные гарантии посягают на интересы тех членов общества, за счет которых могут быть удовлетворены такого рода притязания.

Н. С. Бондарь, Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации, 2005

Но как нам напоминают авторы ряда современных работ в области права, ничто еще не изжито полностью и реальные «правоведческие» возможности реставрации прошлых антинорм (имеются в виду нормы «социалистического права»), основанных не на естественных правах и не на праве вообще, а на соображениях государственной целесообразности, существуют и ныне. Инерция правового атеизма постсоветского правоведения приводит порою к выводам, что общество вовсе не гарантировано от прецедента «безбожьего» осмысления права (26, с. 80). А каковы были последствия последнего в Европе, хорошо нам известно из истории новых европейских народов.

А. А. Мамедзаде, Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана, 2013

В 4–3 вв. до н. э. появляется учение стоиков о государстве. Политическим идеалом стоиков было мировое государство («космополис») – они были первыми космополитами древности. Зенон и Хрисипп писали, что все люди и по своей природе, и по закону мироздания в целом являются гражданами единого мирового государства, по сути, всей вселенной, единство которой зиждется на универсальности естественного (справедливого, божественного) права. Это они выводили из существования некоего единого мирового закона, на который опираются законы отдельных государств. Согласно естественному праву рабство не имеет оправдания, оно противоречит общему закону. Но стоики не выступали за отмену рабства, гораздо больше смысла они видели во внутренней духовной свободе.

Т. А. Ильина, Политология, 2011

В этих условиях в России формируются два подхода к правам человека: позитивное право и естественное право. Представители позитивного права (Б. Н. Чичерин) отрицали естественные права человека и полагали, что законы можно принимать, изменять по велению государства, не сообразуясь с народными традициями.

Л. А. Нудненко, Конституционные права и свободы личности в России, 2009

Определенный вклад в трактовку государства внес знаменитый римский оратор и мыслитель Марк Цицерон (106 —43 гг. до н. э.). У него государство предстает как согласованное правовое общение, он считал его воплощением справедливости и права. Платон и Аристотель считали неотделимыми естественное право и государство. Цицерон говорил, что естественное право возникло раньше любого писаного закона, раньше создания государства. В этом отношении Цицерон стоял у истоков понимания идеи «правового государства». Наиболее разумной он считал смешанную форму государства, в которой соединялись бы царская власть, аристократия и демократия.

Н. А. Лучков, Ответы на экзаменационные вопросы по политологии, 2009

– то, которое носит волеустановленный характер и ограничивается местом и временем своего осуществления. Первое определено природой человека, второе – природой общества. Естественное право закрепляется в обычаях, условное – в законах государства. Позже условное аристотелевское право назовут позитивным (положительным) правом правового государства, ибо политическое правление, по Аристотелю, является правлением закона, а не людей (см.: Аристотель. Никомахова этика//Сочинения: В 4 т., Т. 4;. кн. 5. М., 1983).

И. И. Кальной, Философия права, 2006

ВИКО Джамбаттиста (1668–1744) – итальянский философ и ученый. В основе его концепции лежит объективно-идеалистическая система, в которой Бог, высший разум является создателем мира и конструктором идеального проекта «великого града человеческого». Совокупная деятельность рода людского, принимая участие в «великой идее», титаническими усилиями осуществляет Божественное Провидение, идя по пути исторического прогресса. Философия истории В. изложена в сочинениях «Основания новой науки об общей природе наций, благодаря которым обнаруживаются также новые основания естественного права народов» (более известна как «Новая наука»), «О древнейшей мудрости итальянцев», «О единственном начале и единственной цели всеобщего права», «О неизменности философии», «О неизменности филологии» и др.

Г. Г. Кириленко, Краткий философский словарь, 2010

В большинство концепций входит идея «естественного права», то есть наличия у каждого человека неотъемлемых, естественных прав, полученных от Бога или от Природы. Однако в процессе развития человечества права одних людей приходят в противоречие с правами других, нарушается порядок, возникает насилие. Чтобы обеспечить нормальную жизнь, люди заключают между собой договор о создании государства, добровольно передавая ему часть своих прав. Общественный договор, создающий государство, понимался как согласие между изолированными до того индивидами на объединение, на образование государства, превращая неорганизованное множество людей в единый народ.

А. В. Петренко, Теория государства и права, 2012

Понятие «политический плюрализм» впервые ввел в научный оборот в 1712 г. немецкий философ X. Вольф. Толковалось оно как «принцип устройства правового общества, утверждающий необходимость многообразия субъектов экономической, политической и культурной жизни общества»[80]. Являясь сторонником теории естественного права и выразителем идей просвещенного абсолютизма, ученый использовал этот термин для замены устаревших схоластических компендиумов новыми философскими категориями. Плюрализм, допускающий множественность взглядов, позиций, концепций, независимых и несводимых друг к другу, противоположен монизму (единственному способу рассмотрения многообразия явлений мира, исходящий из одного начала, единой основы (субстанции) всего существующего и построения теории в форме логически последовательного развития исходного положения) и дуализму (признающему два независимых начала)[81].

К. В. Старостенко, Конституционно-политическое многообразие, 2008

Сходство европейского и российского консервативного юридического мировоззрения заключается в единстве функций охранительной идеологии – защиты национальных государственно-правовых ценностей, обеспечении преемственного развития государства и права. Сами же государственно-правовые традиции России и европейских государства глубоко различаются и, прежде всего, в религиозном плане, предопределившем и расхождения в политико-правовых традициях. Так, католицизм и протестантизм возвышают научное знание в целом и юриспруденцию в частности, когда и божественные тайны объявляются доступными силе диалектики и схоластики. В конце концов, рационализм европейского мышления привел к созданию концепций преобразования государства и права как форм социального проектирования, конструирования реальности (новоевропейская концепция естественного права, общественного договора, нормативизм Г. Кельзена и др.).

А. А. Васильев, Охранительная концепция права в России, 2013